Серия «Шаман»

- Если я правильно вел нас, то где-то там стоит хижина старого Джо. Быть может, он сложил свою берлогу из балок и камней, что были здесь в изобилии. Строил на скорую руку, но старательно. Старый Джо торговал с белыми и краснокожими, предлагал кровать в поздний час. Со временем его дом стал частым убежищем для заплутавших в наших землях путников. Старик не каждого пускает и мы не будем проситься к нему на ночлег, а только купим лошадей.

Билли кивнул, поправив мешок на плече.

- В это время человек должен готовиться ко сну и набираться сил. Это время для тихих разговоров и шепота костра, но Джо в это время всегда ждет торговцев из своих бледнолицых братьев или случайных постояльцев. Говорить буду я, поскольку мы знакомы давно. Ты не суйся, пока тебя не попросят.

Билли опять кивнул. Ахоу пристально смотрел на чужеземца и потом, видимо уловив нечто на его лице, удовлетворенно кивнул в ответ.

Ахоу не ошибся и память его не подвела. Он прошел сквозь заросли можжевельника и оказался на очередной поляне. В центре ее стоял грубо сложенный бревенчатый домик с небольшим сараем, пристроенным прямо к стене. Индеец и здесь был прав. Постройка хоть и казалась построенной на скорую руку, но казалась крепкой. Крыша из соломы и коры не проседала, бревна не играли, хотя один из углов дома, что переходил в сарай, опасно осел, требуя скорейшего вмешательства.

В одном из окон жилища горел тусклый свет, который то и дело перекрывал кто-то. Парочка смело двинулась к нему. У крыльца путники различили коновязь, сделанную из кривой длинной палки, но лошадей не видно не было.

Ахоу подошел к двери и трижды стукнул кулаком в деревянную дверь.

- Кого там еще принесло? – послышался изнутри грубый мужской голос.

- Это Ахоу. Шаман, – отозвался индеец.

- Чего пришел, Ахоу-шаман? – ответили ему из-за двери.

- По делу. Хочу лошадей купить.

- Странное у тебя дело, видать, Ахоу-шаман, раз ты ночью торговать пришел. А второй кто?

- Это покупатель. Торговать в наши земли пришел, а я его сопровождаю. Сам знаешь, у нас тяжело без провожатого. Один бы он дорогу тут не нашел.

- Твоя правда, Ахоу-шаман.  Ты за него отвечаешь?

- Я отвечаю за него, Джо.

Джо закряхтел.

Послышалось как отодвигается тяжелый засов. Дверь открылась и на пороге оказался крепкий мужчина лет пятидесяти с короткой седой бородой. Взгляд его суровых глаз перемещался то к Ахоу, то к Билли. В руках Джо держал длинное охотничье ружье. Узнав в индейце старого знакомого, Джо доверчиво опустил ствол и предложил путникам войти. После чего еще раз окинул взглядом поляну и захлопнул дверь.

Билли вряд ли мог примечать людей по внешности, но даже он заметил, что хозяин дома образчик стойкого переселенца давних времен. Из тех, кто держит под чутким контролем все свое хозяйство и с упорством мула противостоит всем невзгодам, что на него сваливаются. Неумолимый холод старости уже окрасил сединой его виски, но он по прежнему готов дать отпор любому, кто косо посмотрит на все, что ему принадлежит. Величавая мускулистая фигура была обтянута простым, но прочным сюртуком, застегнутым на все пуговицы, а на поясе подвязан фартук, на котором виднелись следы крови.

Убранство дома было под стать хозяину. Грузная тяжелая мебель, которая со временем хоть и утратила блеск новизны, но казалась надежной и крепкой. Сразу за дверью находился прилавок, заваленный разным товаром, от гвоздей до патронов. Чуть дальше стояла парочка сосновых столов, на которых громоздились кружки и кувшины, предназначенные для тех, кто решит перекусить и выпить чего-нибудь горячительного. 

Одним движением Джо сдернул с себя фартук и деловито прошел за стойку, где и повесил его на крючок. Там же он поставил ружье.

- Нам нужны лошади, Джо, – произнес Ахоу.

- И от еды мы не откажемся, – добавил Билли, который с интересом рассматривал прилавок.

Ахоу укоризненно посмотрел на Билли, но тот даже и не думал извиняться.

- И чего-нибудь выпить, – добавил он, игнорируя индейца.

Джо внимательно осмотрел Билли и крикнул в сторону двери, которая вела в другую комнату. Там тут же кто-то оживился, загремел посудой и через минуту в комнату вошла индейская женщина. Не смотря на свой почтенный возраст она двигалась грациозно и быстро. Была стройна и подтянута. Взгляд ее черных глаз на секунду задержался на посетителях, потом устремился к Джо. В этом взгляде читалось обожание к своему белому мужу. Оно подошла к нему, потянулась на носках и что-то тихо произнесла на ухо. Джо кивнул и добавил уже в след уходящей скво, чтобы та принесла виски.

Ахоу и Билл расположились за одним из столов у дальней стены комнаты, а хозяин дома взял масляную лампу и подсел к ним.

- Лошадей нет, – сухо произнес он.

- Нам очень нужны лошади, – встрял Билли.

Джо укоризненно посмотрел на Билли и перевел взгляд на Ахоу, давая понять, что будет вести разговор только с ним. Билли умолк, не решаясь больше произнести ни слова.

- Есть парочка мулов. Как раз вам подойдут. Выносливые животины, ухожены и накормлены. Готовы хоть сейчас вас тащить. Двести долларов за каждого, – продолжил Джо.

Билли присвистнул.

- Сдается, что твой приятель считает цену неприемлемой, – сказал Джо. – Вы ведь заявились ко мне поздно вечером не для того, чтобы торговаться. В округе других торговцев нет, а мне отдавать своих мулов за обычную цену, не хочется. Так-то они мне и самому пригодятся. Коли не нравится цена, так завтра они товар в поселение повезут и больше выгоды принесут.

- Мы согласны, – ответил Ахоу.

- За эти деньги можно приличных мустангов выручить, да еще и седла в придачу получить, а тут парочка невесть каких мулов, – снова не удержался Билли.

- Ваша правда, но так я решил. Берете по двести или сделки не будет, – обрезал Джо.

- Отдай ему деньги, – скомандовал Ахоу.

Билли заерзал и полез в карман. Отсчитал четыреста долларов и бросил измятые бумажки на стол.

- Другое дело, – кивнул Джо, пряча деньги в карман. – Мулы в сарае вас ждут. Запряжены и готовы к поездке. Я их на завтра снаряжал, но коли так договорились, то забирайте. Этим я свои расходы покрою.

В комнату вошла скво с большой кастрюлей чего-то горячего и аппетитно пахнущего. Она водрузила кастрюлю на стол и поспешила поставить всем троим деревянные чашки, которые тут же заполнила густым варевом из бобов и мяса. Билли и Ахоу с нетерпением схватились за ложки. В этот момент за окном, разрезая тишину, раздался вопль. Все четверо замерли. Этот вопль не походил на крик человека и никто из присутствующих не знал ни одного живого существа, которое могло бы его издать. Своей глубиной и силой вопль пронзил сердце каждого, кто находился в доме. Даже мулы в соседнем сарае тревожно заржали и забили копытами. Через мгновение крик повторился. Такой же жуткий и неестественный. Потом наступила тишина.

- Он здесь, – возбужденно произнес Ахоу.

- Кто? – спросил Билли.

- Кто? – повторил вопрос Джо.

Женщина, которая все это время молча стояла подле мужа, наклонилась к его уху и что-то прошептала. Выражение лица Джо тут же сменилось гримасой негодования. Он вскочил со стула.

- Ты навлек беду на мой дом, Ахоу-шаман! – воскликнул он.

Опрокинув стул, Джо ринулся к стойке, схватил ружье и прильнул к окну.

- Что здесь происходит? – спросил Билли, который, впрочем, не утратил аппетит и продолжал уплетать ужин.

Шаман поднялся и молча направился к двери, намереваясь выйти наружу, однако Джо  толкнул его в грудь и перегородил проход своим могучим телом.

- Никто не выйдет из дома, пока я здесь хозяин, – пригрозил он и для придания большей значимости своих слов потряс ружьем.

- Он зовет меня, – возразил Ахоу.

- Так это или нет, но дверь я не открою. Пусть у тебя с ним свои счеты, но пока ты в моем доме, ты и этот прохвост, – Джо кивнул в сторону Билли, – будете подчиняться моим правилам.

Шаман потянулся за ножом. Билли тоже схватился за рукоять револьвера. Скво взяла со стола поварешку. Все были напряжены и казалось, вот-вот спор перейдет в кровавую драку. Ахоу не хотел упускать шанса встретиться со зверем, но не спешил пускать в ход свой нож. Он уважал старого Джо и в былые времена ни раз захаживал к нему для обмена товарами, но тот не должен был встать между ним и Иктоми.

- Пусти Джо, – выдавил из себя Ахоу. – Я должен с этим разобраться. Ты просто закроешь за мной дверь и забудешь меня.

- Сукин ты сын, краснозадый! – вскричал Билли, поднимаясь из-за стола. – Ты опять собираешься меня надуть? А как же наш новый уговор?

- И зверь просто уйдет, да? После того, как разбросает твои кишки по всей поляне. Просто уйдет? – закричал Джо.

В этот момент снаружи дома послышался чей-то скрипучий голос, который хорошо знал Билли.

- Билли-недомерок, выходи по-хорошему, – потребовал этот голос.

Все, кто находился в доме, словно забыли о только что разгоревшейся ссоре и обратились в сторону окна.

- Ты еще кто? – спросил Джо, прислонившись к стене и украдкой пытаясь заглянуть в окно. Впрочем, все было тщетно. На улице царила полная темнота.

- Это Эрл и если слух меня не обманывает, то ты – Джо. Нам не зачем с тобой ссориться Джо. Там, у тебя не Билли гостит, а? – ответили ему из-за стены.

Джо бросил взгляд в сторону Билли.

- Дохлый брюнетик с хитрыми глазками, возомнивший себя крутым стрелком? – спросил Джо.

За стеной послышался смешок. Кривому Эрлу такое описание явно понравилось.

- Он самый, Джо. Этот мелкий кретин решил, что может облапошить меня и ты окажешь мне услугу, если выдашь ублюдка, – ответил Кривой Эрл.

Джо направил ствол ружья в сторону Билли, но тот уже держал женщину за плечи и угрожал ей револьвером.

Убегающее облако быстро сообразил, что к чему и прежде чем Джо среагировал, нырнул ему под ружье, да ударил по стволу снизу. Послышалось два выстрела. Ахоу отскочил в сторону с проворностью кошки и готовился вновь броситься в атаку, пока ошарашенный хозяин дома пытался понять, где у него хранятся патроны. Ахоу выдвинул вперед нож.

- Я ведь пристрелю ее, Джо, – проговорил Билли.

От злости Джо закричал. Он готов был рвать и метать, видя свою любимую жену в руках этого бандита, однако остатки самообладания не давали ему безрассудно броситься в бой.

- Не надо, Джо. Я не хочу больше никакой крови, кроме той дряни, что течет в жилах Иктоми, – произнес шаман.

- Так вот ты чем мне отплатил, Ахоу-шаман, – возопил Джо.

- Я не знал, что так выйдет и на этого белого человека мне наплевать. Мы не заодно. Но я не могу умереть здесь вот так просто. Мне нужен зверь.

- Что там у вас? – крикнул с улицы Кривой Эрл.

- Пожалуйста, – одними губами проговорил Ахоу.

Джо притопнул ногой, затем повернулся к двери и крикнул:

- Все в порядке, Эрл. Я только приструнил наглого мальчишку.

Эрл вновь довольно загоготал. К его гоготу присоединились и другие члены банды.

- Ну вот что, Джо. Открой дверь и мы войдем. Возьмем недоумка и то, что он у нас украл, а после заплатим тебе за понимание. Люблю иметь дело с понятливыми. Мы ведь поняли друг друга, Джо? – произнес Кривой Эрл.

- Я понял, Эрл. Дай мне пару минут, – отозвался Джо.

- Я даю тебе одну минуту, старина Джо, но только потому, что ты мне всегда нравился. Деловой ты мужик, Джо. Если дверь не откроется, мои парни разнесут твою берлогу в клочья. Ты слышишь, Джо?

- Я слышу.

За стеной послышались перешептывания и шаги нескольких людей. Ясно, что бандиты занимали удобные позиции для стрельбы.

Ахоу и Джо смотрели на Билли, который приставил револьвер к виску женщины. Она вся дрожала и тихонько всхлипывала.

- Черта с два, я ее отпущу, – заявил Билли.

- Отпусти мою жену, – процедил Джо, брызгая слюной и сотрясая пустым ружьем.

- Позволь нам уйти, Джо, – почти шепотом проговорил Ахоу.

- Тогда моя голова и голова моей Габэи будет висеть вместо оленьей на стене, – ответил Джо.

- У тебя тридцать секунд, Джо.

За стеной послышались звуки перезарядки ружей.

- Так нас всех перестреляют, – заметил Билли, по лбу которого катились крупные капли пота.

- Отпусти ее, Билли. Мы не должны так закончить, – тихо произнес Ахоу.

- Что? – прикрикнул Билл.

- Быть может, из-за нас убьют этих людей. Если уж твои бледнолицые друзья сюда ворвутся, то нужно дать шанс хотя бы этим двоим дожить до заката своей жизни, – настаивал Ахоу.

Билли, готовый бороться за жизнь до конца. Билли, который был жестоко избит за дешевую брошь дядюшки Бо и тот Билли, который всегда использует шанс, который ему подвернется, вдруг дрогнул. Он больше не видел шанса на то, чтобы спастись, но остатки той чуши, которую так долго вдалбливали ему в детстве вдруг всплыли наружу. И эти остатки чуши говорили ему: ты не должен подставлять под удар этих людей. Билли уже собрался отпустить бедную женщину. И действительно отпустил бы, но Джо заговорил. Заговорил быстро и четко.

- Идите в сарай. Там есть еще одна дверь, которая ведет на задний двор. Если повезет, то сможете смыться, – обреченно произнес Джо.

Билли с облегчением отпустил старую индианку, схватил свой мешок и поспешил к выходу. За ним последовал индеец. Позади них послышался звук выдвигающегося дверного засова.

Джо успел только едва приоткрыть дверь, как в сторону дома начали палить. Ахоу и Билли кинулись за стойку, когда пули ударили поверх их голов, громя товары старого Джо. Осколки и щепки в изобилии сыпались на обоих сверху. Несколько пуль продырявили бутыли с маслом, которое теперь также стекало вниз.

Ахоу и Билли слышали, как разлетелось в дребезги окно, затрещала деревянная дверь и сами стены, в которые врезался целый град пуль. Кастрюля с таким желанным для путников ужином подпрыгнула, сделав весьма эффектный танец в воздухе, а потом повалилась на пол, окатив ближайшую стену коричневой гущей. Старая Габэи непереставая вопила, укрывшись под столом.

Потом все стихло.

- Время истекло, Джо. Наверное, ты меня не понял, – зловеще прокомментировал Кривой Эрл снаружи.

Ахоу и Билли вытащили головы из-за прилавка.

У двери, которая походила теперь на решето, в груде щепок лежал старина Джо. Лужа крови под ним становилась все шире и шире. Его жена, словно опомнившись, убрала руки от ушей и, увидев своего возлюбленного, с криком боли бросилась к нему. Она склонилась над телом мужа, потом попыталась его приподнять, словно тот не умер, а просто прилег отдохнуть. Потом отыскав рукой ружье, подняла его, достала с полки пару патронов и решительно вышла на улицу.

Выстрелы возобновились.

- Прекратите! – приказал Эрл.

Его никто не послушал. Пули продолжали осыпать дом Джо.  Кривой Эрл повторно потребовал прекратить огонь. Послышалась еще пара одиночных выстрелов и затем стихли и они.

В это время Ахоу и Билли на четвереньках выползли в сарай, где действительно стояло два запряженных мула. Они обнаружили и дверь, которая очевидно вела на задний двор. Вдвоем сняли массивную балку, которая изнутри закрывала ворота, немного приоткрыли одну створку. Ровно на столько, чтобы мог пройти один мул с наездником.

Снаружи было темно и холодно.

Действовали быстро. Привязали вещи, проверили все узлы, подтянули подпруги и сели на лошадей. Мулы вели себя беспокойно, немного нервничали из-за недавних выстрелов, пугались, но покорно повиновались. Шаман все наглаживал шею своего и что-то тихонько нашептывал.

- Нас там будут ждать, – предупредил Ахоу.

- Точно будут, – подтвердил Билли.

Он предварительно расстегнул кобуру и вынул свой револьвер.

Было слышно, как в дом скопом ввалились бандиты. С десяток ног затопали по деревянному полу. Эрл раздавал приказы. Он явно был раздражен.

Билли пришпорил мула и выскочил из ворот первым, следом поскакал индеец. Из темноты тут же начали стрелять. При чем стреляли с разных сторон, несколько человек одновременно. Билли начал палить в ответ. Стрелял в направлении ярких ружейных вспышек и особо не целился. Ахоу же свесился на бок мула и ногой зацепился за круп, отчего его совсем не видно стало.

Почти они скрылись, как лошадь индейца заржала и повалилась как подкошенная. Ахоу удалось быстро выбрался из под мула, седло он ножом срезал, так как его нога запуталась. Бандиты продолжали стрелять, хоть и не видели практически ничего. Еще одна пуля просвистела совсем рядом, пробив спину уже мертвой животины. Шаман отскочил в сторону и что было сил побежал следом за Билли. 

Поняв, что нет больше смысла скрываться, шаман поднялся, кивнул своему преследователю. Видя, в каком он состоянии, Ахоу даже почувствовал укол совести за то, что бросил чужеземца в чаще леса. По правде говоря, он никак не ожидал, что у человека с револьвером хватит духа и сил догнать его. Упорство его он явно недооценил. Разве что, тот оставил бы свой треклятый мешок.

При виде Ахоу, у ковбоя глаза расширились.

- Ах ты краснозадый сукин сын! Ты хоть понимаешь, как я бежал за тобой! Пристрелю ублюдка! – стал ругаться ковбой, пытаясь отдышаться. Он согнулся пополам, а потом и вовсе повалился на берег. – Отдохну и пристрелю!

- Наши дороги впредь расходятся. Уходи! Кыш! – Ахоу махнул рукой так, словно прогонял скотину со двора, а потом и вовсе поднял увесистый камень и швырнул его в сторону ковбоя. Каменюка плюхнулась в воду, окатив Билли россыпью брызг. Он вытер лицо рукавом, оставив разводы грязи.

- А я не с тобой! Я сам по себе, – ретировался Билли.

- Присматривать за тобой я не нанимался. Если уже твой мешок дороже жизни, то и подыхай с ним. Далеко ты его не унесешь! Сейчас поем, а потом дальше двинусь. Зверь идет быстро, да и твои бледнолицые приятели не отстают. Сам ты волен поступать как знаешь.

Ковбой теперь стоял на корточках у реки и умывал лицо.

- Прекрасно! – крикнул он. – Вот только перед тем как меня пришьют, я и о тебе словечко замолвлю. Скажу, что краснозадый со мной в доле был. Тогда они и тебя укокошат.

Он выпрямился во весь рост, протирая мокрым платком шею.

- Не видать тогда тебе твоего зверя, – добавил он.

- Они тебе не поверят! – возразил индеец.

- Хочешь проверить? – усмехнулся ковбой. – Приятели мои – парни крепкие, да тупые и упертые как бараны. Один Кривой Эрл чего только стоит. Отбитый на голову. Он за каждый цент готов глотку грызть.

- Видно, бледнолицый, ты не понимаешь, что случается иногда такое, когда люди ложатся спать и больше не просыпаются. Спишь ты сладко, как котенок. Можешь ведь и не заметить, как лезвие ножа по твоему горлу пройдет.

- Делай как знаешь. Вот только один я здесь не останусь. Пропаду в этих чертовых индейских землях. Могу тебе и заплатить, если старый уговор для тебя ничего не значит.

- Деньги мне ни к чему, – слукавил индеец. - В старый уговор бегство от твоих друзей не входило, а новый заключать я не стану.

Ахоу подобрал кастрюлю, зачерпнул воды и отправился в сторону своей стоянки. На другой стороне реки ковбой закряхтел и взвалил на себя мешок, готовясь к очередному тяжелому переходу. 

***

Оба молча сидели по разные стороны костра и смотрели как бурлит индейское варево. К вяленному мясу Ахоу добавил смесь из тертых ягод и орехов. Не выдержав, ковбой взял ложку, подошел к котелку, зачерпнул и сделал небольшой глоток. От этого он скривился, Увидев недовольный взгляд индейца, он придержал свои замечания и вновь сел, привалившись к мешку. Потом пробовал скрутить самокрутку, но пальцы дрожали от напряжения, а табак сыпался на землю. В конце концов он бросил и эту затею.

Через пару минут Ахоу набрал себе густого варева в тарелку, сел на увесистый камень и стал есть руками. На другой стороне костра ковбой долго мялся, мучаясь от нерешительности. Зыркал из-под шляпы то на Ахоу с аппетитом уплетавшего кашу, то на кастрюлю, из которой сочился манящий запах. Заметив это, Ахоу кивнул ему, как бы приглашая присоединиться. Ковбой поднялся с таким видом, будто бы и не требовалось ему никакого одобрения. Вынул деревянную миску из поклажи, протер рукавом и опрокинул в нее остатки варева. Ковбой вернулся на свою сторону костра, достал ложку да принялся за дело. Настроение у него явно стало лучше и он, не прекращая жевать сказал:

- Я когда у Скалли скот гонял, с одной девчонкой познакомился. С виду вроде невзрачная, но как начнет кухарить, так мы всем скопом к ней летим. Все о ее кухарстве наслышаны были. Вроде бы похлебка похлебкой, но она туда трав каких-то накидает и оторваться невозможно. Диву даешься, как такое вообще можно наварить. Я же тогда чуть не женился.

Ахоу покончил со своей едой и тщательно отчищал кастрюлю травой.

- Так и женился бы. Сейчас может не сидел бы в чужих землях с этим треклятым мешком, – бросил индеец.

Ковбой тоже принялся чистить свою миску, но делал это пальцем.

- Она не нашенская была. Толи словачка, толи венгерка. Ольга – так ее звали.

Ахоу приступил к тушению костра, забрасывая его землей.

- Вечером подхожу к ней и спрашиваю: «Ольга, а не сыграть ли нам свадьбу?». А она из-под челки своей щурится. Веснушки прям все зарделись. Ехидно так улыбается и говорит: «На кой ты мне нужен?». Представляешь? – не скрывая своего возмущения спросил Билли.

- Великий дух не обделил девчонку умными мыслями, – заметил Ахоу.

- Да шел бы ты, краснозадый! – огрызнулся Билли.

- Если так и дальше за мной собираешься плестись, то мешок бросай. Я теперь до самой ночи идти буду. Останавливаться нельзя. Назад я оглядываться не стану.

- Неужели твои предки не учили тебя чести, индеец? Ведь уговор у нас был, да? Даже если бы и не было. Тебя же о помощи прошу не бесплатно. Доплачу за каждую миллю.

- Мешок ты не бросишь? – индеец, казалось, проигнорировал слова ковбоя. Его мысли были обращены дальше на запад, где бросал свою тень зверь.

- Не могу, – обреченно покачал головой ковбой.

- Здесь неподалеку одно местечко есть, там сможешь лошадей купить и припасов набрать. Твои на лошадях едут, много их. Слышно было как земля сотрясается. Лесом они не поедут. Дорога тут ухабистая, того и гляди ноги животинам переломают. Они тропой пойдут, что к востоку отсюда. По дуге. Это даст нам немного времени.

- Согласен, – обрадовался ковбой, решив, что индеец над ним сжалился. – Слушай, индеец, а схорониться там нельзя? В этом местечке?

- Я тебе вот что скажу: хозяин того места – человек суровый, но хороший. Давно его знаю. Если же ты чего удумал, то пристрелит тебя на месте. У него на такие вещи чуйка. Да и я сам тебе горло перережу, если чего выкинешь.

Билли поднял руки вверх, показывая, что он не собирается ничего вытворять.

- Одно условие, – добавил индеец.

- Говори.

- Лошадь ты и мне купишь.

- Идет, – быстро согласился ковбой.

- Какая интересная штуковина! – послышался девичий голос. – Этой штукой люди убивают кого-то?

Маленькое полупрозрачное существо выглядывало у него из-за плеча, а потом вспорхнуло и подлетело прямо к лезвию ножа, внимательно его осматривая. На вид дух походил на девочку-подростка с длинными развивающимися волосами, которые растворялись в ночной темноте. Одета она была в черное платье до колен, подпоясанное простой веревкой.

Шаман следил за духом, пытаясь определить его происхождение. Они обитали везде и всюду и нередко являлись Ахоу, однако большинство людей обычно их просто не замечали. Да и сами духи почти никогда никак не проявляли себя, а занимались своими, значимыми только для них самих делами. Этот дух явно отличался от остальных. Он проявлял интерес к срединному миру, что немало удивило шамана, а еще ее черты, крохотное изящное тельце были крайне отчетливы, что не свойственно большинству  духов. Изнутри девочка слабо мерцала фиолетовым светом.

Ахоу не стал отвечать духу и спрятал свой нож. Девочка тут же скривила гримасу и демонстративно отвернулась, сложив на груди ручки. Шаман усмехнулся и поднялся на ноги. Такого забавного духа ему приходилось встречать впервые. Они бывают игривыми и даже способны свести с ума, но, обычно, они плохо ориентируются в срединном мире и не понимают, что творят. Духи способны осознавать себя только в мире, в котором они существуют. Срединный мир был для них чужд.

- Ты собираешься убить им Иктоми? – спросила девочка, появившись у его лица.

Шаман остолбенел.

- Разве может быть такое, что духи наделены разумом в этом мире? Теряя связь со своим, воплощаясь в нашем? Кто же ты? – спросил Ахоу.

Девочка-дух засмеялась, взмыла над головой Ахоу, а потом ярким фиолетовым пятном замерцала среди черных ветвей деревьев. Он потерял ее из виду.

- Этой острой штуковиной ты собираешься пробить шкуру Иктоми? – послышался девичий голос.

Шаман подскочил, начал вертеться по сторонам и увидел, что светящееся существо зависло в воздухе прямо у его пояса. Она поднялась выше и теперь находилась перед его лицом.

- Забавный ты, – хихикнула она, теперь внимательно изучая его глаза.

- Почему ты осталась здесь и как пришла? – спросил шаман.

Девочка-дух не ответила. Она облетела его с ног до головы, а потом уселась на ближайшую ветвь дерева и степенно поправила свое платье.

- Почему ты больше не хочешь сражаться с Иктоми? – спросила она, склонив голову на бок.

- Я хочу и поэтому иду дорогой зверя, – возразил  шаман. – Я не отступился.

- Я вижу, что ты почти сдался, Облачко. Почти сдался. Ты теперь сам не веришь, что сможешь бросить вызов Иктоми, – девочка захихикала.

- Не дразни меня, – отмахнулся Ахоу. – Быть может, я просто устал. Быть может, все мои усилия напрасны и мне следовало просто ждать, пока не наступит моя смерть. В пустоте.

Шаман действительно начинал чувствовать бесполезность всей своей безумной затеи. Бросить вызов Иктоми, меняющему миры? Кем он себя возомнил? Он никогда не высыпается, еда кажется ему безвкусной, свет солнца больше не радует его глаз. Ахоу видел, как зверь поочередно забирал членов его семьи. Он до сих пор слышит, как его дочь зовет о помощи, как содрогается ее тело. Безусловно Иктоми с наслаждением высосал ее душу. После чего просто ушел, оставив его в живых. Он больше никогда не сможет обрести в сердце любовь. Ахоу слишком устал жить с этим и терпеть боль, которая его разрывала.

- Странные вы, люди, – произнесла девочка. – Я хочу помочь тебе, Облачко.

- Не называй меня так, – рявкнул Ахоу.

Девочка-дух нахмурилась.

- Ты такой грубиян! – возмутилась она. – Вспомни, Облачко. Ты ведь и раньше уже отчаивался. Даже до того, как столкнулся с Иктоми.

- Откуда тебе знать? – удивился Ахоу.

Девочка вновь не ответила. Она внимательно смотрела на Ахоу.

- Грубиян, – наконец произнесла она.

Шаман вскинул брови.

Быть может, он потерял рассудок от горя и все это лишь сон. Духи нижнего и верхнего миров просто не способны так себя вести. Они не наделены силой хранить в себе знания о прошлом человека.

- Впрочем, я все равно помогу тебе. Пока я была в своем мире, я видела, как огромная туча злых человеков на лошадях идет по следу того парня, с которым ты сидел у костра. Для начала, попробуй с этим что-то сделать, Облачко. Тебе нужно спешить.

- Ты уверенна в этом? – спросил Ахоу.

Девочка-дух кивнула.

- Ты и сам это знаешь, – подтвердила она.

После этих слов дух взлетел в воздух, превратившись в маленький фиолетовый огонек и умчался вдаль.

Ахоу стоял и наблюдал, как исчезает в темноте странный дух, а в следующее мгновение он уже тихо и торопливо собирал свои вещи. Чужеземец по прежнему спал, даже не подозревая о происходящем.

п.с. честно говоря, долго сомневался на счет этого духа. Хотел, чтобы история выглядела более реалистичной. Поэтому в первом варианте этой части никакого духа нет. Сегодня перечитал и решил оставить вариант с девочкой-духом ) Интересно ваше мнение.

Человек с револьвером хлопнул себя по ноге.

- Выходит, отличный городок. Все, что нужно для жизни, – усмехнулся он. – А ты скривился, будто это не городок вовсе, а отхожая яма.

- Дело не только в убогости города.

- И чего тебе там не понравилось? – спросил стрелок.

- Нужно ли мне об этом говорить?

Стрелок пожал плечами.

- Думаю, что гостеприимством к индейцам тот городок не славится. Так?

Индеец внимательно смотрел на него. Человек с револьвером курил свою самокрутку, облокотившись на мешок.

- Их вряд ли можно в этом винить, – продолжил он. - Так все устроено, понимаешь. Белые ненавидят краснокожих, краснокожие – белых. Но мне как-то плевать, поэтому будь спокоен.

- Там убили моего брата.

- Там не только твоего брата убили! – безразлично бросил стрелок. – Такое сплошь и рядом случается.

Шаман покачал головой.

С минуту оба сидели молча. Человек с револьвером все дымил своей самокруткой, а когда от нее остался лишь небольшой обрубок, бросил его в костер.

- Давай только без глупостей. Я не имею отношение к тем, кто убил твоего брата и вообще на ваших зуб не точу. Не хотелось бы просидеть всю ночь, держась за револьвер.

- Ты меня не интересуешь, – произнес Ахоу, а про себя добавил: «Я убью тебя, если ты помешаешь мне найти зверя». – Ты не пытаешься убить меня, а я не буду пытаться убить тебя.

- Справедливо, – заключил человек с револьвером и откинулся на свой мешок.

- Видно, что мешок этот и есть весь ты, – заметил шаман.

Чужеземец приподнялся на локте и взглянул на свою поклажу.

- Не твое дело, – резко ответил стрелок.

- Зато знаешь, что становится моим делом?

Чужеземец коротко мотнул головой, предлагая индейцу продолжить. 

- Когда ты собирал дрова для костра, я прошелся до того холма, – Ахоу указал рукой на запад, хотя в темноте все равно ничего было не разглядеть. - С него открывался отличный вид на равнину и дорогу, пересекающую ее как длинный уродливый шрам. Именно там, с высоты я  разглядел дым от костра.

Человек с револьвером заметно встревожился, хотя и пытался себя сдерживать. Его губы вытянулись в тонкую линию, лоб разрезали глубокие морщины. Сам того не замечая, он наклонился вперед к костру. Теперь в его глазах отражался огонь.

- Что-то много путников в последнее время в индейских землях, – пояснил Ахоу.

- Наверняка ваши забавляются, – махнул рукой стрелок.

- Возможно, – согласился Ахоу.

«Наши той дорогой не ходят», – подумал он. 

***

Высоко над деревьями среди тяжелых туч желтым заревом замаячил восход.

Но на путников он не произвел никакого впечатления. Какой от него прок, если они все равно шли без остановок.

Шли медленно, поскольку чужеземец тащил на спине свой тяжелый мешок и был не в силах выдержать обычный темп индейца. Они не разговаривали с ночи, когда Ахоу разбудил стрелка и потребовал быстро собираться в дорогу. Краснокожий что-то кричал в лицо заспанному стрелку и требовал поторапливаться. Впрочем, тот не стал противиться и послушал своего провожатого.

Зверь отдалялся все дальше, уходил сквозь леса. Ахоу все сильнее и сильнее отставал от него. Индеец понимал, что в одиночку двигался бы намного быстрее, но не решался бросить человека с револьвером. Он понимал, что чужеземец доставляет ему только хлопоты и если станется так, что из-за него он начнет терять след зверя, то примет решение. Духи его все равно уже прокляли. Чего ему терять?

Лошадь. Добротная лошадь помогла бы сократить расстояние. Настичь Иктоми и заставить его вступить в бой. Только не здесь, только не сейчас. Здесь лошадей не найти. Даже за деньги, которых у Ахоу, впрочем, и не было. Однако, он вспомнил одно место, где можно было арендовать или даже купить лошадь.

Узкая, различимая только индейцу тропа то пропадала, то появлялась вновь. Следовать ей было не просто, а чужеземцу и вовсе невозможно. Он старался держаться спины Ахоу. Шаман постоянно был впереди на пару шагов и периодически останавливался. Было видно, что и сам Ахоу не был уверен куда ему идти. Шаман обхаживал стволы деревьев, да щепу с земли подбирал. Вертел ее в руках и складывал в карманы.

По земле, бесконечным корням и траве ничего не скажешь. Из-за деревьев ничего дальше своего носа не разглядеть.

Впрочем, заблудиться Ахоу не боялся, потому что им следовало просто держаться восточного направления, куда уходил зверь. В случае чего можно было повернуть на юго-восток и выйти в направлении старой торговой дороги.

В полдень Ахоу устал от постоянных жалоб чужеземца и они остановились на небольшой поляне, лишенной всяких кустарников и высокой травы. Прям аномалия какая-то, – подумал чужеземец. Деревья словно охраняли это место, взяв его в плотное кольцо. Ветра здесь почти не было, зато и от солнца защиты не сыскать.

Человек с револьвером рухнул как подкошенный на землю вместе с мешком и громко с наслаждением вздыхал. Смотрел на белые рваные облака, проплывавшие над головой и думал о том, что так бы и сдох прямо здесь на этом самом месте. Сдох бы, да видно кишка тонка. Да, убить себя мог позволить себе разве что какой-нибудь трус и законченный ублюдок, а он не такой. Конечно, такой, – думал он.

У него были добрые родители. Настолько добрые, что отдали его в школу, а не на ранчо дядюшке Бо, куда попадало большинство парней, как только им стукнуло двенадцать. Работы у Бо быль хоть отбавляй. Ничего кроме коровьего дерьма и жидкой похлебки они там не знали. А вот Билл знал. Он чертил свои каракули на настоящем листке бумаги, а потом гнался за Джейн до самого ее дома. Ее белокурые косички с синими ленточками подпрыгивали. Джейн оборачивалась и поддразнивала его. Каждый раз. Чертова девчонка. Еще много лет во сне он будет бежать по дощатой тропинке, мимо дома Уайза, а Джейн Браун будет от него ускользать. Ее заливистый смех еще не раз пронесется через потоки его сознания. Где-то там, в мире, где у Билли все хорошо.

Дома Билли ждал не лучший, но вполне сносный обед, своя комната и старый пес Чарли. Огромный, лохматый и неуклюжий Чарли. Он любил его, как и всех тогда. Любил свою мать, своего отца, даже когда тот выпивал лишнего и гонял его по ферме с розгой в руках. Чудаковатый он был. Этот его отец. Так и сказал шериф, когда принес весть о его гибели. Чудаковатый был и по чудаковатому погиб.

С тех самых пор и все пошло под откос. Вскоре мать слегла с чахоткой. Дом пришлось отдать дядюшке Бо за какие-то там папины долги. Билли не очень-то понимал в чем конкретно заключались эти долги, а шериф лишь объяснил это тем, что его отец успел начудить.

Билл с матерью начали снимать комнату.  Маме становилось все хуже. Чарли тогда не отходил от ее кровати, а он... Он старался. По настоящему старался. Даже устроился на ранчо и раздирал там свои ладошки до костей, пока кидал коровье дерьмо и запрягался в телегу вместо осла. За свои труды Билли выручал ровно столько, сколько хватало на покупку парочки баночек от чахотки. Лекарство хоть и не лечило, но облегчало кашель и мать засыпала с блаженной улыбкой на лице. Билли даже не догадывался, что аптекарь подсовывал ему опиум. Так было даже лучше.

Так бы все и продолжалось, но однажды Билли было поручено скрести каменную дорожку у самого крыльца дома дядюшки Бо. Билли выполнял свою работу старательно, скоблил каждый чертов камень. Возможно, именно поэтому он и заметил меж ними маленькую золотую брошь дочери Бо. Золотая бабочка с тельцем, состоящим из трех белых камешков разной величины. Сама брошь Билли не интересовала и первым делом он собирался отдать ее дядюшке Бо, но потом подумал о Джейн. Как она должно быть обрадуется, когда он подарит ей эту штуковину. Наверняка, мисс Джейн посмотрит на него как раньше, когда он ходил в чистой рубашке и носил новенькие ботинки со шнурками. Да, так оно все и должно было быть, но только в голове Билли.

Как только ему подвернулся шанс, он им воспользовался. Вот и все. Весь треп о великой морали, которой он чуточку да следовал всю свою жизнь, оказался бесполезным бредом. Всей морали, о которой ему столько талдычила его мать. Дело ведь в цене. Просто цена бывает разной.

Билли похлопал ладонью по мешку, будто проверяя, не растерял ли он по дороге все его содержимое. Мешок оставался таким же плотным, как и раньше. Это было хорошо. Чертовски хорошо. Билли с облегчением вздохнул и улыбнулся должно быть довольно идиотской улыбкой. Он думал о времени, когда это все закончится и он сможет распорядиться содержимым мешка в полной мере. Лишь бы индеец его не обманул и довел до тропы, лишь бы банда не нашла его в этих диких землях.

Индеец сидел недалеко. Он посмотрел на чужеземца с негодованием, даже с презрением, как показалось последнему. Не показалось. Сейчас Ахоу как никогда хотелось разорвать заключенный с чужеземцем договор и побежать следом за зверем. В конце концов, что ему было терять?

Он бы мчался без остановок до самого края мира, если потребуется, но догнал бы его. А потом бой. Битва, в которой Убегающее облако, наконец, умрет. Но только так. В борьбе с тем существом, которое лишило его всего, что ему было так дорого и что он так любил.

Иктоми никому не победить. Об этом знали все, но вот никто из этих всех даже не пытался бросить ему вызов. Он бросит и если ему хотябы удастся поцарапать эту тварь своим ножом, Ахоу умрет счастливым. Главное, что он больше не будет страдать и вспоминать о всех, кого забрал у него зверь. Главное, он сразится и умрет как настоящий воин.

Ему понадобится лошадь. Не та старая кляча, которую он бросил, когда зверь стал плутать по лесу. Настоящая лошадь, способная нести его долгие милли, когда зверь выйдет из леса. А он выйдет из леса. Тогда уже Ахоу точно его не догнать на своих двоих.

Индеец подумал о старом Джо, который наверняка не откажется продать ему такую лошадь. Вот только у Ахоу не было денег, а старый Джо был еще тот скупердяй и в долг никогда не давал. Зато у чужеземца они были и Ахоу подумал, что может быть он не зря встретил его. Чтож, может быть, но пока человек с револьвером его только замедлял, а те кто идут по его следу, могут и вовсе закончить всю его кампанию. Об этом следовало хорошенько подумать. 

- Мы должны идти, – сказал Ахоу.

Билли застонал, поднимаясь с земли.  

Убегающее облако двигался легко и свободно. Он всходил на каждый холмик, тщательно осматривал каждую кочку, а затем жестом указывал своему спутнику направление, которого следовало придерживаться. Чужеземец только чертыхался и пыхтел.

Индейцу приходилось его ждать.

В это время он отходил к краю леса и наблюдал. Было видно, что глаза шамана привыкли замечать малейший признак опасности.

По пути они встречались с очередными свидетельствами пребывания зверя. Это были следы жестоких убийств и необузданной, свирепой силы. Разорванные туши животных, вывернутые внутренности, содранная с деревьев кора и переломанные ветки.

Чужеземец украдкой бросал угрюмые взгляды на обезображенные туши животных. Он боялся как-то проявить свои чувства перед индейцем, однако же, несколько раз не удержался и произнес такие слова, перевести которые Ахоу не смог.

Шаман был чужд подобной слабости. Он прошел мимо с таким спокойствием, которое может быть приобретено только долгой привычкой. Казалось, что окажись он по горло в горе трупов и крови, то просто степенно начнет выбираться, а потом присядет рядом пообедать.

Поведение белого человека было ему совершенно не понятно. Он явно куда-то спешил и бежал куда-то или от кого-то, иначе бы он и не оказался в индейских землях. При этом не оставлял свой мешок, который может стоить ему жизни. Странный упертый белый, который всем своим видом хотел казаться человеком воинственным, готовым к драке, но вздрагивающий при криках птиц и виде мертвых зверей.

- Ээээй, я так больше не могу! – послышалось позади.

Шаман резко остановился, да так, что чужеземец едва не уткнулся ему в спину не сбил его с ног.

- Быть может, бледнолицый лишился рассудка, раз решил тащить эту ношу до самого города. Пора уже оставить свой мешок и двигаться дальше. Двигаться быстро. Ты замедляешь меня и зверь уходит все дальше, – произнес шаман.

- К черту твоего зверя! Найдешь другого, а вот такой мешок я уже не добуду никогда! – ответил чужеземец.

Ахоу покачал головой.

- Мы с тобой договорились или это уже ничего не значит для вас? – спросил чужеземец.

- Быть может, если бы белый человек рассказал, что будет плестись как черепаха и замедлять меня, то я бы не вступил в такую глупую сделку.

- Послушай, мне нужен этот мешок. Без него окажется, что я и своей шкурой зря рисковал, – человек с револьвером присел на землю, тяжело дыша. – Ты можешь это понять, индеец?

- Я не представляю себе такой мешок, ради которого раньше был готов рисковать своей жизнью, – покачал головой шаман. – Я не могу идти так медленно. Не могу.

- Слушай, никуда твой зверь не денется. Судя по тому, что я видел, не слишком-то то этот засранец и расторопный.

- Довольно! – сказал шаман. – Мы уже остановились, так не будем тратить драгоценного времени на споры. Отдохни, подкрепись. Мы не долго останемся здесь.

Чужеземец облегченно вздохнул. Он еще немного помедлил, чтобы убедиться в намерениях своего провожатого, после чего действительно стал рыться в своих пожитках в поисках съестного. Он хотел было поблагодарить индейца, но тот уже повернулся к нему спиной и ушел в глубоком раздумье.

Шаман не желал продолжать разговор, который мог оказаться таким неприятным и обернуться катастрофой для его спутника. Несмотря на возрастающее негодование и беспокойство о медлительности бледнолицего, он решил довести его до волчьей тропы. В конце концов он продолжает следовать за зверем и не так далеко от него отстал.

Ахоу отошел от чужеземца на свободное и сухое место, достал бубен из сумки и снял со спины щит. Ловец снов, так называли его люди из заречья. С пластикой медведя Ахоу сделал выпады к земле. Огонь разгорается. Поочередно поднимая корпус своего тела то в левую и то в правую стороны, индеец ударял в щит бубном. Шаман запел своим немного хрипловатым и одновременно пронзительным голосом. Металлический звон амулетов в накидке сливался с неистовым воплем и ударами бубна, превращая всё вокруг в единый безумный симбиоз звуков.

Еще выпад. Шаман ускорился, теперь уже вращался вокруг невидимого древа, воздев свои странные инструменты к небу. В сознание проникало нечто холодное и безжизненное. Перед глазами шамана возникали лица, сотни лиц, может, тысячи. После чего исчезали, глубоко въедаясь в его разум. Среди них было лицо старой ведуньи. «Пусть она ГОРИТ», - смеялась она. «Отдай зверю его добычу».

Взмах бубна, удар, грохот. Новые лица, новые миры, которые рушатся одним движением бедер. «Ты когда-нибудь видел такое небо?». Прыжок вверх, к кронам деревьев. Вновь звон амулетов. Преграды разбиваются, освобождая путь. Все становится далеким, недосягаемым, ничего уже больше не имеет значения. Шаман стал ощущать слабое едва уловимое присутствие кого-то из вне. Оно прикоснулось к нему. Голова закружилась, уничтожая остатки реального мира. Земля под ногами разверзлась, превратилась в бездну, и шаман провалился в неё. Незримое нечто захватило Ахоу в свои объятия.

- Ты тот кого, я звал? – спросил шаман.

Воздух пронзила вибрация далекого голоса:

- Мы те, что услышали твой зов.

- Тогда не трать время впустую и поведай о том, что я хочу знать.

- Мы не можем.

- Тогда открой мне то, что я должен знать, - не отступал шаман.

- Иктоми не желает сражаться с тобой. Отступись от своей цели, сверни с пути. Иктоми должен уйти. Оставь его.

- НИКОГДА! – прокричал Ахоу.

Хватка существа ослабла. Шаман едва не выпал из объятий духа.

- Тогда ты умрешь! Умрешь! Умрешь!

- Я это знаю, - безразлично бросил шаман.

- Ты догонишь его. Иктоми не может спешить. Да, у него много дел. Но ты, шаман, погубишь целый мир. Много смертей, много крови. По твоей вине, Убегающее Облако. Остановись.

- Когда?

- Мы не можем это рассказать.

- Тогда, я больше в тебе не нуждаюсь.

Дух выпустил шамана, исчез. Ахоу летел сквозь бездну, а под его ногами внизу засияло небо. Он окунулся в него словно в воду и оказался в лесу, на том же месте, где совершал ритуал. Солнце уже уходило за горизонт, когда шаман вернулся к чужеземцу. Ахоу, словно завороженный, рассматривал свою тень, которая долго бродила в глубинах небытия. Его верный и единственный спутник за последние четырнадцать дней. Теперь тень казалась чужой и ненужной. Теперь его тенью был человек с револьвером, который по разумению Ахоу спал в тени коряги. 

- Ты чего там вытворял? – вдруг произнес чужеземец.

Ахоу вздрогнул. Мысли о тени растворились в воздухе. Стрелок растянулся у коряги и, похоже, так и пролежал все время. Шляпа надвинута на глаза, во рту соломинка, руки на ремне, а сапоги раскиданы на мешке.

- Танец вроде ничего был, - отменил чужеземец, - но можно было спеть что-нибудь более веселое.

Человек с револьвером сделал глоток воды и улыбнулся весьма приятной улыбкой.

- К примеру, можно было спеть: за твою улыбку, детка, за твои глаза, я не дал бы ни гроша. Ох, не докучай своею болтовней. Стой, детка. Стой! Мой револьвер стреляет метко, а как я стреляю в постели….

- Нужно соорудить костер, - прервал шаман.

- Да, ночи тут не приветливые, – согласился чужеземец. Он приподнял шляпу и взглянул на индейца, который смотрел на него сурово и спокойно. Такой взгляд нередко сопровождал коренных жителей. Такой взгляд говорил о многом. Чужеземец поежился и нехотя стал подниматься на ноги.

- Пока мы путешествуем вместе, каждый должен вносить свой вклад, – сказал индеец.

- Заметано, компаньеро, – согласился чужеземец и направился в глубину леса, подхватывая на ходу сухие кочерыжки.

Еще некоторое время до индейца долетали слова из песни, которую напевал его спутник: «Стой, детка! Стой! Я клянусь головой…».

Поляну пересекала небольшая едва уловимая тропа, которая лавировала между холмиками и уродливыми корягами, поросшими мхом. Они возвышались на поляне, словно статуи древних поверженных богов. Видно было, что дорожка была вытоптана не человеком, а лесными обитателями. Возможно, оленями, которые ходили этой тропой в направлении водопоя. 

Трава у одной из коряг была примята и еще хранила очертания чьего-то следа. Ахоу присел, чтобы лучше рассмотреть находку. С сожалением отметил, что след не принадлежал зверю. Квадратный отпечаток каблука не оставлял в этом сомнений. 

Ахоу прошелся по окружности и обнаружил еще с десяток таких же следов. Кто-то очень спешил. Скорее всего, пытаясь скрыться от зверя. Шаман проследил их направление и обнаружил кровь на цветках амаранта и мелкие брызги на траве. Цепочка пятен крови привела Ахоу к оторванному куску плоти.

Шаман ткнул его палкой и решил, что кусок этот ничто иное как часть какого-то крупного животного. Судя по остаткам черной кожи и короткому волосяному покрову на ней, принадлежал он лошади. Чуть дальше Шаман обнаружил еще целую ногу лошади, а в кусте можжевельника лежала ее голова с высунутым наружу языком. Такое мог вытворить только зверь – в этом шаман не сомневался. 

Рядом со всеми этими останками, Ахоу наткнулся на прогоревший костер. Находился он с подветренной стороны одной из самых уродливых и высоких коряг, походившей на скрюченную кисть руки с иссохшими пальцами. Шаман присел перед костром на корточки и провел рукой по пеплу, вычертив пальцами незамысловатые узоры. «Еще теплый», - заключил он. Взгляд Ахоу вновь остановился на заляпанной кровью траве. «Глупец. Костер не мог предостеречь тебя от зверя. У этой твари три души и всевидящее око». Пальцы в пепле наткнулись на нечто твердое. Шаман извлек небольшой предмет и принялся счищать с него пепел. Спустя минуту Ахоу держал в руке золотую монету чужеземцев.

Ахоу сунул монету в карман и посмотрел в сторону деревьев, за стеной которых, скорее всего, брел зверь. Шаман знал, что зверь движется быстро и с каждым шагом все дальше удаляется от него. Однако, Ахоу двигался в правильном направлении и это было хорошо. Он будет идти за ним, пока у него есть силы, чтобы идти. Иначе он не мог. Возможно, зверь изменил мир. Его мир, когда вмешался в спокойную жизнь Ахоу. Возможно, сам Ахоу изменился и даже немного двинулся умом, из-за вмешательства зверя. Все равно. Все уже потеряно. Шаману только и осталось, как бросить вызов самому зверю и идти за ним до конца.

Он лелеял почти детскую, наивную надежду, что сможет остановить всемогущую тварь и спасти чью-то жизнь, а то и сотни, тысячи жизней. Ради этого шаман пустился в погоню, а еще, ради мести.  Ахоу просто не мог сдаться как все, кого коснулся зверь. 

Солнце слепило глаза, нагревало одежду, раскаляло амулеты на плечах. Он ненавидел эту жару, от которой мутило сознание, и которая вызывала столь невыносимую жажду. Ахоу уселся в тени уродливой коряги-руки и отстегнул бурдюк от пояса. В это время он услышал шорох в овраге. Шаман содрогнулся, но бурдюк из рук не выронил.

Он было решил, что шорох вызван его помешательством и как завороженный стоял не шевелясь. Потом шорох повторился. Времени уходить в нижний мир уже не оставалось. Шаман вскочил и выхватил нож. На смену шороху пришли повторяющиеся глухие удары.

Осторожно ступая, Ахоу двинулся к краю поляны, где виднелась воронка широкого оврага, стена которого утопала в мшистой зелени. По мере того, как он приближался, стук становился всё громче. В голове шамана уже вырисовывалась страшная картина, как зверь раздирает труп чужеземца, переламывая его хребет о какой-нибудь камень. Подойдя к краю оврага, Ахоу присел на корточки, наклонился, уперев ладони в землю. Сухая почва подалась вниз и по склону оврага покатились красные комья грунта. Стук оборвался. 

Из ложбины на шамана смотрел белый молодой мужчина, который корпел над тушей животного. Почувствовав на себе взгляд, он так и замер с острым камнем в руке. На чужеземце была серая пропитанная потом рубаха и джинсы. Шаман и чужеземец смотрели друг на друга, не отрывая взгляда. Словно боясь спугнуть кого-то, чужеземец медленно положил камень на землю, после чего так же медленно потянулся в сторону. Шаман проследил за рукой мужчины. Справа лежала отстегнутая кобура с торчащей из неё рукоятью револьвера. Ахоу не боялся чужеземца и его оружия, но рисковать своей земной душой, теперь, когда он так близко к зверю, не хотел. Шаман встал и поднял руку в знак приветствия. Чужеземец всё же подтянул кобуру ближе, но пускать в ход револьвер не стал.

- Приветствую тебя, незнакомец, - произнес Ахоу.

Чужеземец выпрямился, пристегивая кобуру к ремню.

- Ты один? – спросил он, продолжая рассматривать шамана.

- Один, - подтвердил Ахоу.

Этот ответ, похоже, понравился чужеземцу. Он одобрительно кивнул.

- Что ты делаешь? – спросил шаман.

Чужеземец молчал.

- Что ты делаешь с тушей этого животного? – уточнил Ахоу.

- А, с этим, - мужчина указал на тушу. – Всего кабана мне не вынести из оврага, а ножа у меня нет.

- У тебя есть вода?

Чужеземец кивнул.

- Я предлагаю тебе сделку. Я помогу тебе, а ты поделишься со мной водой и мясом – предложил Ахоу.

Бледнолицый развел руками.

- Слушай, я ведь всё равно не съем всего кабана. На нас двоих мяса предостаточно.

Шаман неторопливо спустился в овраг и приблизился к туше, не выказав при этом и малейшего намека на опасность. Столь быстрое сближение с индейцем, однако, заставило чужеземца попятиться. Держась за рукоять револьвера, он подошел к мешку из грубой саржи и едва не упал, когда с ним столкнулся. Индеец был крепкого телосложения, без боевых отметин на лице и одежде, но его взгляд выдавал бывалого воина. С такими надо быть начеку. Отвернешься, а он уже тебе скальп срезает, – решил чужеземец. Ахоу и бровью не повел.

Без лишних слов шаман принялся за работу. Краем глаза он продолжал следить за движением пальцев чужеземца у кобуры. Большой палец отведен по отношению к остальным. Указательный палец вытянут вниз, как будто уже нащупывал застежку на кобуре. «Хороший стрелок, но быстрый ли?». Испытывать бледнолицего шаману не хотелось, да и особой неприязни он к их народу не питал.

Ахоу очистил тушу животного от остатков внутренних органов и задал главный вопрос, который его интересовал с тех пор как он обнаружил следы белолицего в лесу:

- Когда взошла луна на небе, ты не видел в округе диких зверей?

– Сам я никого вокруг не заметил. – Чужеземец сплюнул. – Я только отлить перед сном отошел, как конь заржал. Сразу понял, что какая-то срань происходит. Думал, волки нагрянули. Хотел их припугнуть, да не успел. Когда добежал, от коня одни ошметки остались.

Шаман поднял голову:

- Тебя зверь не тронул?

- Медведь что ли, - предположил чужеземец в своей манере, игнорируя прямой вопрос. –  Чужеземец задумался. – Видать здоровый такой медведь. Расправился он с моим Чернышом быстро.

- Быть может, белые люди не столь внимательны и не способны заметить в темноте огромного зверя. Быть может, тебе удалось его увидеть? – поинтересовался Ахоу.

- Не-а. Сначала расстроился, что не удалось за Черныша поквитаться. Хороший был конь. Потом решил, что оно и к лучшему. Так бы тварь еще и меня с собой прихватила.

Шаман потерял интерес к чужеземцу и продолжил свежевать тушу, отделяя кожу от мяса. Спустя некоторое время человек с револьвером снова заговорил: 

- Ты, выходит, его выслеживал?

Ахоу кивнул.

- Зачем тебе одному такая зверюга понадобилась? – спросил чужеземец, пытаясь заговорить с индейцем.

- Белый человек вряд ли способен понять суть нашего со зверем спора.

Чужеземец закатил глаза.

- Послушай, мне бы помощь не помешала. Меня бы кто до города проводил. В долгу не останусь, - предложил чужеземец.

- Заблудился? - равнодушно бросил Ахоу.

- Выходит так.

- Мне не нужны деньги белых. На них ничего здесь не купить. Быть может у бледнолицего есть немного воды, – шаман прервал свое занятие. – А если есть соль, то будь уверен провожу.

- Могу дать один полный бурдюк и щепотку соли, предложил чужеземец.

- Половину бурдюка воды, часть мяса, добытого тобой, и немного соли. Быть может, я провожу тебя до волчьей тропы.

Чужеземец поднял брови.

- Дальше нам будет не по пути, - пояснил шаман. – А волчья тропа приведет бледнолицего в город.