skvoretso

В комментариях к посту про попрошаек (Чебурек) попросили разъяснить, откуда взялось название "Три туза". В девяностые и нулевые в моём круге общения так называли Площадь трёх вокзалов в Москве. Всегда думал, что это распространённое прозвище пятачка между Ярославским, Ленинградским и Казанским вокзалами.

Почему именно "Три Туза"? Туз в значении дырки в заднице, ироническая переделка из "Трёх вокзалов", чтобы описать гнетущую атмосферу этого мрачного места. Хаотично расставленные палатки, торгующие любыми товарами в дорогу, начиная от беляшей и сумок-челноков, заканчивая дубленками и китайскими ножами Рэмбо. В узких проходах между магазинчиками грязь, лужи, наглые попрошайки, стайки беспризорников, дышащие клеем в целлофановых пакетах. И, конечно же, вечные и бесконечные бомжи. Вонь опустившихся на дно жизни несчастных витала везде. Одна безразмерная из-за десятка натянутых одно на другое пальто бабка-бомж часто стояла в тамбуре между дверьми выхода из метро. Грелась зимой, охлаждалась летом. Если случалось пройти мимо нее в тамбуре, то вонь цеплялась и сопровождала до дома и ещё пару недель, несмотря на душ, одеколон, химчистку и ванну из хлорки. Ближайший аналог площади трёх вокзалов тридцать лет назад - историческая Хитровка начала двадцатого века в описании Гиляровского. Вечный круговорот пассажиров и мутного криминального народа. Гастролëры, цыгане, барыги, карманники. Ловили, в основном, приезжих, которые решили покорять Москву, но доставалось и местным. Некоторые, сойдя с поезда, так и оставались навсегда на этом мрачном пятачке, сторчавшись в одном из бескрайних лабиринтов общественных туалетов, или превратившись в бомжа после укуса представителем этого племени.

Не подаю попрошайкам в метро и электричках. Как только услышу:

"Люди, добрие, помогитя, пажалуста!" - аж передёргивает. И ведь специально интонацию и тон подбирают, чтобы прям в душу било. Особенно, если попрошайка - женщина. Такую ноту берёт тренированным горлом, что слëзы в глазах собираются, и руки сами тянутся к кошельку.

А эти, модные-молодежные студентики, которые от поезда отстали и с грустными лицами держат картонки над чемоданами: "Помогите на билет". Однажды спросил такого парня, попавшегося на глаза в третий раз в течении недели на разных станциях, когда он, собственно, собирается возвращаться домой в свой мифический Омск. Парень, на голубом глазу, предложил перевести ему денег на билет. А чего я, собственно, ожидал?

Хотя, иногда, конечно, броню цинизма пробивает душещипательная история особо оригинальной попрошайки. В таких случаях, чтобы не чувствовать себя чëрствосердечным негодяем, недодавшим бедняжке копеечку, вспоминаю историю про чебурек.

Студентом в нулевых купил на Площади Трёх Вокзалов (в те времена чаще называвшейся Площадью Трёх Тузов) чебурек с картошкой. С мясом не рискнул, ибо анекдот про "мяукала, или гавкала" в те времена и в том месте звучал как стандартный отчёт санэпидконтроля. К слову сказать, покупка чебурека была не рутинным мероприятием, а маленькой наградой самому себе за сданный зачёт.

Короче, занимаю место, собираюсь наполнить вагон чарующими ароматами прогорклого жира и картохи, как тут:

Ставшая классической фраза М.Н.Задорнова. Того самого, что начинал юмористом, а потом саморазвился в историка-лингвиста. Но поговорить хочу не о чудесном превращении, а об объекте насмешек главного знатока пустошей американской души.

На чем строился юмор Задорнова? На противопоставлении иностранного (преимущественно американского) и русского менталитетов на основе жизненных наблюдений самого юмориста в зарубежных поездках, либо в общении с гостями из-за рубежа. В монологах сатирика американцы и европейцы обычно предстают перед зрителем в образе наивных простаков, живущих по установленным правилам. В противоположность "дубовым" американцам ставятся "смекалистые" русские, которые используют, как сейчас модно говорить, лайфхаки на грани закона и здравого смысла, недоступные простому западному обывателю. В конце Задорнов подытоживает "ну, тупые", и зрители хохочут, представляя, что это относится к недалёким американцам, неспособным обмануть систему.

Вот, к примеру, несколько цитат:

Только русские за границей в забегаловках типа нашего самообслуживания знают, как можно не платить за котлету: надо её перед кассой прикрыть салатным листом или вообще съесть, стоя в очереди, не доходя до кассы.

Зрители хохочут, вот идиоты, иностранцы, не догадались кассира обмануть! Вот только высмеивает Задорнов здесь не глупость законопослушных иностранцев, а деревенскую хитрость придуманных им русских.

Выхожу из церкви в своём районе, на крыльце храма переминается с ноги на ногу незнакомый парень.

- Подскажите, мне можно войти в храм? Я пьяный немножко.

Признаюсь честно, засомневался. С одной стороны, кто я такой, чтобы стоять на пути человека к Богу? С другой, кто его знает, что у парня на уме, и какой фортель он по синей лавочке в храме выкинет.

- Слушай, брат, не знаю. Сам бы в таком состоянии не пошёл. Проспался бы и на трезвую голову вернулся.

Пока я разговариваю с парнем, из церкви выходит отец Сергей - самый возрастной из священников нашего прихода.

- Что такое, сын мой? - басит с высоты своего почти двухметрового роста статный седобородый батюшка, обращаясь к парню.

- Я пьяный. Мне можно в церковь? - отвечает тот, смутившись солидным видом отца Сергея и своей прямотой.

- А почему нет? Пойдëм. Что у тебя случилось?

Священник заводит парня в храм. Я остаюсь на крыльце.

Собор Казанской иконы Божией Матери на Красной площади. Поставив свечку за упокой, любуюсь внутренним убранством древнего храма. Заходит парень в помятой и местами грязной одежде, ворот рубахи порван. От вошедшего изрядно фонит ночным гудежом и утренним опохмелом. Сразу ныряет в церковную лавку. Выбирает крест. Просмотрев несколько вариантов, покупает крестик со шнурочком и спрашивает у женщины в лавке:

Как-то летом приехал на свою станцию поздно, ближе к полуночи, ибо засиделся с друзьями в баре. Иду в ручейке таких же трудяг, возвращающихся домой после долгого рабочего дня и пары пива. У автобусной остановки, чуть впереди, замечаю признаки нездоровой суеты. Группа подростков обступила двух сильно пьяных мужиков, что-то на повышенных тонах предъявляют. Не моё дело. Перехожу на другую сторону дороги, иду себе дальше. Краем глаза секу ситуацию. Пара размашистых ударов от самого дерзкого пацана, и один мужик падает. Другой прижимается спиной к остановке и, прикрывая лицо руками, держит хлëсткие подачи разгоняющейся матерками молодёжи.

Оглядываюсь в поисках полиции. Естественно, именно сегодня патруля в пределах видимости нет. Зато чуть дальше по дороге впереди несколько подростков (уже другие) отоваривают ещё какого-то мужика недвусмысленными пиздюлями возле закрытого магазина. Понимаю, что ситуация немного выходит за рамки обычной. Достаю телефон - набрать 112.

Тут первая группа подростков, закончившая с силовыми упражнениями на автобусной остановке, резво подрывается в мою сторону. Бежать им метров тридцать. Успеваю убрать телефон в карман и прижаться спиной к ограде. Вижу разгоряченные охотничьим азартом почти детские лица. Не добежав нескольких метров до меня пацаны останавливаются от женского крика.

- Стойте, это не те!