Леониду повезло с женой, да и по жизни тоже повезло. Вырос, выучился, получил хорошую профессию. Женился по любви, на красавице Олечке. Единственное, в чём ему не повезло, это многочисленные родственники.
И ладно бы дело в большом количестве. На самом деле, их было не очень много, в других семьях и побольше бывает. Просто родственники Леонида были бесцеремонными, поэтому и казалось, что их в избытке.
Бывает, соберутся на семейную вечеринку, на день рождения, Первомай или свадьбу, например. Тосты, веселье, танцы. Вдруг кто-то посмотрит с огоньком, да и припомнит чего-нибудь разэтакое.
-А помнишь, Лёнька, когда тебе два года было, взрослый парень вроде бы, а вот прямо в штаны напрудил, стыдобища. Два года уже, а напрудил, бесстыдник этакий.
-Да-да, было, не отнекивайся, ещё в детском саду, помнится, батька твой отучал козюльки жрать. Эх ты, балбес!
Кроме воспоминаний, в обязательную программу общения с родственниками, входили одалживание различных сумм (часто безвозвратных) и профессиональная помощь из серии «тыжпрограммист». Любой отказ воспринимался как смертельная обида.
-У тебя же зарплата большая…
-Что, так трудно помочь, настроить телевизор (посмотреть утюг, глянуть пылесос — нужное подчеркнуть)? Ты же на программиста выучился, это одно и то же…
И многие подобные случаи.
Когда Лёня с Олей решили переехать и купили в ипотеку квартиру недалеко от моря, родственников не поубавилось. Напротив, появились даже те, кого Леонид последний раз видел во время празднования своего пятилетнего юбилея.
Стало «веселее», дальше некуда.
Про Олю, жену Леонида, можно сказать немногое. Скажем мягко, родственники недолюбливали её за замкнутость, за нелюбовь к шуму и бурным проявлениям чувств. Такой человек, что тут поделаешь?
В то прекрасное летнее утро молодая семья сидела за завтраком и строила планы на только начавшуюся субботу. Хотелось сходить в дельфинарий, посидеть в кафе на берегу, а вечером устроить тихий семейный ужин, возможно, с элементами романтики.
Кофе ещё не допит. Планы не изложены. Звенит дверной звонок. Лёня открывает дверь. О, Боже!
Как снег на голову или, точнее сказать, как чёрт из табакерки, к молодым буквально врывается двоюродный брат Лёниной матери. Не будем вдаваться в подробности родственных связей, назовём его просто, дядя Миша. Дядька явился не один, а со всем семейством. Жена, тётя Марина, кровь с молоком, полтора центнера доброты и заботы, два погодка-сына прыщавого возраста и любимица семьи, небольшая собачка, породы яростная меховая половая тряпка.
Семейство пришельцев было во всеоружии. По чемодану на каждого (для тёти Марины — два), сланцы, шорты, солнцезащитные очки и рубашки зубодробительной весёленькой расцветочки, а-ля «привет, Гавайи».
Ревизоровская немая сцена длилась недолго. Дядька отодвинул «гостеприимного хозяина», и семейство с шумом и громыханием роты дембелей на вокзале плавно втекло в квартиру. Сквозь радостные вопли удалось разобрать следующие новости:
-Мы ненадолго, недельки две перекантуемся…
-Детки, вон, выросли, а на морях не бывали…
-Эх, повезло тебе, квартиру отхватил дорогущую, и море рядом…
Леонид замер с открытым ртом. Он уже представлял себе картины, одну эпичнее другой.
День. Олечка в форме шеф-повара на кухне готовит обед, на, судя по внешнему виду, не страдающих потерей аппетита, родственников. Лёня, как в фильмах про войну, подносит боеприпасы, пулемётные ленты сосисок, взрывпакеты спагетти и снаряды разного калибра воды, с газом, без газа, сладкие, кислые, синие крышечки, зелёные, белые…
А над ухом звучит писклявый голос недоросля:
Вечер. Лёня утирает пот. Выжимает мокрую майку. Устало садится на табурет. Из большой комнаты, слышны звуки включенного на полную мощность, домашнего кинотеатра.
-Ты любишь меня, дон Педро?
-О, нет! Я пойду застрелюсь от неразделённой любви!
Сквозь грохот выстрела доносятся рыдания тёти Марины:
-Гадкий дон Педро, за подлость твою не будет у тебя, ни Хуаниты, ни Хуана…
Ночь. Лёня вздрагивает от липкого прикосновения. Звук наливающейся жидкости. Запах перегара. Громовой голос дяди Миши:
Леонид судорожно соображал, как ответить на извечные вопросы, поставленные ещё Александром Герценом: «Кто виноват?» и «Что делать?», чтобы избежать воплощения в жизнь, катастрофических картин апокалипсиса в отдельно взятом жилье.
Вариантов виделось немного. Либо позвонить матери и устроить скандал, либо, минуя маму, просто устроить скандал и выдворить непрошенных гостей, из которых только дядьку и видел. Раз в жизни. Мельком, на похоронах деда, кажется…
Наконец решился и медленно стал набирать полную грудь воздуха, собираясь высказаться, возможно, даже неприличными словами.
Внезапно, с несвойственным ей оптимизмом и энергией, в прихожей материализовалась хрупкая, обычно спокойная, как сто индейцев, Олечка с радостным (уместнее сказать, ликующим) криком:
-Ура! Супер! Вот здорово! А Лёня-то говорил, что самим придётся справляться! Говорил, что никто не поможет! А тут, прямо как на заказ, куча помощников! Ура!
С этими словами Олечка сдёрнула шторы в большой комнате, схватила рулетку, начала измерять стены, потолок и записывать в невесть откуда взявшуюся тетрадку, продолжая радостно тараторить:
-Сейчас быстренько перекусить сделаю, потом вы отдохнёте, а мы с Лёнечкой в магазин, у нас тут новый открылся, строительный. Купим красочки, обои, клей. Завтра же устроим ремонт, ударно поработаем! А с понедельника мы на работу, вы на пляж, ну, а вечера снова наши! Вот как хорошо, когда много родственников! Что бы мы без вас делали?!
Леонид видел, как с каждым словом меняются, становясь всё кислее, лица родни. Первой оправилась тётя Марина:
-Ой, Олечка, мы же, наверное, вам мешать будем… Да и краской дышать детишкам вредно…
-Какие дети? Вы гляньте на них, тёть Марина! Не дети! Орлы! Им и стремянка, пожалуй, не понадобится! А я, представьте, всё думала, как мы вдвоём мебель таскать будем, хе-хе. Сейчас-то живо справимся!
-Оль, тут видишь какое дело…
-Да вы проходите, проходите! Располагайтесь! Вы как, дядя Миша, с шуруповёртом управляетесь? А обои клеить умеете? Может, посоветуете заодно, какие плинтуса подобрать?
-Да мы… Понимаешь, Оля, так-то мы в гостинице остановились, просто решили зайти, проведать Лёню, тебя. Видно, не вовремя. Ну, ничего, в следующий раз как-нибудь приедем, посидим. Ладно? Так-то, лучшая помощь — не мешать!
Родственное семейство также быстро вытекло из квартиры, как и втекло. Когда Лёня закрыл дверь за гостями, только и смог сказать:
-Ну ты даёшь, Олечка! Какое счастье, что у меня золотая жена!
Потом Оля забросила шторы в стирку, и они пошли заканчивать завтрак. Впереди было много планов на выходные.
А родственники почему-то перестали приезжать без приглашения, интересно почему, может адрес затерялся?
