Вишну

Курары, бро, это древний туман.

**Курава и Пандавы:**

Пять против ста — это не шутки,

Пандавы — братья, их сила — минутки.

Юдхиштхира — честь, Бхима — кулак,

Арджуна — лучник, он просто зверь, брат.

А Куравы — власть, их сто пацанов,

Дурьодхана — главарь, их король без корон.

Он жаждет трон, он жаждет весь мир,

Но Пандавы — братья, их дух — как эфир.

Игра в кости — это лютый скандал,

Юдхиштхира проиграл всё, он в шоке стоял.

Драупади в залог, её позорят,

Но Кришна тут как тут, он всех наказал.

Тринадцать лет в лесу, бро, это не шутки,

Пандавы в изгнанье, их жизнь — как штучки.

Но время пришло, и битва близка,

Курукшетра зовёт — это будет война.

Арджуна в сомненьях, он смотрит в туман,

Кришна ему говорит: «Йо, это план.

Ты воин, ты дхарма, ты должен сражать,

Не думай о смерти, просто выполняй!»

И вот они бьются, земля горит,

Мечи, стрелы, колесницы летят.

Бхима крушит, Дурьодхана в шоке,

Пандавы побеждают, но цена высока.

Йо, это не просто битва, бро,

Это урок, это жизнь, это всё.

Дхарма, карма, и выбор свой,

Махабхарата — это вечный бой.

---

Вот такая Махабхарата в стиле Моргенштерна — с ритмом, сленгом и современным взглядом на древний эпос. 😎

- Посмотрите, какое простое сердце у этих неграмотных бедняков. Сумели бы вы помочь им в их нищете? А если нет, для чего носите вы гарруа (платье цвета охры саньяси)?.. Иногда я говорю себе: для чего строить монастыри? Почему бы не продать их и не раздать деньги бедным, нуждающимся Нарайянам? Какой нам нужен очаг, нам, кому должна служить приютом древесная сень? Увы! Как у нас может хватать духу подносить кусок ко рту, когда у наших соотечественников не хватает на пищу и одежду? Неужели никогда для них не будет воздаяния?..

Вы знаете, что одной из моих целей, когда я отправился проповедовать на Запад, было - прийти на помощь несчастным нашей страны. Когда я вижу их нужду, я думаю: бросим все эти сказки религии, раковины, в которые трубят, колокола, в которые звонят, факелы, которыми размахивают перед изображением божества. Бросим всю ученую гордость Шастры, и все эти садханы, чтобы достигнуть самого мукти! Будем ходить из деревни в деревню и посвятим нашу жизнь служению бедным! Силою нашего характера, нашего разума и нашей суровой жизни убедим богатых в их обязанностях по отношению к массам!.. Увы, никто в нашей стране не думает о смиренных, о бедных, о несчастных! Те, кто являются хребтом нации, те, чей труд дает пищу всем, те, кому достаточно было бы перестать работать на один только день, чтобы в городе поднялся вопль отчаяния, - где человек, в котором они вызывали бы сочувствие, который разделял бы их радости и их страдания?.. Посмотрите, как из-за отсутствия сочувствия со стороны индусов тысячи париев принимают христианство в президентстве Мадрас! Их толкает не одно только мучение голода, но и отсутствие внимания с вашей стороны. Вы только и твердите им все время: "Не трогайте меня!.. Не трогайте того, другого!" Разве в этой стране не сохранилось ни унции братского чувства, дхарма? Осталась только одна "неприкасаемость...": "Не трогайте меня!.." Прогоните прочь, одним ударом ноги, все эти унизительные обычаи!

О! как я хотел бы разрушить границы "неприкасаемости" и, соединив всех, идти, восклицая: "Придите все бедные и обездоленные, придите все, кого попирают ногами! Мы - едины, во имя Рамакришны". Если их не удастся поднять, Великая Мать (Индия) никогда не пробудится!.. На что мы годимся, если не можем им помочь, накормить и одеть их? Увы! Они не знают путей этого мира, и они не могут заработать себе на жизнь, хотя трудятся день и ночь. Соедините все ваши силы, чтоб снять пелену с их глаз! Что я вижу ясно, как день, это - что и во мне, и в них - один и тот же Брахман, одна Шакти. Есть лишь разница в степени, в их проявлении... Видели ли вы когда-либо во всей истории мира, чтоб страна могла расти и развиваться, если ее кровообращение не совершается равномерно по всему телу? Знайте: никакое великое действие не может быть выполнено телом, у которого парализован хотя бы один член...

Вивекананда

Ромен Роллан
Жизнь Вивекананды

Кхудирам провел в Гайя около месяца, молясь во множестве храмов, разбросанных по холмам и долинам. Он оставил напоследок самый почитаемый из храмов - главный храм, где сохранился отпечаток ступни Вишну. Здесь он возложил перед богом пинда - шарики из отваренного риса с толченым ячменем, которые считаются подношением в память о предках.

И в ту же ночь во сне ему было новое видение. Он увидел себя снова в храме Вишну возлагающим пинда перед изображением бога - как он это делал днем. Но теперь вокруг толпились предки, они принимали подношения и благословляли его. Потом Кхудирам осознал, что эти предки сами поклонялись восседавшему на троне богу Вишну. Бог благосклонно посмотрел на Кхудирама, поманил его к себе и сказал:

— Кхудирам, твоя глубокая преданность очень радует меня. Пришло мне время снова родиться на земле. Я появлюсь на свет как твой сын.

И как в прежнем видении, Кхудирам запротестовал - слишком велика была честь, оказываемая ему. Он беден и недостоин. Он умолял уволить его от этого. Но бог отказался принять его извинения.

— Не бойся, Кхудирам, - сказал он. - Я с удовольствием буду есть то, что ты мне дашь.

Проснувшись, Кхудирам не сомневался, что пережил божественное озарение и что Повелитель Вселенной действительно готов появиться на свет в его доме. Он никому не рассказал о своем видении, через несколько дней покинул Гайя и в конце апреля уже был в Камарпукуре.

Чандру он нашел странно сияющей от любви. Она заботилась о соседях так, что куска не могла проглотить, не убедившись сначала, что все поели. Если кто-то был голоден, она готова была отдать свою долю. Чандра относилась к окружающим с прежней доверчивостью и простодушием, но теперь казалось, будто она никого не в силах воспринять как постороннего.

Жена рассказала Кхудираму о том, что с ней случилось в его отсутствие:

— Мне приснилось, что ты уже вернулся домой, что ты как вошел, так сразу меня обнял. Я так обрадовалась! Но потом я посмотрела тебе в лицо - а это оказался не ты! Лицо было не человеческое, оно светилось, как лик Бога. Я закричала, стала вырываться, и тут, как от толчка, проснулась — я лежала одна и вся тряслась от ужаса. Когда я немного пришла в себя, то подумала: а бывает ли, что Бог таким образом является человеку? И решила, что был то не Бог, а какой-то злодей, прокравшийся в дом с дурными намерениями. Поднялась с циновки, зажгла лампу - в доме никого не было, дверь изнутри закрыта на задвижку. Страх не проходил, в ту ночь мне больше не удалось заснуть. Когда настало утро, я послала за Дхани и Прасанной, все им рассказала и спросила, как они думают, действительно ли кто-то забирался в мой дом? Я же ни с кем в деревне не ссорилась! Они обе рассмеялись и стали ругать меня: «Глупая ты женщина, - говорили они, - ума от старости лишилась! Ты лучше никому про этот сон не рассказывай, а то такие сплетни пойдут!» И тогда я решила, что мне все это просто приснилось и что расскажу я об этом только тебе, моему мужу.

Через некоторое время, среди бела дня, Чандра болтала все с той же Дхани, дочерью деревенского кузнеца. Женщины остановились перед храмом Шивы - маленьким куполообразным храмом, который мог вместить с дюжину молящихся, - прямо напротив дома Кхудирама. Этот храм и сейчас там стоит.

— И вдруг, - рассказывала Чандра Кхудираму, - я увидела, что статуя Шивы в храме ожила! Она испускала лучи неслыханно прекрасного света. Сначала лучи изливались медленными волнами, потом все более и более быстрыми. Волны света заполнили храм, вылились на улицу, покатились ко мне, совсем как речные воды во время разлива. Я хотела крикнуть Дхани, но тут волна поглотила меня, я почувствовала, как чудный свет входит в мое тело. И упала на землю без сознания. Придя в себя, я рассказала Дхани, что произошло, но она мне не поверила, а сказала, что это был приступ падучей. Это не мог быть никакой приступ, потому что меня переполняло блаженство, и я ощущаю себя здоровой, как никогда. Но только я чувствую, что свет во мне остался, и кажется, я беременна.

Кхудирам тоже рассказал жене о том, что с ним случилось в Гайя, уверил ее, что ей ничего не привиделось, а снизошло на нее предвестие великого блага, которое им предстоит получить. Вдвоем они тихо ликовали. Прошло несколько месяцев, и весь Камарпукур узнал, что Чандра понесла, - в ее-то сорок пять лет. Сельчане отмечали, что беременность сделала Чандру удивительно красивой. Они покачивали головами - такая красота могла предвещать смерть Чандры во время родов.

Кристофер Ишервуд
Рамакришна и его ученики