Saarebas

Когда я только поступил в православную духовную семинарию (высшее учебное заведение для обучения будущих священнослужителей) я всего боялся. Известные историки, уважаемые академики, монахи - рядом с подобными авторитетами я видел себя мальчишкой. Не помогало уверенности в себе и относительно слабый балл во вступительном экзамене по пению - его я сдал будучи совершенно больным и разбитым. Волнение от поступления выжало из меня все соки и сил на последнюю проверку совершенно не оставалось.

Похрипел, покашлял и меня попросили пустить следующего. Полный провал. Естественно, на первом уроке пения меня сразу вспомнили.

Первая лекция напоминала собой дружеское знакомство. Учителями были два монаха, они просили студентов представиться и что-нибудь спеть. Так они проверяли голос и слух. Естественно, все пели молитвы и псалмы, потому что стеснялись и не хотели прослыть в первые же минуты бунтарями. Как выяснилось позже многие любят рок, джаз и классическую музыку, просто на первом уроке посчитали неуместным это выделять.
Очередь дошла и до меня. Я поднимаюсь, представляюсь и отказываюсь петь:
- Простите, но вы же помните мой вступительный экзамен. Может не надо? Голоса и слуха у меня нет.

- Давай-давай. Ты начни, а я помогу. Что угодно. Лишь бы чувствовал себя комфортно.
Я откашливаюсь и пою единственную песню, которая у меня всегда получалась хорошо:

- Выйду ночью в поле с конём...
Монахи переглянулись и низким басом продолжили:
- Ммм... ой да пойдём.

- Ночкой тёмной тихо пойдём. Мы пойдём с конём по полю вдвоём. Мы пойдём с конём по полю вдвоём, - затянул я. На нескольких низких тонах начали подпевать однокурсники, включился второй голос, третий.

Тонкий голос семинариста: "Сяду я верхом на коня!"
Монахи: "Да, на коня"

Тем урок и закончили - спели его же ещё раз и на бис. Эту песню любят и знают все, а я понял, что ребята меня поддержат и бояться учиться не стоит. Позже меня поблагодарили за этот эпизод, ведь он серьёзно помог растопить лёд и начать курсу дружно взаимодействовать в дальнейшем.

Я привык к тому, что на улицах чисто – во всей моей стране не больше полутора миллионов человек, в то время как в одном Санкт-Петербурге больше пяти, потому если видел пустую банку или бутылку всегда старался выкинуть. На худой конец поставить рядом с мусоркой, чтобы бездомные могли забрать. Наивная душа! Лет пять назад я только приехал в Питер из Эстонии и едва-едва познакомился с такой чудной и экзотической штукой, как метро. Ехал я в метро и увидел пустую бутылку из под какого-то энергетика, об которую каждый прохожий спотыкался. Ну я из добрых побуждений подобрал её и решил выбросить. Вот только беда – нет мусорок на станции! Хоть убей, нет! Не найдя оную я пошёл к экскалатору и на выходе меня останавливает милиционер.

– Почему распиваете в общественных местах? – сразу спросил он.

– Не распиваю, – изумлённо уставился на него я. – Я только выбросить хотел. Не подскажете мне, где ближайшая мусорка?

– Нет-нет, уже не надо. Подержите её у себя пока в руках. Распивали же? Распивали. Зачем вы это делали?

– Я не пил. Я из соседней страны, привык к тому, что на улицах чисто. Увидел пустую бутылку, решил выбросить. Внизу нет мусорок, наверняка есть у входа. К чему людям спотыкаться о бутылку?

– Ну конечно, – заулыбался милиционер. И вижу я в его глазах такой тлен... «Я уже это слышал, юноша. Много, много раз слышал» - написано у него на лице. – Паспорт Ваш можно?

– Да честное слово! – говорю я, протягивая паспорт – И потом, это всего лишь энергетик! Он не алкогольный!

Милиционер со спокойствием Будды берёт бутылку, разворачивает её и демонстрирует мне какой-то очень большой по меркам энергетических напитков процент. Что-то около 10% - я таких «энергетиков» раньше не видел. У меня отпадает челюсть, пока я в замешательстве мужчина ловко возвращает мне улику обратно в руки.

– Да не пил я! – ошеломлённо говорю я.

– Камеры говорят, что пил – спокойно утверждает милицонер, поворачивается к своему напарнику, что возле камер сидит, и спрашивает – Витя, пил?

– Конечно пил! – подтверждает не моргнув глазом мужик – Вон, у меня всё записано. Да и видел я, на камерах всё есть.

– На камерах всё есть – повторяет милиционер, глядя мне в глаза. – Если вы утверждаете, что не пили, тогда не откажетесь поехать к нам в участок и проверить на содержание алкоголя в крови?

– Я? Эээ… Да. Давайте. У меня ноль, – уверенно киваю я.

– Мы поедем, – поднимает брови милиционер. – Мы поедем и если у вас будет хоть какой-то процент от градуса, у вас будут проблемы.

– Нет проблем, – киваю я. – Проверяйте.

– Ноль?

– Ноль.

Милиционер делает шаг вперёд, поближе, смотрит на меня, после чего берёт бутылку, кидает её в ближайшую мусорку и кивает в сторону выхода.

– Пошёл отсюда. Турист.

В общем, не попадайте в мою ситуацию. А если попадёте, не тушуйтесь и помните, что на вашей стороне правда.

Бывало в моей практике, что в церковь приходят фокусники, колдуны, различного рода мистики или цыгане.

Заходит женщина, в ярких одеждах, полного телосложения. Видит меня и берёт прямой курс, летит как российская боеголовка в Сирии – решительно и беспощадно, едва не сбивая. Напирает, слегка тесня и начинает кричать:

– Ребёнок болен, срочно крестить надо!

Крестить у нас никого не отказывают, естественно, но обычно крещение служит для спасения души, а не тела. Я удивлённо спрашиваю на автомате:

– Кто болен? Чем? Когда хотите крестить?

– Болен, болен! Не спасти, если не помочь! Крестить надо обязательно! – продолжает она, не отвечая на мои вопросы.

– Когда хотите крестить? Чем болен ребёнок? – повторяю я терпеливо.

– Да сейчас, чем быстрее тем лучше! У нас уже всё готово, нам только крестить осталось и мы можем начать, – продолжает она.

– Начать что, операцию? – теряюсь в догадках я.

– Да какое там! – махнула цыганка рукой с выражением лица «все врачи шарлатаны» – Наши ему помогут, на вашем крещении наши методы.

У меня аж рот открылся.

– Простите, заклинания? Вы хотите лечить ребёнка волшебством? – спрашиваю я, не сдержав смеси шока и скептицизма.

– Ой, да что ты понимаешь! Мальчишка, в этом же всё дело! Я свечу поставлю вам! Это же душа человеческая, от всего помогает! – начинает она нести бессвязную речь, агрессивно повышая голос.

– Свечи носит в себе исторический, практический и символический характер, никак не целебно-мистический. Крещение служит спасению человека и его души, а не подготовкой для волшебных ритуалов, – произношу я, уже гневно удаляющейся женщине.

– В другой церкви крещу! – крикнула она, махнув мне рукой в красноречивом жесте «пошёл ты со своими лекциями».

В храм часто заходят люди с целью покупки церковных свечей для гадалок, экстрасенсов или своих домашних ритуалов, построенных на странной смеси оккультизма, язычества и псевдо-христианства. Есть тенденция и крещения для подготовки к подобным вещам – как я прочитал когда-то, некоторым культистам легче работать с крещёными детьми, чем с некрещёными. Для того в церквях и вводят практику катехизации перед таинством. Разговор с родителями нужен, чтобы понять, осознают ли люди, что делают, не является ли это простой прихотью.