"Бип," – прозвучало из динамика, но голос был хриплый, перекошенный, как у пьяного робота-насильника. "Бип-буп-бляяяяяя..."

Я попытался дернуться – тело ватное, как в самом жутком снежном параличе. Холодный металлический манипулятор с силой прижал мою грудь. Другой... о боже... другой выдвинул тонкую, изогнутую трубку с раскаленным докрасна жалом. Паяльник? Электрошокер? Не знаю. Знаю, что от него несло жаром и смертью.

"Нет!" – хриплю я. "Отъебись!"

"БУП-СУКА!" – проорал R2-D2 своим механическим голосом, и синий глаз замигал бешено. Болгарка с визгом тронула край моей пижамной штанины. Ткань вспоролась мгновенно. Холодный воздух ударил по коже. Я заорал, но звук застрял в горле. Раскаленное жало двинулось вниз... Не туда. Ох, боже, совсем не туда! Это жесть! Это буквально! Он лезет в жопу! Холодный металл, нечеловеческая сила, удерживающая меня, дикий визг болгарки где-то рядом с ухом, и этот адский жар...

Боль. Дикая, нечеловеческая, разрывающая боль. Не от раскаленного металла – хотя и от него тоже – а от полного, абсолютного, сюрреалистического ужаса. Меня буквально насилует озверевший R2-D2. Мозг трещит по швам. Это шиза? Отравление? Кара за то, что не сбежал?

И тут... БА-БАХ!

Дверь в номер сносится с петель. В проеме, залитый светом коридора, стоит... Медведь. Тот самый. Из "Деревни дураков". В тельняшке. С балалайкой в одной лапе и бутылкой "Жигулевского" в другой. Он косит на меня одним пьяным глазом.

"Сука!" – рявкнул Медведь хриплым басом, явственно матерясь. – "Опять этот сине-белый уебок! В моем лесу шумит! На*бум аппаратуру!"

R2-D2 резко повернул свою "голову", синий сенсор сверкнул в сторону Медведя. "Бип-хуй!" – дерзко пискнул он.

"Ах ты, говно болтливое!" – заревел Медведь. Он отшвырнул балалайку (та со звоном разбила зеркало) и рванул вперед, нелепо ковыляя на задних лапах. Бутылка полетела в R2-D2. Тот ловко увернулся, бутылка разбилась об стену, запахло дешевым пивом.

Начался полный треш. Медведь пытался схватить юркого дроида. R2-D2 метался по комнате, поливая Медведя пеной огнетушителя из какого-то скрытого отсека, визжа "Бля-бля-бля!". Медведь орал матом, спотыкался о разбитую мебель, швырял в дроида подушками и обломками стула. Пена, искры от болгарки, перья из подушек – адский карнавал.

Я лежал, пригвожденный остаточным ужасом и болью в самом неподходящем месте, наблюдая за этим сюрреалистическим побоищем. Мой мозг окончательно отключился. Это и есть та самая "Деревня дураков"? Я ее главный житель?

Вдруг R2-D2, уворачиваясь от медвежьей лапы, откатился к окну. Оно было приоткрыто. За окном... тускло светился тот самый колодец из "Деревни дураков". Старый, покосившийся, с журавлем.

"Отдавай мои спутниковые тарелки, мразь!" – зарычал Медведь, делая последний рывок.

R2-D2 издал пронзительный, торжествующий писк: "Бип-победииил!" – и... выстрелил в Медведя чем-то из скрытого отсека. Не лазером. Сетью. Липкой и вонючей. Медведь рухнул, заковыляв в ней, как муха. "Сукаааа! Сопливый металлолом! Иван! ИВАААН! Помоги!"

И тут, в дверном проеме, залитый светом, появился Он. Иван. Тот самый. Весь в медалях – "За отвагу", "За любовь к Наташе", "За победу на конкурсе поедания блинов". Лицо серьезное, чуть уставшее от всей этой дурацкой деревни. Он посмотрел на меня, пригвожденного к кровати, на дерущихся Медведя и дроида, на разруху в номере. В его глазах не было ни удивления, лишь глубокая, вековая усталость от идиотизма происходящего.

Он шагнул к окну, к колодцу. R2-D2, увлеченный борьбой с Медведем, не заметил его. Иван, с силой, достойной его медалей, рванул ручку журавля. Веко колодца с грохотом открылось, обнажив черную пасть.

Иван молча, одним точным движением ноги, пнул R2-D2. Тот, пища что-то невнятное про "нечестную игру", кувыркнулся через подоконник и полетел вниз, в темноту колодца. Последнее, что донеслось – короткое, обиженное: "Хуяк!"

Тишина. Только тяжелое пыхтение Медведя, запутавшегося в сети. Иван подошел ко мне. Его медали позвякивали. Он посмотрел на меня своими мудрыми, немного грустными глазами. Потом кивнул в сторону коридора, где, я знал, в своем номере спала моя невеста.

"Понял теперь, лох," – сказал Иван хриплым шепотом, пахнущим самогоном и вечностью. – "Она тебе не дает не потому, что живот болит. Не потому, что устала. И не потому, что ты не тот. Она тебе не дает..." Он сделал паузу, а потом ткнул толстым пальцем себе в лоб, а потом... в сторону колодца, куда улетел R2-D2. "...потому что ты лезешь НЕ В ТУ ДЫРУ, дурак! Совсем не в ту!"

Его слова ударили в мозг с силой кувалды. Не в ту дыру... Колодец... R2-D2... Абсурд. Чистейший, концентрированный абсурд. Но в нем... боже мой... в нем была леденящая, шизофреническая логика всего моего кошмара. Я заорал. Заорал так, как не орал никогда.

И проснулся.

Сердце колотилось, как бешеное. Я был один. В разгромленном номере? Нет. Комната была цела. Только я, мокрый от холодного пота, сидел на кровати. За окном тихо светился фонарь. Никакого колодца. Ни Медведя. Ни Ивана.

Но боль... призрачная, глубокая боль... там, где лез R2-D2... она еще пульсировала. И запах озона и горелого пластика висел в воздухе. Или это мне казалось?

И самое страшное – слова Ивана. "Не в ту дыру". Они висели в тишине, звеня медалями правды. Почему она не дает? Потому что я лезу не туда? В смысле? В какую? В брак? В эту жизнь? В попытки угодить? В ловушку депозитов и ожиданий?

Я встал. Ноги подкашивались. Подошел к окну. Внизу был обычный городской двор. Никакого колодца. Но где-то в темноте, мне почудилось, прозвучало тихое, злобное: "Бип... сука..."

Завтра свадьба. Самый счастливый день.

Я посмотрел на дверь, за которой спала моя невеста. И впервые за долгие месяцы... не почувствовал страха. Только ледяную, абсурдную ясность. Как после удара по голове медвежьей лапой. Иван с медалями был прав. Полный треш. Комический ужас. И я – главный дурак этой деревни. Что я буду делать? ХЗ. Но орать хочется до сих пор. Или смеяться. Или снова залезть в кровать и ждать, не приползет ли обратно из колодца сине-белый кошмар.