Про нехорошие поступки и добрые намерения
Дети далеко не всегда ведут себя так, как мы этого от них ожидаем. И в такие моменты взрослые часто хотят преподать ребенку урок и как можно более ясно донести до него, как плохо он поступил. Взрослые думают, что чем раньше они укажут ребенку на то, в чем он провинился, чем больший стыд и вину в нем вызовут, тем больше шансов, что ребенок так больше не поступит.
Взрослые хотят пристыдить ребенка, чтобы направить его на верный путь. Но ребенок часто смотрит на близкого взрослого, как в зеркало, видя там свое отражение. Какой я? Бессовестный, наглый или злой ребенок, которого стоит наказать? Или ребенок, который просто не сдержался, не справился (мало ли, со всеми бывает), но в которого верят, что он способен поступать иначе?
То, как ребенок поступает, не означает, что у него нет добрых намерений. Можно иметь одни устремления, а поступить совсем иначе, потому что мозг ребенка еще не зрел и одна эмоция может оказаться сильнее других, которые могли бы привести к хорошему поведению. И это случается не только с детьми. Взрослые тоже часто обещают себе не повышать голос, не говорить обидных слов. Но в момент конфликта сохранять самообладание не так уж и легко — и неприятные слова как будто вырываются сами собой.
А может быть и так, что не самое лучшее поведение ребенка — это его способ защититься от чего-то ранящего в отношениях с близкими взрослыми и его способ приспособиться к таким отношениям. Причины плохого поведения могут быть разными, но вера в добрые намерения может изменить многое.
Патрик Кейсмент в книге “Обучение у жизни. Становление психоаналитика” вспоминает случай, который хорошо это иллюстрирует.
«Не удивительно, что, будучи трудным ребенком дома, я оставался таковым, попав в школу-интернат. Ближе к концу моего пребывания там (в возрасте 13 лет) меня, как это часто бывало и прежде, вызвали в кабинет директора школы. Он был самым необычным человеком, сочетавшим в себе твердую дисциплину с несомненной привязанностью к ученикам, которые, в свою очередь, тоже его любили. Но, несмотря на мою любовь и уважение к этому директору школы, я оставался неисправимым. Итак, я снова ожидал большего «выговора» или большего наказания за какие-то мои последние проступки. Вместо этого директор школы прочитал мне короткую лекцию. Он сказал:
«У меня есть новости для тебя. Все учителя сейчас разочарованы в тебе. Мы перепробовали все, но ничего не помогло. По крайней мере, пробовали все, за исключением одной вещи. Никто не подумал о том, чтобы возложить на тебя какую-то ответственность, потому что никто не воспринимал тебя как способного к ответственности. Таким образом, я собираюсь взять на себя этот риск. Я собираюсь возложить на тебя ответственность и назначить тебя школьным префектом. Пожалуйста, не подведи меня».
Я был совершенно поражен сказанным. Никто никогда не воспринимал меня как способного хотя бы в самой малой степени отвечать за что-то. Меня воспринимали как «трудного» или «плохого», я имел репутацию, которую, очевидно, заслужил, и я продолжал жить в соответствии с этим представлением обо мне. Но теперь впервые кто-то увидел меня способным быть другим. Тогда я решил, что я сделаю все, что смогу, чтобы оправдать доверие директора школы ко мне.
Это было глубоким новым опытом. Здесь было и подтверждение моего потенциала быть другим, и признание, которое шло вместе с ним и которого до тех пор всегда не хватало»...
