Запись закончилась. Я посмотрел на часы, уже наступил вечер. Без особой надежды я попробовал снова набрать номер Пети, но абонент по-прежнему был недоступен. Я отогнал от себя нехорошие мысли и списал все на то, что он записывает эксперименты и не хочет тратить заряд батареи и отвлекаться на звонки. Пока рано бить тревогу, нужно дождаться следующего вечера и посмотреть, придет ли отчет. Да, и что я мог сделать, если мой друг, все же телепортируется по неосторожности. Суета вокруг его исчезновения уже никому не поможет. На всякий случай я зашел на его страницу в соцсети и узнал, что он посещал ее ранним утром. Это как-то успокоило меня, а потом пришла Инга, и я отложил мысли о Пете на следующий день.
Все воскресенье я был сам не свой, делая безуспешные попытки дозвониться до своего друга. На все вопросы девушки, заметившей мое обеспокоенное состояние, я отвечал, что болит голова и ссылался на высокое атмосферное давление. В понедельник я встал пораньше, чтобы проверить почту перед работой, пока Инга еще спит. Я рассчитывал, увидеть в ящике письмо, отправленное очень поздно, но весточки от Пети не было.
На работе я снова проверил его страницу в социальной сети – статус не изменился, последний раз он заходил в субботу рано утром. После нашей с Петей ссоры я решил, что больше никаких проклятых мест и мистических загадок, но жизнь разыграла карты так, что кроме меня обычному питерскому парню не на кого было рассчитывать. Всю неделю я потратил на поиски потомков профессора Коха. Фамилия оказалась не такой уж и редкой, но, информация о том, что это мужчина, который проживает в Москве, позволила сузить круг до нескольких человек. Я отправил им одинаковые сообщения и получил отрицательный ответ ото всех, кроме одного. Он просто игнорировал мой вопрос, я повторил попытку, отметил, что сообщение прочитано, но никакой реакции с его стороны не последовало. Тогда я написал ему о Чертовой лавке и Пете, устроившем ее поиски, сообщил о его пропаже и попросил помощи, применив все свое красноречие, чтобы убедить в том, что это не шутка. Наконец, он ответил и предложил встретиться.
В пятницу вечером после работы мы устроились в небольшой кофейне на первом этаже бизнес-центра, где он работал. Это был мужчина лет сорока в дорогом костюме и очках в золотой оправе. Сначала он вел себя отстраненно, но выслушав все, что я рассказал ему о лавке и, посмотрев видео, присланные Петром, оттаял. Он искренне хотел помочь, но не знал как. Он никак не был связан с деятельностью по изучению паранормальных зон давно умершего деда, занимался финансами и никаких знакомых среди коллег деда не имел.
Антон, так его звали, рассказал, что в детстве дед часто делился с ним историями, связанными с работой. Он преподносил их мальчику в форме сказок и страшных историй, чем они и оставались до смерти старика. Тогда семье профессора в числе прочего остались в наследство и его дневники. Антон уже учился в институте и интересовался совсем другими вещами, но как-то летом умудрился подцепить стригущий лишай и был заперт в квартире на несколько недель. Мучаясь от безделья, когда телевизор уже стал невыносим, а все мало-мальски интересные книги были прочитаны, молодой человек взялся за дневники деда. Чтиво оказалось на редкость занимательным. Все сказки старика вдруг обрели реальную основу. Несмотря на то, что большая часть паранормальных зон в ходе исследований не подтвердили свой статус или находили научное объяснение, были и такие, которые повергали в шок не только Антона, но и профессора вместе со всей группой. Чертова лавка как раз была одним из таких. В дневниках Коха было много данных, теорий и описаний экспериментов с выводами, но отсутствовали наиболее важные и угрожающие безопасности сведения, например, конкретные места расположения паранормальных зон. Профессор без сожаления вырывал страницы, содержащие хоть толику опасной, по его мнению, информации.
Рассказывая об этом, Антон улыбнулся. Тогда он был таким же впечатлительным, как Петя и готов был броситься на поиски зон, чтобы продолжить дело деда. Узнав, к чему это могло привезти, он был горд за своего предка, который так прозорливо позаботился о будущем поколении исследователей. «Холодная голова – это то, что отличает ученого от фанатика», - говорил он. Антон пытался получить хоть какую-то информацию от отца, но тот лишь отмахивался. У них с дедом были непростые отношения. В его жизни профессор Кох появлялся редко и вел себя отстранено. Вся жизнь ученого проходила в докладах о прошедшей экспедиции и подготовке к следующей. В отличие от сына, внуку доставалась вся неизрасходованная за жизнь любовь профессора. С ним старик пытался наверстать все, что упустил в жизни собственного сына.
Много лет спустя, когда родители Антона окончательно перебрались жить за город, а он обзавелся собственной семьей, последний дневник профессора был найден в ходе ремонта в квартире. Эта книжка содержала все вырванные страницы и примечания к ним. Внук стал старше, работал и ждал прибавления в семействе, поэтому как бы интересно не было проверить некоторые теории ученого, ему было не до этого.
Мне нужен был этот дневник, чтобы хотя бы найти Чертову лавку, да и вообще было интересно узнать о том, что думает по этому поводу человек, занимавшийся изучением подобных вопросов самостоятельно. Антон отказался передавать мне дневник, сказав, что это память о дедушке, а, главное, он не был уверен, что я являюсь обладателем тех рук, в которые стоит передавать такое сокровище.
Я пытался убедить его, умолял, говорил, что меня не интересуют другие места и их местоположение, что мне нужна только информация о лавке, и тогда он спросил:
- И что ты планируешь делать?
- Я?
Вопрос поставил меня в тупик. Была цель – найти лавку, к которой я стремился, но что делать дальше, я не имел ни малейшего представления.
- Да, ты. Другу ты уже не поможешь. Не поможешь, не возражай. Если целая научная группа не справилась, даже не смогла определить, куда исчезают живые существа, не говоря уже о том, чтобы вернуть их, то и у тебя не получится. Что ты сделаешь? Отправишься за ним?
- Я сожгу эту лавку, - прошептал я, глядя в пустую чашку на столе. – Если я ничего не могу сделать для Пети, то сделаю в память о нем. Уберегу других людей. Ученые, работавшие с вашим дедом, уже проворачивали этот трюк. Я сожгу лавку, она восстановиться, я снова сожгу. Если надо, буду ездить раз в год в Воронеж и сжигать ее, чтобы спасти людей.
- Я пришлю нужные тебе сканы страниц сегодня же вечером, - кивнул Антон и, быстро попрощавшись, поднялся из-за столика и ушел.
Не знаю, сколько еще я просидел в одиночестве, пытаясь понять, в какой момент превратился в хранителя лавки. Я думал о Марке – хранителе проклятой квартиры, доказавшем, что огонь – это решение, и спустившем свою жизнь в унитаз, в попытке спасти неизвестных ему людей. Тогда я мог все бросить, забыть, оставить тему проклятых мест навсегда, но ради Пети, должен был попробовать.
Вернувшись домой, я попросил Ингу не трогать меня пару часов. Не помню, чтобы когда-то до этого вел себя с ней так грубо. Всю ночь я читал присланные Антоном материалы, делая пометки в блокноте.
Если бы я не знал, что Кох ученый, то подумал бы, что читаю записки сумасшедшего, настолько странные теории он выдвигал. Он отметал все предположения о том, что лавка убивает людей, ведь даже если бы она распыляла живых существ на молекулы, от них должно было остаться хоть что-то. Они же исчезали бесследно. Так же он не верил, что лавка отправляет объекты куда-то в открытый космос или на Солнце. Для того, чтобы избавить планету от перенаселения (теория Михаила) у природы существуют механизмы гораздо страшнее и эффективнее, например, вирусы.
По мнению Коха, лавка-телепортатор часть огромной разветвленной системы перемещения между мирами или планетами. Телефонная сеть, без возможности набора номера, передающая не сигнал, а материю. Кем она создана и для чего – неизвестно. Профессор полагал, что это не «подарок» пришельцев, посетивших когда-то Землю, а непосредственно порождение самой планеты, заложенное на этапе ее формирования.
В ходе экспедиции были произведены раскопки, чтобы найти основания опор. Оказалось, что опоры лавки имеют корни, уходящие глубоко в землю. Ученые углубились на несколько десятков метров и не нашли их конца. Корни утолщались и расползались в стороны сквозь любые слои почвы, не останавливал их и водоносный слой, через который они проходили так же свободно.
Профессору было известно о, как минимум двух, схожих объектах на Земле, но так как они находились за границей, исследовать их оказалось невозможно. Их описание и расположение было «заботливо» замазано Антоном, но факт оставался фактом. Кох не имел ответа на вопрос, отправляются ли они люди в одно и то же место или в разные, но был уверен, что вся эта система, появившаяся в ходе мироздания, преследовала только одну цель – распространение жизни во вселенной. Поэтому среда места прибытия должна приблизительно соответствовать среде отправки, чтобы перемещенные объекты не погибли сразу. В пользу этой теории говорил тот факт, что неживые организмы не подвергались воздействию лавки-телепортатора. Он не исключал того, что лавка может работать и как приемник, но, учитывая размеры вселенной и то, что Земля не уникальна, статистическая вероятность возвращения перемещенных объектов стремится к нулю, даже, если они найдут другой телепортатор.
Я несколько раз перечитал все выкладки и теории автора, пытаясь вникнуть и осознать измышления профессора. В результате я пришел к выводу, что Чертова лавка это какой-то аналог «Звездных врат» из одноименного фильма. В таком формате это хоть как-то укладывалось в моей голове. С другой стороны теперь я был уверен, что она не имеет никакого отношения к тому, что на форуме называли проклятыми местами.
На следующий день у меня состоялся довольно тяжелый разговор с Ингой. Она видела мое нервное состояние, и ссылаться на давление или магнитные бури было бесполезно. Я уже не мог держать это в себе и рассказал ей все то, что вы только что прочитали выше. Никогда бы не подумал, что она поверит во весь этот бред, но, несмотря на наши долгие и сложные отношения, оказывается, я плохо ее знал. Вопреки моим опасениям она поддержала меня в решении сжечь лавку и сказала, что поедет со мной.
Не знаю, что двигало ей. Может, так она хотела извиниться за свой уход, а, может, увидела во мне то, чего ей так не хватало тогда – эмоции. Не самые лучшие, но сильные и яркие. Как бы там ни было, я очень благодарен ей за поддержку, веру. Как же я ее люблю.
На страничке Пети появилось сообщение, оставленное кем-то из его родителей, о том, что он пропал и, если кто-то знает, где он находится, то должен связаться с ними. Прошла уже неделя, с того момента как его видели в последний раз. Я не стал откладывать поездку в Воронежскую область и, взяв отгул на понедельник, решил выехать в воскресенье, сделать все, что задумал, переночевать и вернуться. Инга тоже отпросилась и сейчас спит. Я же встал пораньше, чтобы разместить этот пост, на случай, если что-то пойдет не так. Он будет дополнен, как только с Чертовой лавкой будет покончено… хотя бы на время.
.......................................................................................................................Пост оставлен 32 дня назад.
***
Ничего не вышло. Я так и не добрался до Воронежа. Отрезок трассы Дон, через которую лежал наш путь, – проклятое место, обнаруженное мной, хранителем которого я так и не стал, сыграл со мной злую шутку. Не помню, что произошло. Был громкий хлопок под капотом, за ним последовал удар, после которого я очнулся в больнице через одиннадцать дней. Девять из них я провел в коме. Мама практически не отходила от кровати все это время. Она была рядом, когда я пришел в себя, но то, что Инги больше нет, мне сказал приехавший после ее звонка отец. Проклятое место собрало свою кровавую плату. Я пропустил и похороны, и поминки, может смогу приехать на сорок дней, если наберусь смелости посмотреть родным своей девушки в глаза.
Впереди еще долгий процесс реабилитации, но я выжил, не стал инвалидом, и через некоторое время ничто кроме шрамов не будет напоминать об этой аварии. Кроме шрамов и моей памяти. Сегодня первый раз после случившегося я добрался до интернета. Не хотел ничего писать, но, может, вы ответите мне на вопрос, который мучает меня с момента, как я пришел в сознание: почему дорога не забрала меня, почему Ингу?
Я завязываю, раз и навсегда завязываю с проклятыми местами, лавками, телепортаторами, арками, квартирами и всем остальным, что хоть как-то связанно с мистикой. Я выхожу. В память об Инге я буду жить обычной жизнью и никогда больше не вернусь к этому вопросу. Но, что это будет за жизнь без нее?
А в память о своем друге Пете напоминаю: будьте осторожны в подворотнях Питера, не снимайте двушку в Кировском районе, особенно, если предложение будет очень привлекательным, избегайте пятикилометрового отрезка Дона, начиная с семидесятого километра, и не садитесь на непонятные лавочки в парке под Воронежем.
Конкретные адреса не называю, дабы не провоцировать хороших, но неосторожных людей на подвиги, которые, я знаю точно, закончатся плохо. Не повторяйте нашей с Марком ошибки.
Если вдруг кто-то найдет новое проклятое место и захочет посоветоваться – меня не ищите. Оставьте где-нибудь в интернете предупреждение и забудьте навсегда. Что вам жизни незнакомцев, если за них вы расплатитесь своей или, что, на мой взгляд, еще хуже, своих близких.
Я вас предупреждал.
Традиционно OnceOnesUponATime специально для Пикабу
Как всегда буду благодарен за отзывы, замечания и конструктивную критику.
