Серия «Живопись Константина Васильева (Великоруса)»

Былина, а может быть и легенда об Авдотье Рязаночке, связана с нашествием Батыя и разорением Рязани в 1237 году.

Плачет рязанская баба «Авдотья женка Рязаночка», плачет над пепелищем разоренной Рязани, плачет по малому сыну, по мужу, по брату, угнанным в полон Ханом ордынским, сотворившим внезапный и жестокий набег на «Рязань – город подлесную»-

«…И полонил он народу сорок тысячей,

Увел весь полон во свою землю…»

Пошла Рязаночка в Орду, идет неделю, идет месяц, год идет, одна-одинешёнька по страшной дороге:

«…Мелкие-то ручейки бродом брала,
Глубокие реки плывом плыла,
Широкие озера кругом обошла.
Чистые поля разбойников ополночь прошла —
Ополночь разбойники опочив держат;
Темные леса, лютых зверей ополден прошла —
Ополден люты звери да опочив держат…»

Но дошла-таки, предстала перед грозным Ханом ордынским. Могучий Хан принял и выслушал Авдотью, подивился ее смелости, упорству и удачливости, но отдать всех троих её сродников отказался. Видимо, проверяя её, он сказал:

«Выбирай из трёх одного – либо сына, либо мужа, либо брата!»

Ужаснулась Авдотья, но делать нечего, надо выбирать… Из трех одного… И рассудила так:

«Мужа взять – так муж у меня еще может быть…,,
Сына взять – так и сын у меня еще может быть…
А вот брата взять – так брата больше не может быть!»
… 
«Отдай Хан брата мне!»

– сказала она – и суровый Хан порасплакался… В недавнем бою, в хищном набеге был убит его младший брат… И отдал Хан Авдотье весь полон рязанский –

«Мужиков и баб сорок тысячей…»

Славныя Владымир стольнёкиевской
Собирал-то он славный почестен пир
На многих князей он и бояров,
Славных сильных могучих богатырей;
А на пир ли-то он не позвал
Старого казака Ильи Муромца.
Старому казаку Илье Муромцу
За досаду показалось-то великую,
Й он не знает, что ведь сделати
Супротив тому князю Владымиру.
И он берет-то как свой тугой лук розрывчатой,
А он стрелочки берет каленыи,
Выходил Илья он да на Киев-град
И по граду Киеву стал он похаживать
И на матушки Божьи церквы погуливать.
На церквах-то он кресты вси да повыломал,
Маковки он залочены вси повыстрелял.
Да кричал Илья он во всю голову,
Во всю голову кричал он громким голосом:
«Ай же, пьяници вы, голюшки кабацкии!
Да и выходите с кабаков, домов питейных
И обирайте-тко вы маковки да золоченыи,
То несите в кабаки, в домы питейные,
Да вы пейте-тко да вина досыта».

В этой картине художник изображает как бы себя, переносясь вместе со своими друзьями в те стародавние времена, когда сильные богатыри садились после тяжелых сражений за стол дубовый, чтобы отведать браги медовой, поесть сытно да порассказать о своих подвигах ратных. Художник смело отождествляет себя с гигантом-богатырем, который раскинул руки и объял ими всю «голь кабацкую». В лицах мужиков, которые тесно прижимаются друг к другу легко можно угадать лица друзей художника – Олега Шорникова, Анатолия Кузнецова, Геннадия Пронина. В руке гиганта-богатыря шлем огромный, полный вина. Этим вином весь белый свет напоить можно. В открытом, улыбчивом лице богатыря читается: «Вот он, весь я перед вами. Берите от щедрот моих».  Работа была написана для былинного цикла в 1974 г. в технике гуашь.

Святогор в восточнославянской мифологии богатырь-великан, «выше леса стоячего, ниже облака ходячего». Тяжести Святогора не выносит  Мать Сыра Земля. Он не ездит на святую Русь, а живет на высоких Святых горах, при его поездке Мать Сыра Земля потрясается, леса колышутся и реки выливаются из берегов. Святогор – древнейший русский богатырь, могучий, божественный и дохристианский.

На картине художника мы видим как загадочный великан передает свой заветный меч первому из богатырей русских – Илье-Муромцу со словами: «А теперь прощай мой меньший брат, возьми мой меч-кладенец, владей силой моей богатырской…».  Существуют многочисленные варианты былины об этом событии, но главное, что К. Васильеву удалось выразить идею, что истинному богатырю русскому необходимо единство силы телесной и духовной.

Картина написана гуашью со следами простого и цветного карандаша. Гуашь ярко высвечивает пурпурно-красный щит и другие элементы композиции, придавая ей удивительную объемность. Есть и вариант картины в масле. Работа выполнена в 1974 г и открывает былинный цикл из двух десятков картин.

Былина о Вольге, о встрече его с могучим пахарем-оратаем Микулой Селяниновичем: выехал как-то Вольга со своей дружиной во чисто поле, и услышали они во поле оратая:

Как орет в поле оратай посвистывает,
Сошка у оратая поскипливает,
Омешики по камешкам почиркивают…
Ехали они до оратая день, ехали другой,
А на третий еще до пабедья
Наехали в чистом поле оратая.
А орет в поле ратай понукивает,
С края в край бороздки паметывает,
В край он уедет – другого не видать.
То коренья-камнеья вывертывает,
Да великия он каменья вси в борозду валит.
У ратоя кобылка соловенька,
Да у ратоя сошка кленовая,
Гужики у ратоя шелковыя,
Омешики на сошке булатныя…
…Тут проговорит Вольга Святославгович:
«Ай же ты оратай-оратаюшко!
Как-то тебя да именем зовут,
Нарекают тебя по отчеству?»
Тут проговорил оратай-оратаюшко:
«Ай же ты Вольга Святославгович!
Я как ржи-то напашу да во скирды сложу,
Я во скирды сложу, да домой выволочу,
Домой выволочу, да дома вымолочу,
А я пива наварю, да мужиков напою,
А тут станут мужички меня похваливать:
Молодой Микула Селянинович!»

Встречу Вольги и Микулы и изобразил здесь художник. Могучая фигура хлебопашца написана им с большой симпатией: сила могутная первородная слышиться во всем его облике, и далеко до этой силы славному Вольге Святославговичу.

Рождение Дуная

Во славном городе во Киеве шел честной пир-свадьба. Венчались две пары — сам Владимир Красное солнышко с Опраксой Путятишной да славный богатырь Дунай Иванович с удалой поляницей Настасьей Микулишной. На широком пиру во хмелю гости предаются похвальбе. Дунай в череду с другими богатырями хвалится своей меткостью во стрельбе из лука, а его жена поговаривает только: “На выстрел нет лучше Настасьи королевичны”.

Дунаюшка и Настасья устраивают богатырское соперничество, хотят стрелочки каленые стрелять. Настасья королевична первая стреляла и все разы попадала в обручальное колечко, что находилось у Дунаюшки на хмельной головушке. И стрелил Дунаюшка Иванович. Да первой раз перестрелил, а второй раз не дострелил и стал сызнова Дунай метиться. Тогда взмолилась королевична: “Не погуби Дунаюшка, у меня во чреве младенец есть – такого младенца во граде нет: по колен ножки-то в серебре, по локоть руки-то в золоте, по косицам частые звездочки, а в теми печет красно солнышко!” Но пущает Дунай стрелочку в колечко, да промахивается. Пала Настасья замертво. Тут с Дуная хмель-то и спал, распластал он ей чрево, да дивился светозарному младенцу. Наставил тогда Дунай меч тупым концом во сыру землю, а на острый конец пал ретивым сердцем. Где пала Дунаева головушка, там протекла Дунай-река, а где Настасьина головушка, там речка Настасья. И слилися они во едину реку Дунай.

Чтобы родилась великая река нужна была жертва, хотя отчасти и нелепая и случайная. Из силы характеров богатыря и богатырши рождается новая сила – вечная сила – река Дунай. Для народов Руси река Дунай всегда имела большое значение: иногда Дунай течёт под Киевом, заменяя Днепр; в других случаях Дунай заменяет Дон, Днестр или Десну, становясь нарицательным именем.

Сюжет этой былины привлекал К. Васильева в течение нескольких лет. Известно несколько эскизов и вариантов этой работы, свидетельствующих об упорном поиске, который и завершил художник созданием большой картины, представленный вашему вниманию.

Наш современник – Живописец Константин Алексеевич Васильев (1942-1976г.г.) является очередным драгоценным самородком Земли Русской, которая хотя и устала от многовекового безумия наших Душ, но всё ещё продолжает являть Миру своих гениальных сынов.

Васильев прожил короткую, но очень яркую по своему творческому горению жизнь. Весь его жизненный путь – это Духовный подвиг, постоянное и неуклонное восхождение к вершине своего творчества –  к глубинному осознанию сокровенной тайны Русской Души.

Когда смотришь на его картины, в памяти невольно звучат пушкинские слова: “Здесь Русский Дух, Здесь Русью пахнет”. И становится понятно, почему свои зрелые работы Живописец подписывал – Константин Великоросс.

(начальный текст буклета)