В мемуарах бывшего главы советского МИД Андрея Громыко «Памятное», вышедших в 1988 году, за год до ухода великого дипломата из жизни, он ни словом не упомянул о сталинских репрессиях и культе личности вождя. Однако, вместе с тем, дал очень подробную характеристику этой самой личности – как человек, работавший со Сталиным с 1939 года.
Андрей Громыко готовил Тегеранскую и Ялтинскую конференции. Работал и на конференции в Потсдаме вместе с вождём. Стоял у истоков создания ООН. Проработал до эпохи ядерного разоружения при Горбачёве, несмотря на преклонный уже возраст.
Свидетельства этого незаурядного человека являются очень ценными для истории.
Андрей Андреевич подчёркивает, что всегда и в любой ситуации вождь оставался «человеком мысли». По воспоминаниям Громыко, Сталин никогда не говорил попусту, просто так.
За каждой его фразой скрывалась какая-либо продуманная и взвешенная позиция, уже сформированное отношение к вопросу. Сталин формулировал всё предельно чётко и конкретно. Как правило - нестандартно, подходя к обсуждаемому вопросу с неожиданной стороны.
Длинной и пустой болтовни, красивых и общих фраз - вождь не терпел категорически. Всегда подталкивал выступающего или докладывающего к сути дела. Например, когда видел, что умный человек в своей речи «льёт воду» или изображает видимость бурной деятельности.
В то же время, Сталин терпимо и снисходительно относиться к тем людям, у которых из-за невысоко уровня развития с трудом получалось чётко сформулировать какую-либо мысль.
Иностранных дипломатов и деятелей вождь вниманием не баловал. В пустых протокольных встречах не участвовал: только трата времени. Готов был обсуждать только конкретные предложения. Попасть на приём к Сталину у западных дипломатов считалось неслыханным успехом.
Андрей Громыко с удивлением отзывается о необычайно цепкой памяти вождя. Любые сложные переговоры, тем более, если они международные, всегда содержат массу деталей. Любой мировой лидер, кроме штата секретарей, и сам обкладывался папками с материалами. Сталин же на такие встречи приходил без бумаг.
Но при этом не выглядел неподготовленным! Наоборот, обычно он был хорошо информирован о сути дела – не хуже, чем большинство присутствующих профессиональных дипломатов.
Также Громыко удивляется, и даже не может понять, как Сталину удалось дожить до Победы. Дело в том, что режим работы и напряжение военных лет были колоссальными. В те годы Сталин почти всегда выглядел уставшим.
Одеваться вождь предпочитал очень просто, хотя парадная маршальская форма на нём сидела очень удачно. Но он просто предпочитал привычный рабочий френч. Был всегда опрятным, без признаков небрежности в одежде, какими бы ни были обстоятельства.
По поводу отношения Сталина к семье и детям – тут Андрей Громыко мало в чём информирован, однако практически всё из опубликованного он считает «плодом досужего вымысла» в своей основе.
На досуг у вождя времени почти не оставалось. Но при редких возможностях он старался выбраться в театр. Ему нравилась классическая музыка, вступления солистов Большого. Особенно Сталин выделял талант Ивана Козловского.
Ещё один важный момент, который поражает Громыко – это обширное знакомство Сталина с литературой. Читал вождь очень помногу, и, безусловно, был большим знатоком русской классики.
Зарубежная классическая литература была ему тоже неплохо знакома. Потому как в речи он регулярно упоминал о героях Шекспира, Гейне, Бальзака или Виктора Гюго.
Отдельной страстью вождя была литература историческая. По его речам и отдельным высказываниям хорошо заметно, что он очень хорошо разбирался в истории и делал из давних событий вполне современные выводы. Подобные упоминания возможно делать, только если ты очень хорошо знаешь первоисточник.
Поскольку знания все Сталин добывал самообразованием – в его речи не было никаких заумных или сложных оборотов. Изъяснялся он предельно простым народным языком.
Очень глупой и наивной выглядит склонность многих «историков» и киношников изображать Сталина гневным, несдержанным, орущим на людей.
Громыко, как и многие другие современники, пишет, что Сталин никогда не повышал голоса, никогда не выходил за рамки корректности.
Ко всем обращался одинаково: только по фамилии: товарищ такой-то. Только некоторые самые близкие люди: Молотов, Ворошилов, Будённый - могли говорить с вождём в более простой и даже слегка панибратской манере. Сказывалось их давнее знакомство и совместная работа в годы революции и гражданской войны.
Даже во время приступов гнева (а Громыко подчёркивает, что не раз заставал и такое), Сталин никогда не повышал голоса, не орал и не матерился.
Громыко пишет, что в этом он старался быть похожим на вождя. Сталинский стиль корректности при любых обстоятельствах стал фирменным стилем и самого Андрея Андреевича.
Ему ведь тоже не раз приходилось участвовать в чрезвычайно сложных переговорах, которые становились настоящим испытанием для психики. Но он оставался сдержанным и корректным, даже в тысячный раз продолжая отстаивать свои позиции. За это в Соединённых Штатах Андрей Громыко получил прозвище «Министр Нет».
К сожалению, потом ему на смену пришёл «Министр Да» - Эдуард Шеварнадзе. А потом пришло время «Министра Чего Изволите» Андрея Козырева - с 2012 года живущего за океаном, ставшего гражданином США.
