e.adamiss

Утро этого дня нельзя назвать ни плохим, ни хорошим. Душ, кофе на бегу, уложить светлые волосы, пару раз послать фен к чёрту, выбегая к ожидающему такси запнуться об кошку и её тоже послать. На работе с утра весело - общепит, какого-то чёрта с самого утра сыпятся заказы, параллельно общаюсь с начальницей, координирую кухню, даю люлей опаздывающим курьерам, в беспроводном наушнике в правом ухе что-то из КиШа, в левое ухо клиентка перечисляет, чем их офис намерен сегодня отобедать и спрашивает про разницу между роллами темпура и гриль. Рутина. С самого прибытия на рабочее место на ватсапе с начальницей - та предупреждает, что сегодня старый новый год и скидки по бизнес-ланчу, а также по промокодам не действуют, мол, праздник.

Усмехаюсь себе под нос. Ага, праздник. Лет сто уже не видела, чтобы кто-то отмечал, мама только как-то в мои лет семь-восемь предпринимала попытку. А после уже и не вспомню, когда самостоятельно вспоминала про странный "праздник" старый новый год. Нет, был один год точно. Его-то уж я запомнила на всю жизнь.

Новый восемнадцатый год. Мне шестнадцать, в апреле стукнет семнадцать, а в мае отгремит последний в моей жизни звонок. Как сейчас помню, на учёбу выходили одиннадцатого января, в четверг. С утра вставать было кошмарно сложно после расслабления на каникулах, настолько, что вечером я ложусь спать в неведомые для подростка девять вечера. Закономерно, просыпаюсь около пяти утра, в комнате темно, спасибо жалюзи и светоотражающей плёнке, без которых летом кошмарно жарко - солнечная сторона, а на зиму лень её убирать. Кофе, тогда ещё едва ли пол-ложки на чашку, но уже без сахара и молока, соцсети и бахвалящиеся бессонной ночью одноклассники, в проводных наушниках какой-то модный тогда исполнитель. Мама встаёт в шесть и у меня есть час наедине с собой. На душе смутно тревожно - надо бы к папе в больницу съездить, привезти чего там положено, но так привычно не хочется ехать в этот жёлтый дом, что я решаю отложить этот вопрос. Я знаю, что к нему не пустят, и я этому рада, ведь можно отложить встречу лицом к лицу - поругались в ноябре ещё, из-за такой мелочи, что даже думать не хочется.

К половине восьмого утра докрашиваю второй глаз тушью и решаю, что поеду завтра. Завтра - хорошее слово, в нём, в этом загадочном завтра, сокрыты все мои попытки бросить курить, там же обещания начать нормально учиться, ведь голова-то есть на плечах, не дура вроде, там же миллионы и миллионы обещания других людей. В "завтра" всё хорошо и все мы лучше, чем были вчера, одна только беда - это завтра всё никак не наступит, как утром глаза не открываешь, всё это трёклятое сегодня.

- Девушка, вы в курсе, что он умер? - отвратительно равнодушным тоном спрашивает меня женщина на другом конце телефона.

- Кто? - я тогда глупо хлопнула густо накрашенными ресницами, хотя в ответе отнюдь не нуждалась - итак догадалась. Люди вообще часто так делают - задают глупые вопросы, на которые сами прекрасно знают ответ, чтобы дать себе короткую паузу на обдумывание собственной реплики. Поэтому когда следом звучит ФИО моего близкого человека, я не удивляюсь.

Мама как-то сказала мне, что никогда не забудет мой крик. Забавно. Я даже не помню, что кричала. В моей памяти запечатлелось, что я поднялась, вышла в общую комнату, сообщила маме эту новость и разрыдалась ей в плечо.

Позже я узнала, что позвонили именно мне, потому что соседка, которая сдавала его псих бригаде, знала только мой номер телефона. В морге был кот. Наверное, животные и впрямь что-то чувствуют, потому что санитарка предупреждает, что кот совершенно дикий, но ко мне он ластится и лезет на руки. Утешает.

Я всё помню, пап. Я помню, как ты бесился со мной в детстве. Помню, как ты сделал мне из водопроводной трубы нунчаки, а бабушка закатывала глаза, мол, она же девочка. Помню, как ты учил меня драться и говорил, что девочке полезно уметь защищаться. Помню, как ты говорил со мной, единственный из взрослых говорил со мной о том, что было важно для меня, а не для тебя. Помню, как ты подкидывал мне денег в юношестве, даже когда прекрасно знал, что потрачу на сигареты. Помню, как ты единственный сказал мне, что красные волосы - это мой выбор и я вольна делать, что хочу. Помню, как ты познакомил меня с КиШом и как мы с тобой заслушивались "Танцем злобного гения".

Мама говорит, что кумиром ты у меня был, потому что быть воскресным папой очень удобно. Наверное, она права.

А ещё я помню, что ты воровал у мамы деньги. Точнее, не помню, но знаю. Знаю, что ты сидел на героине. К сожалению, даже помню. Не слез после Чечни - говорил ты, но я в это не верю. Помню, как ты обещал и не делал, а мне не хватало пороху потом тебе это припомнить. Помню, как ты занимал у меня денег на якобы лечение зуба, но сейчас понимаю, что на наркоту. Помню, как ты закладывал свой ноутбук. Помню, как пропал на полгода. Помню, как мне было стыдно перед подругой и как я уверяла её, что ты выпивший, а не обдолбанный. Помню как запихивала тебя в первый раз в психушку.

Мне скоро двадцать два, пап. Я давно не курю сигареты, пью ужасно крепкий кофе, забила руки и шею татуировками, крашу волосы в "жемчужный блонд", бросила универ и продолжаю убеждать себя, что не скучаю по тебе. Скучаю, вообще-то.

Я научилась не плакать по тебе, но под "Смиряюсь" Арбениной на глаза всё равно наворачиваются слёзы, не могу это контролировать. Я научилась не морщиться, когда поминаю тебя водкой. Сегодня, в старый новый год, спустя пять лет после похорон, я не стану слушать эту песню, помяну тебя после работы, но не стану больше плакать и морщиться.

Ты был в моей жизни слишком противоречивой фигурой. Лучшее, что я могу сделать спустя пять лет - это отпустить. Я люблю тебя, пап, но как пел Саша Васильев, "не посвящу тебе больше ни строчки". Я отпускаю тебя, пап.

В этот странный для меня праздник всем хочу пожелать только одного: не проживите свою жизнь так, чтобы вас некому было хоронить, а единственный ребёнок не сумел простить даже спустя годы.

Ооо, подержите мою текилу. Когда меня спрашивают, как мне хватает нервов работать в общепите - я фыркаю и оставляю рассказ о своей бурной молодости подвешанным в воздухе.

Занесло меня в мои нежные 18 работать в массажку. Высшее образование было благополучно заброшено, а матушка прозрачно намекала, что родила меня с еблом нетоварного вида, поэтому на богатого мужика я могу даже не рассчитывать, так что придётся работать и не пиздеть. Делать нечего, выложила я своё резюме то ли на авито, то ли ещё где, лишь бы отстали, благополучно забила на этот вопрос, да пошла дальше кошмарить людей на хоррор-квесте, изображая из себя труп невесты и зарабатывая на том чуть меньше, чем нихуя, зато получая массу удовольствия.

Звонок от потенциального работодателя поступил неожиданно и был внезапным как хламидиоз. Барышня на другом конце деловым голоском принялась развешивать на моих ушах доширак: зарплата во, график ого-го, делать надо ровным счётом нихуя, но никакой конкретики не дала, грит, приходите на собеседование, всё-всё расскажу, ничего не утаю, даже чуть больше чем на исповеди тебе поведаю. Подобрав слюни от перспектив неведомого и лёгкого богатства, уже видневшегося мне на горизонте, на собеседование я скакала горной козочкой.

Сходу никто не говорит, что работать тебя зовут именно в дрочильню. Фразы абстрактны, формулировки туманны, зато зарплата во, график ого-го и делать надо ровным счётом нихуя.
Понимание пришло после распечаток с описанием программ и техник, выданных под заучить. Почему я не сделала выводы и ноги? Потому что была молодая и глупая, и очень хотела верить, что зарабатывать больше 30-40к без вышки - это реально.

Выйдя через неделю на первую смену, я столкнулась лоб в лоб с жестокой реальностью. Удерживало меня только то, что в отличии от многих других массажек, о которых я слышала от работающих там блядей массажисток, мне в течении смены полагалось оставаться одетой и никаких услуг окромя "налей-рассчитай" от меня не требовалось. На этом, собственно, плюсы заканчиваются.

Сказки руководства о том, что здесь не ебутся, после третьей-четвёртой смены канули в небытие. Ебутся ещё как, аж жжёной резиной воняет. Никто и никогда не скажет этого вслух, даже друг дружке и по секрету, потому что где-где, а здесь точно серпентарий на уровне Кеймада-Гранди. Девушки в целом ухоженные, это правда, за маникюрами-педикюрами-депиляциями там в целом следили, но реально симпатичными большинство кажется только в условиях сильно приглушённого света. Отбора нет - кто пришёл и согласен, ту и взяли, лишь бы была не шибко умная и не шибко толстая. Обучение - ха-ха, четыре раза. Максимум, на словах объяснили, что член надо дёргать вверх-вниз и не надо клянчить у клиента выпивку. Пардон, не клиента, а гостя, ведь клиенты у проституток, а массажистки к ним не относятся.

Ко второму месяцу работы я сняла с ушей доширак почти до конца, вспомнила науськивания незабвенной маман про нетоварное еблицо и начала догадываться, что в настоящий люкс меня бы никто не взял, а этот псевдо-люкс про который трещали не затыкаясь все управленцы, очень похож на сумку гуччи за касарь. Не пахнет здесь, короче, ни богатством, ни толстосумами, ни даже мужиками среднего класса. Пахнет выпивкой, блевотой, шмалью, да отдаёт тонкими нотками хлоргексидина и дешёвых гусарских гандонов. Три года как уволилась уже, но до сих пор считаю, что нет человека отвратительнее, чем датый мужчина средних лет, получивший свои гроши утром и пришедший в блядушник с мыслью, что он король мира. Хуже, только если их таких трое-четверо.

В разные времена мне приходилось нежно и ласково забирать у ужратых в нулину гостей ножи или розочки из рук; уговаривать словившего белку ни в кого не стрелять; держать лицо даже перед абсолютно голыми мужиками, трясущими кулаками и писюнами; разводить гостей на бабло; откачивать марафонщицу от передоза, параллельно извиняясь перед гостями и делая очень удивлённый вид, мол, у нас так в первый раз; вызывать гостю такси за свой счёт, лишь бы свалил; на серьёзных щах обсуждать массаж простаты и... Да продолжать я могу очень долго, трэша бывало много и всякого.

Хватило меня на четыре месяца. Одним воскресным утром обнаружив у себя дёргающийся глаз, синяки под глазами от работы сутками и начинающую формироваться стойкую алкогольную зависимость, я решила, что всё что угодно лучше, чем этот пиздец. Может быть, я была не так стрессоустойчива, как хотела про себя думать, или всё происходящее и правда отдавало нотками пиздеца в тяжёлой форме, но не было там ни тех денег, за которые и дальше можно было бы там оставаться, ни каких-либо других плюшек. Зато после этого общепит мне кажется вполне себе комфортной сферой деятельности, ведь объяснить тупопёздной инста-тёлочке почему её роллы задерживаются гораздо проще, чем объяснить бухому в дым мужику, что имитацию минета ему девочка не может сделать, потому что его член тупо до этой самой шеи не достаёт и лучшее, что мы можем ему предложить - это подрочить двумя пальцами, отнюдь не от брезгливости, а просто по чисто физическим параметрам.

Если одним словом можно описать всё закулисье той дрочильни, то слово это "неадекватность". Неадекватное руководство, неадекватная клиентура, неадекватные сотрудники. Я тоже, как мне кажется, была не особо адекватна, когда соглашалась и когда там работала. Зареклась когда-либо связываться что с этой сферой, что с любыми смежными типа стриптиза и тому подобное.

Подводя итог, могу сказать одно: особым техникам там никого не учат, простому массажу тоже, может только повезти нарваться на девочку, которая в своё свободное время смотрит уроки на ютубе, но их меньшинство, стремящееся к нулю. Я считаю, всё же мухи должны быть отдельно, а котлеты отдельно: хочется массажа - иди на массаж, хочется кончить - снимай проститутку, но не вздумай снимать резинку, и будет тебе счастье.

P.S. Всё сказанное относится к салону среднего сегмента, где часовая программа 3 года назад стоила 2800 деревянных. Хочу надеяться, что данные тезисы к салонам с овер-прайсом не относятся.