Земфира

– А я тебе говорю, что детишки родятся из животиков мам! – разозлился Санька.

– Нет, глупости и враки, – набычился я и толкнул его в плечо. – Их аисты приносят!

– А я тебе говорю – из животиков. Мне старший брат рассказывал! – ощетинился в ответ Санек.

– Ах так! Ну, Санька, сам напросился! – крикнул я и стукнул его кулаком по носу.

У Сашки тут же пошла кровь. Он всхлипнул. Потом смахнул капающую кровь одной рукой. Другой. И кинулся на меня!

Так, сцепившись, мы с минуту боролись на краю проселочной дороги, а потом скатились в овраг и уже там продолжили выяснять, кто был ближе к истине касающейся человеческого деторождения.

В овраге рос высоченный татарник и не менее высоченная крапива. Но мы не обращали внимания на ожоги и колючки и продолжали, махая кулаками, увлеченно искать верный ответ на столь важный для нас вопрос.

Нас разнял проходивший мимо дед Андрей – сторож фруктового питомника, который находился на окраине нашего поселка.

Дед нас знал хорошо – и нас и наши попы: мы часто были непрошеными гостями на его территориях. Поймав нас, он заголял наши мягкие места и лечил (как он это называл) хворостиною нашу совесть.

– А ну, хулюганы, с чего сыр-бор и кто первым начал?! – грозно спросил он, отвесив каждому леща, для острастки.

Мы, перебивая друг друга, стали рассказывать.

...

...

Двух других пацанов, что стояли рядом, все называли «санчо пансами» Серого: это одноклассник Маркиза - крепыш Анвар, полутораметровые плечи которого делали похожим его на квадрат – злобный и вечно сквернословящий квадрат; и худой шкет по прозвищу «Селедка» - никто не знал его настоящего имени, так как он был не из нашей школы, а дружки его называли только по прозвищу. Селедка, видимо, был в этой компании за шныря – выполняя поручения Сереги и Анвара.

…

- Ты же у нас новенький? Откуда переехал? - взгляд у Маркиза был тяжелый и жесткий. От такого взгляда хотелось сжаться в комочек и отсвечивать как можно меньше. Наверное, Серый знал, о том, каков эффект у его взгляда и пользовался своим козырем.

Я ответил, сглатывая появившийся откуда-то комок в горле: «Привет. Да, я из Тимашево. Из 36-й школы.».

- Где сейчас живешь? - вклинился в разговор Анвар и положил мне на плечо свою пудовую руку.

- На Жданова (от автора: - сейчас это улица Черниковская)».

«Ну, добро пожаловать в Черниковку, в нашу 118-ю школу, - с усмешкой произнес Маркиз, - значит дальше по жизни вместе поедем. Гони рубль за проезд!».

...

...

ВэВэ громко рассмеялся и спросил:

- Вы татарин, молодой человек?

- Да, я татарин.

- Мне еще мама говорила поговорку: «Когда родился татарин – еврей заплакал» и прибавляла «Володя, дружи с татарами, они такие же, как мы – любят постоянно переспрашивать, будто бы не расслышали, а сами раздумывают над ответом; татары любят перекармливать своих детей – так же, как это любим делать мы; у татар нельзя спрашивать «Как дела?» - они, как и мы начнут рассказ с того, кем были их бабушка и дедушка; и они, как и мы, очень любят шутить, но не любят, когда шутят над ними.. А еще – из татарок получаются очень хорошие жены!».

...

Устилает кроны белая махорка..

Малышня гоняет на ледянках с горки.

Белую махорку наземь сыплет небо -

Нам еще далече до цветущей вербы..

...

Шерсть висит комками - пес насквозь промокший

Дрожь унять не может. Ах-ты, мой хороший,

Тяжко беспризорным в городе жестоком

Плакать над судьбою - плакать одиноко.

Что ж, пойдем, любезный - отогрею чаем.

Как тебя, в собачьем, в мире величают?

Угощу, по-братски, сахарною костью -

Будешь первым, друг мой, за полгода гостем!

В коридоре коврик постелю я на пол.

Встретились не зря мы! Так бы снова запил..

Мы с тобою, Шарик, словно побратимы -

Этот мир циничный думаешь простим мы?

Эх ты, псина псина.. Веришь еще людям.

Я уже не верю ни в какое чудо.

Схоронил я веру под цветущей вербой..

В городе жестоком я такой не первый.

Время, как косою, и надежду косит.

Закурить бы, братец.. Да уж год, как бросил.

Хрупкая надежда - шерсть висит комками -

Может станем, Шарик, мы с тобой друзьями?..

...

Засыпает землю белая махорка,

Где-то две собаки в небо воют горько..

Догорает свеча, мажет копоть рассвет,
И сверчки, замолчав, поползли за буфет.
В страсти слов утонув ямб терзает хорей,
Нет спасенья от букв у тетради моей.

Легион чертенят, что в бокале с вином
Душу мне веселят... И бежит нагишом
В рифме пьяных химер по страничкам душа
Не терпя полумер в ритме карандаша.
...
Догорает свеча, мажет копоть рассвет.
От души-палача мне спасения нет.

Флаг трепещет на ветру
На погосте Украины...

Номер друга наберу:
- Жив ли, друг ты мой старинный?..

Тридцать лет с тех пор прошло,
Как мы в городе Каховке,
В мае - все вокруг цвело -
Девок тискали неловко.

Тридцать лет прошло с тех пор,
Как на "море" на херсонском,
В ночь, с моторки, на багор
Мы таскали рыбьих монстров.

Три десятка лет назад
Пили мы с тобой горилку.
И ходили на парад...
...
И еще одну бутылку

В память о дедах своих
Выпивали у "тачанки",
Под патриотичный стих
И под песню о смуглянке.
=====
Кровь течет повдоль Днепра,
Память русло не осушит.

И трепещут на ветрах
По погостам чьи-то души...