Советую посмотреть

Герои мультфильма разнообразны и многослойны. Каждый из них обладает уникальными мотивами и характером, что делает их запоминающимися и интересными.

В фильме поднимаются важные темы: гордость за культурное наследие, исследование исторических фактов и необходимость бережного отношения к знаниям ради будущих поколений. Картина напоминает о значении науки и недопустимости эгоистичного использования открытий.

Оценка: 8/10 (великолепная анимация и интересный сюжет и персонажи)

Ну а я мягко приглашаю любителей хорошего кино в свой авторский канал. Рекомендую там интересные фильмы и сериалы разных жанров и годов, обсуждаем новинки и культовые проекты. В общем, присоединяйтесь, у нас уютно:)

Начал ради адреналина, продолжил ради гипнотической плёнки, закончил с лёгким недоумением.

Есть два способа смотреть «Синистер». Первый — как человек, которому просто хочется пощекотать нервы. Второй — как семейный человек, который очень хочет выспаться ночью, но сделал фатальную ошибку. Я выбрал второй. И не выспался.

Начинается фильм не с завязки, а с пощёчины: на экране — дерево и семья, которую кто-то (или что-то) очень ловко повесил. Без объяснений. Без предупреждений. Просто на всякий случай, чтобы ты сразу понял, что здесь никто не шутит. И ты сидишь, вжавшись в кресло, с мыслью: «Ну, теперь уже поздно выключать, да?»

Структура «Синистера» будто вырезана из учебника по «правильному» хоррору. Дом с историей. Муж, который зачем-то повёл семью в этот дом (спойлер: ради книги). Загадочный артефакт, который не стоило бы трогать, потому что рядом ползал чёрный скорпион. Тут такой артефакт — винтажные плёнки.

Но несмотря на «базу», всё работает неплохо. Плёнки вообще, пожалуй, лучшее, что есть в фильме. В них есть пугающая эстетика: словно смотришь чужую боль сквозь объектив, в котором застыли 70-е. Музыка гудит, как будто включили злобную стиральную машину на фоне ада. И ты не можешь оторваться. Это как сон, в котором ты идёшь по коридору, знаешь, что за дверью ужас, но всё равно открываешь.

В остальном — фильм как ученик, который списал, но местами добавил от себя. Да, тут есть классические приёмы: страшное за спиной, лицо в темноте, ребёнок, рисующий то, чего не должен видеть. Но есть и моменты, где режиссёр (Скотт Дерриксон) пробует добавить чуть больше, чем просто «бу!» — он будто хочет напугать не только визуально, но и немножечко идеей: «Не гонитесь за славой в ущерб семье!» Назидательно? Да. Банально? Тоже да.

И, конечно, в какой-то момент магия начинает распадаться. К концу сюжет сдувается, как шарик, который кто-то случайно уронил на батарею. Будто режиссёр сам испугался своей смелости — и решил закончить по классике: быстро, громко и с окровавленными стенами.

А всё могло быть иначе. До «Синистера» я смотрел «Чёрный телефон» того же режиссёра — и там было меньше амбиций, но больше уверенности. Будто он вырос, перестал пытаться быть «как все», и начал быть собой. В «Синистере» он ещё учится. И ты это чувствуешь — но не злишься. Наоборот, даже немного уважаешь.

«Синистер» не шедевр. Но и не проходной ужастик. Это тот случай, когда ты пугаешься не только потому, что громко, но и потому что тревожно. Где зло не объясняется до конца, и оттого ещё страшнее. Где в темноте не просто «что-то», а ощущение, что ты сам смотрел туда слишком долго.

7 из 10.

Что в нём особенного? Он свободен

Когда я был подростком, я мечтал стать кем-то вроде Фэрриса Бьюллера. Ну, не буквально, мне всё-таки не хватало харизмы, дерзости и красной феррари (у нас была четвёрка). Но сама идея: взять и уйти с уроков не потому, что скучно, а потому что хочешь жить — казалась священным актом. Маленькой революцией против серых дней и таблицы Менделеева.

«Выходной день Фэрриса Бьюллера» — это не просто комедия. Это кино о свободе. Причём не о взрослой, где ипотека, затянувшийся ремонт и неприкасаемый отпуск в августе. А о подростковой свободе — странной, как первый поцелуй, и бесценной, как возможность потусить с друзьями, пока никто не видит.

Это мой второй фильм Джона Хьюза после «Клуба «Завтрак», и снова — в яблочко. Хьюз не делал кино про подростков. Он делал кино с ними и для них. Не как биолог, исследующий под микроскопом, а как старший брат, который всё ещё помнит, каково это — быть неуверенным, влюблённым, обиженным, веселым, потерянным. И при этом живым. Удивительное качество.

Сестра Фэрриса в какой-то момент раздражённо спрашивает: «Что в нём такого особенного?» И правда, что? Он не супергерой, не гений, не пророк. Просто парень, который смотрит на жизнь с каким-то заразительным светом в глазах. Он делает то, что хотел бы делать каждый, но каждый боится — он радуется. Искренне, без задней мысли. Ворует день у времени и устраивает из него фейерверк.

Фильм при этом не превращается в бездумную шалость. Там есть хрупкая, почти невидимая линия тревоги. Его друг Кэмерон — абсолютная противоположность. Скованный, рефлексирующий, с холодными родителями, он как будто с рождения боится дышать полной грудью. И Фэррис, как ветер в его закрытом доме, просто распахивает окна. Не насильно. Просто показывает, что можно. Что жить и смотреть по сторонам — это тоже опция.

Хьюз снова делает невозможное — берёт простую комедию с элементами фарса, погонями и фальшивыми звонками в школу, и превращает её в кино, после которого тебе хочется жить лучше. Честнее. Смешнее. Иногда глупее. Но обязательно — настоящим.

Это фильм про тех, кто не знает, чего хочет, и про одного, кто тоже не знает но не делает из этого трагедии. Потому что не обязательно знать, если ты умеешь быть в моменте. Фэррис не планирует жизнь. Он в ней танцует.

8,5 из 10.

Если бы я смотрел его в 17, поставил бы 10. И написал бы заявление на отпуск. Прямо на уроке геометрии.

Мой портал в 2010-й

Когда мне грустно, слишком серьёзно, или когда я начинаю слишком много думать о судьбах человечества, я вспоминаю «Мы – легенды» (в момент выхода я знал его как «Двое в пустом Париже»). С полицейской пальмой, братьями Бульони и идиотским сюжетом про двух раздолбаев: копа и преступника, которые случайно оказались в мире, где не осталось никого, кроме них.

Звучит как начало философского романа. На деле — абсурд, дичь и одна из самых любимых (я был подростком) шуток в истории дубляжа: «Чёрт поперди, он-то как?!»

Для меня с этим фильмом возвращается 2010 год. Я не знаю, кто первый придумал позвать на дубляж Пушного, Бочарова и команду шести кадров, но этот человек заслуживает памятник из VHS-кассет. Потому что в этом дубляже – суть фильма. Это как если бы «Чарли и шоколадная фабрика» озвучили КВНщики, а ты был бы ребёнком, у которого температура 37,7, и мама оставила дома на денёк. Чувство трипа, к которому не готов, но который тебя уносит.

По-честному, если отключить ностальгию — это слабенькое кино. Может 6 из 10, максимум. Погоня ради погони, дружба ради галочки, Париж ради фона. Но и чёрт с ним. Иногда ты не за этим включаешь фильм. Иногда ты хочешь просто услышать, как Пушной пытается соблазнить обезьяну на Эйфелевой башне, потому что больше некого.

Иногда кино – это просто портал. Не в историю. А в свою личную глупую юность, в обрывки разговоров с Ларисой, когда можно было три часа цитировать «Легенды» и ржать, пока живот не заболел. Это не великий фильм. Это просто тёплая точка в прошлом. Вечер, когда было неважно, что происходит в мире, потому что в компе диск, а в комнате эхо дурацкой озвучки.

Фильм шумный и нелепый, как сон на голодный желудок. Но какой же он живой. Абсурдный – да. Неидеальный – сто раз да. Но со своим лицом. А главное – с голосами, которые остались со мной дольше, чем половина фильмов с «Оскаром».

Что по оценкам? Объективно – 6. По любви – 8. По жизни – легенда.

Нам обещали безопасность в обмен на свободу. Мы получили страх.

Как называется этот жанр? Когда тебя одновременно пугает, завораживает, злит и притягивает? Что-то между заклинанием и симфонией. Между кошмаром и оперой. Я включил «М. Сын века», потому что люблю Карточный домик, а остался – потому что оказалось, что это не сериал, а парадокс. Строгий, как салют в чёрно-белом. И бесстыдный, как лидер, который вслух говорит то, что обычно шепчут по кабинетам.

Это история про Муссолини. Но не совсем. Про фашизм – но как будто с другого ракурса. Не с учебника, а с камеры, которая скользит по коридорам, как змея. Останавливается на затылке. Идёт сквозь колонны. Молчит дольше, чем удобно.

И вот он – М, как икона. Как монстр. Как миф. Он смотрит в камеру и улыбается. Его чёрные, как смоль, глаза напоминают колодцы. Глубокие, бездонные. И ты слышишь оттуда тихий хруст – это трещит мораль. Или позвоночник эпохи.

Исполнитель роли Муссолини Лука Маринелли здесь не играет, а превращается. Голос, интонации, дыхание – будто ты присутствуешь при экзорцизме, но не знаешь, кто кого изгоняет. Смотреть обязательно на итальянском. Потому что английский не выдержит этих речей. Он просто сломается от пафоса и яда.

Визуально – это не сериал, а экспозиция. Каждый кадр как будто поставили картину в галерее современного искусства, залили жёлтым, как из современного нуара, и подсветили тревожным светом тревожных времён. Иногда камера делает такой поворот, что тебе становится физически неловко. Словно ты подглядываешь. Словно участвуешь.

А ещё там – техно. Девяностые. Ритмы, под которые танцевали в Берлине, а тут – стреляют в людей. Пульс времени. Холодный, как сталь и стильный до безумия. Паоло Соррентино? Возможно. Но Соррентино избежал бы прямоты. А тут – всё в лицо.

Сюжет идёт по спирали. Мы все знаем, чем всё кончится, но интересно, как именно сюда пришли. Где были эти повороты. Где все проморгали. Где – притворились, что не заметили. Где – поверили, потому что очень хотелось. Это не документалка. Это сказка. Местами театральная, местами непристойно приукрашенная, но именно потому, что правду мы бы не вынесли. Придётся показывать её через гротеск.

Иногда сериал перегибает. Ты смотришь на происходящее и думаешь: ну ладно, это уже эстетика ради эстетики. Но потом вдруг звучит фраза: «Мы невиновны. Мы едины. Мы чисты». Или взгляд. Или просто кто-то хлопает дверью. И ты снова в истории. Потому что этот лес, как в страшной сказке, действительно полон черепов. Только детей уже никто не ищет.

Это сериал не про Муссолини. Это сериал про то, как выглядит соблазн. Про то, как в красивой обёртке продают пустоту, и как харизма может быть сильнее правды. Как человек может превратиться в символ, а потом в чуму. «Каждый ждёт, что кто-то разрешит все их проблемы» бросает в нас М. В чём же он неправ?

Господи, как это красиво. Бесстыдно красиво. Иногда стыдно, что ты не можешь оторваться. Может, именно так всё и начиналось – с желания смотреть, не моргая. Но сегодня главное – вовремя остановиться. Или, если позволит храбрость, вовремя остановить.

8,5 из 10