Серия «Литдушнильство»

И-и-и-и первый курс, когда Рон буквально идёт в Хогвартс в первый раз. Что, вроде как, событие для ребёнка и для семьи. Понятно, что в рыжей семье это не событие уже, так что почему бы не дать первокурснику с собой нелюбимый им сэндвич с говядиной. Который ему дают всегда (в тексте буквально звучит: «Она всегда забывает, что я не люблю с говядиной»). Ау, женщина, у тебя там в школу четверо детей собирается, один из них – образцовый Перси, что, так сложно выделить первокусника и соорудить ему нормальный бутер?

Но это мелочь, это так. А вот что не мелочь – у Рона старая волшебная палочка и старая мантия. Мантия… уфф, ладно, с натяжкой. За год не накопили. Но палочка – основной инструмент волшебника, «Палочка выбирает волшебника», вот это вот всё – и вы допускаете, чтобы ребёнок мало того что шёл в школу со старой палочкой дядюшки, которая чуточку на него прореагировала – так там же ещё и шерсть единорога вылезает повсюду?! Эй! Одолжите у своих взрослых детей, возьмите кредит, накопите за год – но это же минимум, который вы должны обеспечить ребёнку!

Дальше – больше. Выясняется, что Рон – дитя волшебников, выросший в семье, где Хогвартс закончили до него четыре человека (+ три учатся) – не в курсе, как проходит церемония отбора на факультет. Близнецы ему напели, что надо что-то там с троллем драться. То есть получается, в семье вот настолько на него пофиг. Что даже про одну из самых важных церемоний в жизни никто разговоры при нём не вёл.

При этом Рон держится отлично. Вона, даже ухитрился с его-то палочкой правильно «Вингардиум левиоса» на дубинку тролля наложить. А потом ещё и в шахматы Макгонагалл выиграл. Что за лев этот тигр!

В общем, каким-то невероятным образом первый год не обеспечил отставание Рона по всем предметам, где нужна волшебная палочка. И приходит второй год, который он… ну да, вообще проходит без палочки. Потому что она переломана и замотана скотчем. И либо выполняет заклятия неправильно, либо кастует их на Рона, а под конец вообще взрывается! При этом на опасность этого, кто бы мог подумать, указывает только Снейп в дуэльном клубе («Палочка Уизли обращает самые простые заклинания в катастрофу»). Внезапно Минерва, которая так печётся о своём факультете, даже за ушком не почесалась – написать родителям второклашки и вынудить купить ему нормальный инструмент. Близнецы тоже, видимо, не посчитали нужным написать родителям, что братишка ходит с перемотанной палочкой. Как и Перси. В общем, вот настолько всем пофиг на Рона, ага.

Но он молодец! Он орёл! Он и Локонса ушатал палочкой, и за пауками в лес попёрся с Гарри (с переломанной палочкой, вы подумайте). Кстати, напоминаю – Рон арахнофоб. Кто-то помнит почему? Ну, потому что близнецы решили, что отличной шуткой будет превратить его плюшевого мишку в огромного паука. Впрочем, об этих двух будет далее…

Третий курс. Рон наконец-то, пропустив два года нормального обучения, получает нормальную палочку по себе. Каким-то чудом он даже вполне себе выполняет заклинания почти наравне с Гарри (тот же «Ридикулус» - с первого раза). Все, кто хочет спросить – а чего это он не прямо вот наравне с Поттером – идите посмотрите выше.

Ну и да, тут выясняется, что у близнецов была Карта Мародёров. И они почему-то не обращали внимания на то, что с их братиком спит какой-то мужик по имени Питер Петтигрю (напоминаю, карта показывала настоящие имена, и крыса Рона на ней светилась именно под этим именем). Да-а-а, вот настолько всем пофиг на Рона…

Курс четвёртый, и у нас тут – рождественский бал! На который Рон вынужден идти без нормальной парадной мантии, в чём-то архаичном, с кружевами, с запахом плесени – и над ним все смеются. Ну, потому что мама купила из того что было. Отцовскую же парадную мантию никак ни ушить, ни уменьшить нельзя, да и вообще, там же Джинни нужно снарядить и близнецов (потому что я что-то не вижу в тексте, чтобы у Джинни или близнецов были проблемы с нарядами). Та-а-ак, я уже начинаю понимать, почему Перси неистово мечтает сделать карьеру любыми усилиями, а два других старших брата свалили подальше от образцово-доброй-показательно-гриффиндорской семейки…

Потому что ну-у-у-у… вот вам пятый курс, и вот Рона в кои-то веки назначают старостой. Ему даже метлу покупают – наконец-то хоть что-то, ура! Вот только близнецы его за назначение без конца подкалывают, и буквально первое, что они говорят: «Староста? Не может быть. Никто в здравом уме не назначил бы Ронни старостой». А потом такие к Гарри: «Мы думали, это должен быть ты!» Господа, кто-нибудь ещё думает, что в этой семье – нормальные семейные отношения?

Да Рона задёргали и затроллили до того, что он попросту в себя не верит. И в квиддиче близнецы искренне удивляются: «Да мы даже смеяться уже над ним не стали, после того как он очередной пропустил». Ничего, что вы над ним всю жизнь угораете, и у него там уже внутри как вечная мантра – «Я неудачник, всем на меня наплевать»?

Но ведь всё равно же собрался и поднялся и даже матч ухитрился выиграть и кубок команде добыть! (Да, и если кто-то помнит, что отражалось в зеркале Еиналеж у Рона – всё сбылось, кроме капитана команды по квиддичу. Кубок школы был, кубок квиддича был, старостой стал – вот это я понимаю восхождение!)

Шестой курс… там вылезает Джинни, и всё становится всё страньше и страньше.

Здесь отступление. Мне не нравится Джинни Уизли как персонаж. Я прекрасно понимаю линию, по которой развиваются её отношения с Гарри, и да, это «персонаж-трофей» для главного героя, шоб получил и ускакал в закат, и всё это я осознаю как писатель… но мне-читателю она как человек не нравится. Не потому что дерзкая-яркая-мечта всех парней и вообще, непонятно, откуда и что… Потому что нам не показали её как человека хорошего – вот почему. Вся её эмпатия в основном направлена на Гарри. Временами на подругу Гермиону. Ещё она смелая и хотя бы дружит с Полумной – тут спасибо. Но… в пятой и шестой книгах мы видим, как она встречается с парнями, а потом узнаём, что она никогда не переставала думать о Гарри, просто Гермиона ей шепнула, что нужно побыть собой. И это как-то… подло по отношению к парням? Которые вроде как для неё просто тренажёр в ожидании Гарри? Они для неё как – бесплатный получатель опыта? Притом, она буквально считает, что опыт – это вот надо, необходимо, она прямо на Рона орёт, что «все вокруг целуются, а ты только с тётушкой Мюриэль целовался, полизался бы с кем – и лучше стало бы». То есть для неё если ты не поцелованный – это плохо, а ежели много с кем нализался – хорошо. Чуете, как повеяло хорошечеловечностью?

Ну, и да. Подколки в сторону Рона. Подколки в сторону невесты старшего брата Флёр – буквально в тексте: «Корова, — кивнула Джинни. — Но вообще-то Билл не такой уж простой. Он же Ликвидатор заклятий, он любит приключения, красивую жизнь… Наверное, поэтому и клюнул на эту Флегму». Ну и по поводу применённой Гарри Сектусемпры, когда он чуть не укокошил Малфоя, и даже Гермиона уже в ужасе, а Джинни такая: «Да он хотел Гарри проклясть, радуйся, что у Гарри нашлось что почище». Образ Джинни… не то чтобы самый позитивный, честно говоря.

Но в шестой книге о Роне хотя бы вспоминают, когда он чуть от яда не помер. Даже вон подарки к семнадцатилетию приготовили. Удивительно прямо.

Ну, а дальше идёт седьмая часть, которая так неистово фанатов бесит и где Роулинг наконец-то вспоминает, что Рон важный персонаж и совсем наплевать на него не получится.

И да, что там бесит фанатов? Бросил Гарри и Гермиону и аппарировал. Под воздействием, на секунду, крестража и в ярости, потому что думал, что у Гарри есть план (а ещё там страх за семью). Тут же пожалел, хотел вернуться, попал в плен, бежал, всё время жалел, вернулся всё же вовремя, вытащил Гарри из полыньи, уничтожил крестраж. И да, он сам сказал Гарри – крестраж действует на него сильнее. А знаете почему? Да потому что вот это вот всё, что выше написано: «Нелюбимый сын у матери, которая всегда хотела девочку… Она была бы рада, если бы Гарри стал её сыном… И девушку не сумел удержать, и кто посмотрит на тебя если рядом Гарри Поттер!» То есть комплексы, которые Рону привила его милая семейка, настолько глубоки и болезненны, что он не может даже поверить, что Гермиона влюблена в него. Потому что – нелюбимый, ненужный, всегда ничтожный. Пу-пу-пу. Кому-то нужна терапия и сепарация от маменьки, папеньки и братиков.

Второе, что бесит фанатов – это брак Рона и Гермионы, да и вообще отношения. Потому что как вот этакой умнице, да вот этаковое вот бестолковое, ну ей кого-то получше надо! Ну, вот я лично ничего плохого не вижу, с учетом того, что эти двое прошли вообще буквально все степени семейной притирки ещё в школе… Тут и ревность, и борьба за территорию, и неловкости, и даже быт (Рон уже в седьмой части сетует, что Гермиона взяла его старые джинсы, из которых он вырос – прям муж с женой ворчат). И самое главное – Рон доказал, что ради Гермионы способен стать лучше. Он с девушками-то себя не знает, как вести (откуда бы, у него ж такая идеальная семья). И сам понимает, что туговат в вопросе. И даже к книжкам обращается – учится комплиментам, учится предлагать даме платок и быть чутким, да он даже слушает теоретические выкладки Гермионы и выдаёт потом в Хогвартсе, что «еда – исключение из закона Гэмпа о трансфигурации», чем и вызывает всеобщее окосение.

Ну и насчёт тупости… хорошо играет в шахматы, способен брать на себя роль лидера. И в критических ситуациях ещё и некисло мозгами может шевелить – придумал же про Тайную Комнату, протащил туда Гермиону и таки наломал клыков василиска, чтобы крестраж уничтожить! В общем, Рон по интеллекту – это Ватсон, ну или капитан Гастингс. Человек средний, который может как подняться до невероятных высот с блестящей идеей, так и опуститься до невероятных низов, когда затупит.

Но апофеоз, когда прямо видно, что паре – быть – настаёт уже после Тайной комнаты, когда Рон произносит кое-что невероятное для чистокровного волшебника. Он вспоминает об эльфах-домовиках, и когда Гарри спрашивает: «Ты думаешь, мы должны их поднять на борьбу?» - отвечает: «Нет, мы должны предложить им эвакуацию. Нам не нужен ещё один Добби. Мы не можем заставлять их умирать за нас». Всё. Вот здесь Гермиона бежит к Рону и его целует. Потому что – внимание – она об этом не вспомнила, а она с четвертого курса за права домовиков борется. Гарри, у которого Добби умер на руках – подумал о том, чтобы использовать домовиков как оружие. А Рон, чистокровный волшебник, сказал о таком. Вот тут стало ясно, кого в мужья-то брать. Потому что это же человек, который принял твои идеалы до конца. Который помнит о них, когда ты уже забыла.

И вообще, кто там решил, что Гермионе нужен какой-то там жутко научный тип, ну или жутко аристократичный? Тылы ей нужны семейные, пока будет науку двигать и карьеру строить. Нужен тот, кто развеселит, выслушает, чашку кофе сделает, платок предложит вовремя, с детьми посидит и не будет беситься: «Где это жена, чего она такая умная и на симпозиумах». Это как раз таки и есть то самое равное партнёрство, где каждый делает что может и умеет и берёт ношу, которая подходит ему больше.

А ещё Рон, согласно той же Роулинг, станет партнёром брата Джорджа вместо убитого близнеца – Фреда. В лавке волшебных шуток. Вот такие странные выверты судьбы – ты над братишкой ржёшь всю жизнь, подкалываешь, пытаешься в шутку заставить дать Непреложный обет, даже скидок на свои товары не даёшь… а он потом единственный, кто приходит тебя поддержать, когда ты теряешь половину себя. И пытается заменить то, что заменить невозможно. Потому что добр.

Такие дела. Рон – это классический «у меня есть младшенькая Джинни, ну и этот второй» в семье – только там перед ним и Джинни ещё пять человек детей. В отличие от Драко – «Золотого ребёнка» - он ребёнок, выросший в пренебрежении. И как по мне, изображено это просто потрясающе. Я понимаю, почему читатели не в восторге от персонажа – многим подавай поярче, поидеальнее, померисьюстее. И мне правда нравится, как прописаны и Гарри, и Снейп, и Гермиона… но да, Рон с точки зрения взрослого человека прописан очень хорошо.

Будете перечитывать – обратите на него внимания, пожалуйста. Он этого заслуживает, правда.

_______________

Разное книжное, в основном фэнтезийное и бесплатное: https://author.today/u/steeless

Собственно, первые поэтические симптомы наблюдались некоторое время раньше, да и в 16 лет многие страдают этим экзотическим вирусом. Но в случае со мной дело осложнялось а) быстротой развития патологии, б) количеством выдаваемого продукта, в) тем, что продукт представал не в виде отдельных глав и набросков, а в виде законченных крупных текстов.

Умные дядьки-литературоведы уверяют, что чаще всего юный аффтор эволюционирует примерно так: стихи – малая проза – крупная проза. В моём случае эволюция пошла вкривь и вкось и выдала на-гора кривую: стихи – фэнтезийные романы в несколько частей, муа-ха-ха, выкусите, умные дядьки!

Тексты писались в тетрадках и читались всем, кто не успел увернуться (бедные мои друзья, которых я мучила и чтением, и обсуждением сюжетов!). В тетрадках - это потому, что компьютера в доме в те отдаленные, темные века (начало 2000-х) пока еще не было. Потом он появился, и тексты перекочевали в компьютер. Пока я их туда переносила – научилась писать за клавиатурой. Продуктивность творчества подросла, вышла на новый уровень и одарила меня с размаху раздвоением личности.

Сознание оперативно раздвоилось на парочку Писатель и Критик (с балансом отношений примерно как «Смеагорл-Голлум»).

Писатель – это тот самый маньяк, который «Оуеееее, привет, моя клавиатура, даёшь много всякого прекрасного!» И который: «Ути-пути, какие у нас персонажики, какие у нас сюжетики, вот этот момент даже хорошо вышел».

Критик приходил потом, когда пыл писательства прогорел, а очередная корявая юношеская поделка была закончена. Вот тогда темными ночами он принимался точить печень с вечными «Ы-ы-ы-ы, да ты посмотри, да у тебя описаний нет, и диалоги – отстой, а стиль?! И вообще, всё, не показывай это никому, никому не показывай».

На свою беду, я поступила на филфак, чем нехило так подпитала Критика («Стой, юный падаван графоман, ибо теперь у меня есть знания!»).

И вот тут уже не помогало ничего. Преподаватели говорят, что я пишу интересно? Пф, это они так, подбодрить желают. Весь воспитательный отдел перечитал распечатки твоей книги и такой «Прям окей»? О-о, если бы у них был внутренний критик – они бы знали, чего эта книга стоит!

Дело немного осложнялось тем, что в могилёво-белорусской глуши мало было тех, кто мог бы с профессиональной стороны указать на мои огрехи. В том смысле, что да, я познакомилась с парой-тройкой местных писателей, и да, кое-какие советы они мне дали. Но этот самый Критик, зараза этакая, видел проблемы моих текстов лучше и критиковал жестче (о даааа, выпорите меня литературной критикой… упс, прошу прощения). И (двойная зараза) – видел их, исключительно когда текст был уже закончен. До того момента вдохновение пёрло, работали Писатель и бессознательное, и Критик благоразумно не совался.

Потому творческая эволюция в моем исполнении – это не «написал главку, увидел, что фу, переписал главку», а «НАПИСАЛ ТРИЛОГИЮ, ощутил отвращение к ней и к себе, запихал там, где уже три таких, взялся за тетралогию».

С этим было связано всякое забавное: когда наши университетские пенаты посетила московская писательница детективов, дамы из воспитательного отдела подложили мне хорошую такую свинью:

- Ой, знаете, а у нас вот тоже студентка пишет. Steeless, сколько ты романов уже написала?

*Пауза. Я с тоской понимаю, что годы макарошек и сладостей не дадут мне схорониться под столом*

- Ы-ы-ы-ы, не-е-е-есколько? – (ну а что, как признаться, что ты графоман, стыд-то какой!)

Серьёзно. Лет за пять таким макаром были сотворены:

- пенталогия-фэнтези.

- тетралогия (юмористический детектив).

- трилогия (мистика-антиутопия, мдэээ).

- дилогия (о, опять фэнтези подвезли, но уже эпическое, а не городское).

- пенталогия-фэнтези.

Круг замкнулся. Я написала нечто, на что Критик неохотно глянул и согласился, что… «Ну, читабельно». И тут как раз настал момент, когда юный автор, подобно мастеру из булгаковского романа, выходит в свет, трепетно держа своё творение…

Но авотфиг, я же знала, чем там кончилось, у Булгакова. Лепить гомункулов в вечности чот не хотелось, а потому… ну да, я предложила книжку в пару издательств (тщательно склепав предложение по найденным в Интернете мануалам, вы не думайте!). Получила отказ и уверилась на этом, что книжка – отстой, Критик был прав, оно читабельно и не более, и вообще, кому оно надо, спрашивается.

Так выяснилось, что я не умею продвигать свои книги. А обучать меня, дикое создание, было некому, ибо одна мысль, что «редактор вот это вот увидит» и, хуже того «да читатели тоже это увидят» - и привет, паника. Опять же, писать книги мне нравилось, так чего еще их продвигать куда-то? Кайф же и так получен, чего еще людей-то ими смущать?

А, да, как насчет публиковаться в Интернете? Ну, люди же увидят. Там же, в интернетах-то, нормальные писатели публикуются, куда ж нам со свиным-то рылом в калашный (от «Калашников») ряд. Так что выкинуть на общее обозрение пару-тройку фанфиков – да. Послать друзьям по соцсетям свои романы (потом с восторгом обсудить и впитать отзывы) – да. Где-то выкладываться… не, ну шо вы, как можно.

Так и пошло, и поехало. Внутренний Писатель кропал себе то, что уже (условно) можно было читать, радовался мелким успехам (вроде побед в белорусских конкурсах) и ворковал «Моя прелессссть» над страничками и персонажами. Внутренний Критик категорично настаивал, что на фиг нам всё это не надо, продвигаться не будем, потому что ты тексты видела, ты стиль видела? Оно же несовершенно, фу, иди кропать романы в угол, ты наказана.

Этот литературный садомазохизм длился ещё две трилогии. Пока я не споткнулась о третью, которая заставила Критика заткнуться.

Трилогия была вдохновлена «ахейским циклом» Олди. Цикл нежно потрогал меня за античные струны души, я вспомнила о своём интересе к миру Аида – и, что называется, вставило на три года. Диссер я защищала где-то между первой и второй частью, кажется. Попутно на свет полезла куча всякого античного – творческая отрыжка, если можно так выразиться.

И да, Критик внутри честно орал о плагиате и вот, «сперла стиль у Олдей, и идею у Олдей, и-и-и-и ваще…» Но даже ему было жалко. Оставлять эту трилогию в столе – жалко.

Нужно было – о ужас - предпринимать какие-то да шаги.

Первым делом я привычно послала первый том трилогии в крупные издательства, которые работают с мифологическим фэнтези. Крупные издательства так же привычно послали меня.

Вопрос – а не выложиться ли в Интернете – замаячил на горизонте опять, очень настойчиво. Но – раз, Критик окопался в кустах с граблями и покрикивал, что нет, ну вот ты опубликуешься – и кому оно надо? Два – я не знала, как выбрать сайт (потому что дундук в продвижении, помним, да?). Три – воображение мне подкидывало почитателей творчества Олди и даже самих Олди в привычном антураже – в кустах, с граблями. Готовых как следует причесать незадачливого автора за всякие-разные вдохновления и заимствования.

Потому, как бы, да, было тупо страшно. Параметрами среднего пикабушника я никогда не обладала (ибо девочка), зато количество тараканов в голове исчислялось квадрильонами, потому был выбран сложный способ подползания к публикации. Со спины, через буераки, вернее, через фикбук.

Следующую часть писательских мытарств нужно озвучивать голосом Николая Дроздова:

«Молодые авторы учатся охотиться на читателей постепенно. Посмотрите, вот этот автор разложил перед будущей добычей свои юмористические фанфики по античности. Так он подманивает читателей. Скоро последует хищный бросок – и автор выложит отрывок своего романа…»

Ага, первичную аудиторию я так и набирала. Через это самое… ну, которое вон публиковалось на пикабу и не зашло. При этом мозг работал примерно так: «Надо найти целевую аудиторию, ну, а тут же пишут всякие фанфики про Аида и Персефону. Их есть у меня!» Потому – да, сначала юмористические фанфики, потом более серьёзные (я упоминала про творческую отрыжку, да?). Потом отрывок из романа. Тоже – исключительно тот кусок, который будет интересен для аудитории фикбука.

И вот только когда ко мне начали стучаться с просьбами «дать посмотреть, а что там в романе» - только тогда я начала выкладывать трилогию целиком. Тоже, малость ошибившись сперва с сайтами.

Наверное, каждый белорус – немножечко партизан. Ну, вот так мне легче всего объяснить мои методы. Потому что чего ж легче – просто выложить трилогию и посмотреть, как на нее читатель отреагирует? Ан нет. Нужно произвести разведку, выработать план, а потом подползти… возможно, взорвать, не знаю.

Сейчас тут будет этически самая спорная часть моего скорбного повествования, но из песни слова не выкинешь. Я всё еще понятия не имела, как и чего там продвигается, потому реализовала простую схему: «ты – мне, я - тебе». В смысле, первая часть книги – в свободном доступе, если читатель хочет вторую – он оставляет отзыв или рецензию (да хоть одно предложение, хоть пару слов) – и вторая часть отправляется ему на почту, вконтакте, или куда там надо. Потом что? Правильно – выкладывается вторая часть, и если читатель хочет третью… ну, и так далее. Сразу же говорю: никогда не просила от читателей позитивных отзывов. Критика? Пожалуйста. Но отзывы, конечно, в основном были хорошие – ведь писали-то их те, кто дошел до третьей части, а стало быть – книгой заинтересовался!

Как раз в это время я попыталась было выпустить первую книгу трилогии в печатной версии (читатели просили). Печаталось всё это по технологии печать-под-заказ, но моя великая дундучность в делах такого рода сыграла своё, и я сокрушительно ошиблась в выборе издательства. Оно попросту сдохло через год после выхода книги. Ну, по крайней мере, кто из читателей хотел – тот экземпляр заказал… У меня, например, один. Я его даже на творческие встречи не ношу – вдруг потеряется?

А потом как-то всё… образовалось, что ли. Случайно я вышла на сайт, который меня полностью устроил по интерфейсу (да, глупо так выбирать, но ничего не могу поделать – если всё кругом мелькает или если сложно работать с выкладкой – сразу бегу). Оказалось, что за мои книжки на сайте никто мне не настучит ни по каким местам. Даже за мои ранние книжки, да.

С двумя ранними книгами, пенталогией и трилогией, вышло довольно забавно. Я искренне была убеждена, что вот это вот, незрелое и недоотшлифованное, нельзя выкладывать под той же фамилией, что и нормальный текст. Потому что ну, кто там знает, вдруг оно бросит тень на мой светлый облик творца всяких там античных историй. Так что я честно попробовала взять псевдоним и даже публиковаться на совсем другом сайте.

Но сайты рассорились между собой, а я устала от партизанских методов, так что я забабахала на основной сайт и две ранние работы – мол, нате, родные читатели, да, вот она я, кушайте, не обляпайтесь.

Читатели скушали и не обляпались. Чем очень меня удивили. Потом основная трилогия и одна из ранних работ взяли второе и третье место на конкурсах сайта с денежными призами. Я удивилась ещё больше.

Постепенно я научилась работать с читательскими отзывами. Потому что на первых-то порах любой отрицательный отзыв – всё, трагедия, внутренний Критик активируется и загрызает. Нет, положительными не лечится. А если отзыв из серии «читатель не увидел, недопонял и пытается доказать что-то автору про его же текст и его героев» - то это же надо непременно разъяснить, разжевать и переубедить, ну я же знаю – как оно там было! А так со временем как-то пришло понимание, что текст – вот он, а читатель – вот он. Нормально состыковались? Хорошо. Не состыковались? В добрый путь. Чего-то не увидел и не понял? Могу подсказать и немножечко раскрыть какие-то моменты – это же увлекательно, о своем-то тексте поговорить. Переубеждать и смешно спорить – теперь уже нет.

А в нынешнем году вот случилось чудо. Потому что ну, как назвать ту ситуацию, когда Олди – те самые Олди, книги которых меня вдохновили – дают рецензию на твой текст? Вернее, три крутых и позитивных рецензии – по одной на каждую книгу трилогии. От Олега Ладыженского. Это было…

…примерно так, с моей стороны экрана.

Может быть, после этого я и решилась подвести некие итоги.

Мне 35 лет, и, наверное, я уже немножко писатель. Чуть-чуть. Такой… писатель-любитель, несмотря на то, что у меня даже есть удостоверение (даже два!) – тьфу ты, опять отсылки к Булгакову вылезли.

Я так и не научилась продвигать свои книги как следует. Очень может быть, я так и не постигну эту ужасную тайну. Но я считаю писательство своим хобби – таким же, как вышивание или рисование у нормальных людей.

Все свои книги я выкладываю в бесплатный доступ. Не знаю, хотела бы я зарабатывать на своём творчестве или нет. Для этого я слишком медленно пишу, наверное. И, глядя на тенденции в массовой литературе, я понимаю, что вряд ли смогу привлечь своими книгами действительно много читателей. Может, чего-то не хватает книгам, может – мне самой. Но с годами я поняла, что это всё меня вполне устраивает: я всё равно не смогу писать для того, чтобы заработать или набить аудиторию. Каждый писатель пишет то, что нравится ему. Ну, и если он с аудиторией немного не совпадает…

Внутренний Критик еще бухтит. Просто они с Писателем пришли к пониманию. И теперь вместе переписывают моменты книги, которые им не нравятся. Именно моменты. Или главы. Опять же, научиться создавать три-четыре варианта главы – это было… наконец-то, ага.

Иногда я немножко завидую людям, которые набираются смелости – и идут, и стучатся во все двери, предлагают свои тексты всем-всем-всем и такие гордо – «я писатель». Я, помнится, год собиралась выложить юмористические тексты на пикабу. Чуть не померла в процессе выкладки, честное слово. Видимо, некоторые не лечатся.

Морали, как водится, в тексте нет, а выводы (тоже как водится) каждый сделает сам. Я только могу пожелать тем, кто пишет или собирается… пишите! И пусть ваш писательский «путь самурая» будет не таким, ну вы знаете, корявым.

Ну и как это? Прошу тапки не кидать, чукча не писа… а, ну да.

И я такая вдруг – ОПА. Опустим жутковатые ассоциации типа «Слава героям – Персею слава!» Но с каких это пор Афина Паллада заделалась доброй волшебницей? И как это Персей несся, когда сандалий не было? И стоп. Он что, убивал Медузу БЕЗ сандалий? (Молчу о жутких картинках типа «Добрая волшебница Афина Паллада сдирает сандалии с упирающегося брата-Гермеса»). В общем, с одного отрывка я преисполнилась хтонических настроев и возопила: «Кто это сделал?!»

В учебнике, к слову, не было указано. Но да, это «Храбрый Персей» в исполнении Чуковского. И да, понятно, что «у нас советская литература, а потому какие боги, никаких богов, у нас даже Саваоф ходил в волшебниках!» Но и помимо этого текст решительно прекрасен и пышет таким креативом, что местами вышибает слезы из глаз.

Ну, а дальше – только цитаты, только комменты.

«В одном городе случилась большая беда. Прилетела откуда-то крылатая женщина Медуза Горгона. Она медленно проходила по улицам, и всякий, кто смотрел на неё, в тот же миг становился камнем». И тут, как говорится, ВНИЗАПНА. Медуза как зима – подкралась неожиданно и заделалась туристом-нелегалом. Никаких тебе «жила на краю земли, нападала на всяких-разных». Явилась с доставкой домой, сходу начала мочить – это сильно!

«Она тихо и печально глядела каждому прохожему в глаза, и он тотчас же превращался в окаменелую статую». Готичный нелегальный турист ме-е-едленно бродит по здешним улицам…

«В том же городе в великолепном дворце жил царь Полидект. Он был трусливый и глупый: до того испугался Медузы Горгоны, что убежал из дворца и спрятался со своими вельможами в погребе, глубоко под землёй». Хм. А вот горожане до погреба не додумались и стали камнями. Пока Медуза МЕДЛЕННО ходила по улицам. Правда глупый, что ли? Хотя, может быть, на один город у них там один погреб, в дикой античности.

«К счастью, жил в этом городе храбрый Персей. Все очень любили его. Он никогда никого не боялся. Когда страшная Медуза Горгона проходила по городу, его не было дома. Вечером Персей воротился домой. Соседи рассказали ему о Медузе Горгоне.

— Злая, бессердечная колдунья! — вскричал он.— Пойду и убью её».

Герой не мог совершить подвиг. Героя не было дома… Герою наябедничали соседи – герой решил мочить.

… герой не знает, где живет чудовище:

«И Персей побежал по улицам, расспрашивая у каждого встречного, где жилище Медузы Горгоны…»

Она что – уже и прописаться в городе успела? Жилище там завести? Ох уж, эти мне нелегалы, спорые какие.

«Персей заглядывал по пути в каждый дом: нет ли там Медузы Горгоны. Проходя мимо царского погреба, он подумал: не там ли она? Сбежал по ступеням вниз — и увидел в подземелье царя! Царь Полидект сидел за столом на троне и весело пировал со своими вельможами».

Нуачо, вполне логичная же мысль, где быть злой колдунье, как не в царском погребе. Это вообще было ее конечной целью. За разносолами прибыла. Хомячит финики в меду из большого бочонка.

… а, нет, это там злобная буржуазия спокойно себе пирует. Потому что, в отличие от пролетарьята, додумалась заховаться в погреб.

Дальше алчный царь справедливо интересуется: «А ты мне что-нибудь принес?» А пламенный Персей восклицает, что погоди, гад, я тебе принесу подарочек – голову Медузы. И тут оп – на нас падает первый рояль.

«Царь ударил кулаком по столу:

— Ступай от меня, жалкий безумец! Или ты не знаешь, что тысячи моих доблестных воинов пыта- лись уничтожить Медузу, но многих превратила она в камни, а прочие убежали от неё, как от лютого зверя?» То есть, стоп. Оказывается, Медуза не просто так ме-е-едленно и готишно гуляла по городу, грустно смотря на все подряд? Там был полномасштабный городской бой с тысячами воинов (и только Персея не было дома, угу)? То есть, тысячи воинов бегают за Медузой, орут, вопят, копьями кидаются, а она так ме-е-едленно, грустно… жуть какая, я б тоже сбежала.

Ну вот, ну вот. Царь пирует, Персей патриот и ищет, где тут Медуза.

«Но напрасно всю ночь до утра скитался он по улицам города. Только утром ему встретился знакомый рыбак, который сказал, что Медуза живёт недалеко, под высокой горой, у ручья». Ну, нифига се, местное информационное бюро. То есть, Медуза прилетела не «откуда-то», как сказано в начале? То есть, она вообще вроде как вредной соседки, и рыбаки знают, где она живут? Может, там еще и табличка с указанием стоит?

Ну, ладно. Дальше храбрый Персей таки находит Медузу и зрит:

«Медуза спала на земле, рядом со своими безобразными сестрами, которые были похожи на больших разжиревших свиней». Сфено, Эвриала, ахах, прекратите, что вы делаете и где это вы так успели разлопаться?!

Ну ладно, дальше пошел канон. Правда, читателю на голову сбросился еще один рояль в виде «чудесного щита», который у Персея уже был. Медный, но чудесный, ага. С собой.

Интереснее стало, когда голова Медузы уже была усечена:

«Он взял мешок, сшитый из козьего меха, бросил туда голову Медузы и быстро побежал по горам». А там точно гены Зевса, а не горного, извиняюсь, козла? По горам, понимаешь, герои шастають – на крыльях не догонишь!

Нет, правда же. Не догонишь.

«Сестры Медузы проснулись. Увидев, что Медуза убита, они с криками взлетели на воздух и, как хищные птицы, стали кружить над деревьями. Вот они заметили Персея и полетели за ним.

— Отдай нам голову нашей сестры! — кричали они.— Отдай нам голову нашей сестры! Персей бежал по горам, не оглядываясь, и не раз ему казалось, что страшные Горгоны настигают его. Сейчас они вонзят ему в тело свои острые медные когти!»

То есть, к тому, что Медуза убита – никаких претензий. Им бы голову назад получить! Но – не получат, потому что Персей тот еще промышленный альпинист: по горам, не оглядываясь, со скоростью, выше средней скорости Горгоны.

Но что же, о, что же спасет героя?! Как говорил Задорнов - вдохните - и....

«Но долго они летать не могли, так как были жирные и очень тяжёлые». Героя спас лишний вес. Говорили им: не ешьте на ночь, героя не догоните.

«Понемногу они стали отставать, но всё ещё кричали ему вслед:

— Отдай нам голову нашей сестры! Персей бежал без оглядки. Он бежал по пустыне, а кровь с головы Медузы капала на горячий песок, и каждая капля превращалась в змею». Вот ведь зацикленные Горгоны. Прямо всадники без головы. Но Персею-то что – он уже все горы пробежал, в пустыню выбежал. Забежал так далеко, что непонятно, как назад добираться. Спасибо, тут подоспела добрая волшебница Афина Паллада с сандалиями (Афина, окстись, зачем ему-то, он в своих собственных до Ливии домарафонил!)

«Чуть только Персей надел сандалии, крылышки на них затрепетали, и он, как сокол, полетел над пустыней. Вскоре он вылетел к синему морю и быстро помчался над ним».

Э-э, Персей, душка, а ты вообще куда? Тебе ж, вроде, домой надо, а это назад через горы? Или ты таки за очередным роялем?

Вообще-то да, рояль зовется Андромедой и горько рыдает у скалы, потому что…

«— Уходи, уходи! — закричала она.— Скоро вынырнет из моря дракон, страшное морское чудовище. Он проглотит и тебя и меня! Каждый день он подплывает сюда, взбирается на гору, рыщет по нашему городу и там пожирает людей. Он глотает без разбору и старых и малых. Чтобы спастись от него, жители города приковали меня к этой скале: дракон увидит меня и сейчас же проглотит, и все люди в нашем городе останутся живы».

Что за жизнь вообще у эллинов… То откуда-то крылатая женщина свалится, то дракон морской беспричинно вылезет, погуляет по городу, пожрет народ – и назад. И, эм, я молчу о телосложении Горгон, но какое телосложение у Андромеды, если ее, предположительно, дракону хватит, чтобы обожраться на несколько дней?!

Ну ладно, дальше вроде как почти канон, а потом сказочник вернулся, феерия продолжилась.

«Девушка была спасена. Персей бросился к ней, взял её на руки и взбежал с нею на вершину горы, в тот город, которому угрожало чудовище». Неутомимый альпинист Персей – бежит даже когда может лететь!

«Вскоре она стала женою Персея, он подарил ей одну из своих чудесных сандалий, и оба они полетели в тот город, в котором царствовал трусливый Полидект. Оказалось, что царь Полидект всё ещё прячется у себя в подземелье и пирует вместе со своими вельможами».

ХОЧУ это видеть. С комментариями от Гермеса по поводу грузоподъемности сандалий и балансировки на одной сандальке в воздухе. Ну, а Полидект, похоже, циклится. Персей уже по горам бегал, по пустыне бегал – а этот все пирует.

Дальше следует яростно-патриотическая сцена покарания царя «за то, что предал народ свой». В общем, вполне канонично. И финал:

«Но Персей не захотел быть царём. Он бросил в пучину моря голову Медузы Горгоны и ушёл в далёкую страну вместе со своей милой женой Андромедой». Оставшаяся без эгиды Афина недоумеваэ. Гермес, оставшийся без сандалий, негодуэ. Горгоны, оставшиеся без головы сестры, в пичальке. А где-то далеко в стиле Халка бежит по горам Персей (с женой, ага) в далекую страну. Советско-элладская идиллия.

Оригинальный текст можно найти по запросу в Гугле, с цитатами не вру.

Пы. Сы. Ну, и серьезно. Таки предвкушаю, что начнется, в силу того, что замахнулась на классика. До того, как тут набежит толпа с факелами и вилами - повторюсь: я люблю произведения Чуковского и уважаю его как автора. Но я так и не поняла - зачем именно "Храброго Персея" давать в школе. Разве у Чуковского нет других, совершенно чудесных произведений? Разве нельзя адаптировать миф к школе, не сломав в нем буквально всё? Что ученики получат - знание мифа? Нет. Знание Чуковского? Пфф.

И да, в этом же учебнике - сказки о Христе от Сельмы Лагерлёф. Надо будет - зацитачу про Иуду и птичек, это тоже сильно)