Весь январь и февраль руководитель ХФ совместно с Мурманским филиалом готовили документы для ввоза 51 собаки. Ветконтроль, таможня, декларации... Собаки ввозятся в Россию из-за границы. Даже я до сих пор не могу представить объем подготовленных документов, истраченных нервов и задействованных в этом процессе людей.
Собакам поставлены прививки. В конце марта закончится наш карантин и мы готовы ехать.
Нет средств на закупку боксов для собак. Решено переделать будки. Сделать им вход с другой стороны, убрать ножки и поставить решетки, чтобы собаку можно было в этой будке закрывать. Хаус-мастера, столярный цех бросили все силы на срочную переделку будок. Ребята и мы выдалбливали, откапывали вмерзшие будки из снега. Вот переделанные будки на фоне тех, что были раньше.
Будки готовы. Осталось закрепить их в контейнерах. Собак ждут новые хозяева. Документы готовы. Вакцины есть.
Вопрос: когда будет корабль? Должен быть в конце апреля.
И вот здесь врываются новые вводные.
"Давайте оставим собак, которые работают". Давайте. Оставим. Собак.
Большинство подразделений и мнений против. За - мизерное меньшинство. И благодаря этому "за" ломается вся подготовленная схема. Благодаря этому "за" от людей абсолютно ничего не знающих о работе ездовых собак и о формате работы хаски-фермы. Благодаря этому "за" я считаю, что работающим собакам могут подписать приговор.
Потому что оставить их здесь без компетентных сотрудников, без меня (единственного человека на сегодня, знающего как работать конкретно с этим собаками), не решив ни одну из проблем, усложняющих жизнь ХФ сегодня - это подписать им приговор.
После новости о закрытии ХФ все, абсолютно все люди живущие в поселке, читающие меня на канале, писавшие нам слова поддержки, все, кто касался с нами этой темы, говорили "Жалко собачек".
Но не потому что они уезжают из Баренцбурга, а потому что на их содержание и лечение нет средств, на компетентных людей, которые могут обеспечить благополучие этих собак нет средств, на технику, которая поможет собак откапывать из снежных завалов нет средств, на снаряжение и снегоход, которые обеспечивают собакам необходимые для них тренировки средств нет.
Мне жалко этих собак, потому что на их благополучие нет средств. Мне жалко этих собак, которым суждено было появиться в этом проекте на Шпицбергене.
Мне жалко этих собак, потому что за больше, чем 8 лет существования питомника никто из руководства и большинство жителей Баренцбурга не поняли, что собаки - живые. И они требуют ухода, заботы и любви 24 на 7. Не по графику 5-2, а абсолютно каждый день. И нельзя не тренировать собак 3 месяца, потом прокатить туриста, и снова не тренировать их три месяца. Нельзя. Это не снегоход, который тихонько подождёт начала сезона в гараже, а потом после незначительного ТО поедет на маршрут. Не получилось донести.
Поэтому да, мне очень жалко этих собак. И поэтому их надо увозить. Всех увозить. А не пытаться дожать тех, кто ещё может работать. Весь опыт питомника, все цифры, всё говорит о провалившемся проекте. Это опыт. Так бывает. Так давайте поставим красивую точку, вывезем собак с острова, где им плохо и отдадим людям, у которых им будет лучше. На кону 51 жизнь.
Пятьдесят одна. И эти собаки отдали бОльшую часть свой жизни (а кто-то и всю) - чтобы проект работал. Чтобы были счастливые туристы - и они были. Собаки честно отработали каждую съеденную порцию еды. Они не виноваты в том, что проект не выжил.
Кого угодно можно сделать виноватым - меня и всех предыдущих сотрудников ХФ, всех руководителей и создателей этой идеи. Хочется виноватого - сделайте. Но среди людей. А не среди собак. Собаки не виноваты. Но страдают именно они. Потому что здесь сейчас нет условий для их комфортной жизни. Они заслужили выйти из этого проекта победителями.
Но вернёмся к тому, что сейчас.
Благодаря меньшинству, выступающему за то, чтобы оставить собак, решено провести очередной эксперимент.
В ноябре мы искали каюров, которые смогут помочь нам работать в сезон. Мы искали не просто людей, которые смогут работать собаками, а именно каюров. Которые знают как управлять нартой, знают что такое ездовые собаки и которым для работы нужно всего лишь выучить имена собак и подружиться с ними. Это казалось нереальной задачей, т.к. у большинства опытных людей свои собаки и их некуда деть на время работы на острове.
И тем не менее, мы справились - нашли!)
Мы планировали работать сезон и очень хотели этого. Зимний сезон - это мое любимое время, я обожаю работать с туристами, а потом слушать от них какие у нас замечательные собаки. Тем более, у нас подросла отличная подмога - 8 щеночков, которых интересно было посмотреть именно в работе.
По плану, каюры должны были приехать, быстро войти в работу (речь была о приезде в середине января), отработать сезон выгодно для всех и после, пока не наступила летняя жара, мы бы собрали вещички и на этой прекрасной ноте отчалили с собаками в Мурманск.
Потом говорили о корабле 20 февраля... А зачем нам тут люди на месяц всего? Да, мы остались с Алиной вдвоем. Но этот месяц до корабля мы уж протянем, справимся с собаками. Приезд каюров отменился. Как и корабль 20-го февраля.
И тем не менее, два дня назад, мы совершенно случайно узнаем, что их привезли. Так, между делом.
Так для чего их привезли? Может быть помочь нам с Алиной, которые сейчас вдвоем без выходных работают в питомнике? Неа, не угадали :)
Два каюра, никогда не работающих в Арктике и на Шпицбергене, не имеющие ни малейшего представления о нашей структуре, работе, собаках, опыте... Два каюра, окрыленные возможностью покататься на собачках по Арктике, должны будут за 2 (две!) недели составить экспертное мнение о том стоит ли здесь оставлять рабочих собак.
Мое мнение (человека с 2017 года в ездовом спорте, проработавшего конкретно с этими собаками больше 5 лет, с опытом работы в питомниках Карелии и Камчатки), мнение нынешнего руководителя ХФ (которая за почти два года руководства склеила еле дышащий проект, смогла оживить его; которая смогла собрать и сделать работающую команду, лучшую по продуктивности за все годы существования ХФ, которая прошла тысячи бюрократических кругов ада, пытаясь закупить корм, лекарства, снаряжение...), мнение бывшего руководителя ХФ - Елены Поцелуевой, которая еще 2-3 года назад писала документы с аргументами почему нужно закрыть ХФ, мнение руководителей других подразделений...
...все эти мнения, голосующие за вывоз собак - учтены, услышаны, но все же мы хотим потратить деньги, привезти двух вдохновленных новичков и послушать, что они скажут.
Ребята, на самом деле, оказались также заложниками ситуации. Они ехали в Арктику, работать любимую работу с собаками, тренировать их и восхищаться видами вокруг. Поверьте, для каюров это сказка. Не жить полярную ночь, не брать на себя обязательства лечить тех, кто болеет, не вникать в бытовую и бумажную работу, а просто заботиться о собаках, тренировать их и катать туристов.
Но нет. У них не получится просто насладиться процессом. Им поставили задачу, которая обязует их вникнуть в то, от чего мы их хотели уберечь.
Ориентировочно корабль в конце апреля. Если снова ничего не перенесется.
Будущие две недели мы поможем ребятам вникнуть в суть нашей работы, обсудим всю историю хаски-фермы, все внутренние процессы, чтобы помочь им нарисовать для себя полную картинку происходящего. После они дадут свое заключение.
К слову для ребят-ездовиков, это Валентина Новосельцева с мужем. Для не ездовиков - это женщина, которая имеет реальный опыт в ездовой деятельности, она прошла одну из сложнейших гонок - Авача, пройдя 300 км на лыжах с двумя собаками по крайне сложному рельефу. К тому же, имеет своих 6 собак и имеющая опыт работы в других питомниках. То есть надежда у нас есть. Т.к. с собачниками все же проще. Они знают что такое ездовая собака и что ей нужно, остаётся их знания вписать в наши реалии и быт. Я продолжаю верить в людей и верю, что они объективно оценят ситуацию. Так вот в зависимости от их заключения будет зависеть уедут все собаки в конце апреля или все же часть рабочих собак останется работать на острове.
К чему ведёт худший вариант в виде "оставить часть работающих собак". Для меня это значит "Проект хаски-ферма 2.0" только с заранее известными плохими прогнозами.
Я уеду. Это значит, что никому из будущих сотрудников я не передам свой опыт работы с этими собаками. Это значит, что новый человек с нуля будет формировать упряжки, узнавать собак, узнавать маршруты тренировок, узнавать тонкости местной работы, которые я узнала только опытным путем. Это значит, что у собак опять начнется кадровая текучка.
А здесь невозможно иначе:
Квалифицированный собаковод будет требовать хорошую ЗП, и будет требовать тратить средства на лечение и содержание собак. Неквалифицированный собаковод приедет покататься на собачках по Арктике, не уследит, загонит собак, не откопает собак в пургу и "привет".
В общем, абсолютно такие же проблемы будут, что и сейчас, только Хаски-Ферма 2.0 начнется уже не с молодыми, озорными собаками, а с собаками, которым работать осталось от 2 до 7 лет, большинство из них выйдет на пенсию в течение трёх лет (это при условии, что будут деньги на их лечение).
Факты закончились. Теперь мои эмоции..
Какие уже могут тут быть эмоции. Я никогда не испытывала такого спектра отрицательных эмоций, как сейчас от всего происходящего.
Я прихожу к собакам и каждый день прошу у них прощения и мысленно с ними прощаюсь. Я не могу больше радостно заходить к ним в вольер. Нет, я держусь пока, не реву слишком много, просто и я и Алина носим это чувство в себе.
Некогда плакать. Нет сил на это. Нельзя позволить себе скиснуть. Да и мокроносые заставляют нас улыбаться, хочешь ты этого или нет. У них есть такая супер сила)
Они сильнее нас. Хотя всё чувствуют.
До того, как мы узнали о том, что собак хотят оставить, я общалась с собаками и думала: "Тебя ждут в Питере".. "А тебя в Карелии".. "Тебя очень ждут в Подмосковье".. "Нам немного нужно подождать, и все у нас с вами будет хорошо"..
А сейчас... Я думаю, что я сдаюсь. И глядя в их глаза, полные огромной любви, тепла и трепета ко мне, я прошу у каждой из них прощения за то, что сдалась и, возможно, брошу их.
Я ищу себе оправдания. В том, что это не мои собаки. Я их не завозила сюда. Я искренне старалась и делала так, чтобы им здесь было хорошо. И продолжаю. В конце концов, в мире множество собак. Кому-то не повезло родиться бездомным, кому-то не повезло попасть к живодёрам.. А этим собакам не повезло попасть в Баренцбург. И я не могу спасти всех.
Просто физически, фактически не могу. Как бы я этого не хотела. Я не хочу ставить крест на них, потому что маленькая капелька надежды, что мы вместе уедем с острова и закончим эту историю, где-то внутри меня ещё есть.
Отчасти, это выражается и в этом посте. Я не хотела писать пост, т.к. не люблю недоговаривать, юлить, обманывать.. Не люблю говорить, что все хорошо, когда это не так. Я не хотела писать пост, т.к. возможно, после него меня вывезут с острова и закончат со мной контракт раньше мая. А это значит, лишить собак меня. Да, это плохо для них. Это плохо для Алины, которая может остаться без меня, одна с ними. Но тем не менее, я осознанно пишу этот пост, потому что не верю, что история закончится благополучно.
Уже не верю. Вот до последних новостей верила, а теперь уже нет.
Наверное, это моя предпоследняя капелька надежды, на то что что-то изменится. Но в любом случае, даже с материка я не брошу попытки помочь собакам покинуть остров.
Я не хотела, чтобы так было. Я не хотела заканчивать эту историю так.
Я хотела благополучно отработать с собаками в Арктике, поблагодарить трест и разойтись друзьями, оставив только тепло от этого опыта. Но эти хотелки оказались слишком нереальны.
Я здесь уже выгорела. Во многом, потому что не имела возможности уехать тогда, когда это нужно было мне. Я никогда не работала там, где не хочу и где мне не нравится. Я так не могу, меня это ломает. Наверное, около года я уже задумываюсь о том, что хочу уехать.
Где-то в сентябре 24-го я остро поняла что всё, я хочу уехать. Я взяла все от этого места. И все, что могла отдала. Я не хочу больше тут находиться. Я не хочу жить в Баренцбурге.
Я хочу вернуться на материк, строить карьеру фотографа, встречаться и знакомиться с новыми людьми, ездить к родителям, друзьям, посещать интересные мероприятия. Хочу путешествовать. Хочу покупать продукты в магазине, где есть выбор. Я хочу кушать овощи и фрукты. Я хочу жить обычной жизнью без этой тонны ограничений, обусловленными жизнью в "прекрасном арктическом поселке".
И вот с сентября я хожу с мыслью о том, что я не хочу здесь быть. И мне это тяжело. Да, есть собаки, которые вытягивают из этого. Есть друзья, которые вносят краски в эту серость. Я остаюсь человеком, чьи переживания скрываются за шутками и смехом.
Но все же. Я не хочу тут быть. Нужно вовремя уезжать и расставаться, чтобы всё хорошее что было не тонуло под негативом. И я не могу уехать.
Могу, предав собак и бросив их. Но не хочу. Не хотела. А сейчас я не знаю...
И вот это вот состояние, знаете, самое противное - состояние ожидания. Раньше мы работали, чтобы катать туристов, чтобы самим выезжать на тренировки... А сейчас - мы просто ждём. Не понятно чего. Просто существуем и каждый день кормим собак, обнимаем их и собираем калачики. Думали, что ждём корабль, но вот оказалось, что нет...
Мы просто существуем. Поддерживаем жизнь. И стараемся сохранять позитив и верить, что нас услышат, поймут и примут правильное решение.
Божечки, какой объем текста получился... Видите, мне нельзя долго не писать, а то потом вон чего...)
Действительно ли найдутся те, кто прочитают и поймут? Искренне на это надеюсь.
Я старалась писать без эмоций, на языке фактов. Не знаю насколько это получилось) Обещаю, я соберусь и продолжу радовать вас нашими собаками. Пока есть возможность.
Пока я с ними. Они знают, что у них есть поклонники)
И я знаю, что у меня есть вы. Спасибо.
Надеюсь, через год мы с Алиной (нынешним руководителем ХФ) будем думать об этом проекте как об успешно завершенном. И будем искренне рады, что у каждой этой собаки есть свой хозяин и комфортная жизнь в заботе и любви.
