Среди самых известных мифов отечественной истории особняком стоят истории о спасениях Россией Соединенных Штатов Америки, первое из которых относится ко времени непосредственно рождения их - "Войны за Независимость" (она же "Американская Революция"). Но в данном тексте не опровергается эта легенда, а предлагаются размышления о вопросе - а стоило ли русским делать для англо-американцев и то, что было сделано в реальности (ибо сделано было немало, хотя и поменьше того, что мы себе приписываем).
Для начала стоит уточнить одно не секретное, но малоизвестное обстоятельство - накануне начала восстания 13 колоний Британской Америки против своего третьего по счету короля-немца отношения Санкт-Петербурга и Лондона были не только не конфликтные (как век спустя, в разгар "Большой игры"), но дружественные. Совсем недавно отгремела первая война Екатерины II с Турцией (1768 - 1774), принесшая ей славу и давшая первое полноценное боевое крещение русскому парусному флоту. Немалую пользу в этой войне русским принес дружественный нейтралитет (с лишком) Великобритании, принимавшей и чинившей (раз - капитально перестроившей ради улучшения) русские корабли на своей территории и помогающей им в избрании и арендовании базы на территории Италии (Ливорно). Делалось это, конечно, не из любви только к России - давний враг Великобритании - Франция - поддерживала своего давнего турецкого союзника. И помогая русским бить последнего, британцы косвенно помогали себе. Война, как известно, кончилась великими победами русских на море и суше и стала для французов неким довеском к не столь давно отгремевшей Семилетней войне, где они потерпели серьезное поражение от Великобритании в заморских своих территориях. В довесок, Франция потерпела фиаско и в другой давней своей сфере влияния - Республике Польши и Литвы, где руководимая - поначалу - французскими военными консультантами Барская Конфедерация была разгромлена русской армией и армией законного на тот момент польского короля Станислава-Августа II (любимца и ставленника Екатерины).
Вторым важным моментом является внешнеполитическая ориентация. Российская Империя того времени не была державой, не нуждающейся ни в каких союзниках и даже наоборот. Также она не входило в число мировых держав, владения и влияния коих существовали далеко за их границами. Таковыми были тогда лишь три страны в христианском мире - Великобритания, Франция и Испания. При этом последняя потихоньку теряла военное могущество, приближаясь к Голландии, что тоже имела много заморских территорий, но с ее компактной армией и не самым большим флотом не всегда могла их защитить. Но Испания по сути была естественным союзником Франции (восприняв в начале века от нее династию) и могла чувствовать себя относительно безопасно под сенью французской армии и флота. Иметь дружбу какой-то из этих стран для России было очень небесполезно и на 1774 г. она имела. Могла ли Россия отвернуться от британской дружбы так, чтобы восполнить ее аналогичной от Франции? Практика показала, что нет. Но также это можно было предугадать и не испытывая - Россия при Екатерине твердо взала курс на три цели: окончательное низведение Швеции до младшей сестрицы России в Балтийском регионе, полное подчинение русской политике Польши-Литвы и унижение могущества Турции на Черном море. Все три эти державы уже задолго до 1770-х рассматривались во Франции как союзники и/или сателлиты. И в России это знали. Таким образом подружиться с Францией и/или Испанией на почве далекой американской эмансипации вряд ли было реально. Россия, излишне небрежно реагируя на призывы Великобритании поддержать ее репутацию в американских делах, вставала перед угрозой потерять единственную союзную мировую державу. Помощь которой - как показал опыт турецкой войны - может быть русским отнюдь не лишняя и не только на словах. Забегая вперед, скажем, что так и случиться на какой-то миг - накануне и во время второй екатерининской войны с Турцией Россия окажется едва ли не в изоляции. Франко-испанская "Лига Бурбонов", спасавшая США не словом, но оружием (и посему никак не благоговеющая перед дистанционной "помощью" их войне со стороны Екатерины), предсказуемо будет с турками. Британцы решат отомстить русским через союз со шведами - которые и так союзны французам издавна - отчасти спровоцировав их на войну против России, параллельную турецкой (ее могло не быть при ином раскладе). Единственная союзница - Австрия - ввиду неудач на поле боя выйдет из войны ранее русских и из некоторой зависти к их успехам также перестанет подпирать Россию. Россия - не без "помощи" уже со стороны Франции, где набирал силу революционный "беспредел", в итоге объединивший монархов Европы - преодолела все эти трудности. Что не говорит о том, что стоило их создавать себе.
Третьим моментом является вопрос - а что выиграла Россия от своей позиции по американским делам? И тут все тоже "не однозначно". Если не считать сильно взлетевший на время международный авторитет России (когда Великобритания - уже задействовав в нескольких частях света свои силы флота и армии - трижды безуспешно предлагала Екатерине "купить" часть ее войск и флота для их действий совместно с британскими и под их командованием), то ни одна из сторон Американской войны себя всерьез обязанной Екатерине не чувствовала. Оговоркой стоит отметить устные благодарности Джорджа Вашингтона за "Вооруженный нейтралитет" (подобные благодарности однако США изъявили и другим его участникам), участие американского капера Джона Пола Джонса в русско-турецкой войне 1787 - 1792 гг. (которого не вполне заслуженно в какой-то миг сделали аж командующим Черноморским флотом) и дипломатическую поддержку России США в ходе этой войны (маловажной и вряд ли решающей что-то, сумей европейские противники наших побед получше сговориться). Но в целом Екатерина получила в 1783 г. только минус одного из союзников (куда более сильного, чем далекие и слабые США). Даже спасение относительно жиденькой торговли России с американскими колониями/штатами (главная цель "Вооруженного нейтралитета") тут ставило под угрозу куда более жирную торговлю с Великобританией.
Четвертый момент, что вряд ли можно буквально ставить в вину Екатерине (даже эта умная женщина не обязана быть настолько прозорливой), но все ж стоит упомянуть - это дальняя перспектива русско-британских отношений вследствие потери британцами Америки. А именно - переориентация Британии на Индию и Восток вообще, что в британской же истории называется строительством "Второй Империи (т. е. колониальной) после гибели "Первой" как раз в 1783 г. Потеряв возможность пожрать всю Америку или хотя бы весь ее Север, Британия волей-неволей начала развивать активность там, где пересечение ее интересов с русскими было вопросом времени. Косвенно Екатерина заложила камень в фундамент "Большой Игры" 1815 - 1907 гг.
Дипломатическая солидарность России с Великобританией едва ли могла бы предотвратить потерю ею Америки. Рано или поздно это должно было произойти. Также не стоит считать хорошей идею пролития крови своих подданных на чужой войне. Поэтому отказ Екатерины слать солдат и моряков на Американскую войну стоит принять с пониманием (армия и флот пополнялись в России по принуждению). Однако и тут есть простор для "альтернативы". Объяви Екатерина о наборе экспедиционных сил в 10 - 20 000 человек путем призыва добровольцев как из военнослужащих, так и вообще (плюс - после разгрома Пугачевщины было множество людей, коим можно было по-английски предложить такую службу как альтернативу ссылке, были и просто казаки - идеальная кавалерия для американского театра военных действий), то армия могла получить лишний военный опыт за хорошие деньги для казны (британцев можно было уговорить не скупиться). Также присутствие в Сверной Америке такого русского войска (и десятой его доли не стояло до тех пор на Аляске и в Калифрнии) могло стать "градообразующим" средством к укреплению или даже расширению Русской Америки. Впрочем, эта версия является уже слишком любительской, чтобы настаивать на ней.
По итогам этого беглого разбора можно предположить, что "спасение США Россией" в XVIII в. является одним из спорных шагов русской дипломатии. Часто встречающееся у нас превозношение которого как екатерининской гениальности и прозорливости никак не может быть признано объективным изучением отечественной истории. По своим результатам это оказалось если не ошибкой, то выбором из двух зол.
