Серия «Обзоры фильмов и сериалов»

Турецкое побережье встречает бледнокожих шотландцев горячим воздухом, свободой и шумными волнами Средиземного моря, и они с головой бросаются во все развлечения, которые безработный отец может себе позволить. Пока он защищает дочку от солнца и других постояльцев отеля, она, подобно Стивену Спилбергу в «Фабельманах» (см. наш текст), изучает удивительный мир с дешевой камерой наперевес.

После развода и переезда в другую страну в поисках себя Калум потерял нить, что связывала его с Софи. Их отношения, до сих пор теплые и дружеские, в первые дни отпуска кажутся слегка неловкими, но герои быстро осваиваются и вновь находят общий язык. Они дурачатся, надоедают друг другу и постоянно обмениваются едкими подколами.

Дебютная картина Шарлотты Уэллс «Солнце мое» рассказывает скоротечную историю, скованную территорией отеля. Ей словно негде развернуться — хотя вокруг и царит безграничная свобода, Калум и Софи живут в крошечном мирке, в котором всегда приходится помнить о соседях. Потому для непростых отношений есть только одна дорога — внутрь себя.

«Кем ты хотел стать в 11 лет», — спрашивает Софи в первый день поездки, но отец раздраженно уходит от ответа. Спустя десятилетия этот вопрос не раз придет в голову повзрослевшей дочери, которая изредка вторгается в размытые воспоминания о далеком турецком курорте. Ведь за ним кроется истина, которую девочка не могла разглядеть в мимолетном мгновении детства.

Лишь легкие намеки рассказывают о жизни Калума за пределами турецкой Ривьеры. Новые отношения после развода сложились печальным образом, а вместе с ними рухнули и планы на бизнес. В его возрасте впереди вся жизнь, но понятной дороги перед глазами уже нет. Кем бы он ни хотел стать в детстве, прошлые мечты не имеют ничего общего с текущей реальностью.

Калум говорит о своей жизни, проглатывая горькие сожаления. Он не просто не видит себя сорокалетним, раньше этот рубеж казался ему недосягаемым. Теперь же его тумбочка забита книгами по медитации и саморазвитию, но в борьбе с депрессией и элементарной неудовлетворенностью собственным положением они совершенно бесполезны.

Когда дочка со знанием дела размышляет о всевозможных тяготах и о том, как порой тяжело переносить бремя существования, отец одобрительно кивает, а в зеркале проскальзывает хищный и полный ненависти к себе взгляд. В редкие моменты мужчина кажется счастливым, но любое отклонение от плана тут же выпускает наружу его сварливость.

Правда Софи этого не понимает и списывает раздражительность папы на взрослые причуды. Для нее куда важнее смущающие глупости, которые он себе позволяет, а не проявления депрессии, кажущиеся неотъемлемой частью жизни стариков. Потому для обоих неделя в раю запомнится теплотой солнца и искренностью семейной любви.

Подвох в том, что Софи находится в том возрасте, когда взрослые мальчики и пошлые разговоры туристов куда интереснее глупых развлечений Калума. Эта подростковая беззаботность отдаляет девочку от отца, для которого каждая минута отпуска — это восполнение навсегда потерянных лет, которые он не смог провести рядом с ней.

Повзрослевшая героиня вновь появляется на экране. Она молча смотрит на обрывочные ролики с той самой видеокассеты и сопоставляет их с собственными воспоминаниями. И там, где память сохранила детское беспечное счастье, вырисовывается совсем другая жизнь, которая наконец приняла понятные очертания. А в голове снова звучит простой вопрос: «Кем ты хотел стать в 11 лет».

Память — это не хронологически упорядоченный каталог, а скорее лоскутное одеяло из обрывков реальной жизни. Они, даже принадлежа одной поре, всегда склеены как попало. Их нельзя пролистать с первого мгновения до последнего, а некоторые и вовсе можно вытащить на свет, только если они ухватятся за соседние воспоминания.

Обрывки жизни Софи не всегда объективны. Каждая сцена оказывается не столько правдивым слепком момента, сколько предвзятым отношением дочери к отцу. На вопрос: «Как тебе отпуск?» — она отвечает: «Лучше всех». И для героев, легкомысленной девочки и одинокого мужчины в глубокой депрессии, эти слова оборачиваются диаметрально противоположными смыслами.

***

Чем ближе конец поездки, тем молчаливее и печальнее становится фильм. И не из-за того, что скоро начнется школа, а лучшие моменты останутся в прошлом. Но потому, что отец дал обещание Софи всегда оставаться рядом и не выполнил его. По какой-то причине Калума больше нет в ее жизни, а есть лишь видеокамера с дурацкими записями и сумбурные воспоминания, среди которых девушка отчаянно ищет настоящего папу.

PS. Если понравился формат — ищите нас в Telegram.

Либо заглядывайте на сайт, там уже можно почитать том, как Кэрол Рид и Орсон Уэллс создали «Третьего человека» — один из главных нуаров в истории кино.

Старшеклассник Атма, с взъерошенной шевелюрой и большими надеждами на будущее, почти не замечает небесную гостью, чей хвост живописно выглядывает из-за облаков. Он предпочитает коротать свободное время с подругой Нирмалой — в уютном убежище на задворках города, в окружении рисовых полей и брошенной строительной площадки.

В вагоне электрички, который списали то ли за ненадобностью, то ли из-за ржавчины, дети обсуждают разную всячину и сочиняют истории. Точнее, Атма помогает Нирмале осмыслить собственные переживания и выплеснуть их на бумагу в виде художественных завитушек. Эта беззаботная пора продолжается до тех пор, пока во время шторма героев не уносит река.

Спустя несколько лет — в начале аналоговых двухтысячных, когда повседневная жизнь еще не склонила голову перед натиском технологий — Атма просыпается в школьной аудитории. Уроки давно закончились, на носу выпускные экзамены, а веселые деньки с Нирмалой сжались до воспоминаний, больше походящих на тревожный сон. И хотя на сочинение историй уже не хватает времени, менее беззаботным Атма не стал.

Теперь он посвящает себя Райе. Никто не понимает, что отличница нашла в непоседливом мальчугане, который то спит на уроках, то и вовсе прогуливает их. Но юную парочку мало заботит чужое мнение, поэтому они вместе исследуют живописные закоулки родного города, подкармливают беспризорных котов и в перерывах ходят в кино.

Их будни почти не отличить от будней других школьников. Большую часть времени они пытаются примирить обязательства перед родными с тягой к новому и страхом перед взрослой жизнью, которая вот-вот распахнет двери. Но прямо сейчас Атма и Райя едят сладости, играют в аркадные автоматы и в оторопи наблюдают за тем, как небо идет трещинами, и привычные заботы теряют всякий смысл.

Когда дела героев срываются под откос, адвенчура «A Space for the Unbound» только ухмыляется. Оказывается, жизнь Атмы не так уж безоблачна, ведь привычный мир готов рухнуть ему прямо на голову, вокруг появляется сверхъестественная чертовщина, а Райя выглядит такой бледной, что, того и гляди, потеряет сознание.

Как с точки зрения игровых механик, так и по структуре геймплейной петли «A Space for the Unbound» легко принять за отражение «Night in the Woods». Атма, под стать неугомонной Мэй Боровски, становится заложником крохотной провинции с осязаемыми границами. Все его стремления и поступки скованы замкнутым городом.

По сути, Атма лишен выбора как такового. Его словно заперли в рукотворной шкатулке и вручили скупой набор возможностей — перемещаться в пространстве и общаться с окружающими. Но, благодаря ограниченности выбора и линейности повествования, место действия превращается из привычного фона в полноценное действующее лицо.

Несмотря на высокие ставки, которые игра задает с самого начала, приключение Атмы полно ностальгии и юношеской свободы. Если Мэй Боровски зачастую бездельничала, воспитывала крысят и била люминесцентные лампы на парковке — в попытке понять, куда ее завела брошенная учеба в колледже, — то Атма по-прежнему интересуется детскими пустяками.

Между важными делами, которые должны помочь Райе и городу, чей небосвод осыпается все сильнее, он собирает коллекцию крышек от бутылок, дерется с хулиганами и гладит котов, желая найти самого мягкого. Подобные мелочи, из которых было соткано детство родившихся до тотальной цифровизации развлечений, наполняют «A Space for the Unbound» почти осязаемым уютом.

В свою очередь город, который на первых порах ощущается чужим, с каждой новой прогулкой становится более знакомым. К тому же, как и подобает интересной личности, на протяжении всего повествования он меняет облик — в мелких деталях и общей композиции. Подобно живому организму, пространство дышит и движется вперед, оставляя позади как теплые, так и болезненные воспоминания.

«Но если время в чистом виде есть бодрствование, то путь к нему преграждает следующее сразу за ним продолжение сна. [...] Продолжение бесконечного сна после короткого искусственного пробуждения»
— Кобо Абэ, «Сожженная карта»

По ходу истории ощущение ностальгии, яркий пиксель-арт и едва заметный подтекст вступают во все большее противоречие. Тот тут, то там сквозь насыщенные краски проступают проблемы, с которыми главные и второстепенные персонажи вынуждены бороться. Одних травят одноклассники, другие — отказываются от мечты, боясь разочаровать близких, третьи — избивают домочадцев, потому что погрязли в долгах.

В сентябре 1965-го года в Индонезии произошел государственный переворот, который привел к власти генерала Хаджи Сухарто. Предвестником его правления стал массовый террор, направленный против сочувствующих коммунизму. Считается, что в активную фазу репрессий, которая уложилась в какие-то шесть месяцев, было убито не менее полумиллиона человек.

Последующие тридцать лет, пока Хаджи Сухарто занимал пост президента, страна проживала эпоху «Нового порядка». Несмотря на экономический рост, в Индонезии царила диктатура — отсутствие политической жизни, навязываемый культ личности, ограничение свобод и повсеместная коррупция. Конец режиму положил экономический кризис 1998-го года, но вместе с ним воцарились отчаяние и нищета.

Поэтому к началу событий «A Space for the Unbound» индонезийцы подошли надломленными. Вот только приключения Атмы не говорят об этом напрямую, ведь он все-таки беззаботный школьник, который в полной мере не ведает хищного многообразия взрослой жизни. Тем не менее намеки на истинное положение дел разбросаны по всему городу.

Благодаря малозаметному контексту, со временем пространство вокруг героев превращается в подобие диорамы. У него есть собственные воспоминания, как трагичные, так и звенящие от смеха, но прямо сейчас она служит сценой для чужой истории. И подобно аквариуму, который наполнили дымом, эта разумная субстанция водит игрока за нос на манер недавнего хоррора «Signalis» (см. наш текст).

***

«A Space for the Unbound» — это игра-загадка, которая, делая акцент на повествовании, оставляет за бортом игровой процесс и почти низводит его до функции. Хотя приключение Атмы и Райи покрыто плотной завесой тайны, к финалу оно бережно раскладывает все свои идеи по полочкам и демонстрирует истинный облик — по-юношески задорный, но в ссадинах от растерянных взрослых, которых десятилетиями третировала очередная диктатура.

PS. Если понравился текст — ищите нас в Telegram.

Либо заглядывайте на сайт, там уже можно почитать о «Решении уйти» — многожанровом детективе от режиссера «Олдбоя».

Вот только мужчину не интересует эта идиллия. В его наушниках журчит классическая симфония — величественная, раскатистая и уносящая прочь от мирских невзгод. Но, забравшись на макушку обожаемого неприятеля, он все же подставляет уставшее тело ветру и с довольной ухмылкой оглядывается по сторонам. Лишь для того, чтобы сорваться вниз и размозжить череп о безучастные камни.

Расследование этой скоропостижной кончины ложится на плечи детектива Пака. Ему слегка за сорок, великолепно справляется со своими обязанностями, всегда гладко выбрит и уверенно держит спину даже в самой непростой ситуации. Одна беда — его терзает бессонница, пустоту которой он заполняет работой. Иными словами, мчится от одного нераскрытого убийства к другому.

В пригороде Пусана героя ждет жена, также до безобразия увлеченная работой, но не в полиции, а на атомной электростанции. Только благодаря недюжинной ответственности они держатся за брак, что с годами принял нетривиальную форму. С одной стороны, ему далеко до радикальности отношений на расстоянии, с другой — видятся герои исключительно на выходных, но и в эти моменты не забывают о работе.

Этот «воскресный брак», в котором нет ни детей, ни бытовой рутины, а секс превратился из эмоционального порыва в еженедельную порцию клейстера, давно походит на живого мертвеца. По большому счету, его давно стоило сжечь и развеять прах в живописном уголке, но детектив Пак живет в окружении трупов, которые со временем стали такой же привычкой, как и ждущая его приезда жена.

В отличие от детектива, балансирующего на грани депрессии и бессилия из-за нехватки сна, любитель покорять скалы относился к семейной жизни куда основательнее. Он не только контролировал каждое действие жены, но и избивал ее под любым предлогом. А однажды и вовсе заклеймил татуировкой — скрытой от чужих глаз, но ставящей под сомнение свободу воли, как таковую.

«Убийство подобно курению. Сложно лишь в первый раз»

— детектив Пак, «Решение уйти»

Неудивительно, что с такими скелетами в шкафу новоиспеченная вдова Со-рэ становится главной подозреваемой. В результате две одинокие души — утративший всякий интерес к собственному браку детектив и хрупкая женщина, которую третировали годами — вынуждены ежедневно видеть друг друга. Во время ночной слежки, на непринужденных допросах и даже при задержании преступников.

Вопреки жанровым экспериментам, на протяжении всей карьеры Пак Чхан-ук снимает кино о любви, но в разных ее вариациях — зачастую нетривиальных и даже противоестественных. Так и в «Решении уйти» детективная основа в виде расследования загадочной смерти на камнях не уходит полностью на задний план, но идет об руку с частью романтической.

Детектив Пак и Со-рэ биты как завышенными ожиданиями от брака, так и его фактическим обликом. Их настолько измотали одиночество и страх, годами скрывавшиеся в тени, что с определенными оговорками они находят друг в друге нечто доселе невиданное. Потенциальная убийца превращается в обаятельную русалку из сказки, а блюститель закона — в опору, которая не одаривает ссадинами.

В некотором роде Пак Чхан-ук снял ремейк «Любовного настроения» Вонга Карвая, ведь в центре обеих картин оказываются нежные и хрупкие, словно песочный замок, отношения, которые балансируют на грани измены. Тем не менее происходящее пропитано тоской о рухнувшем под собственной тяжестью браке — совсем как в недавней драме Рюсукэ Хамагути «Сядь за руль моей машины» (см. наш текст).

При этом Пак Чхан-ук, будучи выдающимся стилистом с многолетним опытом, не просто не зацикливается на какой-либо жанровой составляющей, но жонглирует ими в рамках одной сцены. Непринужденная комедия наслаивается то ли на триллер, то ли на детектив, а нежная мелодрама становится фоном для полновесной драмы об идущем на дно браке — в царство мрака и безмолвных тритонов.

Этому разнообразию вторит пусть и скоротечная, но все же общая судьба героев. Они существуют в безвременье — то днями не расстаются, то на месяцы погружаются в разлуку, вдруг влюбляются и также стремительно впадают в отчаяние. Можно подумать, что детектив Пак и Со-рэ застряли в лимбе неудавшихся браков, на деле же их взяла в заложники ветреная, почти подростковая влюбленность.

***

В широком смысле Пак Чхан-ук снял кино вовсе не о смерти, сопутствующих ей преступлениях или разочаровании от брака. Он остался верен себе и поместил в центр динамичной и замысловатой истории любовь. Любовь, которая несвоевременно вынырнула из океанской пучины и пеной сгинула на песчаном берегу, как только испуганная волна ринулась восвояси.

PS. Если понравился текст — ищите нас в Telegram.

Либо заглядывайте на сайт, там уже можно почитать о драме «Солнце мое», которая ставит под сомнение беззаботность детских воспоминаний.