О нем ходили легенды. Все вокруг — власти, полиция, ФБР, публика — были уверены, что Меер Лански является одним из самых влиятельных деятелей организованной преступности в США. Ему приписывали баснословное богатство, беспрекословный авторитет в среде себе подобных, он был хорошо знаком со многими политиками, непосредственно участвовал в принятии важнейших решений, связанных с превращением мафии в четко работающий механизм по нелегальному зарабатыванию денег. При этом Лански смог уцелеть не только во время беспощадных войн между конкурирующими группировками — каким-то удивительным образом Меер за всю свою долгую жизнь избежал и тюрьмы, на которую, казалось бы, претендовал со всей ответственностью. Как скромный выходец из Гродно, не отличавшийся физическими данными, но зато разбиравшийся в математике, смог стать главным финансистом преступной Америки в XX веке?

Эмигрант

«Я любил гулять, смотреть на вещи, которых никогда раньше не видел. Например, на персики, бананы и другие экзотические фрукты, — рассказывал Лански своему биографу Ури Дану про свои первые впечатления о Нью-Йорке. — У меня не было денег, чтобы что-либо купить. Я видел, как другие мальчики воровали, но всегда помнил, что мать запрещала трогать что-то, что мне не принадлежит». Он прибыл на остров Эллис, где находился главный иммиграционный центр Соединенных Штатов, из Одессы 3 апреля 1911 года на новеньком пароходе «Курск» Восточно-Азиатской судоходной компании. Мать, оформляя необходимые документы, не смогла даже вспомнить дату его рождения, поэтому офицер придумал ее самостоятельно, выбрав 4 июля, День независимости США.

Мальчику было 8 лет, и детство его ни в родном Гродно, ни в Нью-Йорке нельзя было назвать легким.

Его отец, Макс Суховлянский, устав от нищеты дома, поступил так, как делали многие в то время: решил попытать счастья за океаном. В начале XX века евреи из белорусских, украинских и польских губерний Российской империи стали переезжать в Америку, казавшуюся им (как, впрочем, и представителям других народов) землей возможностей.В полной бедности

Отправляясь в неизвестность в 1909 году, Суховлянский-старший был вынужден оставить жену и троих детей, включая Меера, в Гродно. Так делали те, кто не мог позволить себе купить билеты на трансатлантические лайнеры сразу на всю семью. Зарабатывал на них отец целых два года, работая гладильщиком одежды на нью-йоркской швейной фабрике. Получал мужчина всего 10 центов в час, и даже изматывающая 52-часовая рабочая неделя много денег не приносила.

Взросление в бедности наложило свой отпечаток на характер Меера Лански — так в Америке семья сократила свою фамилию для простоты.

Мясо на столе было далеко не каждый день, одна плохая квартира сменяла другую, и в конце концов семья осела в Нижнем Ист-Сайде острова Манхэттен, в районе, где тогда удивительным образом сосуществовали еврейская, итальянская и ирландская диаспоры.Его университеты

Уже в подростковом возрасте Лански увлекся азартными играми, но в его случае это была не слабость, которая бы сделала Меера лишь беднее. У молодого человека был слишком расчетливый ум, чтобы позволить развиться такой зависимости. Наоборот, он понял, что при должном подходе игры позволят ему разбогатеть.

Наблюдая за уличными игроками в кости, он заметил, что в них, помимо ведущего и случайных прохожих, проигрыш которых был неизбежен, участвовали и подставные ребята.

Они всегда выигрывали, ведь смысл их был в привлечении новых «лохов». Лански начал делать ставки, но только тогда, когда участником розыгрыша становился подставной. Мошенники не обращали внимания на ребенка, ведь тот никогда не наглел и систематически менял точки, благо недостатка их в Нью-Йорке не было. Пять центов в кармане здесь, еще пять в соседнем квартале, еще пять в другом районе — так, исследуя Нью-Йорк, Меер стал зарабатывать больше, чем отец на его швейной фабрике.

Лучшие друзья

Первая банда

С Багси Сигелом Лански сколотил и первую банду, где он был «мозгом», а Багси — «кулаками». Они занимались угоном машин, рэкетом среди еврейских торговцев, избивали по заказу неугодных кому-то людей. Ходили слухи и про участие в убийствах, хотя последние были совсем не в характере Лански, из-за низкого роста получившего прозвище Малыш. В отличие от многих своих друзей и коллег, он предпочитал переговоры и решение спорных вопросов по возможности без лишнего насилия. Впоследствии он не без гордости рассказывал своим биографам, что не поднимал ни на кого руку как минимум полвека.

Возможно, это стало одним из обстоятельств, которые помогли ему практически полностью избежать попадания за решетку.

Познакомившись с сицилийцем Лаки Лучано, он смог чуть ли не впервые наладить отношения между двумя прежде конфликтовавшими и конкурировавшими диаспорами, и в этом сосуществовании и сотрудничестве также был весь Меер.

Национальный преступный синдикат

Выйти на совершенно иной уровень этой молодежной банде, все же промышлявшей на мелком районном уровне, помогло введение в США сухого закона. Лански и Лучано смогли наладить стабильные поставки контрабандного алкоголя в подпольные заведения Нью-Йорка. Как обычно, распределение ролей было весьма четким: Лучано отвечал за силовую составляющую бизнеса и коммуникацию с мафиозными кланами выходцев из Италии, а Лански занимался хозяйственно-экономическими вопросами.

Благодаря его связям, в частности с производителями алкоголя в Канаде (евреями — выходцами из Российской империи), поток контрабанды удалось сделать бесперебойным.

Уже в 1930-е годы еще молодые, но разбогатевшие на бутлегерстве Лански и Лучано смогли подняться на самые вершины американской организованной преступности, систематически занимаясь выстраиванием ее четкой структуры. Прежде она была разделена на этнические диаспоры, регулярно конфликтовавшие между собой. Вместо кровопролитных войн мультикультурная итальянско-еврейская парочка предложила национальным группировкам наладить сотрудничество, разделив сферы влияния и ответственности и наладив взаимовыгодный симбиоз. Эту конфедерацию итальянско-американских, еврейской, ирландской и афроамериканской преступных организаций в прессе назвали Национальным преступным синдикатом.

Viva Las Vegas!

Определенный кризис для Лански и его партнеров наступил с отменой сухого закона, но и здесь Меер нашел выгодный для себя выход, вернувшись к бизнесу, который привлекал его с детства, — азартным играм. Договорившись с влиятельным политиками (в том числе губернаторами штатов — таков был уровень), чему немало помогли инвестиции в них доходов, полученных от торговли спиртным, Лански организовал целую сеть подпольных казино в Луизиане, Флориде и других штатах. Это были не какие-то грязные задние комнатки в кирпичных нью-йоркских многоэтажках, а вполне респектабельные заведения, которые хотя и работали нелегально, но оставались благодаря взяткам и обещанному проценту от доходов незаметными для местных властей.

Единственным штатом, где азартные игры были легальны во всей их полноте, в 1931 году стала Невада.

Лански обратил свое внимание и на нее, хотя первоначально не верил в будущее Лас-Вегаса, богом забытого пыльного городка в пустыне, чьи власти к тому же весьма настороженно отнеслись к предложению инвестиций со стороны гостей из Нью-Йорка. Зато руководство соседних с Лас-Вегасом округов было куда гостеприимнее. Именно за пределами города Лански с партнерами (прежде всего Багси Сигелом) профинансировали строительство первого по-настоящему крупного отеля-казино Flamingo, открывшегося в 1947 году. Это было футуристическое на то время модернистское здание, привлекавшее гостей своими яркими неоновыми вывесками и предлагавшее невиданный уровень сервиса: не только игорные автоматы, рулетку и карты, но и рестораны, концерты, отдых у бассейна и прочие развлечения. Такой формат произвел революцию и сделал Лас-Вегас тем городом, которым он и является сейчас.

Кубинские каникулы

Конец «золотого века»

Беда для Лански пришла оттуда, откуда он совершенно ее не ожидал. В январе 1959 года на Кубе произошла революция, и остров игорной свободы потерял определение «игорной». Пришедшие к власти Фидель Кастро и его сторонники национализировали отели, включая новенькую гостиницу Riviera, которая открылась лишь в 1957-м и принадлежала лично Лански. Казино, включая крупнейшее, в отеле Nacional, также управлявшееся выходцем из Гродно, закрылись. Сам Меер был вынужден вернуться в Майами, который он к тому моменту уже предпочитал Нью-Йорку, фактически потеряв все свои кубинские инвестиции.

В 1960-е годы ситуация вокруг Лански продолжила обостряться.

Еще в 1953 году его единственный раз в зрелом возрасте арестовали, но смогли продержать в тюрьме лишь пару месяцев по обвинению в организации нелегального игорного зала на территории США. Однако для гангстера становилось все более очевидно, что в США он становится нежелательной персоной. И хотя ему долгое время удавалось оставаться в безопасности (ходили слухи, что Меер располагал весьма опасным компроматом на главу ФБР Дж. Эдгара Гувера), в 1970-м он предпочел уехать в Израиль.

Последние годы

Впрочем, даже в Израиле Лански со своей репутацией был нежелательной персоной, хотя, судя по всему, его контрабандные структуры активно помогали стране оружием на заре ее независимости в 1940-е годы. В 1972-м «бухгалтер мафии» покинул Ближний Восток и после трехдневного вояжа по аэропортам нескольких стран Латинской Америки, каждая из которых отказывалась его принимать, он приземлился вновь-таки в Майами. Вернулся Лански, понимая, что окажется под судом, но и здесь ему удалось остаться безнаказанным. Процесс закончился ничем: доказательств оказалось недостаточно.

Оставшиеся несколько лет жизни человек, которого называли настоящим capo di tutti i capi (боссом всех боссов), прожил в своей квартире в Майами. Действительно, в эпоху гангстерских войн, когда формальные носители этого титула погибали от рук заказных убийц, он умудрился не нажить врагов, поддерживая хорошие отношения с представителями многих этнических группировок, остался на вершине мафиозной пирамиды и умер своей смертью в 1983 году в возрасте 80 лет. В ФБР считали, что его состояние достигало $300 млн, но так и не смогло найти следы этих денег. Никто так и не узнал, что с ними стало. Возможно, крупнейший финансист американской организованной преступности напоследок хорошенько замел следы (в Швейцарии у него имелся персональный управляющий активами), а может, его разорил кубинский революционный провал, и ФБР серьезно заблуждалось насчет его состоятельности в последние годы жизни. Как бы то ни было, его фигура в любом случае оказалась достаточно значительной, чтобы до сих пор интересовать журналистов, литераторов и кинематографистов. А начинался этот путь на берегах седого Немана.

Лански родился в Гродно, в то время, расположенном на территории Российской империи. В Гродно, который в промежутке между двумя мировыми войными был частью Польши, существовала большая еврейская община. «С конца XIX века и до начала 20-х годов следующего столетия – более двух миллионов евреев переместились из Восточной Европы на Запад, - объясняет Аврамски. – Почти все они прибыли в Америку. Кто из них ехал в Палестину? Единицы. Немногочисленные наивные мечтатели, сионисты - такие, как мои родители. То, что я родился здесь, а не в Балтиморе, Филадельфии или Нью-Йорке, является абсолютной случайностью. Большая часть евреев, покинувших Российскую империю в начале прошлого века, переселилась в Америку».

Семья Лански поселилась в Верхнем Ист-Сайде в Нью-Йорке, тогда – бедном рабочем квартале, где оседали многие еврейские иммигранты из Восточной Европы. Лански бросил школу, когда ему исполнилось 15 лет, а в 19-летнем возрасте он уже организовал свою первую банду со своим лучшим другом Бенджаменом «Багси» Сигелом. Оба приятеля, которые со времнем превратятся в самых знаменитых гангстеров Америки, занялись контрабандой спиртных напитков и обеспечением охраны краденных автомобилей для перевозки нелегального алкоголя. Уже тогда Лански обозначил себя в качестве «мозга» организации, человека, который не принимает личного участия в акциях насилия. Если Лански был «мозгом», то Багси был «розгой», типичным гангстером, вспыльчивым, постоянно хватающимся за пистолет. «Всегда предпочтительнее не стрелять, если есть такая возможность», - как-то обронил Лански. – Лучше использовать мозги, и если это не помогает, то лишь тогда применять угрозы. Насилие является плохой альтернативой логике».

«Еврейское гангстерство в Америке сформировалось по двум причинам, - объясняет Аврамски. – Во-первых, существовала необходимость защитить евреев. Еврейская женщина в Верхнем Ист-Сайде не могла ходить по улице в одиночку. Она подвергалась нападению и насилию со стороны итальянцев и ирландцев. Были созданы отряды самозащиты в городах и кварталах, где проживали еврейские иммигранты. Во-вторых, в тот период евреи жили в Америке в ужасающей нищете. Гангстерство было в то время одним из способов существования и улучшения экономической ситуации – насчитывались тысячи таких людей. Среди евреев и среди представителей других этнических групп. Многие евреи занялись этим, чтобы сколотить капитал и отправить детей на учебу в университет.

В отличие от итальянских преступных кланов, некоторые из которых находятся в «бизнесе» до сего дня, у евреев вся эта история исчерпала себя в одном поколении. Многие из детей представителей того поколения вообще не знали, чем занимались их родители. Многие еврейские гангстеры были семейными людьми, которые воспитывали детей и отправляли их на учебу. Некоторые из сегодняшних американских нобелевских лауреатов еврейского происхождения являются детьми тех людей, которые в той или иной степени были связаны с мафией».

***

В конце 20-х годов группировка Багси и Лански уже взимала поборы с ночных клубов, обеспечивала охрану итальянским мафиози, вмешивалась в деятельность профсоюзных организаций в Нью-Йорке, а также понемногу пробавлялась грабежом и торговлей наркотиками – оставляя после себя постоянно увеличивающийся шлейф трупов. В те годы окрепла связь Лански и Сигела с их другом детства, итальянцем Чарли (Лаки) Лучано. Лански и Сигел помогли Лучано проложить путь к высшей ступени в иерархии итальянских мафиозных группировок.

Позднее Лански и Лучано создали то, что получило название «Национальный преступный синдикат» - координационный совет гангстеров, в котором принимались стратегические решения, улаживались конфликты между преступными кланами и проводились границы влияния. В «Синдикате» заседали главы итальянских, ирландских и еврейских преступных группировок. Лански был мозгом «Синдиката», в котором координировалась мафиозная деятельность на всей территории США и производился сбор средств. Среди евреев «Синдиката» были Авнер Звильман, которого называли «Аль-Капоне Нью-Джерси», Багси Сигел, близкий друг Лански, и Луи Бухгельтер. Лански не убивал людей сам, он лишь координировал действия. Нет никаких свидетельств о том, что он когда-либо убил человека. Он также никогда не был в заключении.

Для того, чтобы осуществлять многочисленные убийства, «Синдикат» решил создать особую группу, которая приводила приговоры мафии в исполнение. Созданная группа состояла из еврейских и итальянских бандитов, ее возглавляли Бухгельтер и Альберт Анастасия За десять лет своего существования группировка совершила 700 убийств, получив жуткое прозвище «Murder Inc». Эта группировка до сих пор считается рекордсменом по убийствам в истории американского преступного мира.

Создание «Синдиката» ознаменовало собой поворотный момент в истории преступного мира США. В начале 30-х годов Лански и его друзьям было ясно, что сухой закон скоро будет отменен. И что подпольная торговля алкоголем уходит в прошлое. Будущее – за наркотиками и игорным бизнесом. Лански воспользовался своими связями с кубинским правителем, генералом Батистой, и в 1936 году начал строить казино на соседнем острове. В тот период друг Лански, Лаки Лучано, сел в тюрьму на 20 лет. Это были годы, предшествовавшие Второй мировой войне. В США можно было почувствовать напряжение, связанное с еврейской темой, наблюдался рост антисемитских настроений.

Однажды к Лански обратился еврейский судья Натан Перельман, один из руководителей еврейской общины, который полагал, что евреи должны демонстрировать нетерпимость к пронацистским акциям поддержки, проходившим в те годы в Нью-Йорке. Лански, до которого уже дошли сведения об ухудшении положения «еврейских братьев в Европе» (как он их называл), немедленно откликнулся на просьбу Перельмана.

Перельман потребовал лишь одного – никаких убийств. Лански отправил на задание несколько членов Murder In», которые вместе с другими евреями, подготовленными для этих целей, начали настоящий террор против сторонников нацистской партии на улицах Нью-Йорка. Флаги разрывали в клочья, лица разбивали в кровь, но никого не убивали.

После вступления США в войну Лански потряс всех странным для него патриотическим актом – он пришел на мобилизационный пункт. Это не было случайностью. В начале 1943 года, когда Лучано сидел в тюрьме, к Ланскому обратились генеральный прокурор и командующий ВМС и сообщили ему, что американские вооруженные силы намерены оккупировать Сицилию, родину Лучано.

Они обратились к Лански с просьбой, чтобы Лучано оказал содействие американской армии и просил жителей Сицилии не оказывать сопротивление наступающим войскам. Лански посетил Лучано в тюрьме и попросил его о том, чтобы сицилийская мафия помогла американцам. На Сицилию вторглись две армии – Первая британская во главе с генералом Монтгомери и Вторая американская под командованием генерала Паттона. Местные жители не только позволили осуществить вторжение на остров, но и немного задержали продвижение англичан, чтобы захват Сицилии был записан на счет Паттона.

В 1946 году евреи США узнали о чудовищных масштабах трагедии. Шесть миллионов евреев были уничтожены в Европе. Лански почувствовал необходимость помочь «еврейским братьям». Он и его товарищи приняли стратегическое решение: они обязаны помочь переправить оставшихся в Европе евреев в Палестину и оказать содействие в создании государства. Лански отдал соответствующие распоряжения.

«Речь шла о закупке кораблей, оказании помощи в переправке европейских евреев в Палестину, сборе денежных средств для оснащения армии. Для закупки самолетов в Чехии и создания тренировочных баз для десантников – были нужны деньги. И Лански занимался сбором этих денег. У него были огромные связи и влияние. Он создал настоящую индустрию по мобилизации средств. Им двигали исключительно идеологические побуждения. Важно подчеркнуть, что деньги давали многие евреи, которые не были связаны с мафией, но всем заправляли люди, приближенные к главам «Синдиката».

Бен-Гурион послал в США Тедди Коллека, будущего мэра Иерусалима, в составе делегации Хаганы. Коллек сидел в Нью-Йорке, а его люди разъезжали по всем городам Америки. Одним из них был Реувен Дафни, десантник, будущий сотрудник спецслужб, член ревизионистского «Херута».
В составе делегации были и религиозные представители еврейского ишува Палестины, включая людей ортодоксальной Агудат-Исраэль. Коллек руководил всем из штаба Хаганы в Нью-Йорке, распложенном на углу 60-й улицы и Пятой Авеню – оттуда по стране разъезжали посланники Бен-Гуриона. Известно, что наиболее тесные отношения у Меира Лански сложились с Коллеком и раввином Менахемом Порушем.

В отличие от Лански на счету Багси были убийства в период, когда ему приходилось оказывать помощь главам итальянской мафии. Однажды он сказал Реувену Дафни: «Это правда, что в Палестине евреи воюют и умеют обращаться с оружием?» Дафни ответил утвердительно. Багси ответил: «Вам нужно оружие, чтобы убивать? Я с вами». Дафни знал, что Багси действует в соответствии с распоряжением Лански. На следующий день ему передали первую сумму, десятки тысяч долларов».

Нью-йоркский порт контролировал Альберт Анастасия, один из итальянских боссов «Синдиката», друг Лански. В то время действовало эмбарго, введенное Трумэном, на экспорт оружия в ближневосточный регион. В Америке собирали оружие для палестинских евреев, были американские евреи, которые хотели уехать в Эрец Исраэль, были деньги, собранные Лански для передачи в Палестину. Анастасия заботился о тайной погрузке судов, направлявшихся в Палестину. А параллельно топил корабли, которые подозревались в том, что на борту находится оружие для арабов.

В 1950-е Лански был игорным королем США. Он контролировал колоссальную сеть казино от Нью-Йорка до Флориды, от Кубы до Лас-Вегаса. Он стал владельцем огромного капитала. В 1946 году он сумел спасти своего друга детства Багси от недовольства боссов итальянской мафии, которые намеревались «заказать» Сигела после того, как тот потерял огромные деньги на строительстве отеля «Фламинго» в Лас-Вегасе. Но в третий раз спасти Багси не удалосью Тот был найден мертвым в своем доме в Беверли-Хиллз. В ту же ночь Лански стал хозяином «Фламинго» и превратил этот отель в командный пункт своей игорной империи.

В 50-е и 60-е Лански был несколько раз обвинен в незначительных преступлениях и оштрафован на сотни тысяч долларов. Все это не помешало ему продолжать руководить своим игорным бизнесом. Власти на многое закрывали глаза. Лишь в конце 1960-х, после того, как он оставил бизнес и превратился в тихого еврейского пенсионера в Майами, власти США очнулись и предъявили ему серьезные обвинения в укрытии налогов. Именно тогда Лански приехал в Израиль - вначале в качестве туриста, а потом, когда министр внутренних дел, отказался продлить его туристическую визу, обратился с просьбой о репатриации в соответствии с Законом о возвращении. Но у израильских властей были свои резоны.

***

Аврамски объясняет, что до прибытия Лански - в Израиль переехал его партнер и »правая рука», Джо «мясник» Стешер, который был личным другом одного из лидеров ультраортодоксального сектора, депутата кнессета Менахема Поруша. И Стешер, и Лански находились под наблюдением американских спецслужб. Стешер совершил алию, получил гражданство, на паях с Порушем построил в Иерусалиме отель «Мерказ». И вот тогда приехал Лански, в июле 1970-го. Поруш и его люди прилагали максимум усилий, чтобы Лански остался в стране. «Он принадлежит гродненской еврейской общине, что вы его гоните из страны», - возмущались они.

Лански подал иск в Верховный суд в связи с отказом МВД предоставить ему гражданство в соответствии с Законом о возвращении. Это дело приобрело широкий общественный резонанс. Адвокаты Лански утверждали, что их клиент не имеет уголовного прошлого - в том смысле, как это трактуется израильским законодательством. После шумного судебного разбирательства, в ходе которого были представлены материалы, переданные правоохранительными органами США, судья Шимон Агранат отклонил иск, отметив, что «уголовное прошлое Лански представляет опасность для общества».

Лански обязали оплатить судебные издержки в размере 2000 лир. Затем он покинул Израиль. В США он предстал перед судом и был оправдан по всем пунктам выдвинутого против него обвинительного заключения.

В 1979 году Лански, который был к тому времени серьезно болен, обратился с просьбой посетить еврейское государство. Он хотел побывать на могиле родителей, похороненных на Масличной горе и встретиться с внуком, который жил в кибуце Дгания Бет. Лански подал прошение в Верховный суд через адвоката Йорама Шефтеля.

В Израиле вновь разразился скандал. Но на сей раз иск Лански был удовлетворен, но при условии, что тот внесет залог в размере ста тысяч долларов, и его визит будет продолжаться не более одного месяца. «Лански не захотел выполнять эти условия, заявив, что его слово стоит больше ста тысяч долларов», - вспоминает Йорам Шефтель. В итоге Лански отказался от поездки и спустя два года, в январе 1983-го, скончался в своем доме в Майами. ФБР, которое было уверено, что капитал Лански составляет 300 миллионов долларов, не может найти эти деньги до сих пор.

По материалам ИНОСМИ.РУ

Человек, который сделал миллиардерами племя семинолов

Как охотник на аллигаторов и владелец Hard Rock International помогли коренным американцам зарабатывать $33 млрд в год

Джим Аллен на ногах с трех утра. Он наговаривает самому себе голосовые сообщения, которые прослушает позже в офисе, а сейчас лавирует среди сверкающих игровых автоматов и многочисленных столов для блэк-джека в холле голливудского Seminole Hard Rock Hotel & Casino. Аллен в деталях рассказывает едва поспевающему за ним корреспонденту Forbes историю о том, как десять лет назад индейское племя семинолов оставило позади 72 соперника, включая гигантские инвестфонды и мультинациональные компании из сферы гостеприимства, и под его руководством стало владельцем крупной сети ресторанов, отелей и казино под брендом Hard Rock. «Первое время в племени думали, что я безумец», — вспоминает Аллен.

Скорее безумно ловкий и хитрый, 56-летний Джим Аллен стал настоящей находкой для насчитывающего 4100 человек индейского племени семинолов, возглавив компанию Hard Rock International и принадлежащий индейцам игорный бизнес. Мало того, он фактически их озолотил.

«Я серьезен, как сердечный приступ, — говорит Аллен, который на самом деле за последние три года пережил два сердечных приступа и коронарное шунтирование, но по-прежнему работает по 16 часов в день. «Некоторые люди говорят, некоторые люди находят причины и оправдания, а некоторые просто доводят дело до конца. Я предпочитаю последних», — говорит он.

Хотя в его венах нет ни капли семинольской крови, Аллен, возможно, главный борец за права коренного населения Америки с тех пор, как в 1934 году Франклин Делано Рузвельт провел Закон о реорганизации индейской администрации для сохранения и развития племенных земель и культуры. Но в отличие от социальных программ федерального правительства, все достижения Аллена — исключительно результат погони за прибылью.

Международный бизнес, которым Аллен руководит по решению семинолов, сегодня охватывает 71 страну, где под этим брендом открыты ни много ни мало 186 ресторанов Hard Rock Cafe, 32 отеля и 11 казино. В общей сложности доходы от них превышают $5 млрд в год, включая продажи от франшиз. Еще 25 отелей сети Hard Rock откроются в скором времени в разных частях мира — от Далласа до Дубаи и Шанхая. Плюс управляющая компания племени семинолов только что приобрела права на флагманский отель Hard Rock в Лас-Вегасе. В ноябре избиратели в Нью-Джерси будут решать, сможет ли Аллен построить всего в нескольких милях от Манхэттена новое казино сети Hard Rock на 4000 игорных автоматов, 2000 игровых столов и гигантской гитарой перед входом.

И хотя семинолов просят не делиться информацией с чужаками, всем вокруг давно понятно, что их стремительная экспансия в игорный бизнес и индустрию гостеприимства позволила создать гигантскую денежную машину, которая ежегодно генерирует операционный доход в $1,5 млрд. За последние пять лет племя семинолов заплатило в бюджет штата Флорида $1 млрд из своих доходов.

А что же достается простым семинолам? Сегодня каждый мужчина, женщина и ребенок в племени получает раз в две недели дивиденды, общая сумма которых в год составляет порядка $128 000.

К тому моменту, когда нынешним детям из племени семинолов исполнится 18 лет, каждый из них будет мультимиллионером.

Но не раньше. Специальные племенные трасты не позволяют детям и их родителям распоряжаться этими средствами до наступления совершеннолетия владельца.

Если прибавить сюда другие многочисленные активы семинолов, такие как 81 000 уникальных артефактов из мира поп-музыки (например, красный кожаный пиджак Майкла Джексона из видеоклипа «Beat It» или собственноручно написанный Ленноном текст песни «Imagine»), которые оценивают в $100 млн, то общее богатство племени можно оценить в $12 млрд.

Член племени 49-летняя Тина Осцеола помнит времена, когда семинолы выживали за счет продажи индейских сувениров туристам. Теперь же Осцеола на достающиеся ей доходы от игорного бизнеса оплачивает курсы школьного и университетского образования. «Аллен никогда не останавливается, — говорит она. — И, если честно, я не хотела, чтобы вместо него пришел кто-то, кто будет останаливаться».

Джим Аллен — человек, который сделал миллиардерами целое племя семинолов из Флориды, но давний вождь племени Джеймс Билли — противоречивый персонаж и борец с аллигаторами — заслуживает даже больше внимания. Хотя бы за то, что именно с него начался игровой бизнес индейцев на $33 млрд.

Только что закончился обед, и Билли вышагивает по лобби шикарной четырехэтажной штаб-квартиры семинолов в Голливуде, построенной на старой свиноферме, и радостно встречает людей приветствием «кулак о кулак». Правда всего через несколько недель 72-летний Билли потеряет свое место вождя племени — во второй раз за 40 лет. Но в этот теплый августовский день, когда он встречается с журналистом Forbes, пока мало что предвещает такую развязку. Билли только что прибыл в штаб-квартиру из своего дома в соседней резервации Брайтон на желто-красно-белом вертолете.

В конце сентября 2016 члены племени, недовольные некоторыми нюансами проводимой им политики, инициируют петицию за отзыв Билли, а четыре других члена совета племени анонимно проголосуют за уход Билли с поста.

Это уже не первый раз, когда вождь Билли теряет свой пост. Он руководил племенем с 1979 по 2001 годы, пока не был снят с должности на фоне обвинений в сексуальных домогательствах (которые позже были признаны несостоятельными) и финансовых махинациях. Позднее Билли заявлял, что его отставка была вызвана неприязненными отношениями с членами совета, расходы которых он слишком тщательно проверял. Проведя десять лет вне политики, в 2011 году Билли снова был избран вождем семинолов и пошел на второй срок в 2015 году. На следующих выборах Билли намерен вернуть себе этот пост.

Билли еще и настоящий народный герой. Полукровка, он родился в 1944 году на ферме по разведению шимпанзе, где туристы платят за то, чтобы поглазеть сразу на обезьян и индейцев. Младенцем его забрали у матери, чтобы утопить в канале, но его спасла старейшина племени. Билли было 9 лет, когда умерла его мать. Он обучился навыкам борьбы с аллигаторами и стал зарабатывать себе этим на жизнь, развлекая туристов. В 20 с небольшим Билли записался в армию и воевал во Вьетнаме. Вернувшись домой живым и невредимым, он стал популярным певцом кантри и исполнял такие хиты как «Большой аллигатор» с вкраплениями его родного индейского языка Миккошеки.

Билли был выбран вождем семинолов в 1979 году во многом благодаря репутации «Рембо с сердцем». В первый день на новой должности кто-то вручил ему кипу бумаг, в которых речь о некой лотерее с крупными ставками и утверждалось, что индейское племя сможет заработать $3 млн за шесть месяцев на азартных играх. «По тем временам это были огромные деньги, и я подумал, почему бы не попытаться», — объясняет он. Чтобы профинансировать эту затею, племя взяло в долг деньги у группы, тесно связанной с членом мафии Мейером Лански (об этом говорилось в докладе уголовной комиссии Пенсильвании в 1992 году).

Вскоре толпы местных жителей и приезжих из Канады потянулись в принадлежащий семинолам игровой зал Hollywood на 1200 мест. В то время азартные игры были вне закона во Флориде, и шериф округа пригрозил прикрыть зарождающийся бизнес Билли. Но вместо того, чтобы отступить, он пошел в наступление и в 1981 году выиграл знаковое дело в суде, после которого индейские племена получили суверенный статус в вопросах игорного бизнеса.

В 1988 году Конгресс окончательно узаконил этот статус, приняв Закон о регулировании проведения азартных игр индейскими племенами.

Сегодня 234 коренных американских племени получают $33 млрд в год от азартных игр. И все они должны благодарить за это Джеймса Билли.

Билли редко пьет и не играет в азартные игры, но он просто без ума от самолетов и вертолетов и имеет репутацию бабника, любящего сомнительные шутки. Его жизненная философия отражает его подход к бизнесу: проще попросить прощения, чем умолять разрешить. Например, в 1980 году в Тампе было обнаружено массовое захоронение семинолов, как раз на том месте, где город планировал возвести парковку. Билли договорился о переносе священных для его племени захоронений в другое место недалеко от федеральной трассы. Правда, чиновники Тампы даже не догадывались, что Билли вскоре превратит это место в еще одно казино. На Seminole Hard Rock Hotel & Casino Tampa теперь приходится около 40% от ежегодной игорной выручки семинолов в $2,2 млрд.

Во время своего правления племенем семинолов Билли купался в богатстве. Он приобрел 47-футовую яхту и небольшой парк вертолетов и самолетов, например, джет, ранее принадлежащий филиппинскому диктатору Фердинанду Маркосу. За последние 40 лет, пока племя семинолов богатело, его члены и наемные сотрудники обвинялись в самых разных грехах — от налоговых преступлений и отмывания денег до связей с организованной преступностью. Во время одного из судебных процессов в 2002 году член совета племени признался, что он лично потратил $57 млн за 3,5 года. «Я купил каждому по Лексусу», — вспоминал он.

Билли тоже был мишенью правоохранительных органов, в том числе ФБР, но привлечь к ответственности его ни разу не смогли. Помогла удача. В начале 1980-х годов он застрелил около своего дома, освежевал и съел вымирающую флоридскую пуму. Правда местный егерь не смог дать точных показаний, присяжные не смогли принять общее решение на счет Билли, и он вышел сухим из воды.

Страница Hard Rock в истории семинолов открылась в 2000 году, когда Балтиморская девелоперская компания Cordish Cos. представила Билли несколько вариантов лицензирования для двух гигантских отелей и казино, которые компания строила для племени в Тампе и Голливуде. Выбор стоял между двумя сетями — Margaritaville кантри-музыканта Джимми Баффета и Hard Rock Cafe. Билли выбрал последнюю, потому что, по его словам, Баффет однажды оскорбил его во время случайной встречи в аэропорту: «Я помахал ему рукой, а он не помахал мне в ответ».

Но как раз в то время, когда семинолы закладывали фундамент под свою будущую империю в виде заведений Hard Rock в Голливуде и Тампе, Билли пришлось уйти из-за очередного бунта в племени. Следующие десять лет он строил традиционные индейские соломенные хижины и растил своих двоих сыновей от третьей жены Марии. Он даже представить не мог, что его сделка с Hard Rock принесёт такие плоды. «Тогда я думал, что дела будут идти неплохо, но не настолько отлично», — говорит он.

Достаточно бросить беглый взгляд на Джеймса Франсиса Аллена, в его синем костюме с заглаженными назад седыми волосами, и сразу ясно, что он был рожден стать выдающимся боссом казино. Он родился в семье рабочих в Атлантик Сити. Когда ему было 13, Аллен убедил владельца соседней пиццерии дать ему какую-нибудь работу, хотя бы неофициально. Бойкий паренек понравился владельцу пиццерии, и тот доверил ему мыть его Mercedes-Benz каждый день. Аллен настолько серьезно отнесся к этой работе, что стал тщательно натирать кожаный интерьер автомобиля норковым жиром и часами полировал его колеса по субботам. Вскоре он получил работу повара в казино Bally’s Park Place и стал помогать семье, которая едва сводила концы с концами. Когда отец Аллена умер от рака в 1979 году, коллекторы стали звонить в их дом так часто, что семья Аллена попросила друзей и родных при звонке дождаться двух гудков, повесить трубку и затем позвонить еще раз, чтобы им ответили.

Аллен не достиг особо выдающихся успехов в академической учебе, но при этом работал усерднее, чем кто-либо. В Bally’s он стал поваром и попал в поле зрения администрации, когда смог разобраться с софтом для управления расходами, который оказался слишком мудреным для его руководителя. Вскоре его повысили и перевели на офисную должность, где он занимался аналитикой меню, но это длилось недолго — шеф-повар потребовал вернуть Аллена на кухню. В итоге Аллен совмещал обе должности, получая две зарплаты.

В 1985 году он попал в Hilton в качестве менеджера по закупкам. Здесь он проработал некоторое время, пока недвижимость не купил Дональд Трамп — после того, как Hilton не смог получить игровую лицензию. Тогдашняя жена Трампа Ивана была впечатлена способностями Аллена и убедила его остаться в компании. В течение восьми лет до 1993 года Аллен занимал разные управленческие должности в компаниях Трампа и курировал деятельность трех казино американского миллиардера в Атлантик Сити. Дальше Аллена отправили открывать и управлять казино в Новом Орлеане для Hemmeter Enterprises, а затем он открыл заведения Mohegan Sun и Коннектикуте и Atlantis на Багамах для южно-африканского магната Сола Керзнера.

Семинолы наняли Аллена в 2001 году. Под его управлением в 2004 году открылись заведения в Голливуде и Тампе на $400 млн. Но была одна большая проблема. По закону Рейгана о деятельности индейских казино, они не могли заниматься блекджеком, баккарой, игровыми автоматами и другими прибыльными играми «Третьего класса» без специального разрешения от штата.

Кантри исполнителя Джима Билли по праву считают отцом индийского игорного бизнеса

Бинго, которое считается игрой «Второго класса» (участники играют друг против друга, а не против заведения), уже использовалось в семинольских резервациях в Флориде, и тогдашний губернатор Джеб Буш не был заинтересован в том, что разрешать полномасштабный игорный бизнес у себя в штате. Потребуются годы и огромные лоббистские усилия, прежде чем племя сможет договориться со штатом об играх Третьего класса. А тогда, в 2003 году, Аллен сделал ход конем и решил перехитрить законы: он убедил несколько производственных компаний изготовить новый тип слот-автоматов, которые выглядели точно так же, как автоматы Третьего класса из казино Вегаса, но алгоритм при этом использовали такой, как в разрешенных автоматах Второго класса. Используя центральный сервер, игроки состязались не с заведением, а с другими игроками в семинольских казино. Большинство даже опытных игроков не замечали разницы.

Благодаря гению Аллен, оба казино вскоре стали одними из самых доходных в стране. К 2006 году племя стало единственным крупнейшим лицензиатом сети Hard Rock и ежегодно отчисляло $21,5 млн лицензионных выплат британскому учредителю Rank. С точки зрения Аллена, Rank слишком эксплуатировал семинолов в своих интересах. Сделки были структурированы для отелей, а не казино. «Если речь идет о работающем отеле, цена вопроса — $10 — $15 млн в год, — говорит Аллен. — Хорошее казино приносит от $20 до $70 млн в месяц».

В конце 2006 года он убедил племя выкупить Hard Rock International у Rank за $965 млн с $500 млн долга. Сразу же он пересмотрел меню для всей сети и забраковал такие сомнительные ингредиенты как замороженные котлеты для бургеров, ввел «тайных посетителей», которые должны были анонимно ходить по кафе, наблюдать за едой и сервисом и поддерживать контроль качества. На рестораны сейчас приходится большая часть ежегодной выручки Hard Rock в $665 млн. Правда, сеть переживает некоторый кризис: в первой половине 2016 года продажи в ресторанах упали на 1,9% в Северной Америке и на 5,4% в Европе.

Сейчас Аллен делает ставку на отели. Он уже открыл 16 заведений, еще 25 — в работе, и он ищет место для 50 других в ближайшем будущем. Казино — тоже в списке приоритетов Аллена, но с ними сложнее из-за политических моментов. В 2013 году жители Массачусетса не поддержали его предложение построить отель, казино и развлекательный комплекс на $800 млн, а в 2015 году губернатор Висконсина Скот Уолкер отклонил план возвести аналогичный комплекс в партнерстве с племенем меномини. Судьбу казино Meadowlands Hard Rock в ноябре решат избиратели в Нью-Джерси.

Спустя 15 лет после появления Аллена, ежегодные дивиденды индейцев племени выросли с $30 000 до примерно $128 000, к тому же у них появились возможности учиться бесплатно в частных школах, колледжах, пользоваться услугами здравоохранения и заботы о престарелых. Любой индеец может устроиться на работу в племенное правительство, а их резервации пестрят огромными домами и автомобилями последних моделей. Правда этот внезапно выросший денежный поток не прошел без негативных моментов: злоупотребление алкоголем и наркотиками остается проблемой, всего у небольшого процента взрослых есть высшее образование. Еще меньше молодых людей интересуются традиционными племенными ремеслами или событиями, такими как карнавал «Мисс Семинола» или бои с аллигаторами. А поскольку на дивиденды может претендовать любой, в ком течет хотя бы четверть семинольской крови, племя в какой-то момент столкнулось с нашествием «дивидендных детей», пока четыре года назад вождь Билли не заморозил выплаты до совершеннолетия.

Для семинолов становится гораздо более жизненно важным научиться жить и управлять их богатствами, поскольку денежный поток, который неумолимо течет в закрома племени, может вырасти еще больше. Сегодня семинолы пока не получают дивиденды от Hard Rock International, которая оценивается в $1,6 млрд. Почти целиком ежегодные дивиденды семинолов в $525 млн формируются из доходов от семи казино в Флориде, оцениваемых суммарно в $10,4 млрд. Аллен говорит, что он основал Hard Rock не только для роста, но и для возможного IPO, если племя когда-нибудь хочет его провести.

Трудовой контракт Аллена заканчивается в 2018 году, но даже на фоне непредсказуемости семинольской политики вряд ли можно сомневаться, что он останется на своем месте. «Дела действительно пошли в гору с тех пор, как я появился здесь, — говорит он. — Неважно когда я уйду, главное, я хочу, чтобы они могли в итоге сказать, что был один такой белый парень, который был честен».

https://www.forbes.ru/story/333207-chelovek-kotoryy-sdelal-m...

Семинолы издревле обитали в Флориде. Более 40 лет они сражались за свою свободу в бесчисленных стычках и 3-х кровавых войнах. Но силы были неравны и в 1858-м году, после Третьей Семинольской Войны, практически всё племя выселили из родных земель в далёкую Оклахому. Лишь около 200 индейцев избежали общей печальной участи и скрылись в бескрайних тропических болотах Эверглейдс, где занялись скотоводством, кое-как сводя концы с концами, ибо пастбищ было мало, больше болот. Там, под защитой пантер, аллигаторов и малярии они чувствовали себя в сравнительной безопасности.

В начале 1944-ого года, в Флориде, у семинолки Агнессы Билли из клана Птицы вне брака родился мальчик. Отец был ирландец, курсант училища морской авиации что базировалось рядом с резервацией. В 1943-м он уехал на войну даже не зная о беременности подружки. Мать назвала сына Хукипи, что значит "тот кого забрали." Шаманы племени не признали младенца-полукровку и решили от него избавиться, приговорив к смерти. Мальчика спасла от смерти подруга матери, Потаки, которая тоже была полукровкой.
Женщины подняли страшный крик, сбежались соседи, и Потаки публично поклялась, что она донесёт полиции, если хоть кто-то пальцем тронет младенца.
Джим Хукипи с матерью жили очень бедно, а когда ему было 9 лет, она умерла. Сироту сначала приютили родители матери, но вскоре не стало и их, и Хукипи остался без крова.  Но его спасительница Потаки, которая чувствовала ответственность за подростка, заботилась о нём и пинками загоняла в школу. Со временем справиться с мальчиком стало тяжело и его отправили в интернат Хаскелла в Канзасе, специальную школу, где старались обучить индейцев, как стать белыми. Через несколько лет, с горем пополам, Джим получил школьный диплом и вернулся обратно.

Сильный, хитрый, ловкий, жесткий, прирождённый лидер, он был создан для того, чтобы стать ренджером армии США. Разгоралась война во Вьетнаме и там ему было самое место. Джунгли напоминали родные Эверглейдс, только без аллигаторов, а война была похожа на привычную охоту. Отличился Джим очень скоро, его произвели в сержанты, назначили командиром отделения, и стали давать задачи всё более и более сложные. Захват языков, рейды в тыл противника, разведка и прочие развлечения ренджеров ему очень нравились. Его группа часто ходила по острию ножа, но всегда возращалась без потерь. Кровь отважных предков сыграла свою роль, Джим кожей чувствовал засады, ловушки, мины и ядовитых змей. Казалось, удача никогда не покинет его, и товарищи были готовы идти за ним в огонь и воду.

Отслужив полный срок в самом пекле, он имел полное право уехать обратно, но записался на ещё один срок. Оставлять боевых товарищей ренджер не хотел, а риск любил. И снова рейд за рейдом, задание за заданием, и успех за успехом. Вскоре Джим стал мастер-сержантом и заместителем командира взвода. Его бы направили и на офицерские курсы, но он сам не проявлял желания. После очередного удачного рейда в 1968-м году, ему дали высшую награду солдата, отпуск домой. Вернувшись, Джим узнал страшную весть, без него везение взвода закончилось. Друзья пошли на очередное задание, но с ними не было "того кого забрали", и некому было вовремя учуять опасность. Взвод попал в засаду и от него осталось лишь название.

Внутри что-то надломилось, в гибели товарищей Джим винил себя. "За что я воюю?" - размышлял он и не находил для ответа. Воевать резко разонравилось, началась депрессия, в голове роились мрачные мысли. Дослужив свой срок, он ушёл из армии и вернулся на резервацию. Мальчик Хукипи возмужал, заматерел, и взрослый не по годам, он почувствовал боль за своё племя, на которое
посмотрел уже новым взлядом. Нищие, опустившиеся от безысходности и алкоголя, живущие на подачки, без преспективы и надежды и всё же... такие родные. Джим вспомнил свои навыки строителя и начал строить чики, традиционные семинольские дома. Голливуд сделал своё дело и индейская тема стала популярной. Хукипи решил на этом сыграть, заявив: "Настоящий чики может построить только настоящий индеец. Всё остальное не более чем подделка." Очень скоро его чики появились в парках, частных клубах, и во дворах богачей. Бизнес быстро рос и он стал одним из успешнейших членов племени (правда всё племя было менее 1.5 тысяч человек).

Теперь можно было заняться и делами общественными. Проблема была явной, резервацию облюбовали наркокурьеры как перевалочный пункт. В болотах регулярно садились гидропланы, загруженные кокаином из Центральной Америки, и оттуда отрава расползалась далее. Бывший спецназовец решил так: "Надо устранить первопричину." Он зарядил револьвер, взял в лодку винчестер и уговорил отправиться с собой пару друзей, тоже ветеранов Вьетнамской войны. После этого из болот стали слышаться выстрели и взрывы, но Хукипи всегда выходил невредимым. Очень скоро наркотрафик через резервацию исчез навсегда.

Хукипи зауважали, стали побаиваться, его голос на племенном совете стал очень весомым и в 1979-м году Хукипи стал верховным вождём. Джим огласил "Настала пора перемен. Мы семинолы, мы великое племя, и пора нам вернуть своё величие."

Вождь принял племя в очень плачевном состоянии. Но у Хукипи был чёткий план:"Надо открыть на территории резервации зал для игры в "Бинго". Если пойдёт дело, откроем и казино." Он обдумал ситуацию и осознал, что ему нужна серьёзная помощь. Товарищ рассказал ему об одном старичке-пенсионере, который сможет помочь. Этого дедушку звали Майер Лански.

Майер Лански был известной личностью в преступном мире. Именно он был мозгом огромной подпольной империи, которая управляла еврейской и итальянской мафиями.

Хукипи добился встречи со старым ганстером.
Старый Майер сидел за столиком. Он выглядел устало и безучастно.
- "Итак, я знаю зачем ты ко мне пришёл. Зачем тебе деньги?" - спросил Лански.
- "Я хочу открыть дело." - начал Хукипи.
- "Ты хочешь начать дело и стать богатым." - с усмешкой уточнил пенсионер.

Индеец понял, с Мейером нужна полная откровенность. В груди что-то ёкнуло и он заговорил, переходя на тихий крик:
- "Да, я хочу стать богатым, отрицать не буду. Каждый этого хочет. Но ещё больше я хочу наконец вытащить моё племя из того дерьма, где мы живём уже больше 120 лет. Вы знаете, что такое жить в резервации? Жить за чертой, как звери? Когда на тебя презрительно смотрят сверху вниз? Я вырос на ферме, где разводили шимпанзе, я помню, что туристы смотрели на меня и обезьян как на диковинки. Мы живём в скотстве, у нас нищий сидит на нищем и нищим погоняет, и все стараются как-то прокормится. У нас забрали землю, свободу, гордость, а взамен дали алкоголь и мизерные подачки. Мы уже почти потеряли свой язык и теряем веру. Изо дня в день, из года в год, из десятилетия в десятилетие - одно и то же. Мы скоро перестанем быть сами собой. Вы не поверите, но многие у нас почти не умеют читать и писать. Я не пророк Моисей, который вывел вас из Египта, но я люблю свой маленький народ. И я хочу, очень хочу сделать его процветающим. И я это сделаю, чего бы мне это не стоило. Я, конечно, мог бы добиться успеха лично для себя, уехав куда-либо, но разве это достойно мужчины? Если я не за себя, то кто за меня? Но если я только для себя, то тогда зачем я? И если не сейчас, то тогда? Вы меня понимаете, мистер Лански???"

Майер уже не сидел, развалившись. Он напрягся, как натянутая тетива, руки сжались в кулаки, глаза сверкали, и на его лице играли желваки. Казалось, что старый бандит что-то вспоминает, что-то давно забытое, но до боли родное. Хукипи замолчал, а Лански смотрел на него, тяжело дыша.
- "Я тебя услышал. Я тебя понял." - медленно уронил старик. "Когда-то я сам... впрочем не будем об этом.." - тяжело вздохнул Лански.
"И как же ты совершишь это чудо?"
- "Хочу открыть зал для игры в бинго, где люди смогут играть по крупному. Если дело пойдёт, то открыть казино. Думаю, будет большой спрос." - ответил вождь.
- "Мой мальчик, как я понимаю тебя. Казино во Флориде. Это несбыточная мечта всей моей жизни. Тут на пути тысячи проблем и ловушек, но главных - две. Первая - эта католическая церковь и сам архиепископ МакКарти, глава католической церкви в Флориде. Попы крепко держат рынок "бинго для благотворительности" в своих цепких ручонках. Эти ханжи с виду такие святоши, а на деле куда хуже гангстеров из Ист-Сайда, уж я то знаю. Они набивают свои карманы, покупают недвижимость и драгоценности, а ведь если бы они выделили хоть один процент того что у них есть на добрые дела, то они могли бы кормить всех голодающих мира лет 10. Вторая сложность - чинуши никогда не разрешат открыть казино во Флориде. Проще договориться со стеной. Если бы ты знал, сколько денег, времени и сил я и мои друзья потратили на эти тупых и упрямых ослов в Талахаси (столица Флориды). Эти дурни не видят дальше своих носов. Эх, если бы можно было открыть казино в Флориде, думаешь я бы полез открывать казино в Лас-Вегасе, на Кубу и Багамы? Нет сынок, я искренне хочу тебе помочь, но это невозможно." - печально сказал Майер.
- "Мистер Лански, я знаю на что вы способны. Если есть в мире волшебник, то это вы. Я понимаю, что у вас не вышло, и всё же я открою зал для бинго и казино."
- "Дорогой мой, как только ты откроешь двери, полиция тут же явится и прикроет лавочку. А в суде ты проиграешь."
- "Видите ли, у меня есть два козыря, которых не было у вас и у ваших друзей. Послушайте."
И, внимательно оглянувшись, Хукипи зашептал что-то чуть ли не в самое ухо Лански. Услышав сказанное, старый Майер аж приоткрыл рот от удивления.
- "Этого не может быть. Мальчик мой, ты уверен? Это действительно так?" - переспросил он.
- "Конечно. Иначе зачем бы я к вам пришёл. Впрочем ваши адвокаты смогут проверить мои слова." - подтвердил вождь.
- "Забавно. Вот это гешефт, вот это по нашему. Да... это будет славное дело, мы утрём нос этим чинушам."
У Лански на лице заиграла озорная улыбка.
- "Так вы дадите денег?" - спросил Хукипи.
- "Ну откуда у меня деньги? Я живу на скромную пенсию. Но у меня есть добрый знакомый, Джек Купер, думаю если я его очень попрошу, то он не откажет в ссуде. Пожалуй, я смогу уговорить кое-кого из моих друзей вежливо попросить архиепископа не мешать нам. Также я знаю пару-тройку юристов, которые согласятся нам помочь за символическую сумму. Кстати, тебе понадобится хороший советчик на регулярной основе. Я бы предложил моего старого знакомого, Стивена Вилдена. Он надёжный мужик, кстати тоже отслужил два срока во Вьетнаме." - почти случайно показал свою осведомлённость гангстер.
"А что бы управлять самим казино, у меня есть на примете паренёк из очень хорошей семьи, его зовут Джеймс Вайсман. Очень грамотный молодой человек, да и его брат, Юджин, тоже может помочь с разными мелкими сложностями. Ты же не будешь возражать, если за порядком будут следить очень ответственные и порядочные люди?" - полуспросил-полуприказал Лански и пристально посмотрел на Хукипи.
- "Конечно не буду! Договорились. Я очень рад." - ответил вождь и они пожали руки.

Купер действительно безропотно дал ссуду индейцам, а Вилден стал проводить на удивление много времени на резервации. А братья Вайсман вообще забросили все свои дела и начали заниматься исключительно помощью семинолам. И очень скоро новое здание с крупной игрой для бинго открылось на резервации. А самое удивительное, что архиепископ МакКарти отнюдь не возражал против бинго на резервации и даже пожелал Джиму удачи.

Как предсказывал Лански, полиция появилась в первый же день и арестовала служащих и управленцев. И конечно же семинолы подали в суд, утверждая, что имеют полное право творить что угодно на своей земле.
- "Это не допустимо. Что за самоуправство? Ваша Честь, следует закрыть это вместилище порока и греха." - стенали чиновники.
- "Действительно. Единственное место где в США разрешены азартные игры, это Невада. У вас есть хоть один аргумент в свою пользу?"
- "У нас есть целых два, Ваша Честь." - не смутившись, заявили Джим Билли и его адвокаты.
"Во-первых, посмотрите на прецедент. Рассел и Елена Брайаны, из племени Чиппева, спокойно жили в резервации в штате Миннесота. И вдруг штат присылает им счёт на налог на собственность, который они никогда не платили ранее. Они его оспорили, дело дошло до Высшего Суда, и он решил что:
а) штат не имеет права взымать налоги с бизнеса или собственности в резервации
б) штат не имеет права регулировать бизнес индейцев на их земле. А зал бинго как раз и есть бизнес на нашей земле.
А во-вторых и главных, Ваша Честь, мы вообще не часть США. Все индейские племена сдались правительству США. Кто раньше, кто позже, но все подписали мирные договора и по сути признали поражение. Все, кроме нас. Мы - единственное племя, которое никогда не сдавалось бледнолицым. Наши предки ушли в Эверглейдс, но не сдались. Мы вообше до сих пор в состоянии войны с вами. С каких это пор кто-либо имеет право диктовать условия и указывать, что делать непобеждённому противнику на его земле?"

Услышав такие аргументы, судья вынужден был вынести справедливое решение: - "Семинолов надо оставить в покое. Пускай делают, что хотят на своей земле, хоть играют в бинго, хоть открывают казино. И ни штат, ни федералы не имеют права брать с их доходов ни цента."

И деньги потекли в резервацию. Вскоре Джим открыл казино и поток денег увеличился. Племя досрочно выплатило свои долги Куперу, правда все люди, рекоммендованные Ланским, остались управлять бизнесом. Впрочем, разве жалко каких-то 47% прибыли для хороших и честных людей, особенно если они так хорошо помогают развитию бизнеса. Тем более, что они посоветовали, как грамотно открывать другие казино.

Вот, например, в Тампе решили строить большую парковку, но оказалось, что на этом месте старинное захоронение семинолов.
- "Я не дозволю бледнолицым поганить могилы наших предков. Или вы забыли что мы с вами ещё официально воюем? Если да, так я напомню. Мы вам устроим Четвёртую Семинольскую Войну. Мы уже зажгли боевые костры и бьём в тамтамы" - возмущённо кричал Хукипи.
- "Ой. Мы даже не знали. Простите нас. А что же вы хотите?" - смущённо спросила мэрия.
- "Ладно, так и быть, стройте свою парковку." - сменил гнев на милость Хукипи.
"Лишь дайте нам клочок земли, дабы достойно захоронить наших предков в другом месте, но всё-таки недалеко от города."
- "Уффф. Всего-то. Пожалуйста. Вот отличное место, прямо около магистрали и от города недалеко. Только сделайте всё культурно и музей организуйте. Будем вас изучать." - радостно выдохнули чиновники.
- "Отлично. Договорились." ухмыльнулся вождь и .... семинолы построили второе казино.
- "Э, мы так не договаривались." - завопили чинуши.
- "Так мы о мире тоже не договаривались и томагавки мы не зарыли" - разумно ответил Хукипи.
- "А музей где??? Где он? Слово надо держать!"
- "Как где? Да внутри казино. Заходите и посмотрите." - засмеялся вождь.

И ручей денег превратился в полноводную реку. Денег стало столько, что семинолы даже приобрели долю в казино на Сент-Мартине и начали строить ещё казино во Флориде. Правда, ходили грязные слухи, что почти бескорыстные помощники семинолов вывозят наличные сотнями ящиков в частных самолётах в разные оффшоры, но всем любопытным были показаны документы, где было ясно сказано - везут продукты для нуждающихся, а нелепым слухам стыдно верить.

Вождь обрёл силу и развил бурную деятельность. Электрокомпании, что проложили свои сети, газовики, что протянули свои трубы, мусороперерабатывающие компании, что хоронили отходы, и другие компании, что за копейки арендовали землю у семинолов, получили неприятный сюрприз.
- "Всё, халява закончилась." - заявил Хукипи.
- "Теперь будете платить честную арендную плату. Иначе пойдёте все вон."
Джим отлично понимал, что компании, зарывшие трубы и сети стоимостью в десятки миллионов, никуда не денутся и примут все его условия. И поток денег стала ещё больше.

Почти 22 года железной рукой Хукипи руководил своим маленьким племенем. Он стал самым высокооплачиваемым служащим во Флориде. Хукипи основал систему дивидендов каждому семинолу, создал специальный фонд, который обеспечивает любое абсолютно бесплатное медицинское обслуживание всем членам племени, основал школы в резервации, где изучение родного языка и традиций было обязательным. Более того, каждый индеец теперь может получить образование в любом университете в США и не должен платить за это ни копейки.

Деньги инвестировались в недвижимость, энергетику, туризм, ценные бумаги, и конечно ... в новые казино. Деньги приносили деньги и племя богатело на глазах. У индейцев появились красивые новые дома и дорогие машины. Но всё рано или поздно заканчивается, вождь заметил, что очень много денег совет вождей начал тратить на самих себя. Каждый из вождей тратил безотчётные миллионы и даже не думал нести ответ перед племенем. А когда Хукипи возмутился и решил расследовать это, то его сместили с поста верховного вождя.

Как обычно, официальной причиной были обвинения в сексуальных домогательствах к подчинённой. Потом его обвинили в коррупции и злоупотреблении властью. Но бывший вождь подал в суд и... выиграл. В результате племя выплатило ему более $600,000. Он отошёл от дел, снова начал строить свои чики, и жил припеваючи. Но племя погрязло в коррупции и скандалах, ведь большие деньги приносят большие проблемы. И в 2011-м Хукипи снова выбрали вождём.

Хукипи разогнал коррупционеров, прекратил порочную практику, когда деньги несовершеннолетних выплачивались родителям, которые могли их растратить, навёл порядок в отчётности, инвестировал в новые проекты. Удивительно, но без коррупции снова появились лишние деньги, которые превратились в дополнительные дивиденды для индейцев. Ныне каждый совершенолетний семинол, помимо бесплатной медицины и образования, получает $128,000 в год. А деньги несовершеннолетних идут теперь в специальный траст так, что каждый член племени по достижении 18 лет уже мультимиллионер.

В 2016-м году в очередной раз совет вождей решил сместить Хукипи. Видно он уж сильно мешал вольготной жизни. Теперь Джим Хукипи на заслуженном покое. Ему всего 73 года и он ещё полон сил и энергии. Как знать, может семинолам опять понадобится сильная рука и мудрый совет, и тогда "тот, кого забрали" снова станет вождём и поведёт своё племя к новым высотам. Ведь недаром гласит народная мудрость: "Стадо баранов под предводительством льва куда сильнее, чем стая львов под предводительством барана."

Ну вот теперь и Вы знаете историю нищего мальчика-полукровки, который сделал своё племя процветающим. Историю Хукипи - Вождя Семинолов.

По материалам ЖЖ.

MafiaHistory(Telegram)

Мейер Лански родился в еврейской семье в г. Гродно в Российской империи (ныне Республика Беларусь). Его семья отправилась, как многие европейские евреи, в США за лучшей долей. Следует отметить, что настоящая фамилия семьи Лански — Сухомлянские. В начале апреля 1911 года вместе с остальными еврейскими переселенцами их корабль прибыл на Эллис-Айленд, в Нью-Йорк.

Игра

Они жили в Бруклине, в Ист-Сайде, одном из самых бедных районов, и отец Мейера честно старался заработать на жизнь своим портняжным ремеслом. Денег едва хватало на хлеб. Пять центов, которые выдавали маленькому Мейеру каждый день, чтобы он сходил в булочную, буквально жгли карман. Дорога проходила через самые злачные улицы Ист-Сайда, где проститутки весело завлекали своих клиентов, где предлагали из-под полы наркотики и оружие, а главное – играли на деньги в карты. Каждый раз эти игры завораживали маленького Мейера. Он видел и огромные (по его представлениям) выигрыши, проигрыши, драки. Останавливаясь и иногда часами наблюдая за игроками, он замечал, как шулеры передергивают карты, как работают «подсадные утки», завлекая в игру незадачливых простофиль. Ему казалось, что он все понимает в игре куда лучше взрослых, и как велик был соблазн поставить эти проклятые пять центов на кон, чтобы выиграть, и еще раз выиграть, и получить сотни долларов!

И однажды этот день – пожалуй, самый трагический в его жизни – настал. Пять центов, пущенные в игру, мгновенно исчезли в кармане шулера. Никто кроме мальчика и не заметил этого мелкого проигрыша. Но для Мейера произошла катастрофа. До самой темноты он бродил по улицам, проклиная и ненавидя себя.

День за днем одиннадцатилетний мальчик все яснее понимал, что у этой игры есть не только писаные, но и неписаные правила. Он видел теперь, как шулеры раззадоривают свою жертву мелкими выигрышами, чтобы потом отобрать все до последнего цента. Он видел, как вечером приезжают какие-то люди и собирают со всех шулеров дань. И когда в его кармане вновь оказалась пятицентовая монета, Мейер смело поставил ее на кон. Выиграл. Перешел к другой картежной компании – и выиграл вновь. Позже маленький еврейский мальчик стал вести свою картежную игру, завлекая прохожих, а вечером делился прибылью с бандитами, контролировавшими этот район.

Карьера

Мейер Лански не желал быть простаком, но и до хозяина ему было еще далеко. Со школьным портфелем, в котором бренчали честно выигранные монеты, он слонялся по улочкам Ист-Сайда, наблюдая со стороны, как его давно уже бросившие школу сверстники сколачивают уличные банды.

Ист-Сайд делился на два района – еврейский и итальянский, и между мальчишескими группировками шла война, порой весьма кровопролитная. Мейер был сам по себе, но это, конечно, не спасало его от нападений итальянцев. Однажды компания из итальянского квартала подловила его по дороге из школы, и главарь шайки потребовал денег. Мейер ответил отказом – и был жестоко избит. Спустя неделю он подкараулил главаря итальянской банды, когда тот был один, и из-за угла ударил его по голове камнем. Громила свалился на землю и потерял сознание, а авторитет гордого одиночки Мейера Лански среди еврейских подростков взлетел до небес. Теперь с ним хотели дружить, к его мнению прислушивались, его уважали.

Незаметно он становился негласным главарем местной группировки. Королем без короны. Это было его любимое положение: держать в руках все нити, контролировать все вокруг – но при этом не претендовать на власть. Так он действовал потом всю жизнь. И может быть, именно потому жизнь продлилась столь долго.

Великолепная троица

И в этой жизни Мейеру Лански встретились два друга, вместе с которыми он

впоследствии перевернул весь преступный мир Америки. Первым был Лаки Лучано. Об обстоятельствах их встречи рассказывают следующее.

Некий молодой выходец из Сицилии, Сальваторе Луканиа, вошедший в историю под именем Чарли Лаки (Счастливчик) Лучано, сколотил банду и рэкетировал еврейских подростков, вымогая у них деньги «за защиту». Он был постарше Мейера, высок и силен.

Как-то он подошел к мелкому Мейеру и, снисходительно глядя сверху вниз, заявил: «Слышь, браток, не погано было б тебе отстегнуть мне пару монет за защиту, а то, неровен час, нарвешься ты на неприятности». Мейер отступил на шаг, чтобы посмотреть ему немигающими очами в глаза, и ответил вежливым, но твердым вопросом: «А не свалил бы ты к такой-то матери со своей защитой?» Лучано опешил. А Мейер продолжал смотреть на него в упор, не мигая, и в печальных глазах его, в решительно сжатых губах под здоровенным носом системы «шнобель» было что-то такое, что Луканиа протянул руку и сказал: «Сальваторе». Сухомлянский пожал руку и ответил: «Мейер».

Это знакомство в значительной степени определило всю последующую, богатую событиями, историю мафии в Соединенных Штатах Америки.

Вторым другом Мейера стал Багси Сигел, тот самый Багси, которому суждена была слава самого горячего и вспыльчивого гангстера во всем Нью-Йорке. С ним Лански тоже впервые встретился как с врагом (Багси жил на соседней улице в том же еврейском квартале, но принадлежал к совсем другой банде).

Собственно, познакомились (и подружились) они во время драки между соседними улицами «стенка на стенку». Драку разогнала полиция, от которой оба подростка спрятались в одной подворотне. Спрятались врагами, а вышли через несколько минут друзьями.

Теперь их было трое – и это была поистине великолепная троица бандитского Ист-Сайда. Все они обладали совершенно противоположными качествами, которые лишь укреплялись с годами: решительный, храбрый до безрассудства и всегда готовый пустить в ход пистолет Багси, очаровательный, одетый с иголочки и умеющий убедить кого угодно и в чем угодно Лаки и невзрачный, худощавый Мейер, чье блестящее математическое мышление и осторожность позволяли всегда действовать наверняка.

Бросив в пятнадцать лет школу, Мейер, чтобы успокоить родителей, пошел подмастерьем в мастерскую по ремонту автомобилей. Здесь им не могли нарадоваться.

Исполнительный, сообразительный, ответственный парень! Мастер часто говорил молодому Мейеру: «Молодец! Будешь так стараться – и лет через двадцать станешь начальником смены, будешь получать восемь долларов в день!» Мейер серьезно кивал и изображал благодарность. Старому механику не могло и в голову прийти, что вечерами после работы его прилежный ученик вместе с друзьями зарабатывает в сотни раз больше. Рэкет, мелкие ограбления – все это позволяло худо-бедно сводить концы с концами, но для серьезных дел требовалось чуть больше времени, и вскоре Мейер покинул автомобильную мастерскую навсегда.

Сухой закон

К началу 20-х годов в преступном мире Нью-Йорка существовал только один человек, чей авторитет был незыблемым для всех. Рудольф Ронштейн по прозвищу Мозг. Он славился своей аккуратностью и обязательностью по отношению ко всем гангстерам, великолепной логикой и интуицией. Когда в Америке вступил в действие «сухой закон», именно Ронштейн первым сообразил, какие прибыли можно получать от бутлегерства. Но ему было так же ясно, что бизнес этот на первых порах будет очень опасным, поскольку гангстеры начнут враждовать друг с другом из-за каждой бутылки спиртного. Лучше было делать дело чужими руками – и выбор Ронштейна пал на подающую большие надежды троицу: Мейер, Багси и Лучано.

Старик Ронштейн стал для всех троих своего рода духовным наставником. Он объяснил им, как следует «отмывать» преступные доходы, подкупать высоких правительственных чиновников, как строить винокурни и как организовать сбыт. Ронштейн смотрел далеко вперед – требовал, чтобы друзья не разменивались на ерунду, не устраивали производство дешевого самогона, продавая его потом под видом дорогого виски (а именно так поступали в те времена большинство гангстеров). Поэтому виски доставлялся в бочках исключительно из Шотландии и почти не разбавлялся спиртом, а для производства поддельных бутылок и наклеек пришлось построить специальную фабрику и типографию. Но зато продажи спиртного неуклонно росли год от года.

Теперь Мейер Лански был богатым человеком. Настолько богатым, что мог сорить деньгами направо и налево. Но он продолжал обычную жизнь, стараясь выглядеть преуспевающим буржуа. Купил себе маленький дом на окраине Бруклина, женился. Он был столь осторожен, что даже жена в течение двадцати лет не подозревала, чем занимается ее муж (а когда узнала – с ней случилась истерика, и она в тот же день потребовала развода). Однако полиция с некоторых пор стала относиться к Мейеру Лански с куда большим подозрением, нежели его собственная супруга, и, чтобы не разжигать ревность блюстителей порядка, Мейер время от времени распускал слухи о том, что неизлечимо болен раком. Мол, так и так обречен – какой смысл искать на него компромат и сажать в тюрьму? Это действовало настолько хорошо, что неизлечимо больной благополучно пережил всех своих преследователей.

Война до войны

Шло время, и у Ронштейна, а вместе с ним и у Лански появились могущественные конкуренты. В Нью-Йорке все-таки назревала гангстерская война за рынок спиртного, а значит – за абсолютную власть над всем преступным миром. На пост «Босса всех боссов» претендовали два известных гангстера – Массерио и Маранзамо.

Оба были итальянцами и не желали иметь никакого дела с евреями, оба старались перетянуть на свою сторону Лаки Лучано. Но Счастливчик Лучано, оказавшись меж двух огней, в итоге оба этих огня погасил. Массерио, первого итальянского «босса всех боссов», он убил по приказу Маранзамо, но и самому Маранзамо пришлось погибнуть от его руки спустя несколько месяцев после «коронации». Казалось бы, теперь, когда устранены оба конкурента, «боссом всех боссов» должен стать сам Лаки Лучано. И тогда спустя год или два его ожидала бы та же участь, что и предыдущих королей преступного мира.

Однако именно в этот момент старого друга решил образумить Мейер Лански. Он предложил воспользоваться моментом и в корне изменить всю организацию американской мафии, предоставив враждующим гангстерским группировкам свободу от любой «верховной» власти – в обмен на обещание прекратить боевые действия друг против друга. Теперь руководство мафией состояло не в примитивных поборах и отчислениях прибыли «младшими» в пользу «старших», но в четкой координации действий всех банд. Для наведения порядка и наказания отступников создавалась специальная вооруженная группировка, «корпорация убийств», которая карала любого, невзирая на то, к какой банде или клану он принадлежит. Ее должен был возглавить сам Лучано.

Это была революция в преступном бизнесе, и Лучано, воспользовавшись советом Лански, совершил ее осенью 1931 года, собрав всех лидеров преступного мира Америки в Нью-Йорке на общую встречу. Счастливчик Лучано умел говорить убедительно, и гангстеры, уставшие от бессмысленной и кровопролитной войны, приняли его предложения с восторгом. Теперь Лучано становился не просто королем, а высшим и неприкосновенным авторитетом, гарантировавшим стабильность преступного мира всей Америки. А Мейер, оставаясь в тени его славы, превращался в могущественного стратега, от которого зависела вся подпольная экономика Соединенных Штатов. Его доходы исчислялись миллионами, но жить он продолжал все в том же скромном домике на окраине Бруклина, и ни жена, ни дети ведать не ведали, чем на самом деле занимается глава семейства.

Уже в начале 1930-х Мейер Лански, всегда отличавшийся чисто предпринимательской проницательностью, осознал, что для эры бутлегерства наступает период упадка. Ещё до отмены «сухого закона» в 1933 году Лански основывает несколько игорных домов в Чикаго, Кливленде и Детройте.

Чуть позже, поняв, какие заманчивые перспективы открываются за игорным бизнесом и объединившись с Сальваторе Лучано и Багси Сигелем, Мейер Лански вложил деньги в создание нового игорного центра в США на территории Лас-Вегаса по аналогии со всемирно известным европейским центром в Монте-Карло. Фактически в пустынном месте, находящемся вдали от цивилизации, Лански, Сигель и Лучиано основывают компанию по строительству игорных заведений и отелей в Лас-Вегасе.

Потери

В 1935 году окружной прокурор нашел зацепку против Лаки, обвинив его в содержании публичных домов. Более шестидесяти свидетельниц подтвердили обвинение – и Счастливчик получил пятьдесят лет тюрьмы.

Второй, но куда более трагической потерей стал Багси Сигел. Он забрал на строительство казино огромные деньги из «черной кассы», принадлежавшей всей мафии, и потратил их так неудачно, что уже не мог расплатиться с долгами. Это была провинность, которую по законам мафии не прощают. В сущности, сами Мейер Лански и Лаки Лучано когда-то придумали эти законы, но теперь, в 1946 году, на сходке всех гангстеров в Гаване они тщетно пытались защитить своего друга от справедливого возмездия. Система работала против них. И спустя несколько месяцев Багси Сигел был убит неизвестными у себя в квартире.

Мейер Лански оставался один. Ему предстояли еще долгие годы жизни, приумножение капиталов и спокойное существование под маской простого добропорядочного бизнесмена, прежде чем его имя появилось на страницах газет в связи с очередным расследованием ФБР. В 1970 году Miami Herald назвала его «Счетоводом мафии». Но улик, как и прежде, не было и в помине. Трижды его арестовывали и трижды выпускали под залог, а потом оправдывали на суде. Все усилия полиции, направленные против семидесятилетнего старика, разбивались о его хитрость и изворотливость. «Он был способен даже идти в могилу, улыбаясь, и быть довольным, что сумел нас всех провести», – сказал о нем в сердцах один из агентов ФБР, когда суд оправдал Лански в третий раз.

Впрочем, в могилу Мейер сошел не после суда, а гораздо позже, успев еще шесть лет пожить в свое удовольствие и погрустить о друзьях, которых ему довелось пережить на многие годы.

Скончался «Счетовод мафии» лишь 15 января 1983 года в своем доме, дожив до преклонной и уважаемой всеми старости. Как и планировал с самого начала.