0 просмотренных постов скрыто
Амурская флотилия
Мой приятель, попав на флот, по какой то прихоти судьбы, покатался с год по стране. Побывав и на Балтике, и в Москве, и в Балаклаве.И внезапно для себя, попал дослуживать на Амурскую Флотилию.
По его мнению, это было совершенно замечательное время, и уникальный жизненный опыт. Ибо Флот, он и есть Флот, а вот Флотилия, это эдакая чудная вещь на сломе Флота и Армии. Ибо когда зима, то Амур имеет свойство замерзать, и вчерашние моряки, становятся обитателями береговой казармы.
Как справляют нужду на катере? Правильно - за борт. А вот на казарме, надо пройти примерно сто метров по морозу и пиздодую до длинного ряда многоместных скворечников, расположенному над длинной же траншеей.
Народу много, стол обильный, морозы лютые, и вот к Новому году, из дыр начинают высовываться верхушки столбов из дерьма. И , извините за подробности, посрать можно либо рядом со столбом, либо вырастить крылья и гадить как ворона.
Начальство тоже ходит по нужде, и поэтому вкурсе проблемы и готовится к её решению.
С окончанием навигации, начальство заводит некий список, в который вносятся откровенные залётчики. Прославиться надо хорошенько, либо по мелочи и часто.
Всё берётся на карандаш. Каждая кандидатура обсуждается. Бывали и ветераны мероприятия, игравшие в главных ролях дважды.
И вот настаёт день возмездия.
На построении экипажа, залётчиков выводят из строя, и отправляют переодеваться в старьё. Потом они получают инструмент, и отправляются на эшафот.
Весь остальной экипаж, свободный от вахт и работ, строится вокруг сортиров.
Прибывает духовой ОРКЕСТР!
И начинается действо. Сначала бросают жребий. Суть в том, кто будет вальщиком, а кому достанется сомнительная возможность бороться за чистоту.
Жребий брошен.
Залётчики с бравыми криками, отрывают ломами гальюны от земли, и сдвигают их в сторону. И перед нами раскинулся Шервудский лес.
И этот лес надо убрать. Залётчики спускаются в траншею, и начинают пилить эти деревья двуручными пилами. Есть тонкости технологии. Пилить надо не спеша.
Дело в том, что если шмурыгать пилой быстро, то пила нагревается. Нагревается и э... древесина. И пила застревает. Поэтому важно не спешить.
Этому способствует и саундтрек - оркестр играет "На сопках Манчжурии". Представьте если бы это был ДуХаст.
Вторые избранники фортуны, вооружившись скребками и щётками драят скворечники изнутри. Задача - чистая древесина. Применяются едкие средства и кипяток в вёдрах из котельной. Атмосфера настолько накалена запахами, что и вороны не каркают.
Зрителям в воспитательных целях , не возбраняется держаться поближе, чтоб прочувствовать так сказать. И как в Коллизее, зрители подбадривают гладиаторов советами пожеланиями и речёвками.
Те зрители что увлеклись глумежом, легко могут сами попасть в ряды вальщиков. Ибо воспитание не должно переходить в оргию.
Валить деревья надо осторожно и обдуманно , участники понимают, какой семье хочется получить похоронку, “ваш сын (муж. отец, брат) пал убитым дерьмом”.
После того как дерево рухнет, надо его извлечь из траншеи. Его подхватывают верёвками и тянут из.
И вот деревья закончились, они сложены рядком. Гальюны устанавливаются на старые места.
Без антракта, наступает второй акт наказания, он называется “казнь Колчака”.
Вереница залётчиков, с деревьями на плечах, и личный состав части , строевым шагом и с песней отправляется на лёд Амура, где вчера кипела подготовка. Долбили и украшали прорубь.
Под скорбную музыку замёрзшего оркестра, деревья спускаются в подготовленную прорубь.
Личный состав экипажа отправляется в казарму, стайка залётчиков спешит в котельную, в чьей душевой предстоит отмыться от опилок шервудских деревьев.
Начальник штаба и дежурный с удовлетворением обходят обновленные гальюны.
Показать полностью
Зачем русалке хвост? Уж лучше корабль!
Сезонное обострение рукодельников.
Пришло время привести в порядок рыбацкий кораблик. По завершении технической части торкнуло вот на это)))))
Думаю, ей трезубец потом в руку вложить!
Поставлю литники, смажу обувным кремом, залью гипсом, выплавлю и полиэфирку туда булькну.
Анатомически ничего не упущено?
Показать полностью
2
Туалет на паруснике
В погоне за романтикой, современные люди забывают о простых, но совершенно неотвратимых человеческих потребностях, которые имелись у людей прошлого, как и у нас. Множество людей склонно идеализировать старину, вычеркивая из внимания неприглядные стороны людского быта минувших эпох.
Часто вы могли замечать и любоваться носовыми фигурами парусных кораблей. Многие из них - настоящие произведения столярного искусства. Прекрасный парусник, с белоснежными парусами, гордо идущий по волнам бескрайнего океана! Солнце, чайки и бездонное лазоревое небо во всю ширь горизонта! Дух захватывает от красивого образа и фантазий навеваемых представлениями из детства.
Однако немногие знают, что кроме названия "носовые", использовалось более прозаичное - "гальюнные". И вот почему.
Итак, перво-наперво надо разобраться - куда ходили матросы и пассажиры старинных парусников,отправлять свои естественные надобности? Где располагались отхожие места для команды, пассажиров и офицеров? "Почему именно с этого начинать?" - спросите вы, а я отвечу - "Потому, что об этом никто и никогда не спрашивает, а между тем вопросы у некоторых возникают". И поэтому отвечаем:
Носовая часть парусного судна с деревянной обрешеткой
Гальюны (туалеты) на парусных кораблях XVI - XVIII вв располагались в носовой части (для экипажа и пассажиров), и на корме (для офицеров корабля). Носовая часть парусника, которую мы обычно видим в своих фантазиях и мечтах - это ничто иное, как корабельный гальюн, обильно украшенный резными статуями и деревянными вензелями. Гальюн - свес в носовой части парусного судна. Именно так!
Шведский военный корабль "Vasa", поднятый со дна моря. Обратите внимание на деревянные короба и решетчатый настил. Это - унитазы и решетчатый писсуар для моряков
Модель четко передает назначение носовой части парусника.
Типичный гальюн парусного корабля начала XVIII века представлял собой сиденье с отверстием внизу. Поскольку туалет располагался на открытом участке палубы, это место было очень опасно для человека, так как от морской стихии его отделяли лишь тонкие поручни или натянутые канаты. Поэтому нередко нахлынувшей волной зазевавшегося моряка смывало за борт. А оказаться в воде посреди открытого моря – это верная смерть. Человека будет бросать в разные стороны, накрывать потоком воды, отчего он может просто захлебнуться. Но даже при наиболее удачном стечении обстоятельств, когда оказавшегося за бортом сразу замечали товарищи и били тревогу, случалось, что корабль под парусами уходил настолько далеко, что сверху уже не было возможности добросить утопающему матросу канат и поднять его обратно на борт. Догнать корабль вплавь человек не мог, потому что скорость парусного корабля при достаточном ветре намного превосходила скорость плывущего человека.
Из-за небезопасности матросы не любили гальюны. Не желая лишний раз рисковать жизнью, многие моряки считали для себя более предпочтительным сходить куда-нибудь за пушку или затаиться в темном углу трюма.
Поэтому в российском морском уставе 1720 г. было прописано, чтобы корабельный профос – должностное лицо, заведующее содержанием арестантов и исполнением телесных наказаний, – следил за чистотой на борту и задерживал виновных в разведении антисанитарии. Но даже штрафы и угроза быть выпоротым не могли заставить особенно робких моряков посещать отхожие места на носу корабля.
А вот, как обстояли дела у старших офицеров и капитана корабля.
Старшие чины корабельной команды матросскими гальюнами не пользовались. Условия жизни офицеров на флоте были закономерно лучшими, чем у рядовых мореплавателей. Они пребывали в просторной кают-компании (а где-то с середины XVIII в. в отдельных каютах), лучше питались, имели личную прислугу. Вот и туалет у корабельного начальства был куда безопаснее, чем матросские гальюны.
В кормовой части деревянного парусного корабля выступали штульцы – круглые свесы по бокам у кормы судна. В одной из них хранились навигационные приборы и морские карты, в другой помещалась закрытая кабинка офицерского туалета. (На более крупных кораблях в штульце располагалось двухэтажное помещение, в котором снизу имелось отхожее место и рукомойник, а сверху стояла настоящая капитанская ванна). Об удобстве этой тесной коморки можно поспорить, однако в любом случае человек в ней хотя бы не рисковал оказаться за бортом. Так что при всех преимуществах быта офицеров на парусном корабле, пожалуй, одной из самых весомых привилегий был безопасный гальюн.
Показать полностью
9