Помним историю про олимпиаду 1904 года? И возможно, после того как вы о ней узнали, то, вероятно, подумали, что за дичь творилась в спорте тех времён? Приготовьтесь к ещё одной охренительной истории в подтверждение тезиса: «А творилась тогда исключительно полная дичь». Перенесёмся из Америки во Францию. Посмотрите на этого солидного джентльмена, похожего на Пуаро. Это не кто иной, как маркиз Жюль-Альбер де Дион. И он теперь тоже входит в мой список «нехреновсгоры».
Собственно, вот он такой. Отец автомобилей и Тур-де Франс.
Аристократ с долгой родословной, владелец собственного замка, политик, основатель нескольких мелких политических партий, руководитель крупнейшей автомобильной компании мира (по версии 1900 года) De Dion-Bouton. Популяризатор гонок по всем странам. Великий и могучий! А ещё он был расистом и консерватором. Поэтому в знаменитом деле Дрейфуса (еврей, работающий во французском генеральном штабе, которого обвинили в шпионаже), расколовшем нацию, ди Дион занял сторону самых ярых его противников. Он радовался обвинению и негодовал, когда в 1899 году свежеизбранный президент Франции Эмиль Франсуа Лубе решил пересмотреть скандальное дело, чтобы «выяснить, кое-какие детали». Можно даже сказать, что Жюль-Албер был в ярости. Так, а как всё это связано с велогонками? Самым непосредственным образом, просто подождите, это нужно для понимания контекста и того, с чего всё началось.
И началось все вот с этого. Битье президента тростью.
В общем, наш аристократ в своей ярости настолько преисполнился, что когда президент посетил ипподром Отей, де Дион был в числе тех, кто напал на него. Президент тогда получил удар по голове тростью, которой активно размахивал барон Фернан де Кристиани. Это оружие дворянства, кстати, принадлежало де Диону. И он тоже попытался избить Лубе, прыгая рядом. Закончилось тем, что Жуль-Альбер схватился с президентскими телохранителями и всё-таки умудрился нанёсти удар куда-то в область соперника. Но так как он был непросто аристократ, а аристократ с глубоким кошельком, это стоило ему ужасного наказания — заключения на целых десять суток. В газетах все эти события довольно активно муссировалось и пережёвывалось. Но больше всего Жюль-Альбера задела статья в крупнейшей спортивной газете Le Velo, в которой его открыто и во всеуслышание назвали придурком. Поэтому, отчалив с кичи, маркиз не просто прекратил поставлять свою рекламу в эту газету, но и основал ей конкурента — L’Auto. Основать, то основал, но тиражи у газеты были не особо хорошими. И тогда, на заседании в честь вопроса: «чё нам делать-то?» молодой репортер по имени Гео Лефевр предложил: длительная велогонка. Дело в том, что их конкурент в основном рекламировался через спонсорство различных модных в те времена длительных веломарафонов и их последующее освещение, а если вдруг будет популярный марафон... который им нельзя освещать... ну, думайте, думайте. И вот вскоре маркиз заявил: я строю свою велогонку с огромным призом и пафосом и урою все другие марафоны, чтобы этой газетёнке не было, где рекламу давать и не о чем было бы писать!
Итак, Тур-де Франс! Самая известная и престижная велосипедная гонка мира, проводимая уже более ста лет появился в результате нападения на президента и обиды на газету (дополнительный факт невпопад. Вело печаталась на зеленой бумаге и поэтому ди Дион начал впику им печататься на желтой. И в честь этого появилась желтая майка лидера. Конец фактав). Хорошее уже начало, да? Но продолжаем. Проходить эта новая мега-гонка должна была, по мнению де Диона, десяток дней по различным провинциальным городкам Франции! А победитель получит приз... ох, этот приз. Он был равен средней годовой зарплате хорошо оплачиваемого французского специалиста того времени. И естественно, все, кто мог держаться на двух колёсах, рванули за ним. Эти люди мечтали добраться до финиша в числе призёров и получить деньги любыми средствами. Вы не поняли — ЛЮБЫМИ! И если первая гонка была ещё пробой пера — всего лишь отравленный лимонад, заставивший сойти с дистанции фаворита и десяток драк по дороге, то вторая гонка была уже... гораздо интереснее.
Морис Гарин — первый победитель первой гонки.
На следующий, 1904 год в Тур-де Франс участвовало около девяносто человек. И они были гораздо лучше «подготовлены» к гонке, чем их предшественники. Учитывался опыт, так сказать. 2 июля гонка стартовала. Через несколько километров с трассы сошли все «любители». Многие из них вышли с травмами переломанные пальцы, иногда ноги. В строю остались только профессионалы. И они играли по полной. Велосипедисты незаметно подсыпали зудящие порошки под одежду противников, подкидывали песок в трусы друг друга. На общих стоянках, под покровом ночи многие из них ползали с ножами, чтобы порезать шины противникам. Если испортить покрышки не получалось, то велосипеды просто ломали на части. Особо продвинутые по дороге раскидывали гвозди и шипы позади себя, в надежде, что преследователи повредят покрышки. Морис Гарин — победитель первого Тур-де Франс, решил применить весь наработанный в гонке опыт и в сопровождение взял исключительно крепких приятелей. Основная их задача была в том, чтобы незаметно спихивать соперников с трассы, пока не видят судьи. А вот фаворит гонки Ипполит Окутюрье (именно его в прошлый раз вывели из строя с помощью отравленного лимонада) был выше этого. Он просто в темноте прицеплялся к автомобилям с помощью небольшой верёвки, на другой конец привязывал пробку и, зажав её зубами, буксировал себя. И он был не единственным таким хитрецом. Ходили слухи, что парочка участников даже умудрилась перепутаться подобными «буксирами», организовав локальную аварию. О том, что множество горных этапов проходили с помощью специально нанятых «помощников», которые толкали гонщиков вверх, и говорить не стоит. Кое-кто использовал спрятанные автомобили или просто садился на поезд, чтобы пройти несколько этапов, пока организаторы не видят (в дальнейшем устроители решили избавиться от ночных гонок, из-за проблем с контролем трассы).
А это Ипполит Окутюрье — согласитесь, харизматичная личность? Кто сказал Валуиджи? Респект.
Но настоящие сложности исходили от жителей той самой глубинной Франции. Было похоже, что провинциалы неправильно поняли смысл и суть гонки. Судя по всему, они решили, что всё мероприятие вращалось исключительно вокруг них. И смысл гонки в том, чтобы выбить из седла как можно больше велосипедистов. Второй Тур-де Франс проходил примерно по тому же маршруту, что и в прошлый раз. И многие жители тогда поняли, что происходит что-то увлекательное, на что можно поглазеть и даже поучаствовать. Поэтому большинство городков в гонке имели своих любимчиков (а зачастую и местных жителей). Что это значит? А то, что простые люди всеми силами старались обеспечить преимущество своим фаворитам. Множество драк и всевозможных засад преследовали гонщиков на большинстве этапов. Наиболее страшный инцидент произошёл возле городка Сент-Этьен. Там на помощь местному гонщику вышло около сотни жителей с дубинами и ножами. Они начали нападать на преследователей «своего» и устроили неплохую свалку прямо на дороге. Несколько участников после этого попали в больницу. Гарину пришлось буквально пробиваться через толпу, размахивая своим велосипедом, как оружием, а успокоить зрителей смогли только организаторы гонки, начав стрельбу из пистолетов в воздух.
Помогать затаскивать велосипед в гору самое безобидное из жульничества.
В другом селении дорогу перегородили баррикадами, когда узнали, что гонщика из их деревеньки дисквалифицировали за жульничество. Ну типа: зачем нам марафон, если в нем не победит кто-то из наших. Некоторые велосипедисты поехали в объезд поселения, но выяснили, что большая часть проходимых дорог была посыпана битым стеклом и гвоздями, а попытки проехать между домами заканчиваются дождём из камней, бутылок и прочих неаппетитных веществ. Несколько раз в течение гонки участников пугали автомобили, набитые людьми в масках, грозивших самодельным оружием и сельскохозяйственной утварью. Но даже возле самой столицы поджидали сложности. Тут нашлись люди, которые перегородили дорогу множеством торговых тележек. Чтобы как-то оградить гонщиков от беспредела местных, организаторы обратились за помощью к конной полиции. Жандармы довольно быстро приехали для обеспечения безопасности, но основной их заслугой в гонке был вывод ещё нескольких участников из строя. Всадники встали на одном из поворотов таким образом, что в них вскоре умудрились врезаться все оставшиеся на колёсах участники, образовав месиво. Не все из этой свалки выбрались в состоянии продолжить гонку. 24 июля из практически девяноста участников в седле оставалось около двадцати семи, самых жёстких, бывалых и видевших некоторое дерьмо. И именно в этом составе они добрались до финиша. Фух, выдохнули организаторы, решив, что бардак завершён. Но, как вы понимаете по количеству оставшегося текста, драма ещё не закончилась.
Дожившие до финала гонщики. Кто там жаловался на плохие условия в спорте?
Естественно. Ведь наступала весёлая пора определить того, кто получит приз. Вначале победителем этой адской гонки был признан Морис Гарин (уже второй раз) и он с честью носил титул целых... три месяца. Потом пришли доказательства того, что чемпион использовал организаторов в собственных целях — подкупленные им контролёры на ходу тайно его подкармливали в течение всей гонки (я даже не хочу представлять себе подобную картину, если честно). Приз забрали. Но проблемы остались. Ведь вообще, после этой гонки было дисквалифицировано около 30 участников, в том числе и остальных призёров. Серебряного и бронзового медалиста... тоже дисквалифицировали. Как и человека, шедшего четвёртым. Кто же занял первое место? Пятый. И знаете почему? Просто не было никаких доказательств его жульничества. По сообщениям, на неопределённом отрезке трассе он всё-таки сумел проехать на автомобиле, но организаторы не смогли это проверить и доказать (что говорит о высоком контроле гонке, да). И вот Генри Корне стал непросто чемпионом второй Тур-де Франс но и ухватил себе ачивку «самый молодой победитель гонки вообще» (ему на этот момент было 19 лет и 11 месяцев).
Собственно сам Генри на велосипеде.
Устав от всех перипетий, обвинений, скандалов и подсчётов организаторы уже были готовы сказать — «так, на хрен всё, мы сваливаем, больше не будем устраивать этот балаган» (точнее, для публики прозвучало это как: «всё вышло из-под контроля благодаря слепой страсти, насилию и грязным подозрениям. Гонка превратилась в зрелище исключительно для невежественных и бесчестных людей»). Но внезапно... деньги! Оказалось, что правило: «плохого PR не бывает», работает во все времена. Эти скандалы, обвинения и доносы, которые так доводили всех организаторов до белого каления, на самом деле оказались буквально золотой жилой для прессы. Джентльменская гонка по правилам вряд ли бы привлекла к себе столько внимания, как драма вокруг выяснения результатов и обсуждения того, кто там и как жульничал в процессе. Люди требовали подробностей, ловили каждую мелочь и покупали все больше и больше газет, которые разлетались как горячие пирожки. Выяснилось, что если до самой первой гонки тираж газеты де Диона был в четыре раза меньше чего у его обидчика, то теперь они шли примерно наравне. Короче, когда подсчитали прибыль от продаж всего, что было связано с гонкой, было решено, запустить и третью гонку. Их конкурент к этому времени уже вовсю готовился к закрытию. И вот, это переросло в то, что мы сейчас знаем. От разборок в стиле «Королевской битвы», которая родилась из обиды богатого аристократа, до самого престижной велогонки в мире.
Ну и давайте об источниках побеседуем:
1. Тут побольше о первопричине появления гонки.
2. Книга The Story of the Tour De France
3. Всякие детали об этой гонке.
4. Статья на сайте velolive.com
5. Книга Mapping Le Tour
6. Да, конечно, баян. Невообразимые беспорядки на Тур де Франс, или Как все должно быть на самом деле.
