Senmuth

На Западном берегу Луксора, среди грандиозных храмов и бескрайних скалистых просторов, скрываются многочисленные гробницы. Большинство путешественников устремляются в Долину Царей, чтобы увидеть величественные усыпальницы фараонов, поражающие своей монументальностью и богатым убранством. Однако немногие знают, что в этих скалах есть и другие, не менее удивительные захоронения. Это гробницы египетской знати — вельмож, военачальников, писцов и жрецов, тех, кто находился вблизи фараонов и играл важную роль в управлении государством. В отличие от царских захоронений, наполненных символами загробного пути и власти правителей, гробницы знати открывают завесу в иной мир — мир повседневной жизни древних египтян.

Здесь, на стенах, застыли сцены далёкого прошлого: поля, усеянные золотыми колосьями, охота в папирусовых зарослях, ремесленники, вырезающие статуи; пиршества, полные музыки и танцев. Каждое изображение — это не просто узор или декорация, это окно в жизнь, которой жили тысячи лет назад. Западный берег Луксора — это не только царские гробницы, это целая энциклопедия жизни великой цивилизации, запечатлённая в камне и красках. И тот, кто откроет для себя эти забытые некрополи, сможет заглянуть в самую душу Древнего Египта.

Некрополь Эль-Коха, название которого в переводе с арабского означает «Холм пчелиных сот», расположен недалеко от Дейр эль-Бахри и примыкает к некрополю Эль-Ассасиф южной стороны. Скрывает в своих скалах более 50 гробниц, относящихся к разным эпохам — от Древнего царства до Позднего периода. Особенно значима группа захоронений, созданных во времена XVIII династии, когда здесь нашли последнее пристанище многие высокопоставленные сановники. Некоторые из них открыты для посещения, а совсем недавно, после длительных реставрационных и консервационных работ, была открыта еще одна.

Гробница зарегистрирована под номером TT49 и датируется временем правления фараона Эйе. Над её исследованием и консервацией более 20 лет работала международная группа египтологов и археологов из Аргентины, Италии и Бразилии, а также немецкие реставраторы. Гробница построена по типичному для того периода плану. Её двор высечен в каменистом склоне пустынного холма, а фасад ориентирован на восток, встречая восходящее солнце. Внутреннее помещение, часовня, является самой богатой частью гробницы: стены украшены росписями, а в специальной нише были размещены статуи Неферхотепа и его семьи. Погребальная камера, расположенная в нижней части, напротив, полностью лишена декора. Когда гробницу открыли в XIX веке, её росписи ещё находились в относительно хорошем состоянии. Французский египтолог Жан-Франсуа Шампольон, посетивший гробницу, оставил следующее описание: «Гробница почти полностью разрушена. Оставшиеся фрагменты лишь усиливают наше сожаление о том, что было утрачено». Однако в последующие годы нанесли памятнику значительный урон. Гробницу использовали как жилище, а ее двор был стойлом для скота. Самый же разрушительный эпизод в её истории — сожжение мумий в пристройке внутри комплекса. Огонь оставил толстый слой сажи, который до сих пор покрывает значительную часть росписей и каменных украшений, особенно на потолках и верхних частях стен колонного зала.

В рамках проекта по консервации первым этапом стало детальное обследование состояния гробницы и материалов, использованных при её оформлении. Вся информация о технологии исполнения, составе материалов, причинах разрушений в процессе реставрации фиксировалась в письменной форме, а также в виде графических схем и фотографий. Одной из ключевых задач стало наблюдение за микроклиматом, а данные годовых измерений анализировались с помощью специализированного программного обеспечения.Средняя температура внутри гробницы составляет около 27°C, а влажность держится на уровне 25%. Цифровая документация началась с подробной фотосъёмки всех участков гробницы. Длинные стены, крупные секции и труднодоступные места фиксировались на отдельных снимках, которые затем собирались в единую цифровую карту. Этот этап обеспечил точную основу для дальнейшего картографирования и анализа сохранности росписей. Это позволило зафиксировать технологические особенности гробницы, текущее состояние изображений, типы повреждений и проводимые реставрационные работы. Вся собранная информация оцифровывается и архивируется, создавая непрерывную документацию, к которой можно обращаться в любой момент. Благодаря детальному обследованию удалось получить точное представление о состоянии гробницы, выбрать план подходящих методов реставрации и применяемых материалов. В первую очередь, обработка настенных росписей: очистка от плотных слоёв сажи и грязи, затем предотвращение дальнейшего разрушения и уже потом восстановление видимости и красочности древних изображений. Для такой комплексной работы была реализована специальная исследовательская программа по восстановлению изображений — очистка особо хрупких поверхностей, покрытых вековой сажей. Предварительно тщательно изучили и проанализировали состав исторических материалов и вышележащих загрязнений, чтобы узнать об их химических и физических свойствах, а также об их изменении и чувствительности. Научный анализ выявил используемую палитру, кстати, характерную для того периода; какие использовались связующие вещества, и то, что некоторые полихромные части картин были отделаны мастичным лаком.

В связи со сложным характером повреждений применялись различные методы очистки, включая механическую и химическую обработку. В некоторых зонах эти методы оказались эффективными, однако в особо уязвимых местах, где слой краски хрупкий и чувствителен к воде или растворителям, традиционные способы очистки не подходили. Для решения проблемы очистки потемневших от сажи белых фонов рассматривалась лазерная технология. Она позволяет точечно удалять наслоения, избегая повреждения оригинальной живописи. Наиболее эффективным подходом к очистке различных поверхностей — камня, штукатурки и фресок — оказалось сочетание механических, химических и лазерных методов, а для выявления возможных изменений материала применялись методы рентгенофлуоресцентного анализа, электронной микроскопии, спектроскопии и микрохимического анализа. Применение волоконного лазера позволило значительно уменьшить слой сажи и грязи на обширных участках настенной живописи в гробнице Неферхотепа, однако из-за пористой структуры камня маслянистые и жирные компоненты сажи проникли вглубь, поэтому полное удаление плотных слоёв оказалось невозможным. И вот, благодаря многолетней кропотливой работе реставраторов, попадая в эту небольшую гробницу мы можем погрузиться в мир давно ушедшей эпохи, затаив дыхание рассматривая лики и сцены.

В отличие от царских погребений, где великолепие рельефов и росписей подчинено строгому канону, рассматривая внутреннее убранство в гробнице частного лица, невольно ловишь ощущение, что её хозяева неспешно рассказывают тебе историю своей жизни и показывают старые семейные фото. Каждый простой смертный, будь то мастер, писец или важный вельможа, готовя для себя и своего семейства “дом вечности”, изображал на его стенах абсолютно живые картины своего быта и ярких, знаковых событий в жизни. В этом смысле, гробница господина Неферхотепа и его супруги Меритра, приоткрывает нам двери не только в былые годы жизни этой уважаемой четы, но и в прошлое их родного города — Уасет, который на их глазах переживал ренессанс, возрождаясь после тревог и запустения амарнской ереси. Гробница имеет подземную структуру, ориентированную с востока на запад, что символизирует возрождение усопшего и ежедневное движение солнца. Со двора, через узкий проход, мы попадаем в первое помещение, расположенное перпендикулярно главной оси комплекса. Далее путь ведёт в центральный зал — главное пространство сооружения с четырьмя колоннами. В глубине — скальная ниша с высеченными скульптурными группами. Лестница, вырубленная в южной части часовни, ведёт в главную погребальную из них. Пять погребальных камер не были украшены.

Ступив в преддверие внешнего коридора гробницы, мы с вами будто сразу попадаем в приветливые объятия хозяев. Их фигуры, представляют собой рельеф, выполненный с поразительной изысканностью и вниманию к деталям роскошных парадных одежд, париков и статусных украшений. На шее господина Неферхотепа царская награда – массивное двухрядное ожерелье «шебиу» — золото высшей славы. В руках госпожи Меритра – звонкий систр, указывающий на её жреческий статус. Любому вошедшему сюда, покажется, что хозяева будто бы приветствуют каждого, кто явился сюда произнести их имена и оставить приношения для их Ка. Это отчасти так, но текст гимна над изображениями славит солнечное божество, в свет которого из темноты гробницы выходит эта торжествующая пара, воссуществовавшая в вечной жизни.

Высокий художественный уровень росписей гробницы делает ее одной из самых ценных среди усыпальниц вельмож в «Некрополе Знати». В жизни земной, писец Неферхотеп был представителем старой фиванской элиты и высокопоставленным чиновником, в управлении которого находилось колоссальное хозяйство, принадлежавшее Храму Амона в Карнаке. Выражаясь современным языком, это был руководитель градообразующего комплекса, состоящего из обширных угодий: пахотных полей, садов, виноградников, бесчисленных стад, амбаров, мастерских, пекарен. И вся эта экономическая система слаженно работала – плодоносили сады, колосились поля, зеленели стебли папирусов для храмовых свитков, мирно паслись тучные стада без счёта и амбары ломились от хлеба, вина, дичи, благовоний и прочих разных вещей «прекрасных и чистых». И никто, под чутким руководством господина Неферхотепа, не смел задолжать недоимку храму, никто не отлынивал и не укрывал ни зерна, ни мяса. Иначе был строго наказан, другим в назидание. И отправлялись корабли, гружёные добром, в храмовую гавань. Об этом подробнее. Все эти хозяйственные сцены, выполненные с невероятной живостью и пластикой, ещё хранящей отголоски амарнского стиля в искусстве, содержат одно абсолютно уникальное изображение. А именно — сам Карнакский храм, с его узнаваемыми пилонами, обелисками, аллеями и даже храмовой гаванью, заросшей священными лилиями, с пристанью и каналом, который соединял это рукотворное озеро с Нилом!

Нет никаких сомнений в том, что господин Неферхотеп приумножал храмовое добро и управлял им эффективно, и вообще, был «крепкий хозяйственник», за что и награждён и обласкан царём, а кроме того, он и его супруга – певица в храме Амона, пользовались большим уважением фиванского жречества. Свидетельства об этом сохранили ярко расписанные стены гробницы, где на одной из сцен, Неферхотепа, у входа под золотой навес храма, практически на пороге святая святых, приветствует почтенный жрец, вручая ему искусно составленный букет священных цветов, который он передаёт следующей за ним супруге – госпоже Меритра. Доступ в эти помещения храма имели не то, чтобы не все желающие, но даже далеко не всё жречество. Однако, в тот период, на исходе правления 18-той династии, после разрушительного богоборчества Эхнатона, при его последователях, происходило возвращение древних верований и почитание исконных богов. Амон Фиванский, во главе своей божественной триады, вновь занял своё законное место в Карнакском храме, а реставрировать его и украшать пышнее прежнего, приумножать его богатства и управлять храмовым имуществом должен был именно он, Неферхотеп – писец великий Амона, надзиратель стад Амона в Верхнем и Нижнем Египте и надзиратель Неферут. Должность весьма ответственная, хотя и открывающая многие двери.

Если присмотреться к фрескам гробницы, то нельзя не заметить, что художественные приёмы росписей всё ещё продолжают следовать традициям амарнского периода — отступление от каноничности изображений, очень узнаваемая динамика массовых сцен и пластика фигур, изображения бурной растительности и животного мира: быков, птиц и даже бабочек – во всём проглядывает тень Ахетатона, почти импрессионизм! Но всё же, в доме вечности Неферхотепа мы видим возвращение таких знакомых образов Осириса, Анубиса и Хатхор Иментет – милостивой госпожи Запада, перед которыми предстоят он и его супруга Меритра, совершая возлияния, воскурения благовоний и принося щедрые дары на жертвенники богов. Однако, кроме богов и сцен путешествия в загробный мир на богато убранных ладьях, мы видим ещё и царскую чету, которой Неферхотеп воздаёт почести, поднося пышный букет из священных цветов. Но царь с царицей вовсе не правящая чета, с Неферхотепом их разделяют почти двести лет. Это обожествлённые царь Аменхотеп I и его мать — царица Яхмес-Нефертари. Их изображения можно встретить в некоторых гробницах фиванского некрополя, как особо почитаемых владык, оставшихся для потомков эталоном благочестия и служения истине Маат.

Очень многие росписи в гробнице безвозвратно утрачены! Но на тех, что дошли до наших дней, искусный мастер запечатлел не только сцены из фиванской жизни. Поклонение Ра и Маат, приношения обожествленным царям некрополя и исконным, древним божествам. Сквозь все эти сцены выразительно проступает тысячелетняя религиозная преемственность, которую пытались уничтожить реформы Эхнатона. А так же надежда каждого египтянина на оправдание и достойное посмертное существование, которое он обретёт рядом со своими древними и такими понятными и родными богами.

Текст: Валерий Senmuth & Алина Пушкарёва
Фото: Валерий Senmuth

На огромной территории, которая с годами только разрастается (в провинции Эль-Минья, Средний Египпет), добывают белоснежный известняк. Жителям поселений, примыкающих к карьерам, не позавидуешь. Мы ехали в машине с закрытыми окнами, но все равно через минут 10 начинали чувствовать эту пыль на губах и в глазах. В кварталах, которые расположены рядом — легкая белая дымка, пальмы и трава — все с белым налетом. Что творится у местных в лёгких... можно только представить.

Это загадочное сооружение, известное как "Южная гробница царя Джосера", расположено в южной части комплекса первой древнеегипетской пирамиды.  

"Южная гробница" практически повторяет конструкцию погребальной шахты, которая находится под ступенчатой пирамидой царя Джосера.

Она представляет собой квадратный колодец  [~8×8 м, глубина ~30 м], высеченный в скальном плато и сверху дополненный каменной кладкой. Над ним возвышаются остатки массивной надстройки из небольших грубо обработанных блоков, скреплённых глиняным раствором.

Предполагается, что после завершения строительства шахту перекрыли деревянными балками, засыпали песком и окончательно запечатали каменной кладкой. Частью этого сооружения является знаменитая терраса с декоративным фризом, украшенным изображениями кобр.

С западной стороны от "колодца" прорублен 20-метровый проход, облицованный каменными блоками, который соединяется с самой шахтой через специальную галерею. Однако этот тоннель не имел сакрального назначения — вероятно, он служил техническим коридором, по которому рабочие доставляли материалы, включая массивные гранитные блоки саркофага. На стенах до сих пор видны отверстия, в которых крепились брёвна для фиксации талей — приспособлений, использовавшихся для спуска тяжёлых грузов.

Пройдя по галерее, мы оказываемся у шахты, и перед нами открывается захватывающая дух картина. На дне колодца — массивная гранитная конструкция, собранная из крупных блоков разного размера. Сверху — перекрытый камнем-пробкой проход внутрь.

Этот саркофаг похож на тот, что находится под ступенчатой пирамидой Джосера, но их пропорции и размеры различаются. Чтобы оказаться у этой конструкции надо спуститься по современной железной лестнице. Трудно описать те ощущения, которые ты испытываешь, находясь на дне огромного каменного колодца с массивным гранитным склепом.

Внизу шахты - проходы ведущие в разветвлённую систему внутренних камер. Можно предположить, что после погребения нижняя часть шахты была намеренно заложена блоками и засыпана песком, тем самым спрятав саркофаг от посторонних глаз.  На схеме видно, что нисходящая лестница, пот которой мы сюда попали, плавно ведет в дополнительные камеры, где на стенах сохранились редкие изображения фараона Джосера.

В одной из камер правитель III династии запечатлён во время ритуального бега в честь праздника Хеб-Сед — церемонии, символизировавшей обновление царской власти.  Археологи установили, что Южная Гробница была завершена раньше, чем сама ступенчатая пирамида. В древности она многократно подверглась разграблению и вандализму.

Назначение Южной гробницы остаётся предметом научных споров. По одной из гипотез, она могла служить местом для «ка» — духовной сущности фараона, которая нуждалась в пище и подношениях.

Согласно другой версии, здесь проводились ритуалы, связанные с культом Джосера.  Возможно так же, что здесь хранились канопы со внутренностями фараона. Но на данный момент нет никаких доказательств, которые могли бы подтвердить одну из версии.

Эта хрупкая, призрачная особа, окутанная легендами, будто утренним прохладным туманом, непременно возникает в сознании, при слове – Египет. Пожалуй, после пирамид, мумий и скарабеев, это самый растиражированный образ, ставший брендом древности, наряду с непревзойдёнными красавицами древнего Востока! Она видела всех великих владык беззащитными младенцами, украшала диадемы властных цариц и парадные парики придворных красавиц. Она по-свойски шепталась с богами, приветствовала тысячи разливов и миллионы-миллионов раз, лично рождала на своих лепестках солнце нового дня. Египетская лилия «сешен» – самый таинственный цветок, полюбоваться которым сегодня, поистине – настоящий подарок богов!

Текст: Алина Пушкарёва

Для начала, давайте разберёмся с терминологией и простим «отца истории» Геродота, а заодно уж Теофраста и Страбона, которые один за другим ввели в заблуждение весь античный мир, использовав название – лотос. Из-за этого историко-ботанического конфуза, всё многообразие нильских лилий до сих пор называют лотосами, и сами египтяне, и вся восторженная туристическая братия. Отсюда даже в ботанике возникла - Nymphaealotus или – «лилейный лотос». Тем более, что в V-м веке до н.э., с нашествием персов, в Нил азиатский гость (Nelumbonucifera) всё же проник и какое-то время изредка встречался в искусственных водоёмах. Тогда-то Геродот из-за формы и цвета венчика назвал его болотной розой. Из его крупных коробочек добывали круглые орешки семян, растирали в муку и пекли хлеб или ели просто так. Если верить античным историкам, в пищу шли не только семена, но и сами цветы, а корень белой египетской лилии вовсе считался деликатесом. При внешнем сравнении, становится понятно, что лотос и нимфея – хоть и родственники, но отнюдь не близнецы. Из середины цветка лотоса возвышается коробочка для будущих семян и по мере того, как цветок отцветает, стареет и теряет лепестки, коробочка темнеет, ячейки-отверстия в ней расширяются и созревшие семена падают в илистую вязкую почву.

У лилии такой коробочки нет и семена внутри цветка созревают несколько иначе. Да и внешне эти два растения совершенно разные, хотя и перед розовым лотосом в азиатских культурах издавна преклоняются, как перед священным цветком Будды и подносят пышные лотосовые букеты в составе пуджи-приношений в буддийской традиции. Но мы вернёмся обратно, на берега Нила, где наша загадочная «Нимфея каэрулея» сейчас нас слегка обескуражит. Дело в том, что древнеегипетское название нильской лилии «сешен» — мужского рода поэтому все наши восторженные эпитеты – «красавица», «царица предвечных вод» и тому подобные, применительно к лилии, тоже весьма условны. Пусть нас это не шокирует, мы же не обвиняем тюльпан или василёк за то, что они – «мальчики». В конце концов, египетской культуре вообще присуща дуальность образов и их проявлений.

А кроме того, именно корона в виде цветка лилии венчает голову прекрасного юного бога Нефертума – сына мемфисского демиурга Птаха и львиноголовой Сехмет – врачевательницы и поборницы справедливого воздаяния. Нефертум покровительствовал лекарям и парфюмерам. Травы, снадобья, цветы, ароматы и яды – его пространство. Нефертума славили, как подателя благодати от самого Ра. А ведь  колдовской цветок «сешен» - тоже имел не просто приятный аромат. Он был дурманящим, опьяняющим и слыл афродизиаком и веществом, вызывающим лёгкие трансовые состояния.

Его лепестки и даже цветы целиком замачивали в вине, настаивали и использовали во время пиршеств и храмовых церемоний! На таких застольях разливалась атмосфера эйфории и эротики, обильно приправленная плодами мандрагоры, пышными букетами из водяных лилий игирляндами из лепестков. Добавим к этому великолепию бокалы и кубки, в виде полупрозрачных травертиновых или голубых и зелёных фаянсовых венчиков лилии с полуоткрытыми лепестками и изящные алебастровые светильники, точёные в форме кувшинок.

Возлияния, благовония, приглушённый свет алебастровых светильников, музыка арфы и флейты и непременные украшения из живых, свежих лилий, собранных и связанных в букеты вокруг пузатых сосудов для вина, пробуждали чувственность и стремление приникнуть к животворящему женскому началу. Лилии источали свой колдовской аромат, одинаково узнаваемый теми, кто гостит на пиру в мире живых, и теми, кто ступил за порог Дуата.  И те, кто уже прошёл все преграды иного мира и побывал в Зале Двух Истин, должны были во время таинственных церемоний, ощутив ароматы подношений из живых цветов, пробудиться и испытать вновь все те чувства, что присущи живым, включая жажду любви и чувственных наслаждений. Гирлянды и венки с голубыми лилиями археологи находили в гробницах Тутанхамона и Рамсеса II-го.

В 1883 году, по просьбе египтолога Гастона Масперо – Директора египетской службы древностей, немецкий ботаник Георг Швайнфурт изучил засушенные цветы, возложенные на царскую мумию Рамзеса II и подтвердил, что их возраст – почти три тысячи лет.Голубая лилия своим ароматом окутывала тех, кто готовился уйти из мира живых, и она же встречала их в мире ином, где они, сделав свой первый вдох по ту сторону Дуата, осознавали, что вновь существуют! Вот отчего, на заупокойных стелах и рельефах гробниц умершие изображаются вдыхающими аромат голубой лилии, с цветком на длинном изогнутом стебле в руке!

А это значит, что в обрядах погребения голубая лилия вовсе не была эмблемой горя. Наоборот, она сулила надежду. Одно из самых убедительных доказательств приводит сама Книга выхода в свет дня, неправильно названная в европейской культуре – Книгой мёртвых. В одной из её глав, дух умершего обращается в цветок священной лилии «тот, что от ноздрей Ра».

Вот, как звучит эта формула на древнеегипетском языке: «Я – этот чистый цветок лилии, который поднялся из рассвета, который у ноздрей Ра. Я появился, чтобы найти Хора, ибо я тот, кто чист, кто явился из топи…О, цветок лилии, подобный Нефертуму…».А четыре сына бога Хора, боги-покровители усопшего, связанные с северной частью неба, изображались стоящими на цветке лилии, вырастающей из-под престола Осириса – владыки иного мира.  Оставив в мире бренном мумию и земную юдоль, каждый «правый голосом» желал идти «путём лилии», которую первые утренние лучи пробуждают изо дня в день снова и снова. А на её лепестках, цвета бледных сумерек, восходя из самого пламенеющего сердца, будто капля расплавленного золота, каждое утро возрождается к новой жизни солнечный младенец Ра и прикладывая пальчик к губам от удивления, устремляется ввысь на упругих лепестках своей земной матери, что слегка покачивается на длинном стебле, танцуя на глади предвечных вод.

Вот так образ голубой, как небо, лилии, родившей Ра в виде утреннего светила, лёг в основу учения о возрождении души по смерти тела, о её пробуждении и преображении за пределами земного мира. О её свойствах, трансформирующих сознание, до недавнего времени, горели активные споры. Несколько лет назад пресловутые «британские учёные» натуралисты и несколько добровольцев установили, что именно вино преобразует сок лилии в подобие запрещённых веществ, а сам по себе он не активен. А в белой лилии и вовсе никакого дурмана нет.

Вопросы геральдической идентификации цветка Юга (Верхнего Египта), ещё не окончательно закрыты. Одним из прототипов его точно была белая лилия – «шемайя». Но некоторые специалисты считают, что и белый, и голубой нильский «лотосы» у древних египтян носили одно название – «сешен». От этого названия однажды возникло имя «Сусанна», у коптов название нильской лилии звучит как «шоушен», у евреев – «шошана», у армян есть очень древнее и красивое имя – Шушанек. Ливийские фараоны носили личные имена в честь нильской лилии – Шешонк.  Нильские лилии проникли во все сферы изобразительного искусства. В виде букета-столба из тугой вязанки папирусов с цветами лилий на верхушке охотно делали колонны зданий, парадных навесов и инкрустировали стенные панели. Образ лилии встречается повсюду, от гробницы или храмовой крипты, до фаянсовых бус на стройной девичьей шее обнажённых красоток. Косметические сосудики, фаянсовые вставки, росписи, рельефы, бесценные шедевры ювелирного искусства и, конечно же, архитектура.

Ранние образцы «лотосовидных» капителей колонн имеют вид связанных в букет стеблей цветов и бутонов лилий, а капители храмов греко-римской эпохи, типажом восходящие к новаторскому искусству эпохи Нектанеба II, показывают цветы уже очень правдоподобно. Из их изогнутых лепестков, собранных в букеты, ныне утративших своё многоцветие, рождается лик богини любви Хатхор, с загадочной улыбкой на устах. А как же иначе? Кто, как не она – владычица каждого женского сердца, госпожа, дарующая опьянение и чувственные наслаждения, знает, что в сердечке каждой голубой лилии спрятана капля священного дурмана, пробуждающая к жизни тех, кто шагнул за грань между миром и иномирьем!

С праздником, дорогие наши женщины!

Кому интересно: видеофильм про Нильский цветок