Чем так привлекает к себе эта повесть? Здесь нет лихо закрученного сюжета, здесь просто рассказывается, как жили старик со старухой. Только тот читатель насладится повестью, кто почувствует зов автора к общению ,почувствует зов к сопереживанию освежающего холодка беспредельной тайны, именуемой жизнью. Вот почему невозможно гладенько, рационально, досконально объяснить это произведение искусства, но это вовсе не мешает нам приобщиться к персонажам повести и через них дать их автору объясниться с читателями.
Гоголь уже тогда почувствовал трагизм проблемы, которая отразилась в творчестве многих русских писателей: с одной стороны ‘’прелести ‘’ патриархальщины , а с другой – торгашеская, буржуазно-чиновничья цивилизация с её культом золотого тельца.
При чтении повести нельзя не отметить частого употребления в плавных периодах метафорического определения ‘’низенький’’. Это становится понятным из цитаты романа А. И. Гончарова ‘’Обломов’’. ‘’ И небо там над скалами кажется таким далеким, недосягаемым, как будто оно отступилось от людей. Не таков наш мирный уголок, небо там ближе жмётся к земле, но не с тем, чтобы метать сильные стрелы, а разве только, чтобы обнять её покрепче, с любовью. Оно распостёрлось так невысоко над землёй, как родительская кровля, чтобы уберечь, кажется, избранный уголок от всяких невзгод’’. Наряду с этим отмечаем обилие определений ‘’приятный’’, ‘’тихий’’, ‘’добрый’’,’’спокойный’’, ‘’преспокойный’’.
Но более всего персонажу-рассказчику, который хотя и близок к автору, но всё же не автор, нравятся сами владетели скромных уголков .’’Жизнь их скромных владений так тиха, так тиха, что страсти и желания и неспокойные порождения злого духа, возмущающие мир, вовсе не существуют, а ты их видел только в сверкающем, блестящем сновидении’’. У Афанасия Ивановича и Пульхерии Ивановны ‘’…даже мелкие морщинки были расположены с такой приятностью, что художник верно украл бы их’’. По ним можно, казалось бы, читать всю жизнь их.
Затем рассказчик сообщает нам, что когда Афанасий Иванович был молодым, ‘’ он даже увёз довольно ловко Пульхерию Ивановну , которую родственники не хотели отдавать за него.’’ Это ‘’даже’’ даёт нам разгадку того, что хотел поведать нам автор, ибо на этом эпизоде можно было бы такое сотворить с лихо закрученным сюжетом! Но Гоголь сообщает об этом как бы между прочим – у него совсем другое на уме: он не хотел превращать своих персонажей в героев , потому что герои почти всегда нарушают презумпцию совершенства данного мира. Конечно, герои совершают свои подвиги во имя добра, но это в том случае уместно, когда в окружающей жизни не хватает добра.( Гачев Г. Д.Содержательность художественных форм. М.,Просвещение,1968,с. 140.)А вот в жизни, где всё спокойно и тихо, где,казалось бы, всего хватает, героические подвиги ни к чему:они могут служить упрёком в какой- то недостаточности. Поэтому автор спешит напомнить нам , ‘’что эти давние необыкновенные происшествия заменились спокойною и уединённою жизнью, теми дремлющими, и вместе с тем какими – то гармоническими грёзами.’’
Дальше нам предоставлена возможность окунуться в описание внутренних покоев домика. Бросается в глаза изобилие подробностей, нескончаемые перечисления. Здесь бесполезно считать, классифицировать, здесь надо неторопливо смаковать это изобилие. Здесь нет места спешки за ловлей счастья и чинов, как в нашем мире, где все торопятся ради успеха. А те, кто не играет по этим правилам, у кого плохая успеваемость, оказываются лишними людьми , ибо лишнее бывает там, где считают. В патриархальном мире бытийствуют , а в наше время люди спешат, подгоняемые страхом, что они не будут успешны.
Но наше повествование приближается к весьма печальному событию, изменившего навсегда райскую жизнь этого уголка. Давайте последуем совету автора, который считает, что все рассуждения о том, что случилось это или причинилось совершенно неуместны. Это подходит для нашего мира, где все стараются рассчитать , обосновать. А мы просто отметим, что любимая кошечка Пульхерии Ивановны исчезает в лесу, снюхавшись с дикими котами. Потом кошка появляется, но при попытке Пульхерии Ивановны приласкать её убегает от своей хозяйки.’ ’Задумалась старушка.’’ Это нераспостранённое предложение – просто разительный контраст на фоне пышных, изобильных периодов, используемых автором до этих пор. Этим Гоголь хочет нам намекнуть, что это начало конца патриархального мира: задуматься так философски над происходящем в этом мире- значит выразить ему недоверие .Поэтому нелегко далось ей это думание . ‘’Весь день она была скучна .На другой заметно похудела’’. Ещё бы не волноваться: она уверила себя , ‘’ что это смерть моя приходила за мной’’.
И всё же она человек своего мира. Она не протестовала, а восприняла всё так, что если суждено, то так тому и быть. Поэтому она ‘’ с необыкновенной расторопностью распорядилась таким образом, чтобы после неё Афанасий Иванович не заметил её отсутствия.’’
Но не мог Афанасий Иванович примириться с такой утратой. Если Пульхерия Ивановна только задумалась, то Афанасий Иванович никак не может со смирением принять её смерть. А это вызов патриархальному миру, нарушение его презумпции совершенства. Всё действительное – разумно, как раз для этого мира. А что же Афанасий Иванович? ‘’ Это так показалось ему дико, что он даже не заплакал’’(Потому что дико ,т. е. враждебно ему, а перед врагами не плачут)’’Мутными глазами смотрел он на неё, как бы не понимал значения трупа’’. Автору было очень важно передать нам , что творилось в душе Афанасия Ивановича, и он не ограничился наблюдением со стороны, он решил показать происходящее глазами персонажа. Это именно Афанасий Иванович видит и чувствует, что и солнце светит, и птицы поют, а её уже нет. ‘’Священники были в полном облачении, солнце светило, грудные ребёнки плакали на глазах у матерей, жаворонки пели, дети в рубашонках бегали и резвились на дороге.’’ В его взбаламученной горем голове вызревало подозрение в несправедливости этого мира, лишившего его самого дорогого. ‘’Он поднял глаза свои, посмотрел смутно и сказал: ‘’Так вы уже погребли её! Зачем?’’ Зачем понадобилось этому миру умертвлять её? Из- за такого ‘’зачем’’ Григорию Мелехову и солнце показалось чёрным.
Многие недоумевают над неутешностью горя Афанасия Ивановича. На это лучше всего ответил автор повести.Сначала он нам описал, как бурно горевал человек нашей цивилизации, как он вскоре утешился другой. Но это невозможно с Афанасием Ивановичем: сама возможность замены тут в принципе исключена.Вспомним ,как возмущался Обломов, когда слуга ненароком сравнил его с другим. ‘’Другие не хуже! – С ужасом повторил Илья Ильич, - вот до чего ты договорился. Я теперь буду знать, что я для тебя всё равно , что другой!’’
Что же случилось с Афанасием Ивановичем? Давайте вчитаемся в текст:’’…словом, я ощутил в себе те странные чувства, которые овладевают вами, когда мы вступаем в первый раз в жилище вдовца, которого знали прежде нераздельным с подругою, сопровождавшего его всю жизнь. Чувства эти бывают похожи на то, когда видим перед собой без ноги человека, которого всегда знали здоровым.’’ Но не нога была отнята у Афанасия Ивановича, а половина его души и сердца, без которой он не мог жить.
Афанасий Иванович и Пульхерия Ивановна были единым целым, и в последний свой приезд рассказчик наблюдал агонию смертельно раненого, единого с Пульхерией Ивановной организма. В тексте настойчиво повторяются слова ‘’бесчувственный’’, и, наконец, мы читаем , что’’это были слёзы, которые текли не спрашиваясь, сами собою, накопляясь от едкости боли уже охладевшего сердца.’’Давайте вспомним сказки из детства, которые заканчивались так: « И жили они долго и счастливо и умерли в один день». Тогда мы не обращали внимания на эти слова- ведь сказка есть сказка. А тут, оказывается, что это самая что ни есть реальность из реальностей; да и Пётр с Февронией умерли в один день.
После кончины Афанасия Ивановича приехал его наследник ‘’страшный реформатор’’ . Он что-то перенял у наступающей эпохи, и поэтому сразу увидал величайшее расстройство в делах. И вроде начинал как положено в новой цивилизации: со счёта и учёта. Ведь так, например, делает Штольц из ‘’Обломова’’: ‘’жил по бюджету, стараясь каждый день, как каждый рубль с ежеминутным , никогда не дремлющим контролем издержанного времени.’’ Но наш наследник нахватался верхов, он мог только обезьянничать. ‘’Накупил он шесть прекрасных английских серпов , к каждой избе приколотил особенный номер и, наконец , так хорошо распорядился, что имение через шесть месяцев взято было в опеку.’’
Напоследок хотел бы сказать, что не надо судить прочитанное только со своей колокольни, не надо судить прочитанное о прошлом только как процесс приближения к идеальному настоящему, когда любой образ прошлого будет представляться как незрелое настоящее, как примитив по сравнению с настоящим. Каждая эпоха развивается по своим законам и нельзя её судить по своему уставу.
