“Splash Dance”, бумага
Бумажный барельеф от Кельвина Николлса (Calvin Nicholls).
С помощью бумаги, скальпеля, инструментов для тиснения и клея художник из Канады вот уже более 40 лет создаёт свои оригинальные многослойные скульптуры, в основном изображающих птиц и животных.
Архитектурный бетон идеально подходит для декорирования подпорных стен, фасадов и ограждений, превращая их в скальные композиции.
В ландшафтном дизайне арт-бетон, он же архитектурно-художественный бетон, вновь доказывает свою незаменимость.
Неровный рельеф часто требует возведения подпорных стен. Как превратить этот конструктивный элемент в изюминку ландшафта? Как облагородить монотонную серую поверхность и сделать ее центральным элементом дизайна?
Это проще, чем кажется!
Требуются квалифицированные мастера, развитое чувство прекрасного, запатентованный влагостойкий состав с высокой прочностью на сжатие (более 110 МПа) и немного терпения.
Эффектным решением станет подпорная стена, стилизованная под скалу, которую можно дополнить водопадом и зелеными насаждениями в кашпо – папоротниками, вербейником монетчатым, стефанандрой и другими растениями.
Декоративная стена с имитацией природного камня и несколькими скрытыми форсунками также смотрится весьма привлекательно.
Теперь стена не выглядит громоздкой и искусственной, а притягивает взгляд, вызывая желание прикоснуться к согретому солнцем камню и ощутить его фактуру. Звук журчащей воды в водопаде подчеркнет естественность композиции и укрепит ощущение гармонии с природой.
Большое разнообразие рельефов и форм, позволяют создавать уникальные композиции, вдохновленные самой природой.
Скала, созданная из архитектурного бетона, обладает всеми необходимыми характеристиками для долговечности: высокой прочностью, устойчивостью к ударам и влаге, а также не требует специального ухода, как и натуральный камень.
Команда GooDecor.ru поможет вам создать неповторимый ландшафт, где природа и комфорт идеально сочетаются.
Еще одна работа в моем портфолио 3D-модель картины которую я сделал в технике барельефа по мотивам работы Frédéric Font (Chroma) — "Muse et Déesse".
Каждая деталь — от складок ткани до текстуры фона — была тщательно проработана, чтобы сохранить атмосферу оригинала и придать ей объем для 3D-печати или ЧПУ-гравировки.
Прекрасно подойдет для интерьерного декора, панно или художественной вставки в мебель.
Больше моих работ можно глянуть тут
У нас апдейт по химерам! (часть 2)
ТГ: Гипсовая голова
мини-химера: помесь попугая, шишки и морского конька
Где мы были? В переулках Арбата? Ну так давайте продолжим - только музыку сменим с Окуджавы на Генделя. Я считаю, это обязательно надо сделать: когда с умным лицом взираешь на величественную архитектуру минувших эпох, а в плейлисте вдруг случайно заиграет барочный оркестр - мигом ощущаешь себя главным экспертом на телеканале "Культура". О, где мой микрофон, я сейчас вам за искусство расскажу.
Осанку подтянули? Отлично, проследуем в Гагаринский переулок, к дому №11.
Москва, Гагаринский переулок, 11: посольство Абхазии
Этот дом господина Фалеева в народе называют "Дом с химерами" - но причина очень неявная, я бы даже сказала, еле заметная. Казалось бы, что не так: по углам крыши, разинув рот в величавом раскатистом "мяу", восседают грифоны. Ходят споры о том, обязательно ли грифону положена птичья голова, или сойдет и обычная летучая кошка - но это все брызги, потому что технически грифон сам по себе и есть химера.
крылатый лев без клюва - всё равно грифон
Однако народная память, напрочь игнорируя слона в комнате, запечатлела в словах всего-то две маленькие моськи. Где? Воооон там, включите зум: малюсенький гибрид попугая, морского конька и шишки висит на фасаде между окон. В двух экземплярах, как и грифоны. Зачем они нужны? Я не знаю, видимо, для радости.
──────── • ✤ • ────────
А еще над входным проемом выполнен сложный барельеф с топором и лопатой в треугольнике. В треугольнике! "Уу, масоны" - фоткают его прохожие, улыбаясь в подмышку. А это и не тот треугольник совсем - это эмблема Института гражданских инженеров императора Николая I (смотри значок). Потому что Николай Фалеев как раз был гражданским инженером - и много чего красивого спроектировал, в том числе свой особняк. И микро-химер себе повесил.
Так что тут масоны не пробегали. А вот где они оставили маленький и очень замаскированный знак - потом расскажу.
в магазине на Молодежной, а потом я его купила.
Холст был высотой 100 см и совершенно белый. Идти с ним домой было одно удовольствие: в глазах прохожих я выглядела, что называется, интересной - еще бы, с рамой размером 2/3 от всей меня под мышкой. У меня на этот холст были неясные, но очень монументальные планы.
Сначала я рисовала на нем дом из Минска, рисовала летом на балконе: так меня вычислили соседские дети - приходили потом продавать мне новые холсты, маленькие дворовые коммерсанты. Дом рос медленно и неуверенно.
Такие темпы строительства меня никогда не устраивали, поэтому я все закрасила и начала портрет друга в профиль: он как раз тогда вырос до вполне рисовабельного дяденьки с трагическим флером на усатом лице.
Профиль тоже рос не туда и не так. Пришлось его закатать композицией из огромных маковых коробочек в стиле авангард. Догадайтесь, хорошо ли они росли.
Где-то в этот момент я начала подозревать, что монументальная живопись меня избегает, махнула рукой и взяла себе дело по силам. Начала ремонт. Неделя в пыли и обрывках газет - и шпатель стал как-то удобно лежать в руке. Шпатлевка оказалась не липкой и текучей, а живой и мягкой. Наждачки стало уходить меньше, остались лишние листы. Ремонт закончился, я начала сублимировать на холст.
В ход пошли шпатели, мастихины, пальцы, локти, гипс, остатки шпатлевки и замес краски с прошлого нового года. Рожок и насадки для декорирования тортов появились у меня в угаре, в бреду, не помню когда. Перед глазами мерцал нежно-голубой в белых цветах потолок Ливадийского дворца.
Так все и случилось.
А потом прибежала мама, крикнула "чур, мое!" и убежала, и холст убежал вместе с ней. Теперь живет у родителей на каминной полке.
Ливадийский дворец, голубая гостиная
У нас апдейт по химерам! (часть 1)
Включим себе в голове немного Окуджавы и пойдем сворачивать с Арбата. Хоть по Гоголевскому, хоть через Большой Афанасьевский - но нам нужно в Нащокинский переулок: там в середке, по четной стороне, стоит весь желтый - как шкатулочка с горчицей - доходный дом Лазарева.
~ Однажды с приятелем мы говорили о том, кому, в какое место и как надолго в детстве ставили горчичники. Воистину, безграничность любви наших мам зачастую явлена нам в их изощренной фантазии. ~
Так вот, горчичный дом по всем статьям проходит под графой "неоготика", тогда как по структуре - чистый модерн. Строил эту шкатулочку архитектор Щёкотов - человек с девизом "вот я щас замаскирую все под мавританию, неоготику и неоклассику - и пусть потом студенты плачут". Одно здание он вообще ухитрился подделать под еще не существовавший тогда конструктивизм (чем потом воспользовались советские инженеры и перестроили дом в Моссовнархоз, барельефы только сковырнули) * Но сойдемся на термине "эклектика" - и давайте уже к нашим химерам.
На фронтальной грани эркера, прямо над ничего не подозревающим пешеходом, с легкой (легкой же?) долбанцой во взгляде зависла химерья голова. Висит такая: "агааа, фланируете - а я, страшная гаргулья, сейчас как стану изрыгать на вас воду и нечистоты!" - но не может, потому что водостоком, опять же, ее создатель не наделил.
А кто создатель этой цыпочки? А это арх.бюро "Остоженка" в 2005 во время реставрации ее туда внедрило, вот шпионит теперь. И еще единорога над входом - с веточкой маслины то ли в роте, то ли прям во рту. Ну и ладно, неисторично, зато весело. (На черно-белом фото доказательство инородности зверья, а на цветном кадре из Покровских ворот - вы только посмотрите! - какие оконные рамы во дворе. Объеденье.)
* У Щёкотова есть пара восхитительных образцов показательного модерна, но я потом расскажу.
неделю Андрея Вознесенского.
Но это только на бумаге - а так я Вознесенского читаю влюблёнными глазами много счастливых лет. И нервных лет. И тихих лет.
(и вы тоже его хорошо знаете: он написал "миллион алых роз", написал "мёрзнет девочка в автомате" и главное - поэму и либретто к рок-опере "Юнона и Авось")
Когда-то в средней школе нам на разбор дали его стихотворение "Монолог Мерилин Монро". Разобрало в конечном итоге меня, и в междугороднем автобусе на избитой разрисованной раскладушке Нокиа я искала целиком текст Юноны и Авось, плевав на цены за мобильный интернет, потому что надо было сейчас. Мне всегда надо сейчас.
Под грудой бумаг с замерами и заметками лежит сборник Вознесенского 1980 года - его можно иногда открывать наугад. В нем есть всё, что мне раньше было нужно - но вот, стало не хватать. Чего, например, в нем быть не могло - это стихотворение 2008 года под названием "Одной". Возьмём оттуда строфу и проиллюстрируем:
~ Рандеву от меня,
убегаешь в Париж.
Мне в мобильный Сезам
объяснишь: “Например,
я внимала слезам
нотр-дамских химер”. ~
И одна химера у меня для вас есть: ее знают все - она сидит, подозрительно непарная, на скате особняка в Малом Кисловском переулке. В Москве есть ещё химеры, но они (как и положено в неоклассике) либо по две, либо по центру. В отличие от Нотр-дамских, наша химера не плачет - она стойкая баба, в неё не вмонтирован ливнесток.
Треугольник из Большой Никитской, Калашного и Малого Кисловского переулков - вкусный, как торт. Там сплошь посольства в особняках 18-19 веков, осыпанных барельефами как куличи на Пасху. Я там гуляла в свои счастливые годы. И нервные годы. И тихие годы. Все фото сегодня - оттуда.
