Само же название этого пепельного зверька происходит от языка племени Aborinine Dharuk «gulawañ», которое сокращали до gula. Где-то в 1798 г. поселенцы, расположившиеся близ Сиднея, описывали этих зверьков, как малышей, чем-то похожих на ленивцев, и изначальное их наименование превратилось в «cullawine».
Затем «cullawine» стали сокращать до «coola» и «koolah», так и получилось, что ошибки переписчика и не очень внимательные к языку коренных жителей переселенцы привели именно слово «коала» в разговорный язык.
Частенько этого бедолагу называют медвежонком, медведем-обезьяной, местным медведем, древесным медведем и наконец, медведем коалой. А сам-то он ни разу не медведь, он, между прочим, сумчатое и принадлежит семейству коаловые. С вомбатами у этих ребят куда больше общего, чем с теми, кем их обычно называют.
Зверьки отрастили себе мягкий густой мех, ушки, чтобы хорошо слышать внучат, длинные конечности и, самое главное, бафовые кисти, помогающие без проблем залезть на любую понравившуюся ветку. Весь секрет в том, что на лапе их можно обнаружить два отставленных в сторону больших пальца, на одном две фаланги, на другом три (на фото ниже сами посмотрите). Поэтому сцепить «свою опору» в крепкий замок, будь то ветка или шерсть мамки, не составит труда. А еще на их чудо-лапках можно отыскать папиллярный узор, что очень редкое явление в мире non-human animals, особенно, если ты не примат.
Помимо чудо-лап у них есть есть еще и чудо-способность не протягивать лапы от эвкалипта. А все благодаря антитоксиновой защите из цитохромов Р450. (Цитохромы – это белки клеточной мембраны, которые окисляют различные соединения, например, жиры и желчные кислоты, а также всю инородную субстанцию, попавшую в организм: спирты, яды и другие активные соединения.) Так вот, эти самые белки и помогают им окислять вредные и ядовитые вещества, которые потом просто выводятся с мочой.
А еще это чудо-сумчатое заимело себе кучу генов, усиливающих обоняние и помогающих отличать съедобные для себя виды эвкалипта (из более 600 видов коалам подходит около 30).
Живут эти «не медведи» в эвкалиптовых лесах и почти всю свою жизнь проводят в кронах деревьев. Спускаться не царское дело, поэтому прибегают они к этому лишь в том случае, если не могут иным способом перебраться на другое дерево, где продолжат влачить свое размеренное коалье существование.
Бегать галопом они, кстати, тоже умеют, но лишь тогда, когда это поможет спасти их мягкую шкурку, а еще они прекрасные пловцы, так что, коалы мастера на все свои лапки, просто ленивые и ничего не хотят.
Помимо эвкалипта время от времени они едят землю, а еще росу с листьев – точно дюймовочки. Всю необходимую влагу они получают с вкусных питательных листьев, но вот дополнительная гидратация им необходима лишь в случае болезни животного или длительной засухи. А болеют они часто и много чем, не обходят их цистит, синусит, воспаления десен и конъюнктивит, дело может дойти даже до воспаления легких.
Их размеренный образ жизни может нарушить лишь зов природы, брачные игры этих сумчатых не образец романтики. Самец начинает просто орать. Да орать так, что услышать его можно на расстоянии в почти километр.
Самки выбирают себе партнеров в зависимости от этих призывных криков, отдавая при этом предпочтение более крупным самцам, остальным она может дать от ворот поворот, указывая на выход своими недовольными криками, пытаясь спустить партнера с небес, то с дерева, на землю. Когда же самец не слышит слова «нет», в ход идут ее когти, укусы и чудеса акробатики, когда она начинает ловко перепрыгивать на соседние ветки.
Когда же прекрасной леди-коале интересен партнер, то ребята сразу переходят к делу. Ну, а что медлить. Кавалер забирается на самку сзади, кусает ее за шею и ненадолго совокупляется с ней. В дело вступает раздвоенный пенис, два влагалища и две раздельные матки – особенности такого строения увеличивают их шансы на выживание, да и нет тут ничего особенного, если ты сумчатое. Будущая мама уходит растить потомство, а герой уходит искать кому бы ему еще передать свои могучие гены.
Будущий коаленыш будет сначала развиваться в утробе матери 30–35 дней, затем это нечто весом 0,5 г. переместится к маме в сумку на следующие 6 месяцев, где будет мирно сопеть да молоко посасывать, только потом он отправится в путешествие по деревьям, вцепившись в мамкину шкурку, учась есть твердую пищу.
Есть эвкалипт он пока не может, так как в его организме отсутствуют необходимые бактерии, что помогают переварить целлюлозу. Птицы, например, переваривают пищу в своем организме, а затем срыгивают в клювик своих птенцов. Коалы считают, что это слишком энергозатратно, а потому детеныши вынуждены есть мамкины экскременты.
В течение месяца самка коалы продолжает питаться за двоих, переваривая в своем организме эвкалипт, и кормить детеныша своим полужидким пометом. Как раз эта выходящая из заботливой мамки кашица, состоящая из полупереваренных листьев эвкалипта, и содержит те самые бактерии, которые так необходимы коалам для самостоятельного питания. Где-то за год сформируется готовый коаловый продукт, совершенно самостоятельный и очаровательный.
Вот такое вот удивительное ревущее животное, способное переваривать ядовитые листья эвкалипта, спать и бездельничать большую часть своей жизни и быть не самым удачным примером проявления любви и романтики в природе.
Спасибо за прочтение, буду очень рада, если подпишитесь - это мотивирует продолжать писать дальше
