Истории об отношениях

Сидели на старом диване, разделенные не только метром плюшевой пропасти, но и спящим котом, и миской с заветрившимся салатом. Я нервно жевал чипс, крошки осыпались на футболку, как конфетти провального праздника. Лена увлеченно комментировала перипетии сериала: "Смотри, Кастиэль-то как вмазал!" Я кивал, изображая интерес, а внутри бушевал ураган нерешительности. Руку положить на спинку дивана? Рискнуть коснуться ее руки? Мысли путались, ладони потели. Длинные волосы, которыми тогда так гордился (или стеснялся?), лезли в глаза, добавляя ощущения нелепой куклы, выставленной на всеобщее обозрение.

И вот на экране – страсть. Дин и какая-то демонесса в поцелуе, полном огня и спецэффектов. Лена резко повернулась ко мне. Ее хищные, угольки-глаза прищурились. "А ты целовался когда-нибудь?" – спросила она прямо, без заигрываний. Горло пересохло. Я смог лишь пробормотать: "Н-нет...". "А хочешь попробовать? Я – да," – бросила она вызов, а может, просто констатировала факт. Мой разум отключился. Ожидание, страх, азарт – все смешалось. Я кивнул, чувствуя, как сердце колотится где-то в районе ушей.

Она двинулась ближе, легко отодвинув кота. Запах чипсов, грушевой жвачки и чего-то детского – мыла или шампуня – стал осязаемым. Я зажмурился, подчиняясь сценарию тысяче романов, ожидая прикосновения легкого, как крыло мотылька.

Реальность ударила грубо. Ее губы встретили мои не нежным касанием, а влажным, плотным прилипанием. Холодные. И тут же – неожиданный, решительный толчок языка в мой рот. Не ласка, не исследование – скорее, вторжение. Как будто пыталась проверить глубину. Я фыркнул от неожиданности, чуть не подавившись. Глаза распахнулись. Она смотрела в упор, очень близко, ее зрачки были огромными, почти черными в полутьме комнаты. Ее рука легла мне на шею, пальцы – прохладные и цепкие. Не поцелуй, а какая-то странная борьба: чавкающие звуки, неловкие движения, слюна. Ее нос уткнулся мне в щеку. Романтики – ноль. Физиологии – через край. Кот проснулся и возмущенно замяукал, словно протестуя против этого безобразия.

Длилось это, наверное, минуту. Мне она показалась вечностью. Она отстранилась первой, резко, как отключают ток. Вытерла рот тыльной стороной ладони. "Ну что, понравилось?" – спросила она с вызовом, но где-то глубоко в глазах мелькнуло что-то неуверенное. Я, с крошками чипсов на губах, слюной на подбородке, с комом холодного стыда и разочарования в горле, выдавил: "Ага... круто". Это был актерский подвиг. Она хмыкнула что-то вроде "Надо практиковаться" и щелкнула мышкой, запуская следующую серию. Я просидел еще десять минут в оцепенении, слушая знакомую музыку заставки, чувствуя привкус груши и соли на губах, а потом сбежал под предлогом забытых домашних дел.

Шел домой по темнеющим улицам Бутово. Не бабочки в животе – лишь тяжелый, нелепый комок. Не трепет – смущение и странная пустота. Вытирал рукавом подбородок. Во рту все еще стоял привкус дешевой жвачки, чипсов и чего-то чужого. Никакой магии. Никакого откровения. Только липкая реальность, физиологическая неловкость и горькое осознание: кино врут.

Первый поцелуй оказался не взлетом, а спотыканием в темноте. Не началом сказки, а прологом к долгой учебе, где смешалось разочарование, неловкость и смутная надежда, что когда-нибудь будет иначе. И кот, этот единственный честный свидетель, наверное, мяукнул мне вслед что-то вроде: "Добро пожаловать в реальность, парень".

В последующие годы она залила всё слезами и я проиграл ещё много битв.

Я стал пить вино из бокалов, называл её маму на вы и слушал "Корни".

Я помогал по хозяйству и делал покупки. Я был лузер, поглощённый бытом и по моей макушке ходили сквозняки.

В один прекрасный день она запаковала чемоданы и сказала: "Я ухожу от тебя. Ты сильно изменился и не похож на мужчину, которого я полюбила."

Недавно я снова встретил её. Рядом с ней был длинноволосый байкер в косухе и рваных джинсах, который смотрел на меня с сожалением.

Я, пожалуй, подарю ему тёплую шапочку...

Я терпел. Стажировка – шанс. Портфолио. Рекомендации. Агентство крутое. Но внутри – тот же школьный стыд: «смазливая морда» снова привлекла маньяка. Только теперь не Катька из 8«Б», а Екатерина Викторовна с MBA и квартирой в «Москва-Сити».

Часть 2: Кульминация БДСМ-Абсурда

За месяц до конца стажировки она вызвала меня в переговорку. «Габриэль , – голос как мед, смешанный с ядом. – Я вижу ваш потенциал. Но вы... слишком мягки. Мир дизайна – жесткий. Надо закалить вас. Например...» Она положила на стол кожаный ошейник с шипами. «Это не игрушка. Это инструмент. Примерьте. Для дисциплины».

Я посмотрел на ошейник. Потом на ее глаза – там горел азарт хищницы. Школьный флешбек: Катька на дискотеке: «Габриэль, танцуешь грациозно!». Тот же пиздец. Только дороже упакованный.

Мой мозг щелкнул. Я встал. «Екатерина Викторовна , я... подумаю. Но только после того, как подарю вам кое-что на день рождения». Она улыбнулась, как кошка, видящая мышку в лапах.

Часть 3: Месть Резиновым Фаллосом

Через неделю – ее ДР. Весь отдел в open space, шампанское, торт «от Гуччи» (заказала сама себе). Екатерина Викторовна в платье-футляре цвета «кровавая ночь» ждала подарков. Коллеги несли конверты, духи, сертификаты. Я подошел последним. В руках – большая черная коробка с серебряной лентой.

«Екатерина Викторовна , – громко, чтобы все слышали. – Вы учили меня, что дизайн должен быть... функциональным. И провокационным. Дарю вам инструмент для вдохновения!»

Она открыла коробку. Там лежал гигантский резиновый член лилового цвета, 30 см, с выгравированной надписью лазером: «Control is aesthetic. Happy Birthday!». В основании – фирменный логотип агентства «.... Холдинг», который я делал три недели назад.

Тишина. Хлопнула пробка от шампанского. Кто-то закашлял. Главный дизайнер уронил торт. Екатерина Викторовна побледнела, как стена офиса. Потом алела. Потом пошла пятнами. «ты... Ты...» – шипела она, дергая ошейник платья.

Я улыбнулся ровно как она тогда, когда прижимала мою руку каблуком. «Надеюсь, оцените концепт. Это про тотальный контроль, да? Вы же любите». Развернулся и ушел. На следующий день мне вручили бумагу об «успешном окончании стажировки» и попросили «больше не появляться в офисе». Рекомендацию, конечно, не дали.

Финал?

Я сидел в парке Горького, пил какое-то дешевое пиво и смотрел на свой «шедевр» в портфолио – фото того лилового фаллоса с логотипом агентства. И удалил. Лучшая моя работа. Не потому что смешно. Потому что я перестал быть «смазливой жертвой». Я стал дизайнером, который бьет точно в больное место. Екатерина Викторовна ? Слышал, уволилась через месяц. Говорят, не выдержала шепота за спиной: «Смотри, это та самая... с лиловым инструментом?». Хотя с Катями мне не везёт всю жизнь, это точно.

А мораль какая? Если начальница давит на тебя каблуком и сует ошейник – подари ей резиновый член. Но только если готов сжечь мосты. И только с фирменным стилем. И никак иначе.