Морена Морана

— Будет сделано! — пожало плечами существо. — Но вы, Василий, что-то скромничаете, словно не демона вызвали, а пришли в бюро знакомств. Таких женщин в России и без всякого волшебства полно, а у вас уникальные возможности. Что же вы ими не пользуетесь?

— Ну ладно. Чтобы домовитая еще была! — загибал пальцы Василий. — Шуршала по хозяйству, кормила вкусно, убирала, и чтобы в голову ей не пришло требовать все эти бабские хотелки от меня — это раз. Чтобы никогда не выносила мозг, подходила всегда с лаской, радовалась, глядя на меня — это два. И чтобы не хотела от меня никаких детей — это три. Это очень важное условие, все же знают, что дети нужны женщинам. Мне они совсем не нужны. Пожалуй, все.

— Скромненько как-то… — состоящее из серого дыма существо помотало головой и еще раз обратилось к Василию. — Я, конечно, не вправе вам советовать, но может, вы выберете внешность? Просто таких женщин, как вы описали, вы и сейчас можете встретить немало, многие мужчины так и делают. Только эти женщины будут не очень красивые и намного старше, а вам, наверное, студенточку встретить хочется?

— Да, да, студенточку! — Василий аж подпрыгнул от радости, что не упустил самое главное. А то мало ли что. Высокую, красивую, стройную, с нежной, словно персик, кожей. Но при этом добрую, жалостливую, с большим сердцем. А то современные девицы измельчали, сами знаете…

— Конечно, знаю! — сказало существо. И Василию даже на секунду показалось, что оно недобро улыбается. Хотя как может улыбаться дым. Впрочем, это было совершенно не важно. Скоро он встретит ту самую. Точнее, она встретит его, приведет домой, и…

Василий сладострастно зажмурил глаза. А очнулся вдруг в снегу на какой-то незнакомой помойке. Рядом с ним валялась оболочка от сосиски и рыбий остов. Нестерпимо болел бок. Все вокруг казалось огромным и непривычным. И только молодой женский смех, нежным колокольчиком разливающийся по двору, по-прежнему казался завораживающим.

— Настя, смотри какой милый котик! Бедненький, собаки обидели, наверное! Я возьму его домой! Буду заботиться, гладить, кормить!

— Доброе у тебя сердце, Анечка! — откликнулся второй женский голос, какой-то более жесткий и неприятный. — Вот увидела животное, и сразу домой несешь. А оно тебе надо? А если он орать по весне начнет? Котят делать захочет…

— Не начнет, я его к ветеринару отведу. — Иди-ка сюда, малыш…

Цепкие женские ручки крепко прижимали котика к себе. Василий хотел закричать, но из его рта раздавалось только жалобное мяуканье…

Морена Морана

— Будет сделано! — пожало плечами существо. — Но вы, Василий, что–то скромничаете, словно не демона вызвали, а пришли в бюро знакомств. Таких женщин в Рoccии и без всякого волшебства полно, а у вас уникальные возможности. Что же вы ими не пользуетесь?

— Ну ладно. Чтобы домовитая еще была! — загибал пальцы Василий. — Шуршала по хозяйству, кормила вкусно, убирала, и чтобы в голову ей не пришло требовать всю эту бaбскую xoбoтню от меня — это раз. Чтобы никогда не выносила мозг, подходила всегда с лаской, радовалась, глядя на меня — это два. И чтобы не хотела от меня никаких детей — это три. Это очень важное условие, все же знают, что дети нужны женщинам. Мне они совсем не нужны. Пожалуй, все.

— Скромненько как–то… — состоящее из серого дыма существо помотало головой и еще раз обратилось к Василию. — Я, конечно, не вправе вам советовать, но может, вы выберете внешность? Просто таких женщин, как вы описали, вы и сейчас можете встретить немало, многие мужчины так и делают. Только эти женщины будут не очень красивые и намного старше, а вам, наверное, студенточку встретить хочется?

— Да, да, студенточку! — Василий аж подпрыгнул от радости, что не упустил самое главное. А то мало ли что. Высокую, красивую, стройную, с нежной, словно персик, кожей. Но при этом добрую, жалостливую, с большим сердцем. А то современные девицы измельчали, сами знаете…

— Конечно, знаю! — сказало существо. И Василию даже на секунду показалось, что оно недобро улыбается. Хотя как может улыбаться дым. Впрочем, это было совершенно не важно. Скоро он встретит ту самую. Точнее, она встретит его, приведет домой, и…

Василий сладострастно зажмурил глаза. А очнулся вдруг в снегу на какой–то незнакомой помойке. Рядом с ним валялась оболочка от сосиски и рыбий остов. Нестерпимо болел бок. Все вокруг казалось огромным и непривычным. И только молодой женский смех, нежным колокольчиком разливающийся по двору, по–прежнему казался завораживающим.

— Настя, смотри какой милый котик! Бедненький, собаки обидели, наверное! Я возьму его домой! Буду заботиться, гладить, кормить!

— Доброе у тебя сердце, Анечка! — откликнулся второй женский голос, какой–то более жесткий и неприятный. — Вот увидела животное, и сразу домой несешь. А оно тебе надо? А если он орать по весне начнет? Котят делать захочет…

— Не начнет, я его к ветеринару отведу. — Иди–ка сюда, малыш…

Цепкие женские ручки крепко прижимали котика к себе. Василий хотел закричать, но из его рта раздавалось только жалобное мяуканье…

МоренаМорана

Love story и фотки в социальные сети,

И всё вроде классно, но тревожно ему.

И вот она рядом, и вроде не дети,

Но чувства в смятении его почему?

Она вроде с ним, но вроде и нет,

И каждой улыбкой её он счастливый,

Наркотиком стал для него силуэт

Средь зимней холодной и мрачной картины.

Старый да мудрый столетья живой

Смотрел на них Ворон и знал эту тайну.

Отнюдь не была та дорога прямой,

И Связь их друг с другом была не случайна.

Он светлый и крепкий, она словно ночь,

И рождена быть всегда роковою,

Не знал крепкий парень, чья она дочь,

Надёжно укрытая белой зимою.

Мара – Богиня холодной зимы,

Что властвует жестко и беспощадно,

Мора хозяйка и лютой чумы,

Богиня Морана - дела её складны.

Своих бережёт ледяных дочерей,

Рождаются с Даром и сладко - красивы,

Особые женщины, что снега белей,

Прекрасны они, горячи и спесивы.

К ним стоит приблизиться, и пламя любви

Сжигает любого, кто окажется рядом,

И чары покроют того визави,

Что рассудка лишится одним только взглядом.

Морана оберегает своих дочерей,

Открывая ходы на вершины людские,

Богиня подарит ключи от дверей,

Неисследимы пути колдовские.

Смотрел старый Ворон, и улыбался,

Грация в ней, в нём пылали пожары,

Он молод, и крепок, и вот он попался

На дороге заснеженной в объятия Мары…