Серия «Байки из Подземья»

Каждое лето родители отправляли меня к бабушке в деревню. Мы с друзьями бродили по заросшим тропинкам, лазили по чердакам и рассказывали друг другу страшилки. Тогда всё казалось игрой — даже заброшенные дома на краю деревни. Мы думали, что просто пугаем друг друга. А потом всё стало слишком реальным.

Это была вполне обычная полуживая деревушка где-то в глубине области. В одной трети домов жили местные деревенские — обычно эти дома выглядели старыми и потёртыми, но ухоженными. В другой трети жили дачники: они приезжали только на лето, и их дома были красивыми и чистыми. Но была ещё и третья часть домов — старые и заброшенные. Забытые своими хозяевами или оставшиеся вовсе без них, эти дома с жуткими глазницами разбитых или заколоченных окон смотрели на дорогу. Они всегда вызывали у меня какую-то внутреннюю тревогу. В этих заросших травой, почерневших от времени или пожаров деревянных срубах с покосившейся или провалившейся крышей ощущалась потусторонняя отчуждённость.

Наверное, это нечто похожее на люминальные пространства — когда смотришь на обычные вроде бы места, но в отсутствии людей они кажутся неестественными и пугающими. Про многие такие дома ходили слухи об их жителях. Мы, будучи детьми, были крайне падки на такие вот истории. И мои деревенские друзья очень любили рассказывать мне всё новые и новые байки со всё более жуткими подробностями о том, что случилось с тем или иным домом. Мне было девять лет, и я обожал страшилки — слушал их, дрожал от страха и восторга одновременно.

Однажды мой друг Сашка собрал нас пятерых: меня, Артёмку, Юльку и Петьку, — и сказал:

— Ребята, у меня есть свечка и помада, — его довольное лицо было преисполнено предвкушения. Мои друзья выглядели столь же радостными, а я не понимал, чему все они радуются.

— И что? — развёл я руками.

— Ты что, дурак? — Юлька ткнула меня в плечо. — Это же набор для призыва Пиковой Дамы!

— Тссс! — Сашка прижал указательный палец к губам. — Нельзя, чтобы мамка услышала — это ж её помада, — прошептал он, прислушиваясь.

В соседней комнате позвякивала посуда и фоном трещал телевизор, передававший очередную унылую сводку новостей.

— Пронесло, — улыбнулся Сашка.

— Ну не знаю, ребят… А что будет, если Пиковую Даму призвать? — спросил я тоже шёпотом.

— А вот и узнаем, — довольно сказал Сашка.

— Я слышал, что она приходит и головы отрезает, — заговорщически сказал Артём.

— Мне тётя рассказывала, что она как-то со своим другом вызывала Пиковую Даму в детстве — и та его уши отрезала! — вытаращив глаза, сказал Петька. — Я не хочу без ушей остаться…

— А я думаю… — Юлька подняла палец вверх. — Что взрослые нас пугают, и никакой Пиковой Дамы нет!

— Есть! — ткнула его в бок Юлька. — И она таких, как ты, неверующих, тоже забирает! Мне в школе рассказывали!

— Что тебе рассказывали? — подхватил Сашка.

— Что был один мальчик, такой же вот важный, как ты, — весь день ходил по улице и кричал, что не верит в Пиковую Даму, а она потом ночью пришла и голову ему срезала косой.

— Какой косой? Это же Пиковая Дама, а не смерть с косой! — запротестовал Сашка.

— А уши чем она отрезает? — спросил я.

— А вот и узнаем, — улыбнулся Сашка, доставая припрятанное за кроватью зеркало.

У меня от предвкушения прошла дрожь по всему телу, и всё как будто заискрилось внутри — и страшно, и весело, и жутко, и интересно одновременно.

— И где будем вызывать? — спросил Петька. — У тебя тут?

— Не-е-ет, — протянул Сашка. — Тут постоянно светло, и родители запалят! Надо найти укромное место.

— Может, в шалаше в пролеске? — предложил я.

— Там машины будут ездить и большаки ходить, — заметила Юлька.

— Давайте в соседский заброшенный дом, — вклинился Артёмка.

— Нет, — Сашка продолжал широко улыбаться. — Я предлагаю пойти в дом Свиристеловых.

— Не-е-ет… — вытаращил глаза Артёмка, а затем посмотрел на меня.

Я знал, что говорят про этот дом. Стоящий на краю деревни, он был дальше всех от цивилизации. Деревня была тупиковой, и дорога в ней практически заканчивалась там, где стоял этот самый дом. А за ним — поля, леса, речки и холмы. Дом прославился самой жуткой из всех историй нашей деревни. По слухам, в нём жила неблагополучная семья: мать и сын. Мать — старая пенсионерка, сын — сорокалетний детина, то ли умственно отсталый, то ли просто дурак. Говорят, однажды они повздорили — мать не дала сыну денег на водку, а он, взяв топор, отрубил ей голову. Потом понял, что натворил, и с горя сжёг дом вместе с собой. Тушили тогда всем селом. С горем пополам удалось загасить пламя, но дом остался стоять угольно-чёрным, с провалившейся крышей и поваленным забором.

— Так там же крыши нет, — заметила Юлька. — А Пиковую Даму вызывать надо в полной темноте.

— Я знаю, — сказал Сашка. — Там нет крыши, но… там есть подвал.

Все мои друзья заговорщически начали переглядываться и кивать Сашке. Я же был слегка встревожен всей этой затеей, но мне было интересно. Пощекотать себе нервы, казалось хорошей идеей.

Мы аккуратно сложили зеркало, помаду и свечку в рюкзак Сашки и выдвинулись в конец деревни, когда солнце уже наполовину скрылось за горизонтом. Родители отпускали нас гулять по вечерам — ведь что может случиться с детьми в деревне? К дому мы подошли, когда солнце полностью зашло. Красное зарево ещё светилось в небе, когда мы продирались сквозь кусты в сумрачной тени сгоревшего дома, отмахиваясь от комаров и стряхивая с себя репейник.

Я ощущал, как сердце бешено бьётся в груди, предвкушая что-то интересное и одновременно жуткое. По спине бежали мурашки, в животе покалывало.

Сашка прошёл сквозь выломанную дверь прямо на кухню. Я осторожно обходил стены, стараясь не испачкаться в золе. Дом всё ещё пах гарью. Я с опаской смотрел по сторонам — очень боялся увидеть где-нибудь голову бабки, лежащую отдельно от тела, с жутким выражением лица. Детская фантазия всегда умеет нарисовать страшные картины. Не понимаю, как мне тогда хватило смелости остаться в этом проклятом доме. Даже сейчас, вспоминая те события, я ощущаю дрожь во всём теле.

Сашка подошёл к большому люку, ухватился за железное кольцо и со звучным «ыыыть!» открыл его, показывая крутую лестницу, ведущую в подвал. Пожар, похоже, туда не добрался.

— Прошу! — приглашающе указал он мне на лестницу.

Я глянул в темноту и нервно сглотнул.

— Ты первый иди, — выпалил я.

— Чё, струсил? — усмехнулся Сашка и полез вниз.

Я не решался лезть. Артёмка обогнал меня и, недовольно фыркнув, начал спуск. За ним — Петька.

— Ты чего встал? — спросила Юлька.

— Я… — глядя в темноту, я не решался сделать ни шага.

— Давай, не трусь, будет весело, — Юлька положила мне руку на плечо.

Мне стало стыдно выглядеть трусом перед ней, и я всё же решился.

Когда мы все спустились вниз, Сашка захлопнул люк. Сырой, влажный воздух ударил в нос. Ноги стояли на чём-то мягком и неприятном. Было очень темно. Через духовые окна едва-едва пробивался свет. Ориентироваться было невозможно. Сашка чиркнул зажигалкой и зажёг свечу. Её тусклое пламя осветило грубые земляные стены подвала, гнилую, пересохшую картошку в углу и груду металлической посуды в другом.

Возле одной из стен мы поставили зеркало. Юлька нарисовала на нём лестницу и дверцу наверху.

— А в чём смысл? — спросил я.

— Смотри, — Юлька поставила свечу напротив зеркала. — Сейчас мы все соберёмся и будем смотреть в зеркало. — Она поставила точку помадой внизу лестницы. — Будем говорить: «Пиковая Дама, приди». Если всё сделаем правильно, в зеркале появится её образ. Потом свеча погаснет — и нужно будет быстро её зажечь.

— Я буду наготове, — вставил Сашка, показав зажигалку.

— Да, и если точка окажется у дверки — значит, она поднялась из того мира в наш, — усмехнулась Юлька, показывая 13 нарисованных ступенек.

Меня пробрала дрожь.

— Ну что ж… Поехали, — натянул я улыбку, крепко сжал кулаки, стараясь подавить нарастающий страх.

Мы уселись напротив зеркала. Я был в середине, парни по бокам, Юлька стояла над нами. Наши детские лица отражались в зеркале, в пляшущем свете свечи — и это само по себе вызывало оторопь.

— Все готовы? — спросил Сашка. — Тогда хором: Пиковая Дама, приди!

— Пиковая Дама, приди! Пиковая Дама, приди! Пиковая Дама, приди! — хором повторили мы.

Тишина. Ничего не происходило. Я вглядывался в зеркало, пытаясь понять, где она может появиться.

— А сколько раз нужно повт…

— Я вижу! — закричал Сашка, перебивая меня.

Я прищурился, вглядываясь в зеркало, но в этот момент пламя свечи погасло. Кто-то скинул на меня сверху грязный, пахнущий луком мешок.

Детский смех, крики. Я пытаюсь встать, но спотыкаюсь и падаю назад. Думаю, что собью Юльку, но проваливаюсь — словно сзади никого нет. Слышу, как кто-то бежит вверх по лестнице и как захлопывается люк.

Я барахтаюсь, пытаясь стянуть мешок.

— Вы чего, охренели?! — кричу я. — Какого хрена?! Я вас достану!

Я кричу больше для себя. Мне страшно. Наконец нахожу край мешка и сдёргиваю его с головы.

Тьма. Кромешная тьма. Я не вижу вообще ничего. Даже духовых окон. Я сижу на холодной земле. Протягиваю руки — их не видно. Пытаюсь на ощупь понять, где выход. Земля холодная, влажная, противная.

— Я до вас доберусь… — говорю уже тише.

Пытаюсь встать, но спотыкаюсь о что-то. Протягиваю руку — и касаюсь человеческой кожи. Холодной. Настоящей.

— Юлька?!

Я поворачиваю голову — и вижу в темноте четыре жёлтых глаза. Два — у пола, два — у потолка. Они смотрят на меня. Пристально. Я остолбенел. Глаза начинают светиться ярче. Холодная рука с длинными пальцами хватает мою — крепко, до боли. Сердце колотится так, будто вот-вот вырвется из груди. Я забыл, как дышать.

Свет от глаз усиливается. В этом тусклом свечеподобном свете проступает фигура. Жуткая фигура голой старой женщины с редкими седыми волосами, обвисшей грудью, дряблой кожей. Её рука держит мою. Там, где у неё должен быть живот, проходит длинный кровавый горизонтальный шов. Снизу у неё такое же старушечье тело, только перевёрнутое. Стоит на руках. И ещё одна голова — снизу — наклонена вперёд и тоже смотрит на меня.

Она наклоняется ближе. Её рот широко открывается — слишком широко, неестественно. Оттуда доносится звук, будто голос царапает стены — треск, скрежет. В самой пасти — тьма.

Я не могу пошевелиться. Слёзы застилают глаза. Я зажмуриваюсь, надеясь, что всё это сон.

Я не знаю, сколько так простоял. Но в какой-то момент понял — тишина. Никто не держит мою руку.

Дрожащий, всхлипывая, я приоткрыл глаза. Передо мной — лестница. Люк открыт. Лунный свет едва пробивается сквозь темноту.

Что-то внутри щёлкнуло. Я сорвался с места. Грязь летит из-под сандалий, я карабкаюсь по ступеням, руками, ногами. Вылезаю. Бегу. Не оглядываюсь. Крапива бьёт по лицу — плевать. Я бегу и плачу. Я не вижу своих друзей.

Добежав до дома, я всё рассказал бабушке. Захлёбываясь от страха и слёз.

Она не поверила. Сказала:

— Обманули тебя твои друзья! А ты дурак — поверил.

— Но, бабуль! Я видел!

— Да причудилось тебе! Они тебе мешок на голову надели, да убежали. Мы так же в детстве делали, — махнула она рукой.

Но на следующий день пришёл участковый. Никто из моих друзей не вернулся домой. Я рассказал всё — до мельчайших деталей.

Участковый покрутил пальцем у виска, но пообещал проверить. Бабушка потом сказала, что он спускался в подвал. И ничего там не было: ни зеркала, ни свечи, ни монстра. Что я сказочник. Что меня надо сдавать в поликлинику.

Прошло много лет, больше в деревню я не приезжал. Но я до сих пор не знаю, что тогда случилось с моими друзьями. И до сих пор меня не отпускает мысль: а вдруг в той темноте я спотыкался не о землю… а о их тела, лежащие на полу?

Спасибо, что дочитал!
Если интересно, подписывайся
Если понравилась история, помоги в продвижении, поставь лайк, оставь комментарий, это очень мотивирует продолжать 😊

👉 Другие мои страшные истории на Автор.Тудей https://author.today/work/456641

Поддержи меня рублём 😉 оставь пару рубликов на чай)

И столкнулся с самой лютой дичью в своей жизни.

Ночной офис. Мерное гудение флуоресцентных ламп. Я работаю допоздна, потому что очень хочется получить премию. Мой последний коллега ушёл домой несколько часов назад. За окном уже не вечер, а поздняя зимняя ночь. Ленивые снежинки медленно проплывают сверху вниз, выхватываемые светом кабинета. Уединённый офис — единственный лучик света в этом тёмном бизнес-центре в отдалении от спальных районов. Вид на пустырь и заброшку днём выглядит удручающе, а ночью просто превращается в кромешную тьму, словно отрезающую здание от этого мира. Редкие машины проносятся по дороге вдоль здания, но звука их моторов практически не слышно из-за пластиковых окон.

Я стучу по клавишам, заполняя данными очередную эксель-таблицу, и перебиваю данные из одних файлов в другие. Это уже вторая неделя сверхурочных. Я работаю на износ. Я работаю без выходных. Я ощущаю, как в глазах рябит от монитора. Мышцы рук от постоянной работы за компьютером постоянно ноют. Сами звуки ударов по клавиатуре превратились в нервный, вечно раздражающий склокот. От этого звука уже тошнит. Работа уже снится по ночам.

Чтобы хоть как-то заглушить тоску в душе, я слушаю музыку. В наушниках на полную играет подборка популярных треков. Громкость оглушающая, чтобы не было слышно реальности, а только собственные мысли и музыку. Со стороны, наверное, это похоже на тихое ревение маленьких наушников, которое едва ли разрезает тишину офиса, и энергичную долбёжку пальцев по старой клавиатуре.

Один трек заканчивается. Прежде чем начнётся следующий, включается секунда или около того тишины. Я слышу странный щелчок или треск позади. Повернувшись в пол-оборота, я бросаю быстрый взгляд назад — туда, где дверь в общий коридор.

Боковым зрением мне кажется, я вижу тёмное движение на границе видимости. Невольно вздрогнув, я отрываюсь от работы и вынимаю наушник из одного уха. Поворачиваюсь назад.

Я смотрю на пустой кабинет, вижу пустую стойку ресепшена, дверь на выход не видна за перегородкой. Светло-серые стены, белый пол, белый потолок, покрытый квадратными ячейками ламп. Никого нет.

Свободным от музыки ухом я прислушиваюсь. Может быть, директор пришёл ночью и прошёл в свой отделённый перегородкой кабинет? С моего рабочего места его не видно. Я сижу, замерев. Наблюдаю за пустым кабинетом, слушаю.

Ничего не происходит.

Решив, что мне послышалось, вставляю наушник обратно и продолжаю работать. Снова пальцы долбятся по клавиатуре. Стук ударов пальцев заглушён музыкой. Я сосредоточен на вёрдовском файле, я проверяю текст.

Боковым зрением я замечаю на хромированной кнопке монитора движение позади себя. Сердце начинает бешено колотиться. Вновь резко обернувшись, я выдёргиваю наушник из уха.

Никого нет.

Я быстро дышу через нос. Что происходит?

Встав со своего скрипучего кресла, прошёлся по офису.

— Тут кто-то есть? — спрашиваю я в тишину.

Ничего нет. За стеклянной полупрозрачной перегородкой директора тоже не видно, разве что он спрятался под стол, но это вряд ли.

Никто мне не отвечает.

Я проверяю дверь из офиса. Она закрыта на ключ изнутри. Мной. Никто её не открывал. Снова осматриваюсь по сторонам.

Предполагаю, что я заработался.

Смотрю на часы. Десять часов двадцать минут.

Я собирался доработать до одиннадцати.

Возвращаюсь на своё рабочее место, опускаюсь в кресло. Оно противно скрипит. Я делаю глубокий вдох. Вставляю наушники в уши. Начинаю погружаться в работу.

Весёлая музыка развеивает навеянные померещившимися тенями образы. Я снова весь погружён в работу, и по экрану замелькали таблицы. Глаза зудят от мерцания монитора.

Я на минуту прекращаю работать и протираю глаза.

В музыке слышны какие-то помехи. Скрежет на заднем фоне или гудение.

Я не понимаю, как могут быть помехи в блютус-наушниках. Проверяю телефон. Думаю, что нужно выполнить переподключение. Отключаю блютус на смартфоне, включаю обратно, жду сопряжения.

Музыка умолкла. Помехи остались. Сначала я подумал, что это белый шум. Но потом мне показалось, что я слышу своё имя в наушниках. Чуть напрягшись, я вслушиваюсь сильнее. Голос отдалённый, загробный, словно кто-то говорит, едва издавая звук, больше похожий на треск: «Жеееееняяя». Звук перемежается с помехами. Я вслушиваюсь ещё сильнее, пытаюсь понять, причудилось ли мне или нет.

Наушники издают пиликание, сообщая о сопряжении с телефоном. Сразу же громко врубается музыка. Я, вздрогнув, выдёргиваю наушники и бросаю их на стол. Опять заработался до глюков.

От жуткости происходящего ощутил, как по телу пробежала какая-то неприятная дрожь. Глаза слезятся. То ли от страха, то ли от усталости. Протираю их. Смотрю на часы на смартфоне. Десять двадцать. Да как так-то? Думаю, что телефон заглючил, отправляю его на перезагрузку.

Глубоко вздохнув, смотрю на экран компьютера. Десять двадцать. Этот рабочий день всё никак не закончится. Наверное, можно уйти и пораньше — работа не убежит. Стоило только подумать об этом...

Бам! — Бам! — Бам!

Три мощных удара кулаком в дверь офиса.

Я вздрагиваю. Оглядываюсь.

— Кто там? — кричу я, не вставая с кресла.

Тишина.

— Я спрашиваю! Кто там?! — Я встал с кресла, снова издавшего противный скрип.

Идти домой как-то расхотелось. Но и оставаться в кабинете на ночь желания особого не было.

Господи, я взрослый человек, я что, должен бояться стука в дверь? — думаю я и иду прямо к ней, преисполненный смелости. Быстро, чтобы не дать себе времени на сомнения, поворачиваю замок, дёргаю за ручку, открываю её и выглядываю.

Свет из кабинета пробивается на стену коридора. Освещение в здании выключено. Надо же экономить грёбаный свет — светодиодные лампочки же так много потребляют. Напротив двери нет никого. Выглядываю направо. Длинный коридор уходит метров на пятьдесят в темноту. Только зелёные таблички с указанием выхода горят над проходами.

Выхожу в коридор, смотрю налево. Такой же тёмный коридор на такое же расстояние уходит в другую сторону.

Неожиданно свет в здании гаснет совсем, и больше из моего офиса меня ничего не освещает. Моя первая мысль: «Блядь! Я же не сохранился, полчаса работы в пизду!»

Стоило мне только подумать об этом, как я услышал до боли знакомый скрип. Кто-то сел в моё кресло в моём кабинете.

Я замер. По телу побежали мурашки. Кровь буквально застыла в жилах. В горле ком. Сердце забарабанило. Это что ещё за нахуй такой? Это, блядь, кто?

Я не знаю, что делать. Стою как дурак в коридоре — ни туда, ни сюда. Тут страшно темно. Там какой-то хуй сидит в моём кресле. Куда идти? Что делать? Вспоминаю, что телефон мой лежит на столе. Ключи от дома — в куртке. Просто убегать на зелёные горящие маячки к выходу — не вариант.

Думаю про себя, что я вообще-то, как уже говорил ранее, взрослый человек, я не должен бояться всякой потусторонней канители, всему есть рациональное объяснение.

Через силу делаю глубокий вдох. И в темноте возвращаюсь в офис. Кричу:

— Кто тут!? — но голос предательски срывается.

В кабинете темно. Моё рабочее место с порога так просто не разглядеть. Я наклоняюсь, облокачиваясь на стойку ресепшена, чтобы в полумраке понять, сидит ли кто-то в моём кресле или нет. Подсознание рисует жуткую картину: что в кресле сидит какой-нибудь мужик в маске из мешка с дырками для глаз, в руках держит нож или что-нибудь поизвращённей, и смотрит на меня.

Я задеваю локтем ручку, лежащую на столе ресепшена — она, прокатившись, звонко падает на пол. Я слышу скрип стула.

Рефлекторно я присаживаюсь и прячусь за стойку.

Мне страшно. Я не понимаю, что происходит. Почему я не слышу шагов? Там есть кто-то или нет? Мне бежать или не бежать? А что, если он сейчас подкрадётся и резко выпрыгнет из-за стойки?

Ну его нахуй! — я резким рывком выбрасываюсь в коридор и ногой захлопываю дверь. Тут же вскочив, прижимаю её всем телом. Кто бы там ни был — пускай остаётся там.

Я слышу шаги в офисе, кто-то бежит к двери.

Чья-то рука дёргает за ручку. Я сам держу её снаружи. Сердце колотится. Дыхание сбилось. Сердце барабанит в груди, давление подскочило — в ушах послышался звон от адреналина, всё тело задрожало. Ногами упёрся в пол и всем телом вжимаюсь в дверь, чтобы удержать её.

Из-за двери я начинаю слышать уже знакомый отдалённый зов: «Жееееняяя» — больше хрип, чем крик.

Бам!

Мощный удар сотрясает дверь.

Я вздрагиваю. Я ощутил удар всем телом.

Бам!

Второй удар. На глаза навернулись слёзы. Мне страшно.

Бам! Бам! Бам! Бам! Бам!

Я напряг каждую мышцу своего тела. Я зажмурил глаза. Я держусь за ручку от двери так, словно это единственное, что отделяет меня от неминуемой смерти.

Крик становится всё более загробным и гулким, превращается в гулкое эхо, что разносится по коридору уже не из-за двери, а снаружи:

— ЖЕЕЕЕНЯЯЯ!

Я открываю глаза.

Я сижу на своём рабочем месте. Голова лежит на клавиатуре. Я резко поднимаюсь. Свет лампочек офиса слепит глаза. Я слышу стук в дверь и крик секретаря:

— Женя! Ты там!? Открывай!

Я смотрю на часы. Семь утра.

Я уснул на работе!

Пытаясь поправить помятую одежду, я подбегаю к двери и поворачиваю ключ. Открываю. Девочка-секретарь смотрит на меня с недоумением.

— Ты чего там, уснул? — она, не дожидаясь ответа, проходит внутрь офиса. — Мне срочно нужно отвезти документы, я вчера забыла, пришлось сюда переться в такую ранину! — причитала она, начав шерстить по своему столу за ресепшеном.

Я стою в лёгком шоке. Только что я был по ту сторону двери и корчился в ужасе. А сейчас там уже яркое освещение, и начинает потихоньку гудеть офисная жизнь. Слышно, как открываются кабинеты и люди разговаривают.

Протираю глаза. Думаю, что слишком много работал в последнее время и, видимо, мне надо не премию взять, а отгул на пару дней. Сердце вроде начало успокаиваться.

— Чёрт, я ручку не могу найти, ты не видел? — секретарша продолжает копошиться.

— Она упала на пол… — зевая, говорю я.

— О! Нашла! Спасибо, — говорит она, поднимая ручку с пола.

Спасибо, что дочитал!
Если интересно что будет дальше, подписывайся
Если понравилась история, помоги в продвижении, поставь лайк, оставь комментарий, это очень мотивирует продолжать 😊

👉 Моя страница Автор.Тудей https://author.today/u/zail94

Поддержи меня рублём 😉 оставь пару рубликов на чай)

Первая часть

Однажды я столкнулся с жуткими отражениями того, чего на самом деле не было.

Спустя пару месяцев, уже в другой квартире, ложась спать, я вновь услышал детский смех. Всё тело сжалось. Это был другой дом, другая квартира, тут не было никаких зеркал. Взял в руки обувную ложку и давай искать источник. Хожу, брожу и понимаю, что звук из куртки моей доносится. Прямо из кармана. Вытряхиваю его, а на пол падает осколок зеркала, маленький такой — и прямо из него детский смех заливается.

Я не собирался жить в постоянном страхе. Я схватил осколок, подбежал к окну, распахнул его и со всей силы швырнул стекляшку так далеко, как только мог. Она растворилась во мраке ночного двора, я не услышал даже, как она упала на землю. С высоты девятого этажа открывался вид на внутренний дворик, детскую площадку и покрытую снегом улицу.

Ощутил жжение в ладони. Видимо, слишком сильно сжал стекляшку и порезался. Кровь начала стекать по руке. Провёл остаток вечера в попытке оказать самому себе первую помощь.

На какое-то время кошмар прекратился. Со временем я перестал ворочаться по ночам от каждого шороха. Продолжал ходить на работу. От моей новой квартиры ехать было дальше, но цена была ниже. Небольшая плата за здоровую психику.

Шли недели, месяцы, наконец наступила весна. С тёплой погодой на улице снова начали гулять дети.

Одним весенним утром, когда солнце уже прогревало первые острова асфальта под слоями грязного снега и льда, я по пути на работу услышал до дрожи знакомый заливистый детский смех. Настроение, бывшее ещё пару минут назад таким хорошим, сменилось на гнетущее напряжение. Остановившись, я осмотрелся по сторонам. Ничего подозрительного нет, в окнах никто не выглядывает. Детская площадка ещё пуста в столь ранний час.

Разогнав жуткие мысли, я просто пошёл на работу дальше. Но весь день я с опаской проходил мимо зеркал. Старался в них не смотреть. Ох, как много зеркал оказалось вокруг. Обычно их не замечаешь, но, когда стараешься в них не смотреть, оказывается, что они повсюду: экран смартфона, экран монитора, в каждом окне изредка мерцает отражение помещений, дверные ручки, ложки на кухне. Я становился параноиком.

Дорога домой. Вновь прохожу вдоль девятиэтажки. Глазами буравлю асфальт под ногами, нет желания смотреть по сторонам, есть только желание не поскользнуться и не запнуться о что-нибудь под ногами.

Вот уже дошёл до самого подъезда и снова слышу смех. Замираю и смотрю. На площадке играют дети. Беглый взгляд по группе детишек. Никто особо сильно не смеётся. Кто-то просто носится кругами, кто-то копошится в песочнице. Какая-то девочка в синем комбинезоне прыгает по сугробам.

Вновь отмахнувшись от жутких мыслей, вернулся в квартиру. Тревога не давала покоя. Руки подрагивали. Образы из зеркала с той старой квартиры крутились в мыслях по замкнутому кругу. Я не мог отделаться от этих мыслей. Уже заживший порез на ладони начал ныть.

Ночью опять не спалось. Едва стоило провалиться в сон, как тут же вздрагивал и просыпался. В какой-то момент провалился в сон — я чувствовал, что начал куда-то падать, — и в этот же момент услышал детский смех. Тут же проснулся, вздрогнув всем телом. Ощущение падения и звук смеха чуть ли не раздавили меня. Сердце бешено билось. Я не понимал — это мне причудилось или нет?

Прислушался. В квартире царила тишина. Перевернулся на другой бок. Не получилось уснуть. Затем на другой. Встал. Пошёл на кухню попить воды. Пью, смотрю в окно на ночную детскую площадку перед домом. За кроной деревьев ничего не видать.

От сердца немного отлегло. Наверное, померещилось, не более того. С трудом в тот вечер, но всё же уснул.

Утром иду на работу и вижу, что на детской площадке во дворе стоит та девочка в синем комбинезоне. Одна, без родителей. Стоит, прячет руки за спиной и смотрит на меня. Я огляделся по сторонам. Никого не видно. Кто-то вывел ребёнка прогуляться ранним утром? Или она просто ждёт, пока её в садик проводят? Или, может, мама или папа что-то забыл дома и велел девочке подождать? Подходить к одиноким детям на детской площадке в наше время — дурной тон. Я решил просто идти дальше. Отвернулся и, ускорив шаг, ушёл на работу.

Весь день думал: может, эта девочка, как та старая бабка, на самом деле не существует? А может, это просто моё воображение разыгралось, и паранойя разрослась.

Возвращаюсь домой. Перед домом снова куча детей. Словно в надежде я иду по тротуару, а глазами выискиваю ту девочку, но не могу найти. Как понять, что увидел призрака с того света? Не будешь же спрашивать у местных бабушек у подъезда, не умирала ли здесь маленькая девочка в синем комбинезоне?

Вернулся домой. Ночь. Сегодня купил себе антигистаминное. Побочный эффект от этих противоаллергических — вырубит меня через пару часов. Закинулся таблеткой. Снова пытаюсь заснуть.

Стук в дверь. Кому я там ещё помешал опять? Иду к двери, смотрю в глазок. В груди защемило. В подъезде напротив двери стоит маленькая девочка в синем комбинезоне. Она словно понимает, что я вижу её, и смотрит прямо в глазок. А спустя секунду начинает мне махать.

Я отшатнулся от двери. А что, если это просто ребёнок? Да, ночью на площадке решила пройтись по подъезду и постучать в случайную дверь? Нет, не буду открывать. Ну нахрен это дерьмо.

Нет, я просто одеваюсь и сижу в одежде на кухне, глядя на дверь. Стоит гробовая тишина. Стуков больше нет. Проходит час, другой. Я не могу уснуть. Я лишь ощущаю вялость от принятых таблеток. Глаза слипаются, но в то же время учащается сердцебиение, и меня словно выбрасывает из сна. Я вздрагиваю на стуле.

Со страхом подхожу к двери и смотрю в глазок. Там никого. От сердца отлегло. Оборачиваюсь, осматриваю свою квартиру. Тишина. Ни стуков, ни смеха, ни детских ботиночек.

Рассвет, уже пора собираться на работу. Принял контрастный душ. Собрался. Аккуратно открыл дверь из квартиры, осмотрелся. Никого нет. Всё вроде бы тихо и спокойно. Каждый шаг по пути на работу словно добавлял мне уверенности. Кажется, это всё просто какое-то помешательство, мне явно пора к психиатру идти.

Рабочий день проходит на подъёме. Я чувствую, как тревога меня отпускает. Даже в зеркало посмотрелся пару раз. Облегчение.

Иду с работы домой и, завернув на тротуар вдоль моего дома, замечаю машину с мигалками. Полиция. Сердце снова чуть дрогнуло. Подхожу к подъезду и вижу — женщина с заплаканными глазами развешивает объявления. Она нервно обходит меня и идёт к следующему подъезду. Смотрю. На объявлении фотография той самой девочки в синем комбинезоне. Она пропала без вести три дня назад. Сердце снова забарабанило в груди. Я же не буду рассказывать полиции, что вчера ночью эта девочка стучалась в мою дверь?

Нет, не буду!

Нервно обходя офицеров, разговаривающих с мужчиной на первом этаже, поднимаюсь на свой этаж. Подхожу к двери, с третьего раза попадаю ключом в замочную скважину, открываю и слышу, как дверь что-то задевает. Смотрю вниз — а там тот самый окровавленный осколок, который я выбросил пару месяцев назад.

Заливистый детский смех доносится до меня словно из этого осколка.

От автора

Если хотите прочитать другие выдуманные и не очень истории, приглашаю на мой Author.Tuday

Подписывайтесь, ставьте плюсы, у меня накопилось не мало историй.

За окном моей двушки на пятом этаже давно стемнело. Тусклый свет старого плафона на кухне едва отгонял мрак. За стеной глухо кашлял сосед. Сквозь тонкие стены доносились обрывки телевизора: то спортивный репортаж, то реклама. Воздух был спёртый, пахло пылью и старыми обоями. Я только поужинал, посуду бросил в раковину. На часах почти десять. Делать нечего, всё что остаётся залипать в планшет и слушать, как этот дом дышит – скрипом мебели соседей, гулом в стояке, шагами этажом выше. Обычный вечер в бетонной коробке.

Вдруг раздался дверной звонок. Резкий. Однократный. Сухой. Я моргнул. Кто это мог быть в такое время? Курьер? Сосед? Но шагов за дверью не слышно. Ни ворчания лифта, ни скрипа деверей. Только гулкая тишина. Даже телевизор за стеной вдруг умолк. Я прислушивался, сидя на кухне. Сердце почему-то стучало чаще. Ждал повторного звонка? Но ничего. Абсолютно ничего. Как будто кто-то позвонил и испарился.

Я украдкой, стараясь не шуметь, подошёл к двери и выглянул в мутную стекляшку глазка. Тусклый жёлтый свет лампочки на площадке. Облупившаяся краска на стене напротив. Никого. Но что-то не так... Обычно глазок захватывал кусочек лестничного марша ведущего вниз. Сейчас — чёрная стена. Будто кто-то высокий, в чёрном, стоял вплотную к двери, закрывая собой часть обзора. Я не видел ни края плеча, ни головы — только сплошную, неподвижную темноту. И ощущение... что эта темнота смотрит прямо на меня. Холодок пробежал по спине.

Я инстинктивно отстранился на полшага. Подумал, что померещилось снова прильнул к глазку. Увидел обычную пустую площадку. Тусклый свет. Облупившуюся краску. Лестница. Как будто ничего и не было. Почему так тихо? Даже сосед перестал смотреть телевизор. Мысль о том, что кто-то притаился у моей двери в столь поздний час, меня пугала. Я крикнул:

- Кто там?!

Мой крик гулко раскатился по пустой квартире. Затем — мёртвая тишина. Я прижал ухо к двери. Ни дыхания, ни шороха. Ничего. Только... едва уловимый скрип. Как будто кто-то очень осторожно проводил ногтем по краю двери снаружи. Прямо на высоте глазка. Я замер, кровь стучала в ушах.

И тут – шёпот. Негромкий, сипловатый, словно просачивающийся сквозь сталь или из щели замочной скважины. Слишком близко: «...открой...» Голос был незнакомый. Без интонации. Только плоское шипение. «...я не могу войти... пока ты не... откроешь...» Шёпот оборвался. И сразу же – короткий, влажный всхлип, как у ребенка, который вот-вот расплачется. Но звучал он... неправильно. Слишком мокро. Потом – резкий, скрежещущий вдох. Я почувствовал крошечные вибрации этого звука через металл. И запах... сквозь щели тянуло чем-то влажным, спертым и тяжёлым, как от подвала.

- Я сейчас полицию вызову! – выкрикнул я и резко развернулся от двери.

Телефон! Он должен был лежать где-то в комнате. Я пошёл к спальне, спотыкаясь о порог. Глаза шарили по столу, дивану, тумбочке... Где телефон? На зарядке у кровати? Туда!

Я сделал шаг к спальне... и в этот миг гулкий грохот за дверью. Гаснет свет в подъезде. Сквозь глазок – кромешная тьма. Но не это самое страшное. В квартире... в моей квартире... лампочка на кухне мигнула раз, другой и – потухла. Меня окутал мрак. Сердце прыгнуло в горло. Спотыкаясь о ножку стула, я нащупал кровать, схватил телефон. Кнопка включения! Слепящий свет экрана резал глаза – 22:47. Полоска сети... нет сети. Вообще. Ноль палочек.

Я вжался спиной в холодную стену, тыча дрожащим пальцем в экран, пытаясь набрать 112, в надежде что хоть к экстренным службам звонок пробьётся.

И вдруг... из темноты прихожей, от двери, донёсся тот же сиплый шепот. Только теперь он звучал... ближе. Оно уже было в моей квартире: «...звонить... бесполезно...» Холодное дыхание шепота коснулось уха. Я вскрикнул и чуть не выронил телефон. Экран погас. Абсолютная темнота.

Я отскочил к окну. Стекло было холодным. Тусклый оранжевый свет фонаря во дворе едва пробивал грязные стёкла. Дрожащими пальцами я включил фонарик на телефоне. Слепящий белый луч рвал темноту, дрожа в моей руке.

Луч скользил по знакомой комнате. Книги были сдвинуты с полки. Стул опрокинут. На стене, возле прихожей – три длинных, мокрых отпечатка, будто кто-то огромный, с растопыренными пальцами, приложил когтистую руку к обоям. Что-то тёмное и вязкое сочилось из этих отпечатков. Я резко перевёл луч в угол, туда, откуда прозвучал шепот. Луч фонарика вдруг сузился, потускнел. В луже слабого света на полу... что-то двигалось. Не тень. Что-то вроде сгустка искажённого воздуха, чернее черноты. Оно пульсировало. Края его колыхались. Оно не отбрасывало тени. Оно втягивало свет.

И шепот снова. Теперь он исходил отовсюду – из-под кровати, из кухни, из самой пульсирующей черноты в углу. Голоса накладывались друг на друга, шепча ледяным хором: «...не надо света...» «...видишь нас теперь?..» «...я всегда был здесь... ждал...» Черная пульсация в углу медленно поползла по стене в мою сторону. Луч фонарика погас. Остался только тусклый отсвет уличного фонаря... и это чувство чужого присутствия в темноте.

Не видя другого выхода, я распахнул окно. Холодный ночной воздух ударил в лицо. Я высунулся, глядя вниз на ночную улицу. Сердце бешено колотилось. Я уже чувствовал, как нечто холодное тянется ко мне из темноты за спиной. Страх толкал меня вперёд.

- Помогите! – закричал я что было сил в ночную пустоту улицы. Но голос предательски утонул где-то в горле.

Напротив окон росло дерево, слишком далеко, но выбора не было, сжав всю оставшуюся храбрость в кулак я прыгнул, нырнув в сторону кроны деревьев…

***

От автора

Если хотите прочитать другие выдуманные и не очень истории, приглашаю на мой Author.Tuday

Подписывайтесь, ставьте плюсы, это лучший мотиватор писать дальше.

Однажды в зеркале я увидел, что в моей квартире стоят детские ботиночки. И это при условии, что у меня нет детей.

2015 год. Я тогда работал в отделе гарантийного обслуживания в одном магазине техники. Снимал квартиру в обычной панельной многоэтажке с постоянно шумящими соседями. В коридоре моей квартиры стояло зеркало в полный рост. В него отражался коридор, из которого вели двери в две комнаты. У меня был обычный рабочий график — пять через два. Ранним утром вставал, собирался, выходил в зимнюю темень улицы и топал на работу. Возвращался так же, когда солнце уже зашло — стандартная ситуация.

Однажды, когда я вернулся с работы, в мою дверь стучалась бабушка. Завидев меня, она сразу вздрогнула и как давай кричать на меня:

— Зарасти, я ваша соседка снизу! Скажите, сколько можно стучать? У вас в квартире ремонт идёт не переставая! Никаких тихих часов не соблюдаете! Это что вообще такое делается? Я на вас милицию натравлю!

Я опешил — у меня в квартире ничего не должно было происходить, и я так и сказал:

— У меня там никого нет и быть не должно. — Я открыл дверь ключом и дал бабушке заглянуть.

Она недовольно просунула голову в дверной проём и, не увидев никаких следов ремонта, фыркнула:

— Ну, видать, ушли уже ваши строители! Я же не глупая, я всё слышала, у меня даже штукатурка затрещала на потолке.

— Послушайте, я даже не собственник. Я и права не имею никаких ремонтных работ делать, — успокаивал я её. — Может, это в другой квартире кто-то что-то делал, а отдавалось так, как будто это в моей?

— Ну знаете ли, молодой человек… Что, я ничего не понимаю, по-вашему? В общем, в следующий раз я милицию вызову!

В общем, разошлись мы не очень дружелюбно. Она уковыляла к себе, а я, тяжело вздохнув, зашёл в свою квартиру. Тёмная, прохладная и молчаливая. Сам задумался — кто бы мог тут что делать? Осмотрел пол в коридоре — может, хозяин приходил и что-то делал? Он странный мужик… Ну, наверное, не настолько же он странный?

Этой же ночью меня внезапно разбудил резкий удар. Я аж вздрогнул. Не сразу понял, что произошло. Звук донёсся из коридора. Поначалу не хотел проверять — подумал, что меня грабят, уже схватил телефон и набирал полицию. Но больше никаких звуков не было. Думаю, надо идти проверять, не бояться же в собственном доме всего подряд.

Иду и свет по пути везде включаю. Выглядываю в коридор — а там никого. Только то самое зеркало лежит на полу.

— Есть тут кто? — спрашиваю я.

Тишина.

Так же неуверенно подхожу к зеркалу, заглядываю на кухню. Никого. Смотрю в глазок — там тоже никого. Поднимаю зеркало — а оно не разбилось. Целёхонькое. Как упало — непонятно: сзади есть специальная подножка, чтобы оно не падало, но если бы она сломалась, зеркало бы назад упало на стену, а не вперёд.

В общем, ставлю зеркало на место и замечаю в нём, что на краю коридора стоят ботиночки детские, аккуратно освещённые светом из спальни. Я поворачиваюсь, смотрю — а нет там ничего. Снова в зеркало смотрю — и там тоже ничего нет. Подумал, что причудилось со сна. Отмахнул дурные мысли и пошёл спать обратно.

Спалось в ту ночь как-то не очень.

На утро я, выйдя в коридор, первым делом проверил, на месте ли то зеркало. Всё было в порядке. Выдохнув, я спокойно собрался на работу и, уже уходя, мельком глянулся в зеркало — опять заметил, как там, в отражении, что-то мелькнуло в конце коридора. Замерев в проходе, я вновь вернулся, чтобы посмотреть, что там было. Ни в зеркале, ни в самом коридоре никого не оказалось.

Пошёл на работу. Весь день сидел, искал новую квартиру для переезда. Отработал свою смену и возвращаюсь. А на пороге опять бабушка с этажа ниже:

— Ну и что? Вы опять?! — уперев руки в бока, вскрикнула она вновь.

— Я вам честно говорю — там ничего нет, — вновь открываю дверь. Зеркало лежит на полу. Меня пробирает холодок по спине.

— Ну знаете ли, я не глупая! Я знаю, что я слышала! Стук, крики — это всё не нормально! Устроили тут у себя притон!

— Ничего я у себя не устраивал! В следующий раз полицию вызывайте — пусть они разбираются, что тут происходит! — наорал я на неё, зашёл в квартиру и дверь захлопнул.

Поднял зеркало. Посмотрел в него — ничего нигде не мерещится. Всё как должно быть — пустая вечерняя квартира во мраке. На всякий случай включил везде свет. Вся эта канитель с зеркалом начала меня пугать.

Вечер подошёл к концу. Я ложусь спать. На всякий случай не выключаю свет. Не успел закрыть глаза, как услышал детский смех в коридоре. Мурашки побежали по телу. Дыхание перехватило. Я осторожно выглядываю за угол. Там никого нет. Ну, может, и славно? Может, это какие-то соседские дети?

Вглядываюсь в зеркало. Вижу там только себя. Коридор пуст. Сердце рвётся из груди. Думаю, что всё же просто послышалось. Только собираюсь уходить, как замечаю, что маленький мальчик выглянул из-за края зеркала, а затем снова спрятался в нём.

Я снова замер, не понимаю — показалось или нет. Но иду к зеркалу, заглядываю за него, смотрю в него, со всех углов осматриваю квартиру. Никого. В горле пересохло. Пошёл на кухню, пью воду и чуть не подавился, как только снова услышал смех из зеркала. Подбегаю, смотрю. А там, в конце коридора, на меня снова смотрит мальчик, бледный такой, улыбается. И резко — раз! — и забежал в мою комнату.

Мне в голову приходит гениальная идея. Я беру зеркало и вместе с ним иду к своей спальне. Встаю спиной к комнате и ставлю зеркало, чтобы оно смотрело туда. И вижу, как в зазеркалье по моей комнате пробегает тот же мальчик и прячется за кровать. У меня ладони вспотели, поджилки затряслись.

Мальчик показывает пальцем на меня, или на зеркало, или за зеркало. Я думаю: «Что там?» Медленно поворачиваюсь вместе с ним. Вот видно коридор — пока всё спокойно. Кручусь на месте дальше — и вот вижу, что прямо напротив двери, прижавшись к стене, стоит женская фигура. От страха и близости даже отшатнулся, а она изнутри зеркала ударяет по нему и, то подлетев вверх, устремляется в стену и разбивается на кучу мелких осколков.

Я с криком вырываюсь из дома, почти в одних трусах выбегаю на лестничную клетку. Бегу к соседке снизу, стучу, кричу:

— Вызовите полицию! — Думаю, ну уж такой-то дребезг точно должен был её разбудить.

Мне никто не открывает.

Слышу — ключ поворачивается. Но не в этой двери. А где-то сзади. Я вжимаюсь в стену, в тусклом свете подъездной лампочки не сразу понимаю, что открывается противоположная дверь по лестничной клетке. Там старик в семейниках стоит.

— Ты чего тут?

— Я... я хотел соседку снизу попросить, чтобы полицию вызвала, у меня в доме чертовщина творится... — пробормотал я.

— Нет там никакой соседки, померла она уж год как.

— Как? — вытаращил я глаза.

— Вот так. Ей предыдущий сосед житья не давал, шумел постоянно. Она с ним ругалась, а потом во время очередной ссоры сердечный приступ хватил. А тот сбежал, только дверь нараспашку оставил.

В общем, я дождался полиции, и когда они приехали, рассказал всё как было. Они пальцем у виска покрутили. Но пока они в квартире были, я тихонько свои вещи собрал и сам дёру дал из того дома.

Спустя пару месяцев, уже в другой квартире, ложась спать, я вновь услышал детский смех. Всё тело сжалось. Это был другой дом, другая квартира, тут не было никаких зеркал. Взял в руки обувную ложку и давай искать источник. Хожу, брожу и понимаю, что звук из куртки моей доносится. Прямо из кармана. Вытряхиваю его, а на пол падает осколок зеркала, маленький такой — и прям из него детский смех заливается.

***
От автора

Если хотите прочитать другие выдуманные и не очень истории, приглашаю на мой Author.Tuday

Подписывайтесь, ставьте плюсы, у меня накопилось не мало историй.