Медик Аня
6 постов
GOshnik32
Бывший сотрудник МЧС России. На Пикабу с 2016.
25К
рейтинг
918 подписчиков
6 подписок
67 постов
46 в горячем
Награды:
Серии постов
Будни подвижного пункта управления Главка
* НЦУКС - Национальный центр управления в кризисных ситуациях, основной орган повседневного управления системой предупреждений и ликвидации ЧС в России
Теплоход. Часть 7
Помимо водолазов в нашей группе присутствовали ещё и операторы НТПА (необитаемый телеуправляемый подводный аппарат). В первый же день нашего нахождения на месте трагедии НТПАшники отделились от нас и начали работать по своим планам и задачам.
К слову сказать, наш робот – техника дорогостоящая, классная, но очень нежная. Сколько помню, с ним постоянно что-то случается. То какие-то сбои, то отказы. И наши мужики латают его, как говорится, «на коленке». Помимо того, что аппарат состоит из уймы каких-то приводов, мониторов, кабелей, проводов и пультов управления, стоит он как средняя иномарка. А вот инструменты к нему и запчасти носят как на старые Жигули. И снимаю шляпу перед мозгами и руками операторов этих «монстров», так как на моей памяти не было случая, чтобы они не выполнили поставленную задачу.
В этот раз робототехники находились на другом корабле и, соответственно, мы не могли знать об их работе во всех подробностях. Но слухи долетали. Наши мужики, как всегда, справились с возникшими неполадками и благополучно работают. На третий день к ним отправили Валеру. Дело в том, что робот тянет за собой 300 метров кабеля. И при выполнении обследования произвести неконтролируемый зацеп этим кабелем можно очень легко. Вот тут то и нужен водолаз, который пройдёт по маршруту робота и освободит его. Так сказать: «Человек спасёт искусственный разум».
На счастье, никаких зацепов не происходило, и Валера отдыхал на палубе корабля, прячась от беспощадного солнца то под столом, на котором были расположены органы управления НТПА, то под лавочкой. Ибо уходить далеко ему не разрешалось, а сбрасывать сухую кожу, как ящерица, он уже устал.
В задачу НТПАшников входило обследование судна для дальнейшего его подъёма. Чем они и занимались. Помимо этого, они решили дополнительно «пробить дно» ГБОшкой (гидролокатор бокового обзора).
И знаете, это дало результаты.
С помощью ГБО найти в воде человека практически невозможно. Дело в том, что человек состоит из воды в среднем на 70%. И когда гидролокатор пускает свои лучи, то они просто пробивают человека насквозь, не отражаясь от него. За редким исключением экран локатора может нарисовать какое-то бесформенное уплотнение, которое можно принять за стаю рыб, к примеру. Но в тот день произошло чудо. Обследовав почти 3000 квадратных метров дна, локатор нарисовал в пятидесяти метрах от погибшего судна чёткий силуэт. Человек!
Вы представляете?! Если бы не робот, то этот человек так и остался бы в реке. Его могло унести течением, он мог уплыть за много километров от места трагедии и, возможно, так и не был бы найден. И может быть до сих пор числился бы пропавшим без вести, питая в сердцах своих родных тщетный огонёк надежды. А тут - вот он. Чёткий, неподвижный. Как будто ждёт, пока его поднимут из этих мутных, опасных, убийственных вод.
И тут уж наступает Валеркино время. Он «мухой» одевается, накидывает спарку (два скрепленных баллона) и шагает с борта корабля в воду. Видимость на протяжении всего его маршрута была меньше полуметра и, если бы не ярко-жёлтый толстый кабель робота, он просто физически не смог бы найти погибшего. А так, водолаз спокойно доплыл до него, держась за кабель. Обнаружил, подсвеченного светом фонаря, установленного на роботе, человека. Взял погибшего за руку, показал в видеокамеру робота знак "ОК", на что ему в ответ мигнул фонарь, и начал сопровождать жертву трагедии наверх. К воздуху.
Вот такой тандем образовался в тот день у человека и робота.
Из книги Давида Силича "Записки спасателя или Истории начинающего атеиста"
Показать полностью
4
Теплоход. Часть 6
Игорь - опытный спасатель. Он много лет проработал в нашем отряде. Отличный водитель. Понимающий газблендер (умеет смешивать различные газы для дыхания водолазов под водой в зависимости от глубины, снаряжения, поставленных задач). Никогда не унывающий, умеющий поддержать словом и делом в тяжёлой ситуации. Хороший альпинист. Но так уж сложилось, что на протяжении его работы в отряде с ним происходило много разных ситуаций, которые поднимали настроение и тогда, и спустя много лет.
Так вот, и снова Игорь (в той командировке у нас было две машины и два водителя, оба Игори).
Поисковые работы официально закончились. Были найдены все погибшие в этой страшной трагедии, кроме одного человека. Всех водолазов на катерах отправили на берег. На «Острове» осталось только руководство и прибывшие инженеры, готовящие «Булгарию» к подъёму.
Мы с удовольствием вернулись на твердь земную. Полдня посвятили разбору и укомплектованию снаряжения, оставив на потом только личные вещи. Лагерь встретил нас Броуновским движением. Вокруг сновали прибывшие раньше нас спасатели, но было и много гражданских лиц. Много женщин, детей, подростков. Оказывается, пока мы работали, на территории лагеря, который, напомню, расположился на территории небольшого причала – остановки, власти создали мемориал памяти.
Так вот, когда количество гражданских лиц уменьшилось до нуля, люди разбрелись по модулям и палаткам. То тут, то там вспыхнули сине-оранжевые венчики газовых горелок. Пара машин уехала в близлежащий посёлок за закупками, предварительно собрав заказы и деньги со всех отрядов. Кто-то начал чистить овощи, кто-то греть воду. Люди готовились ужинать. Не могу сказать, что спасатели – люди, ведущие исключительно здоровый образ жизни. И алкоголь присутствует часто. Но ещё ни разу в жизни я не видел ни одного, кто появился бы на работах в нетрезвом виде или даже с перегаром. Если мы и употребляем, то исключительно когда все работы закончены, и применение наших навыков не потребуется.
Так и в этот раз. Все пребывали в колоссальном психическом и физическом напряжении. И понятное дело, что буквально через полчаса, как последний сторонний человек покинул расположение лагеря, а журналисты запаковали свои камеры в кофры, из рюкзаков стали появляться сосуды с огненной водой различной ёмкости и крепости. Не судите строго, после пережитого это было не только вредно, но и полезно.
Я отужинал картошкой с тушёнкой и овощами, конечно же, выпил для хорошего сна, и где то около полуночи отправился спать в кевларовый модуль, насквозь пропахший резиной и тальком. Дальше от Игоря.
- Сидим мы с парнями, кушаем, выпиваем. Вокруг лёгкий гул из модулей доносится. Дизеля шумят. Вокруг ночь уже, только башни световые лупят, да фонарики лобковые (налобные), как мечи джедаев, темноту кромсают. На столе чего только нет: тут тебе и сальце, и овощи, хлеб, картошка с тушняком, колбаска, майонез, кетчуп. Ну, водочка тёплая, конечно же. В общем, отдыхаем. Приятная компания. Сидим, треплемся, едим, выпиваем слегка. Из темноты подходят мужики из других отрядов. Посидят рядом, потрещат языками, выпили, закусили и снова в темноту. Дальше барражировать. Короче – благодать.
Около двух ночи решил я, что пора бы и в сон окунуться. Встал из-за стола, маханул 30 грамм и в палатку. Сон накрыл, едва голова коснулась спальника. Всё. Нет меня.
Проснулся от жуткого сушняка. Блин. Так неохота выходить, но пить хочется сильно. Встал, как был в трусах и футболке, вышел к столу. Мужики ещё сидят. Времени прошло часа два. Смотрю на стол, а там две запотевшие «полторашки» стоят. Обе с прозрачной жидкостью и обе начатые. Понимаю, что в одной точно вода, а в другой…. Не точно вода. Спрашиваю: «Вода в какой?». На что эти засранцы мне отвечают: «Вот отгадай. Какую выберешь, из той и пей, не нюхая».
Вот гады!!!
Смотрю на бутылки. Одна «наша», родная, южная. Вторая – какая-то незнакомая. Проявляю чудеса дедукции. У нас ничего не было - взять не успели. Воду покупали по дороге в аэропорт. Значит в «нашей» бутылке вода, а в «не нашей» не вода.
Хватаю «нашу». Холодная, запотевшая. «И где они холодильник нарыли?». Одним движением свинчиваю пробку и, в предвкушении наслаждения, начинаю вливать в себя прохладную влагу. И вот тут я понимаю: «Спирт, сука! Чистый спирт!», но остановиться не могу, холодный.
Потом, нечленораздельно промычав благодарность за своевременно протянутую бутылку воды, Игорёк, матерясь, отправился спать. И сон его был крепок и спокоен.
Из книги Давида Силича "Записки спасателя или Истории начинающего атеиста"
Показать полностью
1
Теплоход. Часть 5
В день трагедии именно капитан теплохода "Арабелла" приказал команде собирать по реке тех, кто сумел спастись, и предоставить им необходимую помощь. Вы можете сказать «Что ж тут такого, ведь это правильно, так и должно быть». Так-то оно так, но в то время в этом квадрате проходило ещё два судна и ни одно не остановилось (сухогруз "Арбат" и толкач "Дунайский 66", капитаны осуждены и приговорены к штрафам). Только лишь «Арабелла».
Сейчас этот теплоход был пристанищем водолазов. В конце каждого светового дня всех желающих и свободных от ночных погружений водолазов небольшой катер перевозил на корабль. Здесь им предоставлялся ужин, трёхместная каюта, душ. С учётом сложившейся в стране обстановки, где всем и всюду заправляет жажда наживы, поверьте, это очень благородный поступок владельцев судна.
В один из вечеров, когда мы знали, что ночью спусков не будет, Юрка, Саня и я решили переночевать на корабле. Если честно, очень хотелось уже принять душ, поменять одежду и поесть что-то не похожее на сухой паёк.
Мы загрузились на «такси», и нас перевезли на «Арабеллу», где уже ждали своей очереди на погрузку те, кто отдохнул и был готов заступить в ночную смену.
Вспоминается, что нас встретили ребята-матросы и отвели на нижнюю палубу, где оставалось несколько свободных кают. Вокруг всё чисто, сухо, светло. Ни шумов, ни криков, ни брани. Только тишина и спокойствие. Такое ощущение, что все, кто попадает сюда, начинают разговаривать шёпотом. Словно наоравшись до хрипоты там, на «Острове», теперь хотят побыть в тишине. Мягкое ковровое покрытие полностью «съедало» шум наших шагов. Точно такое же покрытие мы видели там, под водой, только там оно совсем в другом состоянии.
Пройдя по длинному узкому коридору, мы оказались перед дверью в каюту. Открываем её и сразу направляемся к иллюминаторам. Они открыты, и в полуметре от них тихо плещется вода. В такой иллюминатор не то что вылезти, в случае чего, не получится, в него голова то с трудом помещается.
Опишу каюту. Помещение примерно два на два с половиной метра. Низкий потолок. Три койки: поперечная двухъярусная и обычная продольная. Как раз три койко-места. Также присутствует небольшой столик, стул и узкая дверь душа. Дверь открывается вовнутрь каюты, так как помещение душа настолько мало, что если бы она открывалась туда, в кабинке было бы очень неудобно разворачиваться. Дверь отделана такой же пластиковой панелью «под дерево», как и вся каюта. Для чего я всё стараюсь детально описать, вы поймёте позже. Итак, каюта это небольшое, тесное помещение, где верхняя полка кровати находится в метре от потолка.
Быстренько принимаем вялый душ, переодеваемся в чистые футболки, шорты, шлёпки и бежим на ужин. Ресторан, где его выдавали, был небольшой, уютный, сплошь забитый жующими, гудящими мужиками. Наверное они здесь были не первый раз, так как, скорее всего, заняли места до принятия душа, и теперь мы стояли как три тополя на Плющихе.
Три тарелки гречки с котлетой, компот и хлеб и то вместить некуда. Вот с дальнего столика встают трое мужиков, и мы, протискиваясь между тесно стоящих стульев, пробиваемся к освободившемуся столику. Ужин как ужин. Гречка провалилась в глотку, подталкиваемая компотом из сухофруктов. Следом полетела паровая котлета. Ну и всё на этом. Пойдёмте гулять по палубам.
Река уже погрузилась во тьму ночи. Тишина нарушалась лишь гудением дизельного генератора да тихим гудением голосов, слышных то тут, то там. Народ потихоньку отходил ко сну. Мы бродили по покрашенным в голубой цвет, металлическим палубам. Курили, опираясь на белые леера. Точно такие же леера, из-под которых вытаскивали одетых в спас жилеты, но, к сожалению, погибших людей, первые, прибывшие на место трагедии, водолазы.
Постояли возле сердца любого корабля – рынды. Недалеко от нас в темноте ночи светился яркими прожекторами «Остров». Там сейчас вовсю шла работа. Там кипела вода, жизнь и смерть. Начали надоедать комары. Это просто невыносимо. Мы, люди южные, совершенно не привыкшие к полчищам этой беснующейся вакханалии тысяч кровососущих, мелких насекомых, решили ретироваться на свои спальные места. Тем более, что надо было ложиться, завтра намечался подъём на пять утра.
Добравшись до подушек, мужики схлопнули веки и тут же уснули, а вот у меня как - то не задалось. Низкий потолок нависал надо мной. Давил, не давал дышать. Тихие всплески за открытыми маленькими иллюминаторами да мерная качка постоянно напоминали, где я нахожусь.
И да не сочтут меня, мои дорогие читатели, за впечатлительную особу, но меня накрыло. В какой - то миг я явно смог представить тот ужас, который испытывали пассажиры «Булгарии», когда, находясь в таких же коморках, поняли, что всё. Когда они видели, как вода наполняет эту комнатушку, и деться от неё нельзя никуда.
Эта картина предстала передо мной так явственно, что остатки сна исчезли напрочь. И теперь мне просто не хватало воздуха. Да ну и хрен с ними, с этими комарами! Здесь оставаться мне было тяжело. Спустившись вниз и выйдя в коридор, я почему-то расставил руки в стороны. Ширина коридора была такова, что локти мои были согнуты. То есть в обычное время здесь могут разойтись два человека, и то, слегка повернувшись боком. А каково в аварийной ситуации, когда по ногам бьёт вода, когда вокруг крики взрослых и детей, когда корабль лёг на бок? Каков шанс на спасение у тех, кто находится на нижней палубе в такой ситуации? Почти нулевой. Нужно иметь, во-первых, стальные нервы, чтобы совладать с паникой. А во-вторых, нехилое здоровье, чтобы добраться до выхода. И это при условии, что ты здесь один, без семьи. Когда тебе не за кого отвечать. И то шанс мизерный.
После таких мыслей я с превеликим удовольствием вдохнул свежий ночной воздух, выбравшись на палубу. Бродил по кругу несколько часов, отбиваясь от комаров руками и окуривая их сигаретами. В итоге усталость и страх быть обескровленным при жизни, заставили меня зайти внутрь. Но спал я на маленьком кожаном диванчике в небольшом холле, возле стойки размещения.
В каюту спуститься не смог.
Из книги Давида Силича "Записки спасателя или Истории начинающего атеиста".
Указом Президента Российской Федерации № 1586 от 06.12.2011 года капитан теплохода «Арабелла» Лизалин Роман Евгеньевич за мужество и самоотверженность, проявленные при спасении людей в экстремальных условиях награждён Орденом Мужества.
Указом Президента Российской Федерации № 1586 от 06.12.2011 за мужество и самоотверженность, проявленные при спасении людей в экстремальных условиях медалью «За спасение погибающих» награждены члены экипажа теплохода «Арабелла»:
Абрамов Евгений Анатольевич — второй помощник механика;
Гаврилов Аллен Владимирович — директор круиза;
Горбунов Олег Николаевич — второй помощник капитана;
Козынбаев Дмитрий Михайлович — третий помощник механика;
Мигушин Вячеслав Алексеевич — третий помощника капитана;
Сидоров Александр Владимирович — электромеханик;
Сидорова Наталья Владимировна — судовой фельдшер;
Фадеев Роман Геннадьевич — старший помощник капитана;
Чапыжников Сергей Анатольевич — боцман;
Шаврин Альберт Алмазович — рулевой.
Показать полностью
3
Поисково-спасательные работы российских спасателей в Турции и Сирии
Глава Европейского регионального бюро Всемирной организации здравоохранения Ханс Клюге назвал землетрясения в Турции и Сирии самым сильным стихийным бедствием в регионе за последние 100 лет. В Анкаре ЧС признали самым страшным бедствием в истории страны по масштабу и разрушениям.
Эпицентр первого толчка с магнитудой 7,8 баллов пришелся на турецкий район Шехиткамиль (Газиантеп), второго с магнитудой 7,5 - в район Экинёзю в Кахраманмараше. Повторные толчки ощущались еще в 11-12 провинциях Турции. По сообщениям Главного управления мореходства Турции, в порте Искендерун обрушилась часть доков, сотни грузовых контейнеров свалились в огромную кучу, начался сильный пожар.
Немалые разрушения произошли на северо-западе Сирийской Арабской Республики (САР, Сирии). Толчки ощущались в Израиле, Ираке, Грузии, Ливане, в Гренландии и России. С 6 по 9 февраля проиизошло не менее 280 афтершоков.
Россия одной из первых отреагировала на бедствие, отправив в зоны ЧС по прямому поручению Президента две группировки спасателей МЧС России: в Турцию улетели специалисты Государственного центрального аэромобильного отряда "Центроспас", в Сирию отправились военнослужащие Центра по проведению спасательных операций особого риска "Лидер".
Не забудем и о наших добровольцах - по приглашению Турции в зону ЧС отправились питерские спасатели поисково-спасательного отряда "Экстремум" и уфимские спасатели Госкомитета по ЧС Республики Башкортостан (так как у нас в каждом субъекте есть собственные спасатели при местных бюджетах).
Отряд "Центроспас" МЧС России, аккредитованный по стандартам INSARAG (Международная консультативная группа по вопросам поиска и спасания при Управлении по координации гуманитарных вопросов ООН) как "поисково-спасательный отряд тяжелого класса", прибыл в составе из более чем 100 спасателей, имея на вооружении кинологические расчеты, а также соответствующую технику: беспилотники, георадары, эндоскопы, тепловизоры и акустические приборы поиска, которые могут обнаружить человека под завалом на глубине до 4,5 м.
Как отряд тяжелого класса, специалисты Центроспаса одновременно круглосуточно работали на нескольких участках ведения работ в несколько смен. Первая группа была направлена в труднодоступный горный район Кахраманмараш. Действовать пришлось автономно в сложных условиях: нарушена связь, практически нет автодорог.
За первые 2 дня в целях обеспечения безопасности поисково-спасательных работ спасатели обрушили 7 слабоукрепленных конструкций.
В короткие сроки был развернут и аэромобильный госпиталь МЧС России, где в круглосуточном режиме более 40 врачей оказывали медицинскую помощь пострадавшим. Были развернуты 5 модулей с сортировочным, реанимационным, операционным и другими необходимыми блоками. С местными жителями работали психологи.
Куда же без авиации - по поручению главы МЧС России в Турцию для тушения пожара в порту Искендерун (двое суток турки не могли с ним справиться) был направлен самолет-амфибия Бе-200ЧС. Уже 8 февраля экипаж Бе-200ЧС с первого захода сбил пламя, всего самолет 73 раза сбрасывал воду.
Чуть позже в Турцию был направлен еще один борт Ил-76 МЧС России, доставивший дополнительно 50 спасателей и 11 врачей и психологов Центроспаса, медиков Минздрава России.
Вторая группировка российских спасателей прибыла в Сирию и в составе 50 специалистов ЦСООР "Лидер", в том числе 3 кинологических расчетов, начала вести поисково-спасательные работы в Джабли провинции Латакия. Кстати в Сирию своих специалистов направили только Россия, Беларусь и Палестина, гуманитарную помощь оказали Алжир, Армения, Венесуэла, Египет, Ирак и Иран, Куба, Китай, Оман, ОАЭ, Пакистан.
"Лидерам" приходилось работать не только тяжелой техникой, но и ручным пневмо и гидравлическим аварийно-спасательным инструментом (ГАСИ). На одной из обрушившихся секций здания для ее разбора понадобились гидроножницы, активно применялись бензорезы, пневмодомкраты, гидродомкраты.
Работа осложнялась большим количество неустойчивых конструкций и продолжающимися афтершоками. Завалы были очень плотными, во все стороны торчали стекло, острая арматура. Тем не менее, спасатели достойно отработали, кинологический расчет смог обнаружить живыми женщину и ее ребенка.
Кинологи поделились хитростью - если собака ничего не находит, то у нее снижается настрой на работу. В таких случаях после окончания смены кинологи делают специальную закладку (например, просят одного из спасателей спрятаться так, чтобы собака его нашла), и у песеля повышается настроение и уверенность в себе.
Дополнительно 2 самолета Ил-76 МЧС России дотсавили пострадавшим сирийцам 70 тонн продовольствия и предметов первой необходимости.
Далее по просьбе сирийской стороны спасателями "Лидера" были проведены занятия с местными студентами-волонтерами по оказанию помощи пострадавшим, а также горной и кинологической подготовке.
В результате землетрясения в Турции погибло свыше 35 тысяч человек, ранения получили более 105 тысяч. Разрушено около 6 тысяч зданий в Адане, Малатье, Газиантипе, Диярбакыре, Кахраманмараше. Разрушен объект национального культурного наследия страны - историческая крепость в Газиантепе.
В Сирии погибло более 1,4 тысячи человек, более 2 тысяч пострадали. Разрушены здания в Алеппо, Идлибе, Хаме и Латакии. Повреждения получил замок крестоносцев Маргат, в стенах цитадели Алеппо - объекте ЮНЕСКО - трещины.
Использованы фото и видео с официального сайта МЧС России, ЦСООР "Лидер" МЧС России и Первого канала и знакомых спасателей-участников работ (с их согласия).
Показать полностью
19
1
Теплоход. Часть 4
Сколько прошло дней с момента нашего прибытия точно не помню. За всё это время было произведено сотни спусков под воду. Какие-то были безрезультатны, кто-то из водолазов возвращался с телами людей. Было много факторов, усложняющих работу: видимость, захламлённость, течение, ветра, образующие волнение на поверхности. Помню, на второй или третий день работ к нашему «острову» подошла большая баржа, гружённая то ли песком, то ли щебнем, и встала так, что появилось подобие буквы «Г».
Таким образом капитан баржи отгородил место спусков от ветра, вызывающего волны, и немного снизил скорость подводного течения, тем самым оказав большую услугу и помощь в проведении поисковых работ. Я не в курсе, приказали ему это сделать или это была его инициатива, в любом случае, благодарим его.
К месту спусков очень часто подходили маленькие моторки местных жителей. Люди, не понимая куда причаливать, шли прямо на работающих под водой водолазов. Сначала их отгоняли. Им махали с кораблей, чтобы они уходили, их отгоняли катера ГИМС (Государственная инспекция по маломерным судам МЧС России) и полиции. Но потом местные судоводители поняли как надо к нам подходить, чтобы не навредить, и стали причаливать с обратной стороны «острова». Оказывается, это были не «вампиры» (праздные зеваки) и папарацци, это были жители близлежащих посёлков. Они привозили нам продукты, сигареты, хлеб, воду. Просто так, в благодарность. Низкий поклон.
Тела, поднятые с корабля, уже нельзя было складывать на палубе. Жара и продолжительное нахождение под водой давали свои результаты - нахождение погибших на палубе могло быть просто опасно для нашего здоровья. Поэтому было принято решение: до прихода транспортного судна, которое увозило погибших на «большую землю», держать их в воде. Предварительно «одев» в мешки и подвязывая верёвками, с теневой стороны корабля. И снова символическое название корабля – «Перевал». Это была своеобразная перевалочная база между «Булгарией» и землёй.
В тех местах, где водолазы входили и выходили из воды, присутствующие на работах медики стали выливать целые канистры «самаровки» (антисептик). И водолаз, поднимаясь на трап, невольно проходил через эту обеззараживающую «лужу», смывая часть органических жидкостей и частиц, выделяемых при разложении, и опасных для здоровья. Остальное с него снимали уже при ручной обработке непосредственно на палубе.
Очень большую сложность доставляло отсутствие точного плана корабля. Было предоставлено три разных плана, но все они (в силу нескольких перестроек внутренностей судна) были не верны. Стало известно, что последний план у капитана. Организовали его поиски и нашли. Высушили и начали работать по плану.
Было много «казусов». Бывало, что уходил водолаз под воду, проходил по каютам и помещениям, где уже отработала одна, а то и две группы, и поднимался с телом. Потом он начинал искать тех, кто был там до него. Ругаться, что плохо осматривали. Ему доказывали, что в такой ситуации легко что-то пропустить. И он успокаивался. Пришли к тому, что все помещения были обследованы по два-три раза, что, конечно же, принесло плоды. Были найдены и подняты ещё люди.
В тот день стояла жаркая солнечная погода. Валера был «прикомандирован» к ТНПА (телеуправляемый необитаемый подводный аппарат), как работающий в паре с роботом водолаз. Алексей стал руководителем нашего водолазного поста, а мы втроём – Юра, Саня и я, ходили на корабль.
Очередное погружение. Видимость метра два. Идеально. Течения почти нет, ветра тоже. Тепло и хорошо. В наших «сухарях» (гидрокостюм сухого типа) даже жарко.
Наша тройка «падает» на борт и начинает осмотр. Мы движемся вдоль надстройки. Я вглядываюсь в иллюминаторы и мне всё время кажется, что сейчас на меня посмотрит кто-то своими, подёрнутыми мутной, белёсой плёнкой, глазами. Но нет. Никто не смотрит.
Не знаю, может быть это я такой, а может и у других тоже есть подобные чувства. Но даже по прошествии многих лет службы в отряде, каждый раз выезжая на подобные работы, где-то в глубине души надеешься, что может быть там кто-то выжил. И даже прибыв на место работ, увидев всё воочию и прекрасно зная, что таких чудес не бывает, я всё равно надеюсь. Надеюсь до последнего. Но чудес не бывает. А жаль.
Мы проплываем над иллюминаторами, растянувшись шеренгой, на расстоянии прямой видимости друг от друга, покрывая значительную площадь. Юра замечает первую попавшуюся дверь и подзывает нас к ней. Схема работ простая. Он идёт вовнутрь, я остаюсь при входе на страховке, выдаю ему ходовик и подсвечиваю фонарём выход. Если он кого-то находит, то передаёт тело мне, а я передаю его Сашке, который в свою очередь выносит его на поверхность. Так и сделали.
Юра отдал мне катушку с ходовиком, я прикрепил у входа в дверь фонарь и, включив его, создав хорошее освещение начала коридора. Те, кто внимательно читали мои предыдущие истории, могут спросить: «А почему катушку с ходовиком Юра отдал мне?». Дело в том, что если он найдёт человека, то ему будет очень неудобно возвращаться с ним ещё и мотая катушку. Теперь по его сигналу это буду я, так я облегчу ему работу.
Юра ушёл. Мы остались ждать. Минут через пять ходовик дёрнулся три раза – «выход». Я начал мотать. Вскоре появилась голова, но не Юркина, а женская. Молодая женщина, в лёгком летнем платьишке. Есть первая. Саня перехватывает её и начинает подъём. Я провожаю Юру. Прошло совсем мало времени, Сашка ещё не вернулся, а ходовик снова нервно дёрнулся, мотаю.
Появляется Юра и отдаёт мне… ребёнка. Мальчика на вид лет пяти. Я беру его за руку, тихонько принимаю. Поворачиваюсь на Юру, смотрю в его полные ужаса глаза и понимаю. Бляяя... Он нашёл её. Он нашёл детскую комнату. И то, что он пишет мне на затянутом лёгкой илистой взвесью борту, подтверждает мои догадки. «Там жопа» - появляются еле видные буквы. И Юра, перекрестившись, снова скрывается.
Я медленно поворачиваюсь к мальчишке и смотрю на него. Белокожий. Его длинноватые, светлые волосики развеваются в воде, как на ветру, только в замедленной съёмке. Вообще всё происходит в замедленной съёмке. Я понимаю, что он примерно одного возраста с моим младшим. Он такой же светленький. Его лицо абсолютно спокойно. Прикрытые глаза, чуть припухшие, как после сна, губы, со слегка опущенными уголками. Может показаться, малыш просто обиделся слегка. На нас. На взрослых. По вине которых, ни он, ни три десятка других деток не увидят больше солнца.
Сам не понимая, я кладу одну руку, затянутую в неопрен перчатки, ему на грудь, а второй прижимаю за спину к себе. Сквозь тонкую ткань футболки, я чувствую все его тоненькие косточки и рёбрышки, но не чувствую «воробьиного» сердечка. Не отрываясь, я смотрю ему в лицо. Спокойное, обиженное лицо. Перед моими глазами трепещется, подхваченный лёгким течением, его алюминиевый простенький крестик на верёвочке. А на моих глазах под маской наворачиваются слёзы, работа моего «лёгочника» замедляется. Прости нас, сынок, прости.
Когда подплыл Саня, я с трудом расцепил руки, чтобы отдать ему малыша. Он забрал его и понёс к солнцу. Юра передал мне ещё одну женщину средних лет. Но дождавшись Санька, я попросил поменяться с ним, и сам поднял её на поверхность. Больше в тот день я под воду не пошёл, да и Юрка с Сашкой тоже, вроде. Не помню.
В ту комнату зашёл водолаз в шланговом снаряжении. Вроде, питерский парень. Лёха. И несколько часов вытаскивал оттуда деток. Нянечек. Комната найдена.
Впоследствии, «прошерстив» просторы интернета, я нашёл этого мальчугана. На своих последних фотографиях он смеялся, играя с другими детками на палубе «Булгарии». Фото были сделаны с найденных в личных вещах фотоаппаратов родственниками погибшей семьи.
Прости нас, малыш.
Из книги Давида Силича "Записки спасателя или Истории начинающего атеиста".
Показать полностью
5
О некоторой статистике заработной платы российских пожарных и спасателей в 2023 году
Статистика показывает предложения работодателей, а не реальные зарплаты, которые получают работники с учётом премий, надбавок и переработок. В расчёты включены все вакансии с любым типом занятости: стажировка, вахта, временная работа, полная занятость.
Средняя зарплата спасателя в России за 2023 год ‒ 30 257 рублей. За месяц заработная плата изменилась на 2.6% ‒ с 29 459 до 30 257 рублей. А чаще всего в вакансиях встречается зарплата 30 000 рублей.
2. Средняя зарплата пожарного в России за 2023 год ‒ 43 447 рублей. За месяц заработная плата изменилась на 2.8% ‒ с 44 676 до 43 447 рублей. А чаще всего в вакансиях встречается зарплата 30 000 рублей.
Показать полностью
3
Теплоход. Часть 3
Рутина. Обычная работа водолазов МЧС. Главное отличие водолаза от спасателя в том, что в 99,9% случаев мы не общаемся с теми, кого достаём. Мы не спрашиваем, как они себя чувствуют. Не пытаемся не сделать им больно, не передаём медикам для оказания помощи. Они молчат... И мы молчим. Мы просто должны найти, достать, извлечь, поднять, передать полиции, родственникам, земле. Это и есть наша водолазная рутина.
Так и сейчас, мы с Валеркой встали на обеспечение первого спуска наших парней. Помогли одеться, привязали сигнальные концы, отправили в воду. Вокруг «Острова» вода «кипела». С борта судна в реку уходило пять или шесть сигнальных концов.
Это означало, что сейчас одновременно на судне работают от 5 до 8 водолазов. Восемь человек, которые ищут и поднимают на поверхность тела погибших людей. То тут, то там, по трапам, спущенным в воду с борта судна, спускались обеспечивающие водолазы. Они принимали тех, кого доставали из воды.
Наши появились минут через сорок. Саня буксировал за собой по поверхности тело. Это была женщина. Тёмные, спутанные волосы, глаза закрыты, кожа бледно-синюшного цвета. Пальцы рук в последней судороге сжаты в кулаки. Жёлтая блузка и голубые джинсы. Когда я принимал её, всё это просто отметилось в моём сознании за какие-то полминуты, пока её не забрали следаки.
Парни один за одним стали подниматься по трапу. Мы с Валерой знали, что ласты они сняли ещё в воде, и теперь, нацепив их на руку, крепко держась за леер, спокойно выходят из воды на борт корабля.
Наша очередь собираться. Нам помогать не будут, да и не надо. Мы напарники, всё можем сделать сами: и оденемся, и проверим друг друга, и спасём при необходимости. Мы доверяем друг другу наши жизни.
Пока одевались меня начал бить озноб - выброс адреналина даёт о себе знать. За мой не столь уж большой стаж работы ещё ни разу не было работ такого масштаба, с таким количеством погибших. Поэтому, как ни настраивайся, а всё равно страшно. Пока мы одевались, подошёл, прикурив сразу три сигареты, Алексей. Он уже успел переодеться, и только мокрые волосы, да след от маски на лице напоминали о прошедшем погружении.
Протянув нам по зажжённой сигарете, Лёха начал передавать информацию.
- В общем, так. Там сейчас видимость с полметра. «Течка» (подводное течение) небольшая, но есть. Возьмите с собой ледоруб на всякий случай, окна бить. Там вроде под леерами всё просмотрено, но Саня всё равно женщину нашёл, так что просматривайте, может кого и увидите. Ещё что... Если придётся бить окна, осколки ледорубом убирайте, а то или костюм, или, не дай Бог, себя порежете. Спуститесь по ходовику, поворачивайте в сторону «носа», надо капитанский мостик осмотреть. До него, вроде, ещё никто не дошёл. Принято?
- Принято, – в унисон отвечаем мы и выкидываем докуренные сигареты.
И вот всё надето. Мы, неуклюже пробиваясь через толпу снующих в осознано-хаотичном движении людей, проходим к трапу корабля. Приготовились. Шаг в никуда и мы в воде.
Такое чувство, будто бы река настроена враждебна. Она выталкивает нас на поверхность, как бы не пуская в себя. Так происходит каждый раз, но в тот момент мне показалась именно враждебность. Не хочет река отпускать свою страшную добычу, не хочет, чтобы мы достали своих. Вроде как: «Вы что, люди!? Сами допустили ошибку, сами проиграли, а теперь жульничаете? Не пойдёт».
Ничего. Пойдёт.
Проверяем с Валерой друг друга на поверхности: всё ли закреплено, работают ли фонари, открыты ли баллоны. Всё в порядке. Отметив для себя по привычке, с какой стороны находится уже уходящее солнце, одними глазами спрашиваем друг друга: «Окей? Окей». Спуск.
Валимся на корабль. Вода не прозрачная нифига. Где-то на 6 с половиной метрах втыкаемся ластами в белый борт. Фонари уже включены и видно, как в месте нашего падени» взмывает облачко ила, который уже припорошил погибшее судно. Медленно, но уверенно, растворяясь в воде, оно уплывает, подхваченное течением. Смотрим друг другу в глаза: «Окей? Окей». Работаем.
Ходовой конец был закреплён на леер нижней палубы, поэтому мы «прошли» в «горизонте» на верхнюю. Именно на верхней палубе и находится капитанский мостик. Сориентироваться не составило большого труда, и мы направились в «носовую». Видимость постоянно менялась, то полметра, то метра полтора. Полностью картинку в голове не нарисуешь, из-за этого сначала не можешь распланировать свои действия. Но спустя какое-то время приходит понимание, и ты начинаешь работать на все сто процентов своих умений. Обостряются чувства. Зрение, тактильность, слух. Ощущение напарника.
Я не знаю, как у других водолазов, но у нас с Валеркой за годы совместной работы сложилось понимание друг друга с полувзгляда. Мы прекрасно понимаем друг друга под водой, как в визуальном контакте, так и в тачконтакте (когда касаешься своего напарника какой-либо частью тела и спомощью, например, двойного сжатия пальцами руки или ноги партнёра, можешь узнать о его самочувствии и получить ответ. Очень полезная вещь при нулевой видимости).
Мы можем ругаться или спорить на поверхности, но под водой – мы одно целое.
Итак, проплыв какое-то расстояние, видим относительно большие квадратные окна. Они начинаются на левом борту и полукругом уходят к грунту на правый. А вот и он – мостик. Окна целые, сквозь них виден хаос, творящийся внутри. Плавающие тряпки, какие-то журналы и книги. Прорисовываются части мебели. Надо туда зайти. Задача водолазов – прошерстить все помещения в корабле.
Начинаем ледорубом бить окна, но из- за отсутствия точки опоры, а может стеклопакеты были крепкие, в общем, битьё результатов не принесло. Проплываем чуть дальше и по полукругу начинаем спуск к грунту. И, о чудо! Нижние окна (те, что находятся ближе к правому борту) были разбиты. Скорее всего, при деформации конструкции они просто лопнули. И вот тут-то и можно зайти внутрь.
Высвечиваем внутренности. В помещение царит хаос и бардак, всё, что может плавать - плавает. Точнее не плавает, а как будто висит в «воздухе». Но нам-то известно, стоит коснуться, и вся эта масса зашевелится, задвигается. И зайдя в неё, ты можешь спокойно заблудиться. Нет, конечно же выход найдётся, и довольно скоро, но нервы-то не восстанавливаются.
Поэтому принимаем решение – я захожу внутрь, а Валера остаётся снаружи. Он будет светить своим фонарём, показывая мне во всём этом бардаке, куда возвращаться. Так и сделали. Почистив ледорубом металлические рамы от остатков стекла, я осторожно просовываюсь внутрь. Страшно, мне реально сейчас страшно.
Протискиваю сначала тело по пояс. Руками отодвигаю плавающее кресло, какие-то тряпки. Начинаю продвигаться вперёд. Вот уже только ластой касаюсь моего «входа», но никого вокруг нет. Надо двигаться дальше. Продвигаясь, снимаю налипшую мне на лицо тряпку, и тут же получаю толчок в маску. Вернее не толчок, а сам натыкаюсь на руку. Обычная человеческая рука.
Беру эту мёртвую руку своими живыми и начинаю подтягивать к себе. Женщина, уже в возрасте. Худощавая. Но что делает женщина на мостике, да ещё и во время гибели корабля? Позже выяснится – это была жена капитана. И, наверное, в последние мгновения жизни она хотела быть рядом с мужем. Но это потом, а пока я тяну её за собой туда, где свет Валериного фонаря показывает мне выход. И выйдя на свободную воду, мы втроём начинаем подъём.
Ближе к поверхности становится очень ярко от прожекторов, которые зажгли на кораблях. Значит солнце уже полностью село, и наступила темнота. Но спуски будут продолжаться. Вынырнув, мы передаём тело встречающим и начинаем подниматься по трапу.
С момента нашего погружения прошло около сорока минут, и, если честно, мы были уже вымотаны. Переезды, перелёты, корабли и реки, погружение и жертвы, нервы. Хотелось отдохнуть. Передав информацию руководителю спусков, мы отнесли баллоны на «забивку», покурили и спать. У нас сегодня спусков уже не будет. Валера устроился на твердых креслах в салоне прогулочного корабля. Я, просто подстелив себе под голову свёрнутую куртку, лёг на пол. Спина тут же сказала «спасибо», и я уснул.
Из книги Давида Силича "Записки спасателя или Истории начинающего атеиста".
Показать полностью
4