И в Орде, и в Альянсе знают Рексара как охотника, который всегда бьёт в лицо… нет, не так. И вообще, этот мем уже устарел. Лучше вот так – все знают Рексара как полуогра, покинувшего свой родной клан, чтобы найти для него новый дом в Азероте… А вот это уже знают не все. Но тогда за что Рексар известен больше всего? За то, что он является одним из лучших укротителей зверей в мире? Наверное, нет, ведь укротителей в Азероте хватает и без него. Может, за то, что он доблестно оборонял Оргриммар от посягательств адмирала Даэлина Праудмура? Ну, в Орде это и правда считают героическим поступком, однако для большинства жителей Кул-Тираса Рексар – это кровожадный варвар и убийца. Похоже, что однозначно об этом герое Орды можно сказать лишь одно – какой-то он противоречивый и загадочный, этот Рексар. Что же, тем интереснее будет покопаться в его относительно богатой на события истории!

Рождение и свобода Мок’натал

Прежде, чем браться за историю Рексара, следует немного поговорить и о его сородичах полуограх. Если совсем коротко, то полуогры – это один из подвидов дренорских орков. Они никогда не отличались достаточно большим числом, чтобы что-то завоёвывать, однако за свой клочок земли держались крепко, благодаря чему выжили даже после уничтожения Дренора. Довольно просто, не так ли? Но вот если начать к полуограм приглядываться, тут уже всплывает кое-что странное.

Начнём с того, что помесь огра и орка – это само по себе очень необычное явление даже для такой нелепо-суровой планеты, как Дренор. Оба народа, породившие в итоге полукровок, издавна ненавидели друг друга по историческим причинам, так что появление полуогров в естественных условиях не представлялось возможным. Единичные случаи полуогрства, может, и имели место быть, однако для того, чтобы появилось целое племя, требовалось кое-что более внушительное. Кроме того, скрещивание орков с ограми, которые являются их эволюционными прародителями – это как если бы неандертальцы встретились с австралопитеками и начали бы порождать плодовитое потомство налево-направо безо всякой жалости. Даже звучит странно! К сожалению, огры из клана Камнерогов, которые всю эту историю со скрещиванием и затеяли, никогда не слышали о том, что простое забрасывание двух разнополых существ в клетку не обязательно приводит к появлению смешанного потомства. А ещё они владели магией. В рамках фэнтези-вселенной это буквально означает, что возможно всё. Жаль только, что ни один огр не догадался скрестить копытня с элекком – знатная химера бы у них тогда получилась.

Так вот, началось всё после падения Горианской империи, когда орочьи шаманы буквально стёрли с лица Дренора столицу своих заклятых врагов, Горию. Лишившись сердцевины, старая империя огров распалась на две империи поменьше (помните, что по меркам этой вселенной две деревни и башня – уже целое королевство). Верховный молот нас сейчас не должен интересовать, ведь тамошние огры предпочитали орков убивать, а не… кхм… Камнероги на севере же долго думали над проблемой нехватки рабочей силы в своих обширных шахтах (и прежде, чем вы подумаете что-то странное – имеются в виду буквальные шахты). Думали они, как и подобает истинным ограм, очень долго, а когда всё же до чего-то додумались, то решили просто положить в одно помещение самых крепких орчих, отборнейших и жирнейших огров, а потом помочь естественному процессу магией. В результате на свет появились Мок’натал, которые были такими же сильными, как огры, но обладали более развитым интеллектом и даже, по слухам, владели способностью сначала думать, а потом делать! Почему огры считали, что смогут вечно удерживать в рабстве народ, который постоянно увеличивается в числе и соображает вдвое эффективнее своих создателей – неясно.

Какое-то время, однако, ограм действительно удавалось как-то справляться с тем, чтобы Мок’натал работали, порождали новых рабов для империи и не выпендривались. В примитивном обществе полуогров, однако, нарастало непонимание ситуации. «А чего нас, собственно говоря, создавали-то?» – спрашивали друг друга Мок’натал – «Только ради копания шахт? Тогда почему мы такие умные?». Спустя некоторое время, правда, вопросы всё-таки нашли свои ответы – в какой-то момент и по какой-то причине Камнероги решили, что настало время завоевать Хребет Ледяного огня, перебив всех обитающих там орков. Огры наскоро вооружили своих рабов-полукровок и отправили их воевать с кланами Северного волка, Белых когтей и Громоборцев.

Вожди двух из трёх орочьих кланов, живших по соседству с ограми, не собирались погибать только из-за своей гордости, поэтому сразу же решили объединить усилия, чтобы дать Камнерогам отпор. Вождь третьего клана, Громоборцев, дружить ни с кем не захотел, полагая, что трёх с половиной рубак, которые имелись тогда в его распоряжении, вполне хватит для войны. К его счастью, Северные волки и Белые когти были способны сражаться с ограми и без помощи Громоборцев. Выбрав своим военным вождём Гарада, лидера клана Северного волка, они сразились с Мок’натал, и поначалу всё вроде бы шло хорошо. Однако вскоре обнаружилось страшное – почётных побед над полуограми было не так уж много. Среднестатистический пвп-шер прекрасно понимает, как себя должны были чувствовать несчастные орки, когда обнаружили, что не тащат по очкам. Одна радость – в плен к Гараду попал формальный предводитель Мок’натал по имени Леорокс.

Леорокса, как и полагается, тут же принялись допрашивать, рассчитывая добыть из него ценные стратегические сведения и другие штуки, которые обычно содержат в себе военнопленные. И каково же было удивление орков, когда они узнали, что Камнероги не считают Мок’натал своими союзниками и просто используют их в качестве дешёвого пушечного мяса. «А что, это НЕ нормально?» – ещё раз для верности спросил Леорокс, когда пленившие его воины вдоволь наудивлялись. Получив вполне однозначный ответ, вождь Мок’натал решил поднять восстание и помочь оркам в их войне против Камнерогов. Для этого Леорокса требовалось отпустить, что было очень рискованным шагом, однако Гарад решил, что раз уж успехов эта военная кампания оркам не приносит, то можно и рискнуть. Как стало ясно позже, решение было правильным.

Вскоре Леорокс вернулся в цитадель Камнерогов, окутанный покровом неизвестности, после чего без особого труда поднял Мок’натал на бой против огров. Не ожидавшие такого поворота огры первым делом растерялись, потому что соображать настолько быстро им приходилось нечасто. Это замешательство позволило Мок’натал отогнать стражу от главных ворот и поджечь несколько сторожевых башен, что стало сигналом к атаке для залегающих в засаде Северных волков и Белых когтей. Когда союзные кланы ворвались в крепость Камнерогов, они объединились с небольшим войском Леорокса и напали на огров уже как следует. Огры, однако, тоже оказались не лыком шиты – несмотря на то, что их дисциплина и организация были копытням на смех, сами по себе они многократно превосходили орков и полуогров в плане чистой боевой мощи. В результате, однако, победа всё равно досталась союзникам, хоть и с большими потерями. В конце битвы Леорокс символично задушил предводителя огров рабскими цепями, как бы подводя итог кровопролитию и годам несвободы.

Когда пыль осела, раненые получили надлежащее лечение, а мёртвые – погребение, Мок’натал были уже свободны. Орки же окончательно избавились от огрской угрозы ввиду гибели её источника. Оставалось только решить, что делать дальше. Гарад, как благородный и, что важнее, благодарный вождь, предложил полуограм остаться в землях клана Северного волка – по его словам, там они смогли бы жить, охотясь на диких зверей и поддерживая добрососедские отношения с орками. Леорокс, однако, имел своё мнение. Он считал, что орки рано или поздно возненавидят полукровок, которые так похожи и вместе с тем не похожи на них. Поблагодарив Гарада за участие, вождь Мок’натал увёл свой народ в самые дикие земли Горгронда. Там Мок’натал основали поселение и пообещали друг другу, что никогда не будут ввязываться в войны, если только этого не потребуется для защиты их жилищ и охотничьих угодий. Жаль только, что полуогры выбрали не самое лучшее место для жизни – из съедобной живности в окрестностях водились разве что гигантские личинки, а воинственные банды местных обитателей постоянно пытались извести переселенцев под корень. Тем не менее, для Мок’натал эти земли стали домом, который они собирались защищать до последней капли крови. А спустя несколько лет такой вот суровой жизни, родился Рексар – главный герой данной статьи и по совместительству единственный сын вождя Леорокса.

Рексар и старая Орда

Как и другие молодые полуогры, Рексар рос в атмосфере всеобщего напряжения и непрекращающихся смертельных угроз. Мок’натал никто не любил и никто не уважал, на что они отвечали взаимностью лишь в случае открытой агрессии. Старожилов клана такое положение дел устраивало, но вот Рексару казалось, что его народ заслуживает большего. Он постоянно задавался вопросом – «почему оркам достались земли, полные сочных, мясистых и очень питательных копытней, а у Мок’натал есть только пыльные каньоны, полные врагов и безвкусных личинок?». Леорокс полагал, что с возрастом Рексар одумается и всё-всё поймёт, однако вместо этого его наследник рос, не спеша менять мнение на противоположное.

Тем временем Дренор подвергался нападкам сюжета и орков, которые собрались в Орду и теперь намеревались уничтожить всех, кто не захочет с ними дружить. Мок’натал при этом всё ещё оставались в стороне, поэтому, хоть и они и очень рисковали, просто существуя на одной планете с орками, полное вымирание, как тем же котообразным саблеронам, им не грозило. О том, что там вытворяют эти орки, до глухой деревушки Мок’натал доходили даже не слухи, а лишь обрывки слухов, однако их вполне хватало, чтобы произвести впечатление на молодого Рексара. Он вновь и вновь обрушивался на своего отца с претензиями и упрёками – убедив себя в том, что Орда может стать для полуогров надёжным союзником, Рексар принял на веру и предполагаемую ошибочность поступков Леорокса. Самому Леороксу это в конце концов надоело и он поругался со своим сыном, прокричав, что тот может уходить, если так хочет. И Рексар действительно хотел. Воспользовавшись этой удачной возможностью, он покинул деревню и отправился искать орков.

Найти Орду, кстати говоря, было совсем несложно, ведь она даже не пыталась скрыться, предпочитая просто уничтожать всё вокруг. Рексар подрался с несколькими рубаками, чем заслужил аудиенцию у верховного вождя Чернорука, а подравшись ещё немного, заслужил и вступление в Орду. Сделал он это в очень правильный момент, потому что Чернорук как раз размышлял над тем, стоит ли ему отправить пару-тройку отрядов на зачистку деревни Мок’натал. Рексар хотел для своего народа несколько иной судьбы – ну, и как-то так сложилось, что он проявил себя на поле боя, получил немного уважения и воспользовался им, чтобы переубедить вождя. Леорокс же не знал о том, что деревня продолжает существовать только благодаря его сыну, по-прежнему считая, что Рексар – идиот.

Звери не лгут

Участвуя в военных походах Орды, Рексар начал понемногу разочаровываться в ней. Питая своё воображение слухами, он представлял орков как сильных, честных и благородных воителей, которые сражаются… ну, сражаются по какой-то очень веской причине. На деле же оказалось, что Орда тех лет – это сборище психопатов, жаждущих всей крови, которую только можно найти. Орочьи воители, на деле оказавшиеся не очень-то благородными, частенько нападали исподтишка, с готовностью убивали стариков и детей (а некоторые их даже ели, и это вовсе не очередная попытка пошутить), а также дрались друг с другом при малейшей возможности. Имелись в Орде и вполне себе адекватные орки, вроде Оргрима Молота рока или Дуротана, вождя клана Северного волка, но их было слишком мало, поэтому на общую атмосферу они влияния не оказывали. Можно даже провести вот такую аналогию – Рексар чувствовал себя как вчерашний студент, который устроился на свою первую серьёзную работу и понял, что это ещё более уныло и утомительно, чем простая учёба. Хотя, наверное, эта аналогия здесь лишняя… в принципе, как и миролюбивый Рексар среди запятнанных кровью демона дуболомов.

Несмотря на то, что Рексар довольно быстро разочаровался в Орде и её принципах, отказаться от членства в этом странном клубе он уже не мог. При малейшей его оплошности в гости к полуограм могли отправить Изувеченную длань или, что ещё хуже, Костеглодов – это было очень похоже на самое начало истории Мок’натал, когда они находились в рабстве у огров. Вот только Рексар тех времён не застал и знал о них лишь по рассказам отца, поэтому и не смог сделать надлежащих выводов вовремя. Между тем, дренорская кампания Орды всё продолжалась и продолжалась.

Следующий виток сюжета наступил для Рексара вслед за открытием портала в Азерот – решив, что уж теперь-то Леорокс перестанет упрямиться и переедет вместе со всем кланом в новый, свежий мир, он направился в родную деревню. Леорокс же, к удивлению Рексара, даже слушать о новом мире не захотел. Ну, тут-то Рексар и не сдержался, высказав отцу и собравшимся поглазеть на эту безобразную сценку полуограм всё, что думает о них самих и об их ущельях. Покинув деревню со скандалом, Рексар никогда больше туда не возвращался. Это, правда, не значит, что он не хотел. Во времена дополнения The Burning Crusade Рексар вместе с другими героями новой Орды посетил Запределье и обнаружил, что Мок’натал всё ещё живы. Он даже немного помог им, послав других героев на задания, с которыми вполне мог справиться и сам, однако показаться Леороксу на глаза Рексар так и не отважился. Впрочем, сам Леорокс и не захотел бы видеть своего сына – за тридцать с лишним лет, которые прошли с момента их скандала, сердце старого вождя полуогров так и не оттаяло, храня в себе обиду и разочарование.

Так вот, причин мариноваться в засохшем Дреноре у Рексара не осталось, поэтому он решил стать одним из первых, кто проникнет в Азерот. В Азероте же он встретил то, чего уже давно не видел у себя на родине – пышущие жизнью дикие края и здоровенных тварей, которые пожирали друг друга и, чуть реже, случайных путешественников, сбившихся с пути. Но любоваться милыми душе полуогра пейзажами Рексару было некогда, ведь нужно было воевать с людьми. Всю Первую войну герой этой статьи провёл в сражениях, зарабатывая себе репутацию среди орков и шрамы. Он быстро понял, что люди, которых ему приказывают убивать – такие же живые создания со своими тревогами и заботами, однако уйти в какое-нибудь подполье и отложить войну в сторонку Рексар по-прежнему не мог.

Миновав Первую войну, Рексар плавно перетёк во Вторую, всё так же сопровождая Орду в её военных кампаниях. Место верховного вождя к этому времени занял Оргрим, который нравился полуогру куда сильнее, чем неадекватный Чернорук – во многом именно из-за Оргрима Рексар и решил оставаться с Ордой, а не вернуться в Дренор и попытаться наладить отношения с отцом. Вдобавок он загорелся идеей найти для Мок’натал какой-нибудь хороший и мирный клочок земли, чтобы там они жили без особых забот – эта же самая идея когда-то посетила и Леорокса, когда тот уводил полуогров из морозных гор на юг. Может, когда-нибудь Рексар тоже заведёт себе сына, а потом вдрызг с ним разругается? Ну, кто знает…

Вторая война для Рексара закончилась большим разочарованием, но он, по крайней мере, умудрился не погибнуть и не попасть в резервацию, как сотни других воинов Орды. Вместо этого Рексар снова очутился в Дреноре, и Дренор явно не стал более привлекательным местом для жизни за время его отсутствия. Возвращаться в родную деревню герой этой статьи не стал, однако каким-то образом прибился к клану Песни войны. Вождь этого клана, Громмаш Адский крик, высоко ценил боевые качества Рексара, однако чисто с идеологической точки зрения абсолютно его не понимал. Например, единственный в своём роде полуогр-ордынец наотрез отказался жрать своего компаньона-волка, хотя остальные члены клана Песни войны с удовольствием умяли всех своих ездовых волков, когда другое жорево закончилось. Они бы наверняка съели и питомца Рексара, однако сражался он действительно неплохо даже по меркам этого воинственного клана, так что связываться с ним никому не хотелось.

Когда Тёмный портал открылся вновь, Рексар без лишних раздумий отправился в Азерот вслед за Громмашем. Его скептицизм в отношении Орды уже достиг предела и теперь полуогра оставалось только немножко подтолкнуть, чтобы он окончательно разочаровался в своих союзниках. Какое-то время, однако, ничего не происходило. Высшее руководство Орды приказало Адскому крику удерживать Портал, не подпуская к нему войска Альянса, что было совсем не весело для орков, ещё совсем недавно низвергавших империи. Тем не менее, когда началось решающее сражение за Тёмный портал, поводов для веселья осталось ещё меньше, причём Рексару пришлось хуже многих. Он не только лицезрел гибель родного Дренора, что в тот момент он воспринял одновременно как гибель Мок’натал, но ещё и его верный волк погиб от руки орочьего чернокнижника, который рассчитывал таким образом немножко похилиться.

Гибель питомца стала для Рексара последней каплей. Как только бой утих и клан Песни войны устроился у костра, чтобы подумать о своём будущем, полуогр произнёс тираду о том, что война – это плохо и орки, которые желают продолжать её, тоже не очень, после чего побрёл прочь. Он решил, что впредь не будет доверять никому человекообразному – орки обещали ему и его народу многое, но не сдержали ни одного из своих обещаний. Вдобавок сама по себе война не принесла Рексару никакой радости, если только не считать получение очередного шрама чем-то положительным. Звери же, с другой стороны… Блуждая по диким землям в одиночестве, Рексар заодно пришёл к выводу, что звери, в отличие от орков, никогда не лгут. Кроме того, звери не устраивают войн, не пользуются магией скверны, а некоторые из них ещё и обладают густым мехом, в который можно запускать пальцы. «Вот звери-то и будут моими друзьями!» – подумал про себя Рексар, всё сильнее углубляясь в сумрачные азеротские леса.

Рексар и основание Оргриммара

За время своего путешествия Рексар как следует прокачал охотничьи способности и стал символом ветки «Выживание». «Но почему не ветки «Повелитель зверей»?» – спросит любой, кто знает, что Рексар более известен за своё мастерство в обращении с животными, а не за метание топоров в чьё-нибудь лицо. Всё просто – охотник в ветке «Выживание» лучше прочих орудует оружием ближнего боя, а Рексар всё-таки никаких ружей и луков с собой не таскает. Кроме того, у такого охотника тоже может быть питомец, что Рексар и продемонстрировал, отыскав в лесах медведицу, которую он назвал Мишей.

Вместе с Мишей Рексар ещё долго бродил тут и там, пока, наконец, не забрёл в Дуротар и в дополнение для игры Warcraft 3, где Тралл руководил работами по возведению первого солидного города орков в Азероте – Оргриммара. Рексара заинтересовали изменения, которые он увидел в обществе своих прежних союзников, поэтому он решил ненадолго задержаться и повыполнять скучные поручения в стиле «принеси дюжину жоп свинобразов», на которых Blizzard, видимо, отрабатывали механики для World of Warcraft. И вот, бегая по степям, Рексар и сам не заметил, как ввязался в сюжет, от чего раньше он предпочитал держаться подальше. Но так как новая Орда понравилась ему больше старой, он в итоге решил задержаться подольше и помочь ей справиться с более опасными противниками, нежели жопы свинобразов.

Итак, первая серьёзная угроза, представшая перед Оргриммаром, имела облик старого адмирала Даэлина Праудмура, у которого, конечно же, имелся при себе огромный боевой флот, битком набитый отборными кул-тирасскими войсками. И хотелось бы, конечно, сказать, что эта угроза была неожиданностью… но она не была. Странно только, что адмирал Праудмур так долго добирался до Калимдора – видимо, ждал, пока закончится сюжет про Артаса и Ледяной трон. Так вот, заранее ожидать гостей из Кул-Тираса можно было хотя бы потому, что по соседству с Оргриммаром поселилась Джайна Праудмур, любимая дочка адмирала, которая уже давно не присылала своим родным писем. Кроме того, появление первого государства орков в Азероте также не могло остаться незамеченным для Кул-Тираса с его десятками торговых и исследовательских судов. Почему же, в таком случае, всех так удивило появление кул-тирасского флота? А мурлок его знает. Но одно ясно точно – без Рексара Оргриммар был бы уничтожен.

Став свидетелем того, как кул-тирасцы нападают на орков, Рексар посчитал своим долгом помочь Оргриммару выстоять. Для этого он быстренько пробежался по центральному Калимдору, собирая всех возможных союзников – Рексар оказал поддержку троллям Чёрного копья, спас сына вождя тауренов, мимоходом привёл в Орду племя огров из Пылевых топей и даже где-то откопал пандаренского пивовара. Собрав разношёрстное войско в Оргриммаре, Рексар с честью принял роль знаменосца в грядущем сражении, которой наделил его Тралл. Само же сражение в итоге было выиграно Ордой только потому, что адмирал Праудмур по какой-то причине решил укрепиться в Тераморе вместо того, чтобы… ну, например, использовать свой огромный боевой флот по прямому назначению?.. Как бы то ни было, войско Орды пробило себе путь в Терамор, а Рексар нанёс адмиралу смертельный удар, завершая всю эту короткую, но кровопролитную войну.

Снова поучаствовав в войне, Рексар ещё раз убедился, что подобный вид активного отдыха на природе его ни капельки не радует. Для этого ему, конечно, пришлось убить изрядное количество кул-тирасцев, из-за чего Рексара до сих пор искренне ненавидят их соотечественники, но личностный рост в Азероте – это дело, время от времени требующее жертв. Зато орки и другие народы, состоявшие тогда в Орде, тут же сделали Рексара героем и сложили о нём несколько песен. Тем не менее, оставаться в Оргриммаре, чтобы эти песни послушать, Рексар не захотел, предпочитая вернуться к своему прежнему образу жизни в диких землях. Правда, в этот раз он с Ордой всё же не расстался, пообещав приходить ей на помощь всегда, когда это понадобится.

Рексар и новое время

К сожалению, в том, что касалось выполнения своих обещаний, Рексар оказался очень плох. Не раз и не два Орде могла бы пригодиться помощь такого опытного охотника, однако сам Рексар предпочитал проводить время в глуши и, видимо, постоянно пропускал все важные события. И это ещё можно как-то понять, ведь звери не обмениваются новостями о всяких там Королях-Личах и Смертокрылах. Однако и в дальнейшем Рексар нигде особо не отметился. Он приходил посмотреть на альтернативный Дренор, где Мок’натал всё ещё томились в рабстве у огров, однако даже там Рексар куда больше внимания уделял животным, чем спасению мира от Железной Орды.

Следующее заметное появление Рексара пришлось аккурат на вторжение Пылающего легиона – тогда им заинтересовалась небольшая гильдия охотников под названием Незримый путь, с которой сам полуогр даже не сразу захотел иметь дело. После того, как уважения Рексара сумел добиться один из охотников, связанный с Незримым путём, он всё же согласился чуточку повоевать с демонами. Впрочем, если игроки, для которых персонаж-охотник в дополнении Legion был основным, не очень часто пользовались услугами Рексара, то в их версии вселенной он имел такую же полезность, как и друид-совух в рейдах WoW: Classic. Ну, то есть был по большей части просто талисманом для основной команды спасителей мира.

А вот на войну с Альянсом, которая случилась уже после событий дополнения Legion, Рексар отправился сразу же и без лишних уговоров – видимо, его привлекла перспектива вспомнить старые добрые времена и зарубить нескольких кул-тирасцев. Например, Джайну Праудмур, которая после уничтожения Терамора была очень зла на Орду и потому не пропускала ни одной крупной заварушки с участием её любимых орков. В это время, кстати говоря, теория о миролюбии Рексара дала трещину, сквозь которую проглянула другая теория – если ей поверить, то самый знаменитый полуогр является маньяком, которому очень уж понравилось убивать людей в былые времена. Иначе как объяснить тот факт, что, скажем, пробуждение Короля-Лича Рексар за угрозу для Орды не посчитал и потому в нордскольской кампании не участвовал? Когда же началась война с Альянсом, он моментально образовался в сюжете с новой моделькой и речами о том, что Джайна зашла слишком далеко. Очень, знаете ли, подозрительно – выскажите в комментариях, что вы думаете по этому поводу.

В событиях Четвёртой войны Рексар появлялся довольно часто и делал много, но подробнее об этом лучше поговорить в другой раз, пока статья не разрослась до немыслимых масштабов. Можно лишь добавить, что Рексар пережил внушительную трансформацию мировоззрения, как и многие другие заметные персонажи новейшей истории Азерота – та же Тиранда, например, надела красивые тёмно-синие линзы и сошла с ума. Рексар же изменился по большей части внутренне – он почему-то решил, что его отшельничество в глуши ни к чему хорошему не приведёт, а также вмешался во внутреннюю политику Орды, выступив на стороне противников Сильваны (если что, подобного он избегал даже во времена своей бурной молодости). Сейчас Рексар, судя по всему, намеревается оставаться с Ордой, а не уходить снова в лес. К чему это приведёт? Вот и посмотрим. А пока что статья подходит к концу. Если вы заметили какую-то ерунду или отсутствие важных лорных сведений, то обязательно пишите об этом в комментариях. А теперь… доброго вам вечера и до встречи в новых рассказах!

А теперь титры, в которых сначала идут авторы картинок по порядку:

1. Sergey Avtushenko

2. Tyler Walpole

3. Ncrow

4. Karolina Kardaś

5. Wei Wang

6. Bob Kehl

7. Senfeng Chen

8. Rui Zhang

https://vk.com/kotbaiunlair

Как известно, человекообразные существа в Азероте взрослеют урывками – это связано с добавлением нового контента или обновлением сюжета. Например, нынешний король Штормграда, Андуин Ринн, сначала выглядел как обычный низкополигональный ребёнок с жезлом, а потом он начал постепенно увеличиваться в размерах и наращивать детализацию. В это же время законный наследник трона Стальгорна до сих пор выглядит как густобровый дворфийский карапуз, хотя с момента его рождения прошло не менее десяти лет.

У представителей Орды наблюдается та же самая ситуация с причудливым взрослением, хотя малолетних наследников у них практически нет. Вот так слёту можно вспомнить лишь одного подходящего персонажа – Бейна Кровавое копыто, об отце которого мы говорили в предыдущей статье. Едва появившись на свет и ещё даже не имея уникальной модельки, Бейн уже знал, что в будущем ему предстоит стать вождём тауренов Громового утёса. Вот об этом самом Бейне, кстати говоря, и пойдёт сегодня речь.

Бейн становится вождём

Как уже говорилось в самом конце предыдущей статьи, Бейн Кровавое копыто стал вождём не в самый благоприятный момент. Его отец Кэрн погиб из-за козней своей старой доброй соперницы Магаты, Гаррош Адский крик, который невольно стал орудием Магаты, уехал в Оргриммар, издевательски хохоча, а население Громового утёса решило как следует погрузиться в хаос. Таурены не знали, что им следует предпринимать в связи со сложившейся ситуацией, поэтому они, как и полагается фэнтезийному простонародью, паниковали, рвали на себе и без того скудную одежду, а также громили купеческие палатки. Иногда – свои собственные. Магата же, надеясь воспользоваться переполохом, отправила своё племя на завоевание Громового утёса. В этот самый миг все поняли, что племя Зловещего тотема всё это время было злым! Тот факт, что все представители этого племени почему-то имеют шкуры классического для фэнтези злодейского цвета (чёрного и тёмно-серого), постоянно похищают соседских молодых тауренок и каждые пять минут злобно хихикают, долгое время оставался без внимания, но после открытого восстания игнорировать его было уже невозможно.

К счастью для «добрых» тауренов Громового утёса, Бейн Кровавое копыто вовремя собрался с духом и начал действовать. Он собрал вокруг себя бойцов (даже, говорят, не поленился сбегать в Терамор и попросить помощи у Джайны Праудмур) и дал отпор Зловещему тотему и его хитроумной предводительнице. Разработчики решили не делать из Громового утёса очередное подземелье, да и само племя Зловещего тотема оказалось не очень-то многочисленно, поэтому победа досталась Бейну. По его приказу выживших бунтовщиков, включая саму Магату, которая моментально сдалась, как только почувствовала угрозу своей жизни, связали, а потом переместили в просторное место, подходящее для совершения сюжетно-важных манипуляций. Многие ожидали, что новый вождь прикажет казнить Магату и её соплеменников, однако Бейн проявил милосердие и решил всех их просто изгнать. Так он дал понять тауренам, что намеревается вести их по пути справедливости, равновесия и прочих «добрых» штуковин, как это делал его отец.

После того, как последний мятежник покинул Громовой утёс, Бейн официально стал новым вождём, а племя Зловещего тотема официально стало «злым», что позволило воинам Орды убивать его представителей без каких-либо угрызений совести. Для создания драматического эффекта можно было бы сказать, что Бейну оказалось очень тяжело свыкнуться со своей властью и принять тяжкое бремя вождя, но это не так. Ещё до того, как стать вождём Громового утёса, Бейн управлял деревней Кровавого копыта, причём довольно успешно. Более того – к моменту трагической гибели Кэрна он уже не раз лично принимал участие в серьёзных сражениях и даже вёл боевые отряды, также весьма успешно. Таурены, другие народы Орды и даже некоторые отдельные личности со стороны Альянса уважали Бейна за его отвагу и рассудительность. Говоря коротко, став вождём, Бейн не столкнулся ни с какими кардинальными переменами в своей жизни – он уже был опытным воином, политиком и стратегом, которому только и оставалось, что стать полноправным лидером своего народа.

Если же кто-то поначалу и сомневался в способности Бейна полноценно заменить старого вождя, то вскоре все сомнения развеялись. Так, одним из первых действий Бейна Кровавого копыта в качестве нового лидера тауренов стал отказ от претензий к Гаррошу. Понимая, что в противном случае Орда может расколоться, а сценаристам Blizzard придётся придумывать что-нибудь интересное, Бейн решил усмирить свой гнев и пожертвовать собственным спокойствием ради блага окружающих. Достойный ли это поступок? Многие скажут, что очень даже достойный, однако именно он стал причиной, по которой Гаррош начал считать Бейна безвольным трусом. Впрочем, презрение Гарроша не сразу превратилось во что-то более ощутимое.

Бейн и сложный союзник

Спустя некоторое время после того, как обстановка в Громовом утёсе успокоилась, Гаррош вновь прибыл в город, но уже не для того, чтобы выяснять с кем-то отношения. Он явился, чтобы требовать от тауренов воды – гоблины загадили реку Строптивую, которая много лет поила жителей Дуротара и Степей, так что пресную воду требовалось брать откуда-то ещё. Самым лучшим вариантом новому вождю Орды показались тауренские колодцы. Самих же тауренов Гаррош, конечно не спросил. Приказав организовать поставки воды, он покинул Громовой утёс, оставив Бейна разбираться с последствиями. А последствия очень даже были. Ближайшие соратники Бейна и вообще очень многие таурены не оценили приказного тона Адского крика, поэтому начали усиленно ворчать. Темы ворчания при этом были самые разные – кто-то говорил о том, что на тауренах вся Орда держится, поэтому Гаррошу стоит относиться к ним повежливее, кто-то сетовал на то, что вождь Кровавое копыто слишком мягок и скоро вообще отдаст весь Мулгор этим ненасытным оркам, и кое-кто даже утверждал, что Орда уже не та, поэтому тауренам стоит покинуть её. Бейна всё это ворчание не заботило – преисполнившись мудрости предков, он знал, что рано или поздно что-то поменяется. Ему оставалось только надеяться, что перемены будут к лучшему.

Перемены, как им и полагается в таких историях, оказались не очень. Массовое выкачивание воды из мулгорских колодцев привело к тому, что небольшие источники воды, связанные с этими колодцами, просто истощились. Лишившись питьевой воды, мулгорские свинобразы, которые до этого момента особо не борзели, вполне справедливо решили, что соседи покушаются на их существование, а в подобных ситуациях раздумывать не принято. Свинобразы начали массово набегать на караваны, перевозящие воду, уносить с собой булькающие бочонки и портить остатки, которые унести с собой не получалось. Вождь Адский крик, обнаружив этот небольшой казус с поставками воды, немедленно приказал перебить виновных, ясно давая понять тауренам, что если они не сделают этого как можно быстрее, то он введёт в Мулгор войска. Этим Гаррош в очередной раз нанёс оскорбление народу Громового утёса и лично Бейну, который не желал воевать со свинобразами, если можно было обойтись обнаружением нового источника воды специально для них.

Мирное решение свинобразной проблемы требовало времени, так что Гаррош в итоге не вытерпел и ввёл-таки войска в Мулгор, хотя и совсем немножко. Под покровом темноты Адский крик вместе с группой бойцов на специальных стелс-дирижаблях проник в Мулгор и совершил попытку обрушиться на головы ничего не подозревающим свинобразам. Свинобразы же, как вскоре выяснилось, подозревали очень многое. Они заманили орков в туннели и принялись потихоньку их устранять. Если бы не вовремя подоспевший вождь Кровавое копыто, Гарроша слили бы рядовые мобы из стартовой локации тауренов. Вмешательство Бейна позволило сохранить Адскому крику жизнь, а вмешательство друида по имени Хамуул Рунический тотем позволило прямо там, на месте, дать свинобазам то, ради чего всё и затевалось – источник воды. Караваны, таким образом, снова могли почти беспрепятственно доставлять воду в Дуротар и Степи. Думаете, Гаррош после этого проникся хоть каплей уважения к Бейну? Как бы не так! Он лишь злобно нафыркал на окружающих и ушёл, а Бейн лишний раз убедился в том, что добра от этого союзника ему ждать не стоит.

Бейн и причина, по которой Гарроша никто не любит

Ещё до того, как произошла вся эта история со свинобразами, Бейн познакомился с будущим королём Штормграда и своим ныне здравствующим другом Андуином Ринном. Андуин как раз гостил в Тераморе, когда Бейн прибыл туда, чтобы просить помощи в борьбе с одичавшим племенем Зловещего тотема. Просто так прийти и уйти Бейн не мог – нужно было отдохнуть и дать Джайне время на подготовку необходимой помощи. В результате Бейн имел долгий и заунывный разговор с Андуином о природе мира и равновесия, а перед уходом получил от принца подарок – волшебную палицу дворфийской работы по имени Страхолом. «Но к чему это рассказывать сейчас?» – спросите вы. А к тому, что война, развязанная Гаррошем против Альянса, не принесла Бейну ни капли радости. И более того – даже при всём желании вождь Кровавое копыто уже не мог вывести свой народ из Орды, ведь он столько сделал для сохранения этой самой Орды. В то же время Адский крик не желал внимать словам Кровавого копыта, заставляя тауренов вести военные действия против дружественного для них Терамора. По этому поводу Бейн испытывал невероятные моральные страдания, но поделать ничего не мог. И вскоре психическое напряжение молодого вождя Громового утёса кое во что вылилось.

Произошло это на военном совете в Оргриммаре, когда Гаррош Адский крик объявил о начале новой масштабной операции – об изгнании сил Альянса из Калимдора. План Гарроша был, безусловно, очень хорош, пусть и только в его голове, однако собравшиеся почему-то не выказывали своему вождю радости. Первой возмутилась Сильвана, которая тогда ещё не успела превратится в более несуразную версию Гарроша – королева-банши считала, что если Орда прижмёт ночных эльфов и Терамор, то Альянс прижмёт отрекшихся и эльфов крови. Торговый принц Галливикс, на тот момент только-только вступивший в Орду, также был обеспокоен, ведь запланированные вождём военные операции требовали уймы денег. Денег, которые понемногу оседали в личных хранилищах Галливикса и не собирались оттуда уходить (до сих пор непонятно, почему Тралл не прибил этого ушлого гоблина, пока мог). Своё слово сказал также старый Эйтригг, ветеран былых войн. Много лет назад его жизнь спас человек, Тирион Фордринг, и сделал он это, потому что разглядел в орке не чудовище, а живое существо со своими мыслями и чувствами. Эйтригг считал, что нельзя так легкомысленно относиться к другим народам, ведь из-за этого погибнут многие представители Орды. Напоследок в дело вступил и сам Бейн, изрядно раздосадованный поведением Адского крика.

Вождь Кровавое копыто немного вспылил и даже чуть не подрался с Гаррошем, принявшимся яростно орать сразу же, как только Бейн упомянул о своём знакомстве с Джайной Праудмур. Наконец, Гаррош задал Бейну примерно такой вопрос, – «ты за Орду или как?». «Или как», судя по всему, подразумевало под собой немедленное умерщвление вождя тауренов прямо на военном совете. Само собой, покидать Орду Бейн не собирался – просто он уже не мог терпеть эти непонятные выходки Адского крика. Ну, политического веса эта вспышка гнева Бейну явно не принесла, а лояльные по отношению к Гаррошу личности в очередной раз убедились в том, что нужно поскорее выгнать всех этих тауренов из Орды, а подземелья Оргриммара превратить в весьма посредственное рейдовое подземелье.

Несмотря на своё недовольство, Бейн вернулся в Громовой утёс с новыми приказами и тут же принялся за дело. Он собрал пару десятков дюжих тауренов, посадил некоторых из них на кодо, после чего повёл свою небольшую армию в сторону крепости Северной стражи – первой цели завоевательной операции Адского крика. За пределами Мулгора, однако, Бейна уже поджидали воины Альянса, которых ему пришлось перебить. После этого ему пришлось убить ещё много людей, дворфов, гномов и прочих, но, стоит заметить, делал он это безо всякого удовольствия! Всё-таки в руках у него находилась дворфийская палица, так что убивать ею как минимум самих же дворфов было не очень вежливо. Как бы то ни было, в окрестностях крепости Северной стражи Бейна ждал ещё один неприятный сюрприз.

Когда штурм крепости всё-таки начался (а он начался), Гаррош приказал шаманам соорудить некое злобное колдовство, от которого «добрые» шаманы предпочитали держаться подальше. В результате рядом с полуразрушенными крепостными стенами появилось несколько здоровенных элементалей, состоящих из раскалённых камней. Разъярённые духи стихий тут же принялись уничтожать остатки крепости и её защитников, повинуясь приказу шаманов. Загвоздка же была в том, что именно такие элементали никогда по своей воле не отвечали на зов шаманов – их могли только покорить силой. Собственно говоря, именно это и сообщил Бейну один из самых уважаемых шаманов Мулгора, попутно придя в ужас от такого неуважения к Матери-земле и её детям. Вождь Кровавое копыто, придя в ужас ещё и из-за того, что каменные гиганты могли запросто прихлопнуть оказавшихся рядом воинов Орды, решил немедленно высказать свои претензии Гаррошу. Гаррош претензии услышал, но не понял. Он принёс победу Орде, а то, каким образом это было сделано, его уже не волновало. Короче говоря, пришлось Бейну в очередной раз проглотить обиду и убраться восвояси, однако при этом в его голове родился гениальный план.

Вернувшись к своим боевым тауренам, которых после штурма крепости стало заметно меньше, Бейн тайно призвал к себе одного из особых мулгорских гонцов. Вручив гонцу палицу Страхолом, вождь Громового утёса, отправил его в Терамор с предупреждением о приближающемся воинстве Орды (ну, как будто опасность, нависшая над портовым городом, была не очевидна всем и каждому). Бейн решил, что если Гаррош не собирается воевать честно сам, то его долг как вождя тауренов помочь своему союзнику сделать это. Совершив своё небольшое совсем ни капельки не предательство и тщательно его скрыв, Бейн вместе с остальными военачальниками Орды направил свои силы к Терамору. Быстрого штурма, как в случае с крепостью Северной стражи, однако, не произошло. Гаррош решил мариновать свою армию в болотах, а сам тем временем что-то затевал. Бейну, как и многим другим, всё это совсем не нравилось, однако поступающие из Оргриммара новости ясно давали понять, что если ты не вождь или хотя бы не генерал, то лучше не высказывать свои претензии вслух. Недовольные, которые не следовали этому правилу, просто исчезали без следа. Кроме того, Гаррош приказывал атаковать и отступать вообще без каких-либо видимых причин, что заставляло Бейна сомневаться в умственном развитии вождя Орды.

Через несколько долгих дней, потраченных на бесцельную возню в болотах, наконец-то стало понятно, почему Адский крик всё это время мялся – он просто готовился уронить на Терамор огромную чародейскую бомбу! Взрыв получился именно такой, каким и хотели его видеть заинтересованные лица. Всё вокруг исчезло в лиловой вспышке, в когда магический свет исчез, на месте Терамора красовалась живописная воронка, полная развалин и парящих над ними безжизненных тел. После такого Бейн не стал даже орать на Гарроша, как он делал это раньше, а просто ушёл куда глаза глядят, чтобы подумать о произошедшем и собрать мысли в кучку. Когда Бейн справился с этой задачей, он уже был твёрдо уверен в том, что Гарроша следует как можно скорее отстранить от дел. И в этом намерении вождь тауренов оказался не одинок.

Бейн-адвокат

Победив врагов, которые даже не успели на него как следует напасть, Гаррош проиграл в битве за лояльность Орды. Его власть ещё не рухнула, но уже раскачивалась сильнее, чем маг с АОЕ-билдом в WoW: Classic. После уничтожения Терамора в непосредственной близости от Оргриммара, а порой и внутри него начали проводиться тайные встречи, на которых все дружно, но шёпотом, осуждали действия верховного вождя. В некоторых из таких встреч участвовал и Бейн Кровавое копыто. Недовольных Гаррошем было много, а кое-кто из них даже был готов действовать. К сожалению, Гаррош тоже был готов действовать, поэтому инциденты с бесследным исчезновением участились. Например, однажды в таверне деревушки Колючий холм (в игровом мире её не существует, но по лору она там была) произошёл взрыв, в результате которого находящиеся внутри дружно исчезли в неизвестном направлении. По случайному стечению обстоятельств исчезнувшие незадолго до взрыва упоминали о своей нелюбви к Гаррошу. Как вы понимаете, это неспокойное время для Орды стало временем всеобщего недоверия и бурных срачей на форумах между сторонниками Гарроша и всеми остальными. И пока форумы кипели, Гаррош уже добрался до Пандарии, где благополучно сошёл с ума.

Бейн не уставал поражаться, на какие низости способен персонаж, который считает себя самым умным. Троллей, живущих в Оргриммаре, загнали в трущобы, потому что Вол’джин выглядел слишком хитрым в глазах Гарроша, тауренов начали понемногу отстранять от важных дел, продолжая пользоваться их военной мощью и ресурсами Мулгора, а в недавно открытой Пандарии стало назревать что-то зловещее. Короче говоря, всё было как обычно. Бейн даже лично побывал в Пандарии, чтобы лишний раз убедиться в верности своего решения. Он уже был готов в любой момент расчехлить свой боевой молот и пойти против Гарроша с его Кор’кронской гвардией. Хорошего повода и возможности сделать это, однако, пришлось подождать, ведь открытие рейда «Осада Оргриммара» было запланировано только в финале дополнения Mists of Pandaria.

У Альянса, понятное дело, хватало причин атаковать Оргриммар с засевшим внутри Гаррошем, но с Ордой было сложнее – требовалось какое-нибудь событие, которое подтолкнуло бы лидеров Орды к открытому восстанию. Таким событием стало покушение на Вол’джина и последовавшее за этим восстание племени Чёрного копья. Когда тролли схватились за оружие и пошли на Оргриммар, Бейн не смог остаться в стороне, потому что выбрать лучший момент для свержения Адского крика было невозможно. Вскоре выяснилось, что свергать Гарроша пришли вообще все, а не только тролли и таурены. Настолько массового объединения Орды и Альянса в истории Азерота до этого момента ещё не происходило (правда, свидетели открытия врат Ан’киража могут с этим поспорить). Что касается Гарроша и его союзников, то они просто забились в подземелья и сидели там как кроты, пока их задние ворота штурмовало пёстрое воинство, собравшееся со всего мира.

Закончилась эта история предсказуемо – Оргриммар (а если точнее, то угрюмые и не интересные подвалы Оргриммара)захватили, а Гарроша избили и связали. Тралл, который участвовал в штурме города наравне с остальными, хотел было прикончить Адского крика на месте, но в итоге согласился доставить его на нейтральную территорию в Пандарию и там судить. А так как на суде нужен какой-нибудь защитник, то Небожители Пандарии, которые согласились сыграть роль судей, предложили Орде выбрать подходящего кандидата. Долго думать не стали – Вол’джин, новый вождь Орды, сразу же предложил выбрать Бейна, потому что лидер тауренов казался ему достаточно мудрым и честным. Сам Бейн сначала не согласился, а вместе с ним не согласилась и Сильвана, которая сама хотела стать защитником, чтобы тайно избавиться от Гарроша, когда их оставят наедине. Однако после некоторых размышлений вождь Кровавое копыто согласился, потому как и сам понимал, что никто другой не вытерпит и минутного разговора с Адским криком.

Судебное заседание проходило шумно и драматично, так что к его финалу Бейн совершенно вымотался. Вы и сами можете обо всём этом почитать, если отыщете книгу «Военные преступления» за авторством Кристи Голден. Там отлично раскрывается огромный ворох персонажей, в том числе и Бейн, который сначала сомневается, потом не сомневается, а потом сомневается чуть-чуть, но нас в данный момент больше интересует финал суда над Гаррошем. А финал для действующих лиц вышел неожиданным. Так же, как никто обычно не ожидает испанскую инквизицию, никто не ожидал телепортации Гарроша в альтернативный Дренор, где он тут же принялся готовить армию неосквернённых орков, чтобы завоевать Азерот. Дело вроде бы серьёзное, но для Бейна Кровавое копыто именно времена войны с Железной ордой стали отличной возможностью отдохнуть. Громовой утёс теперь был в безопасности, потому что никакой деспотичный вождь не собирался вводить в него бугаёв с топорами, а народы Азерота вновь работали сообща, чтобы победить общего врага. Бейн даже в сюжете-то особо не участвовал, решив подождать до грядущего вторжения Пылающего легиона.

Бейн и новые знакомства

Итак, Бейн Кровавое копыто в качестве вождя Громового утёса успешно пережил несколько серьёзных неурядиц, завоевал ещё большее уважение за свою твёрдую жизненную позицию и даже ни разу не сошёл с ума. Но теперь мы приближаемся к территории (представьте, что в этот самый момент начинает играть какая-нибудь тревожная музыка) актуального World of Warcraft, а там может случиться всё, что угодно…

Так вот, дальнейшее развитие личного сюжета Бейна произошло уже после вторжения Пылающего легиона (тревожную музыку в голове, кстати, уже можно выключать. Если только она не сопровождает вас на протяжении всей жизни…). Как и многие другие, он был опечален смертью своего друга Вол’джина, который совсем недавно стал вождём Орды, однако Бейн почему-то не захотел сам становиться верховным вождём, хотя умений, опыта и уважения окружающих у него на тот момент было предостаточно. В итоге новым вождём Орды стала Сильвана, которая изначально смотрелась в этой роли неуместно. До этого она уже несколько раз заставляла союзников сомневаться в своей лояльности, но ведь никто не мог предсказать, что Сильвана в будущем станет… Гаррошем в юбке? Нет, Сильвана никогда не носила юбок. Гаррошем в бронелифчике? Тоже нет, ведь начиная с дополнения Legion, она ходит в более закрытой броне. Мёртвым Гаррошем? Снова не то, потому что настоящий Гаррош тоже весьма мёртв… Может быть, продолжателем славного дела Гарроша по настраиванию окружающих против себя? В общем, пишите свои предположения о том, каким именно Гаррошем стала Сильвана, в комментариях.

Как бы то ни было, Бейн вскоре заметил, что новый вождь Орды совершает некоторые поступки, уже знакомые ему по временам Адского крика – утаивает от союзников планы, смотрит на них с явным презрением и т.д. Но так как на пороге стоял целый легион демонов, у Бейна, как и у самой Сильваны, были дела куда важнее, чем приглядываться друг к другу. Конкретно Бейна, например, больше всего заинтересовали вероятные союзники Орды, представленные племенами Крутогорья, среди которых сильно выделялась наследница погибшего вождя племени Крутогоров по имени Майла. Бейн не без удовольствия оказал братьям-тауренам содействие в решении их локальных проблем, после чего мило побеседовал с самой Майлой, тем самым породив волну слухов относительно общего будущего двух молодых вождей и их предполагаемых телят. Впрочем, эта тема пока что не получила дальнейшего развития, поэтому свадьбу Бейна можно пока отложить в сторонку.

До самого конца войны с Пылающим легионом у Бейна было предостаточно дел, как и у других второстепенных персонажей в этой большой и масштабной истории. Но даже после победы над демонами забот у вождя тауренов меньше не стало, так как Сильвана действительно начала спешно перевоплощаться в Гарроша. Не буквально, конечно.

Бейн и Четвёртая война

Началось всё с того, что Сильвана одичала и развязала войну с Альянсом, первым делом превратив гигантский пень под названием Тельдрассил в png-картинку высокого разрешения. «Но зачем?» – спросите вы. «А-А-А-А-А-А!!!» – ответит вам Сильвана, потому что именно это она говорит в стрессовых ситуациях. Но, возможно, её мотивация просто ещё не раскрыта до конца. Как бы то ни было, после сожжения Тельдрассила у Бейна начались сильные приступы дежавю. Наблюдая за тем, как очередной вождь Орды превращается непонятно во что, Бейн решил действовать сразу же, а не дожидаться, когда Сильвана образумится сама. Появление на уже традиционных для Орды встречах недовольных действиями нового вождя и открытое высказывание недовольства относительно приказов Сильваны вскоре стали для вождя тауренов обыденностью. Всё это, правда, не помешало Бейну убивать представителей Альянса направо и налево, но, как и прежде, он делал это безо всякого удовольствия.

Время шло, а недовольство Бейна всё росло (вместе с ним росло и недовольство игроков, которые обнаружили, что Битва за Азерот не такая весёлая, как им обещали, но это уже другая история). Сильвана, хоть и видела, как сильно Бейн её не любит, почему-то не пыталась отпихнуть его в сторонку, чтобы не мешался. Это в итоге и позволило ему освободить Дерека Праудмура, которого морально-серая королева-банши намеревалась использовать против его сестры Джайны. Этот поступок абсолютно точно не был предательством, ведь Бейн не предал Орду или свою совесть, однако Сильвана всё равно решила избавиться от надоедливого таурена, пока не случилась вторая осада Оргриммара. К счастью для Бейна, его непоколебимая жизненная позиция принесла достаточно уважения, чтобы некоторые представители Орды и Альянса решились ворваться в пресловутые подвалы Оргриммара ради спасения своего друга. После небольшой потасовки Бейна благополучно вытащили из темницы и доставили в Громовой утёс, где он смог отдохнуть и оправиться от заключения. Вскоре произошёл ещё и добровольный уход Сильваны с поста верховного вождя, так что за дальнейшее здоровье Бейна можно было даже не волноваться – он и сейчас остаётся лидером тауренов Громового утёса и второстепенным персонажем в основной истории. Ну, пусть Бейн Кровавое копыто и дальше пребывает в добром здравии, ведь не сошедших с ума персонажей в Азероте остаётся всё меньше с каждым новым дополнением.

Итак, а теперь остаётся только сказать «доброго вам вечера и до встречи в новых рассказах!»

Хотя на самом деле ещё остаются титры. Сначала авторы картинок по порядку:

1. Laurel « LD » Austin

2. Justcg Chen

3. Ludo Lullabi

4. Ken Liu

5. Wei Wang

6. Peter C. Lee

https://vk.com/kotbaiunlair

В последнее время Бейн Кровавое копыто, вождь тауренов Громового утёса, частенько появляется в значимых для Азерота событиях. То он в открытую высказывает своё неодобрение уже бывшему вождю Орды, то везёт Дерека Праудмура, которого за столько лет почему-то не обглодали рыбы, и на которого у Сильваны были свои планы, прямиком к Джайне. Но при этом все почему-то стали забывать, что много лет назад, во времена Warcraft III, Бейн был всего лишь уменьшенной копией своего легендарного отца, Кэрна Кровавое копыто. С тех пор Бейн подрос и сам стал вождём, но внутренне так и не изменился, почти что полностью копируя характер своего примечательного отца. Но что же делает Кэрна таким примечательным персонажем? И действительно ли он такой легендарный, как принято считать? А вот об этом сегодня и поговорим.

О степях и тауренах

Приступить к этому рассказу стоит издалека, ведь начало, похожее на «в степях Калимдора обитают таурены, и делают они это уже довольно давно» – вовсе не про данную серию статей. Перво-наперво необходимо рассказать, как вообще так вышло, что таурены обитают в степях Калимдора. И почему они, собственно говоря, являются тауренами. В древности-то все быкообразные гуманоиды Азерота назывались яунголами.

Итак, давным-давно в степях Калимдора обитали яунголы, и делали они это уже довольно давно. Углубляться в эту тему не будем, потому что статья не про них, но стоит отметить тот факт, что яунголы занимались в основном охотой и спариванием под руководством мудрого полубога Кенария. Простая первобытная жизнь устраивала яунголов, но однажды по древнему Калимдору начали распространяться новые существа – тролли. Тролли плодились значительно быстрее яунголов и постепенно занимали всё больше места. Постепенно люди-быки ощутили на себе в полной мере недостаток животных, которых они традиционно вылавливали в лесах и поедали. Не желая воевать с троллями за охотничьи угодья, яунголы решили просто уйти куда-нибудь на юг, где, возможно, никаких троллей не было. Кенарий пытался уговорить своих любимцев остаться, однако ни одной удачной проверки Харизмы ему совершить так и не удалось – яунголы переселились.

Совершив увлекательное путешествие на юг, яунголы очутились в Пандарии, где сразу же стали рабами императора народа могу по имени Цянь Безжалостный. В рабстве древние яунголы утратили свою оригинальную культуру практически полностью, переняв у поработителей их жестокий культ силы. Нашлись, однако, и такие яунголы, которые хотели возродить старые традиции, жить в мире с природой и носить шапки из перьев гарпий. После восстания рабов, в результате которого империя могу пала, мирные яунголы получили возможность воплотить в жизнь свои мечты о путях предков. Вскоре они ушли на север, ведь именно оттуда, по словам старейшин, много лет назад явились прародители их рогатого народа.

Некоторые яунголы ушли на север изо всех сил, попав в заснеженные пустоши, едва ли пригодные для мирной и беззаботной жизни, о которой мечтали бывшие рабы. Менее решительные яунголы осели в горах и степях центрального Калимдора, не испытывая никакого желания идти дальше. Горные яунголы, от которых произошли современные таурены Крутогорья, нас сейчас не особо интересуют, а вот предки тауренов Громового утёса – это именно те ребята, которые однажды сделали своим вождём Кэрна Кровавое копыто. В степях эти яунголы нашли много ходячей еды и прохладные оазисы, в которых они могли отдыхать после охоты на ходячую еду. Постоянного поселения они строить не стали, выбрав вместо этого жизнь кочевников – постоянно перемещаться вслед за съедобными стадами антилоп и жевр было банально выгоднее. Там, в жарких степях, древние яунголы и пробыли безо всяких волнений до самого Великого Раскола. Война Древних, на которой они уже в качестве тауренов выступали на стороне защитников Азерота, не в счёт.

После Раскола таурены степей остались наедине с самими собой в большом и неизведанном мире. Многое из того, что они знали когда-то, поглотило море, а судьба других частей их многочисленного народа была для них неизвестна. Именно в эти странные времена таурены впервые столкнулись со своими главными врагами – кентаврами. Впрочем, обо всём по порядку.

Появление кентавров

Помимо непосредственно степей, кочевые таурены бродили вообще по всему центральному Калимдору, добираясь и до лесов Фераласа, и до пыльных каньонов в Когтистых горах. Тауренам нравились все эти новые земли, которые они постепенно исследовали, ведь так они приобщались к чудесам, созданным Матерью –Землёй и становились всё более мудрым народом. По крайней мере, так говорили шаманы, а шаманы, как известно, врать, преувеличивать или просто ошибаться не могут – это доказано на примере орочьих шаманов из Дренора. Их, конечно, обманули демоны, что привело к угасанию целой планеты, но это случилось всего один раз, а один раз погоды не делает. Впрочем, вернёмся к нашим тауренам.

Так вот, шаманы тауренов очень любили посещать равнины, расположенные у западного побережья Калимдора. Ну, те самые, которые сейчас называются просто пустошами. Раньше там находилось огромное море травы, в котором паслись всякие интересные древние штуки. Шаманы чувствовали в этом месте своё единение с землёй так, как нигде больше, поэтому частенько проводили там ритуалы и празднества. И мало того, они постоянно взывали к обитающим вокруг духам, надеясь однажды хоть одним глазком увидеть саму Мать-Землю. Они ещё не знали, что взывают вовсе не к добрым духам земли, а к Терадрас, одному из самых могущественных и злобных потомков Теразан, Матери-Скалы. Терадрас оказалась одним из тех элементалей, которые сумели избежать заточения в специальном пласте реальности для духов стихий, созданном ещё во времена упорядочивания Азерота. Улизнув от бдительного ока слуг Титанов, Терадрас забилась глубоко под землю и тысячи лет спала там, надеясь каким-нибудь причудливым способом выйти наружу. И кто же знал, что этим причудливым способом окажутся ритуалы кочевых тауренов?

Когда зов шаманов стал достаточно громким, Терадрас пробудилась ото сна. Она моментально проложила себе дорогу сквозь толщу камня и очутилась среди буйной зелени. И ещё среди очень удивлённых тауренов, которые явно не рассчитывали увидеть разъярённый каменный катышек с коротенькими ножками. Хорошенько осмотревшись, Терадрас обнаружила, что на поверхности находится целая куча бесхозной жизненной силы, которая растрачивается на траву и луговых собачек – всё это она решила съесть. Высосав жизненную силу из природы, Терадрас благополучно вернулась под землю. Округлые каменные бока элементаля налились первобытной силой и теперь она была способна на какие угодно свершения. Ну, и она решила просто лечь поспать – это тоже своего рода свершение. Таурены же тем временем ужасались и паниковали, потому что просторные луга превратились в безжизненную каменистую пустошь. Но это было лишь началом их бед.

Когда природа на территории современных пустошей массово погибла, обитатели Изумрудного сна тут же переполошились. Чтобы выяснить причину столь ужасного события, из глубоких рощ Сна в Азерот явился один из сыновей Кенария по имени Зейтар. Приложив всю силу своего могучего интеллекта, Зейтар попытался выяснить, что же стоит за превращением абсолютно унылых равнин в неплохую атмосферную локацию для прокачки. Вскоре он выяснил, что ответ нужно искать в пещерах – на это указывали огромные скалы неестественного происхождения и не менее огромная дыра в земле, из которой несло какой-то зловещей силой. Зейтар спустился в эту дыру, однако вместо ужасной твари, чей образ то и дело всплывал в его голове, он увидел её – Терадрас. Быть может, для кого-то Терадрас и была ужасной тварью, но для Зейтара она стала самым прекрасным, что он видел в своей долгой жизни. Две пары мускулистых каменных рук и три лица, искажённых гримасами ненависти, пленили хранителя рощи, но и сама Терадрас не избежала чар незваного гостя. Почувствовав в себе любовь к Зейтару, она решила во что бы то ни стало добиться ответных чувств. Для этого Терадрас солгала своему возлюбленному, пообещав приложить все усилия для возрождения уничтоженной ранее природы. После этого, не видя более никаких препятствий, два странных существа принялись любить друг друга изо всех сил.

От союза (назовём это так) Терадрас и Зейтара родились кентавры – похожие на хранителей рощи создания, но с невероятно грубыми чертами лица и омерзительным характером, явно унаследованным от земляных элементалей. Увидев, что там вышло из недр его возлюбленной, Зейтар почувствовал, что впервые в своей жизни он что-то сделал не так. Грубые, уродливые кентавры постоянно дрались между собой и зверски воняли, а Зейтар от этого периодически бухался в обморок, пытаясь при этом участвовать в воспитании детишек. Кентавры же, видя, как странно отец смотрит на них, постепенно наполнялись ненавистью к нему. В результате они однажды немножко вспылили и затоптали несчастного Зейтара насмерть. Терадрас это, конечно, не порадовало – она пристыдила своих детей, после чего удалилась в самые глубокие пещеры, чтобы там горевать. Кентавры же, опустив головы, ушли прочь из чертогов своего рождения. Они назвали эти чертоги Мародоном и поклялись больше никогда не расстраивать свою мать и чтить своего отца. А вот в чём они не поклялись, так это в том, что не будут грабить и убивать всех, кого встретят.

Покинув Мародон, кентавры встретили тауренов, которые до сих пор отирались поблизости и не знали, чего ещё им ожидать от загадочной дыры в земле. Решив, что странные прямоходящие быки выглядят достаточно аппетитно, кентавры тут же принялись на них набегать, и вскоре это стало для них доброй традицией. Таурены же, не имея способов противостоять быстрым и сильным кентаврам, продолжили кочевать по Калимдору, но уже гораздо более осторожно. Они старались избегать равнин и никогда не задерживались на одном месте надолго. Увы, кентавры всё равно иногда находили стоянки тауренов и разоряли их, из-за чего потомки древних яунголов начали потихоньку вымирать. И делали они это до самой Третьей войны.

Судьбоносная встреча

Ещё задолго до начала Третьей войны вождём тауренов Калимдора стал Кэрн Кровавое копыто. Он мастерски выводил свой народ из передряг и кое-как находил им новые источники пропитания, не давая погибнуть от голода, однако этого было мало. Кэрн хотел, чтобы его таурены ели столько, сколько захотят, и не беспокоились о том, что ночью их детей могут утащить злобные кентавры. Как это обычно и бывает, Кэрн строил свои планы на будущее достаточно долго, чтобы в один прекрасный день обнаружить себя стариком с развевающейся на ветру бородой. Осознав, что такими темпами народ тауренов так и будет скитаться по степям, пока не вымрет, вождь Кровавое копыто всё-таки принял решение совершить последний поход, который должен был завершиться либо обретением безопасного дома, либо гибелью.

Целью последнего похода тауренов стал загадочный Мулгор – легенды говорили о том, что в этой окружённой отвесными скалами долине всё было ну совсем хорошо. Можно было охотиться, можно было не охотиться, а ещё можно было спать – идеальное место для любого таурена. К сожалению, кентавры тоже так думали, поэтому без труда вычислили, куда двигаются их древние враги и по какой конкретно дороге. Владея этой информацией, кентавры постоянно набегали на тауренов, хотя и недостаточно массово, иначе бы людей-быков просто перебили ещё до того, как они вступили в Орду. Лучшим решением, которое нашёл Кэрн в данной ситуации, стало разделение тауренов на большие группы, двигавшиеся к Мулгору на некотором расстоянии друг от друга – так кентавры никогда не смогли бы набежать на всех сразу. Сам же Кэрн вместе с отрядом храбрецов постоянно перемещался от одной группы к другой, решая возникающие у них проблемы. Собственно говоря, именно во время одного из таких переходов Кэрн и встретил Тралла, вождя Орды.

Тралл и его бойцы пришли на выручку группе тауренов, потому что наседающих на них кентавров оказалось значительно больше, а это, по их мнению, было неспортивно. Кэрн с благодарностью принял помощь чужаков, однако был немало удивлён – троллей он уже видел, но вот орки стали для старого вождя новинкой. Тем не менее, удивление не помешало Кэрну проникнуться к Траллу уважением. Да и сложно не зауважать того, кто только что спас твою шкуру и вдобавок пообещал проводить твоё племя до Мулгора, чтобы спасённая шкура оставалась целой и впредь.

При поддержке орков и троллей отбиваться от кентавров стало значительно проще, так что несчастные таурены, прекратив свою массовую гибель, даже немного приободрились. В пути Кэрн узнал, что орки, как и таурены, практикуют шаманизм, любят охотиться и соблюдают неписаные законы чести. Вождь Кровавое копыто решил, что с такими существами обязательно стоит подружиться. И он подружился. Тралл же, почувствовав, что с ним дружат, ответил взаимностью и тоже подружился с Кэрном. Так началась долгая история непростых, но очень прочных отношений орков и тауренов.

Кэрн отправляется на войну

Путь в Мулгор был непрост, но уложился всего в две миссии из Warcraft III – кентавры набегали так, как будто они были бесконечными и генерировались скриптом, а орки, тролли и таурены били их, продвигаясь всё дальше по степям. В итоге Будущий костяк Орды добрался до цели, а кентавры, устыдившись своей слабости, ускакали в закат, пообещав вернуться после выхода World of Warcraft и страшно отомстить. Кэрн же, с чувством выполненного долга взирая на просторные равнины Мулгора и возвышающиеся впереди скалы с плоскими верхушками, впервые за свою жизнь почувствовал, что у его народа есть будущее. В благодарность за помощь вождь тауренов подарил Траллу нескольких бойцов и кодо для перевозки грузов (к грузам, как позже выяснилось, причислялись в основном орочьи барабанщики). Вскоре, однако, Кэрн и сам отправился к Траллу на подмогу – убедившись в том, что его народ в безопасности, он уже не мог сидеть сложа руки.

Присоединившись к походу Тралла, Кэрн и его отряд боевых тауренов оказали немаловажную поддержку в продвижении Орды по Когтистым горам. Например, Кэрн указал молодому орочьему вождю на местоположение гнёзд виверн, обитатели которых только и ждали, пока их кто-нибудь приручит и оседлает. Кроме того, Кэрн спустился вместе с Траллом в подземелья под Когтистыми горами, где юный вождь искал таинственного пророка из своих видений. И там же, в подземельях, Кэрн стал свидетелем создания первого в мире союза между представителями Орды и Альянса, лидерами которого стали Тралл и Джайна Праудмур соответственно. Людей, дворфов и почему-то не фиолетовых эльфов вождь Кровавое копыто никогда не видел, как и орков, но они показались ему достаточно благоразумными, чтобы не воевать с ними, если такая возможность имеется. Свинобразы и кентавры, например, никогда были достаточно благоразумны, поэтому таурены до сих пор истребляют из целыми сотнями при любом удобном случае.

Пока Тралл и Джайна заключали союз, а Кэрн топтался рядом с ними и изрыгал потоки мудростей своим гулким голосом, на севере от Когтистых гор Громмаш Адский крик успел сойти с ума. Тралл отослал его туда рубить дрова и строить крепость, потому что Громмаш оказался слишком буйным, чтобы хотя бы минуту не нападать на лагеря беженцев из Восточных королевств. Громмаш же, даже и не думая охлаждать свой пыл, нашёл себе других врагов – ночных эльфов. Вступив с ними в открытое противостояние, Громмаш сам загнал себя в ловушку, ведь эльфы оказались не так просты и позвали на помощь Кенария. Даже самое лучшее орочье оружие не могло навредить могучему хранителю лесов, но как только Громмаш и его орки выпили странной воды из странного фонтана в лесной чаще, они наполнились силой Скверны и быстро отбросили новых врагов. Но вот незадача – после этого они начали считать врагами даже друзей.

Вернувшись к более насущным делам, вроде той же защиты всего мира от нашествия демонов, Тралл, Кэрн и Джайна обнаружили, что Громмаш сидит на троне из черепов и строит из себя рейдового босса. Союзники быстро показали одичавшему орку, что он не прав, однако в процессе клан Песни войны, вождём которого и был Громмаш, оказался почти полностью истреблён – спасти вождя было необходимо по сюжету, однако о том, чтобы спасать ещё и каждого бугая, речи не шло. Как бы то ни было, в результате совместных усилий магов и шаманов Громмаш вернулся в своё прежнее состояние. Он понял, что лишняя ярость не приводит ни к чему хорошему (возможно, именно поэтому воины в классическом World of Warcraft накапливали ярость так неохотно) и ещё кучу таких вот мудрых вещей. А чтобы не задерживаться дальше в сюжете, Громмаш просто пошёл, зарубил коварного демона Маннорота, прятавшегося в овраге, после чего погиб сам. Траллу, Кэрну и Джайне же, оставшимся без потенциально могучего союзника, пришлось готовиться к главному сражению с демонами как есть.

Спустя некоторое время (и некоторое количество жертв, на которые в итоге никто не обратил внимания) к союзу Орды и Альянса присоединились ночные эльфы. Кэрн должен был знать о том, что много лет назад его предки вместе с ночными эльфами уже противостояли демонам, да и в целом таурены всегда имели неплохие отношения с северными соседями. Тем не менее, присоединение эльфов к союзу инициировал не Кэрн, а Медив, о роли которого во всём этом деле мы поговорим в другой раз. Кэрн же просто топтался рядом, как бы невзначай участвуя в глобальном сюжете. Примерно так же он, кстати, участвовал и в дальнейшей обороне горы Хиджал – он сражался бок о бок со своими новыми союзниками, но в целом ничего особенного не сделал. Видите ли, особенное в жизни Кэрна началось уже после завершения Третьей войны и официального присоединения народа тауренов к Орде.

Кэрн и строительство Громового утёса

После истинно пирровой победы на горе Хиджал уцелевшие таурены вслед за своим вождём отправились в Мулгор. Кэрн решил, что они хоть и являются теперь частью Орды, жить вместе с орками необязательно. Особенно если учесть, что Тралл приказал начать строительство орочьей столицы в одном из самых засушливых и суровых регионов Калимдора. А вот в Мулгоре, напротив, всё было прекрасно. Ну, пока дорогу туда не отыскали кентавры. Пробравшись на благодатную равнину, потомки Терадрас принялись наводить ужас на временные стойбища тауренов и действовать на нервы Кэрну, который уже думал, что оставил проблемы с кентаврами в прошлом. Тогда он ещё не догадался построить постоянное поселение прямо на скалах, куда не смогли бы добраться парнокопытные разбойники, поэтому сама собой его проблема рассасываться не спешила. Закончилось же всё тем, что в одну из тёмных калимдорских ночей кентавры умыкнули единственного сына вождя – Бейна.

С пленными тауренами кентавры никогда не церемонились – они сразу же пускали их на жаркое или гуляш с пряными травами. Из-за этого Кэрн решил, что его сын сразу же после похищения был убит и самым зверским образом съеден. Испытав по этому поводу сильнейший эмоциональный шок, вождь Кровавое копыто бросил все свои дела и принялся целыми днями горевать, сидя в палатке. И хотя таурены в это же самое время нуждались в его мудрых наставлениях, Кэрн говорим им, что уже умер, поэтому не может отвечать на запросы, даже если сильно захочет. Помочь Кэрну смог только Рексар – бродячий герой старой Орды, который по сценарной случайности решил немного задержаться и помочь оркам строить Оргриммар. В тот момент, когда Кэрн не вылезал из депрессии, Рексар как раз был занят подготовкой к обороне орочьей столицы от армии адмирала Праудмура, явившегося в Калимдор, чтобы расквитаться с новой Ордой за прегрешения старой. Таурены же, как вы догадываетесь, играли в обороне Оргриммара одну из ключевых ролей. Так вот, Рексар вместе с парой-тройкой товарищей быстренько сбегал в каньоны и вытащил юного Бейна на белый свет. Увидев, что его сын всё ещё жив, старый Кэрн тут же вернулся в норму и поспешил оказать Орде всю необходимую поддержку.

После победы над флотом адмирала Праудмура, Кэрн вернулся в Мулгор, к своему народу, а по дороге он успел как следует подумать. В основном о том, что люди, дворфы и высшие эльфы импульсивны, жестоки и наивны, и что им ещё только предстоит достичь того же уровня просветления, что и таурены, начав строить хижины из шкур и костей, а также ходить голышом, чтобы ветер щекотал… впрочем, это не столь важно. Самой важной мыслью, посетившей голову мудрого вождя, стала мысль о строительстве города на скалах – Громового утёса. Вскоре эта мысль превратилась в чертежи и возведение самого безопасного города в истории Азерота началось. После окончания строительства таурены наконец-то почувствовали, что им не надо держать один глаз открытым ночью, к тому же свежие сквозняки препятствовали появлению неприятных запахов в жилых хибарах. Правда, места в Громовом утёсе хватило не всем – некоторые таурены так и остались жить внизу, среди диких койотов и разбойничающих свинобразов. Но на вождя своего они были, конечно же, не в обиде.

Кэрн и роковой поединок

Когда постройка столицы тауренов была завершена, для них наступили спокойные и мирные времена. Точнее, они наступили для Кэрна, потому что он ничем особенным не занимался. Он правил своим народом, а народ его за это всячески любил. Впрочем, кое-кто относился к союзу с Ордой и к власти старого вождя скептически – это была мудрая предводительница племени Зловещего тотема, Магата. Тоже старая, кстати говоря. Магата постоянно искала возможность сместить Кэрна, но до начала Катаклизма ей это не удавалось. С сородичами Магаты другие таурены и представители Орды обращались абсолютно отвратительно и даже время от времени убивали их по квестам, так что терять этой мудрой старице было нечего. И вот в такой вроде бы мирной, но не совсем, обстановке Громовой утёс во главе с Кэрном существовал в течение многих лет, пока, наконец, не грянуло.

Когда Смертокрыл в эпичном вступительном ролике к дополнению Cataclysm пролетел над Азеротом волной разрушения, стихии по всему миру дружно всполошились. Тралл, будучи шаманом, решил покинуть пост вождя и заняться спасением планеты, а вместо себя оставил управлять делами Орды молодого Гарроша Адского крика – такого же буйного и несдержанного орка, как и его отец Громмаш. Кэрн пытался воззвать к голосу логики, однако он уже не звучал в голове Тралла, уступив место жестокой сюжетной необходимости.

Увы, вскоре выяснилось, что Кэрн был абсолютно прав насчёт нового верховного вождя – получив власть, которая и не снилась его отцу, Гаррош Адский крик первым же делом развязал войну со всем Альянсом, рассчитывая воспользоваться эффектом неожиданности и оттяпать побольше новых земель. Вождю Кровавое копыто действия Гарроша представлялись сумасбродством, притом опасным, но до определённого момента он не собирался в открытую выступать против своего нежеланного союзника. Когда же Гаррош совершил своё первое военное преступление, уничтожив небольшую деревушку с молодыми эльфийскими друидами, которая совершенно случайно располагалась прямо на линии фронта, Кэрн всё-таки не выдержал. Он заявил, что Гаррош такими выходками приведёт Орду к бесчестью и гибели, после чего вызвал Адского крика на священную дуэль Мак’гора. Гаррош, явно не собираясь уступать какому-то там старому таурену, согласился.

В этот самый момент Магата Зловещий тотем наконец-то активизировалась. Перед самым поединком она смазала клинок боевого топора Гарроша ядом, чтобы малейшая рана, нанесённая этим оружием Кэрну, обернулась гибелью последнего. Собственно говоря, так и произошло. Неизвестно, кто вышел бы из схватки победителем, если бы не яд Магаты, затуманивший разум вождя Кровавое копыто в самый неподходящий момент. Когда же старый вождь упал бездыханным, Гаррош ещё и не постеснялся всласть поорать перед ошарашенными тауренами. Такой вот невесёлый вышел финал долгой жизни Кэрна Кровавое копыто.

Смерть Кэрна стала сигналом для начала восстания племени Зловещий тотем, а весь народ тауренов при этом оказался в ситуации, которую пьяный дворф охарактеризовал бы как «задница огра». Впрочем, это уже совсем другая история, в которой Кэрн фигурирует только в качестве воспоминания и духа, дающего советы своему сыну Бейну, ставшему предводителем тауренов вместо него. Так что же, в итоге, делает Кэрна таким уж примечательным персонажем? Наверное, только участие в сюжете Warcraft III, потому что Бейн как персонаж раскрыт куда лучше, и это уже самого Кэрна впору называть уменьшенной и не очень хорошо прописанной копией Бейна, а вовсе не наоборот. Впрочем, если у вас есть другие мнение на этот счёт – смело пишите его в комментах! Ну, а теперь… доброго вам вечера и до встречи в новых рассказах!

Титры, кстати, Они есть. Сначала авторы картинок по порядку:

1. WF Xiaoma

2. Wayne Reynolds

3. Wei Wang

4. Yanmo Zhang

5. Peter C. Lee

6. Michael Chen

vk.com/kotbaiunlair

Возникновение Гилнеаса

История Гилнеаса берёт своё начало за несколько веков до открытия Тёмного портала и начала той самой вакханалии с орками, которой посвящена стратегия Warcraft 1994-го года выпуска. Возник Гилнеас на закате первой единой империи людей на материке, позже названном Восточными королевствами. В этот период власть правящей династии как раз начала сходить на нет, а власть региональных центров, одним из которых и был Гилнеас, начала, напротив, возрастать. В какой-то момент это перераспределение власти достигло таких масштабов, что самые крупные города империи просто начали объявлять о своей независимости, выходя из состава империи вместе с прилегающими территориями. Гилнеас же, как один из самых богатых и могущественных городов, был в числе первых.

Объявив о своей независимости, новообразованные города-государства и королевства, тем не менее, не разорвали своих отношений с соседями по континенту – они, очевидно, хотели самостоятельности, но вовсе не собирались уходить, хлопнув дверью, и отгораживаться потом от всего остального мира. Междугородние отношения, таким образом, стали межгосударственными, а их участники решительно двинулись к светлому и очень скучному будущему, которое даже сами сценаристы Blizzard по большей части проигнорировали. В те времена правил Гилнеасом, не поверите, совсем не Генн Седогрив (он, знаете ли, не настолько старый), а какой-то неизвестный мужик, на которого всем плевать, но который, видимо, был родоначальником династии Седогривов. При этом потенциал королевства оказался настолько высок, что даже всеми забытый правитель сумел сделать Гилнеас одним из главных претендентов на господство в море, обладателем одной из самых боеспособных и хорошо укомплектованных армий на материке, а также просто приятным местом для жизни. Правда, спустя несколько лет после строительства флота Гилнеаса островной Кул-Тирас утёр северному соседу нос, что немного подпортило радость от осознания своего величия. Но это не помешало Гилнеасу сделать упор на торговлю и отбить испорченное настроение по деньгам.

Утвердив свою власть на полуострове к югу от Серебряного бора, Гилнеас продолжил существовать без каких-либо волнений. И вот так прошло что-то около двенадцати веков – сущая ерунда. Что уж там люди делали всё это время, даже не изобретя телефонов и не открыв пенициллины – большая загадка. Возможно, они просто уподобились своим предкам врайкулам и впали в спячку. Или же просто прибегли к типичному приёму фэнтези-вселенных, когда мир застывает где-нибудь в позднем средневековье и отказывается развиваться дальше. Может быть, однажды мы и узнаем, что скрывает забытое тысячелетие в истории Азерота. Но точно не сейчас.

Гилнеас на пороге войны

Итак, перенесёмся же на несколько веков вперёд и снова взглянем за увязший во времени Гилнеас. В период открытия Тёмного портала Гилнеас находился под управлением Генна Седогрива, причём Генн уже тогда был стариком, хоть и весьма мощным. То, каким образом Генн вёл свои дела, нравилось не всем его коллегам-королям, поэтому он заслужил репутацию угрюмого и несговорчивого человека. Король Седогрив и его полуостровное государство не принимали участия в событиях Первой войны с орками, но когда в Лордероне объявились беженцы из разрушенного Штормграда и Теренас Менетил II объявил о всеобщем собрании королей, даже такой нелюдимый правитель, как Генн, не смог остаться в стороне.

Зато он смог подпортить собрание на пару с королём горного Альтерака Перенольдом. Нахватавшись слухов о том, что войско орков, идущее на север, может оказаться ложью, Седогрив твёрдо решил упираться, спорить и кричать до последнего. Но сделал он это не из-за того, что был таким уж плохим человеком – просто отец всегда учил его полагаться только на себя и не доверять никому. Правда, противостоять целой ватаге беженцев из Штормграда и авторитету Андуина Лотара в качестве аргументов оказалось не так-то просто. Продержавшись в течение пары дней, король Генн в итоге сдался и согласился стать одним из основателей первого Альянса Восточных королевств. К тому же в Гилнеасе его ждали жена Миа, двое детей, а также целая прорва подданных, и о каждом из них Седогрив, будучи королём, мужем и отцом, должен был позаботиться – в таких условиях, понятное дело, особо не поупираешься.

Всё вышесказанное, однако, не помешало Седогриву проявить себя как самый настоящий политик – он действительно послал своих людей на войну с орками, однако людей этих было совсем немного. Эта идея, предложенная гилнеасским лордом Годфри и поддержанная его коллегой бароном Эшбери, сразу пришлась королю по душе. Он и сам подумывал обойтись ресурсами и горсткой людей, чтобы иметь возможность самостоятельно дать оркам отпор, если они всё-таки полезут в Гилнеас. Лорд Краули выступил против подобных ухищрений, однако Седогрив считал его глуповатым и наивным, так что и от мнения его просто отмахнулся. Зачем король вообще взял Краули на совет королей, кстати, не совсем понятно. Возможно, только из вежливости.

Военачальники засыпают, просыпаются политики

Гилнеас фактически избежал контактов с орками во время Второй войны – у Орды были дела поважнее, чем соваться на хорошо защищённый полуостров и тем самым загонять себя в ловушку. После окончания войны король Седогрив понял, что настало время если и не разжиться дополнительными территориями для своего королевства, то хотя бы возместить себе затраченные ресурсы за счёт Альтерака, король которого оказался предателем. Короче, обычная рейдовая ситуация – даже если игрок весь бой стоял в сторонке и вяло тыкал босса одной способностью, он вряд ли откажется поучаствовать в дележе добычи.

У Седогрива хватало возможностей и хитрости, чтобы осуществить свой коварный план, но вот незадача – даже будучи очевидным предателем, Перенольд не отрёкся от престола, то есть официально другие короли ничего не могли с ним сделать, не подорвав международные отношения в Восточных королевствах. Ведь если короли устранят короля, не будет ли это поводом для других правителей думать, что и за ними в какой-то момент могут прийти воины соседнего королевства с обвинениями. А что, если подобная власть достанется человеку, похожему на самого Перенольда? Ведь это же подорвёт принципы независимости, на которых были выстроены все людские королевства после распада старой империи. Короче говоря, к покоям короля Перенольда просто поставили стражу и отложили это дело в очень, очень долгий ящик. Седогрив, понимая, что дело с королём-предателем явно собираются затянуть, тут же совершил хитроумный манёвр с заделом на будущее, приютив в своём дворце одного из племянников Перенольда и по совместительству претендента на трон Альтерака – Исайдена. Тем не менее, в очереди на трон перед Исайденом стояли ещё его кузен Алиден, а также дальний родственник короля, лорд Давал Престор. Да и вообще трюк Седогрива в целом легко читался, однако даже малейшая вероятность распространить власть Гилнеаса на богатые рудой горы Альтерака перевешивала все возможные риски.

Пока низложение Перенольда и очень хитрый ход правителя Гилнеаса дожидались своего часа, Седогриву пришлось иметь дело с самым ужасным противником из всех, что он видел в своей жизни – с необходимостью выплачивать в пользу Альянса немаленькие суммы золотом на всяческие расходы. А расходов после войны оказалось много, ведь нужно было и Штормград отстроить, и пленных орков разместить, и даже крепость рядом с Тёмным порталом укомплектовать. В течение двух с лишним лет после окончания войны Седогрив не раз думал – «а что, если плюнуть на всё, перегородить сухопутный путь в Гилнеас гигантской стеной и замариноваться до событий дополнения Cataclysm?». Фактически Седогрив уже был готов вывести своё королевство из состава Альянса в любой момент, и лишь экономически жирный кусок в виде марионеточного правителя Альтерака удерживал его от этого поступка. Увы, добиться этого жирного куска Седогриву было не суждено.

Время шло, а ситуация с Альтераком по-прежнему не получала никакого развития. Даже когда один из претендентов на трон пропал при невыясненных обстоятельствах, Седогрив так и не приблизился к своей цели. Дело в том, что Перенольд, даже когда замок его совершенно опустел, а сам он начал подумывать о карьере придорожного головореза, всё ещё не желал отказываться от своей королевской власти. Отказавшись от этой власти, он бы просто позволил другим королям убить себя, а как раз жить он хотел очень-очень сильно. В итоге под неадекватным правлением Перенольда Альтерак просто взял, да и пришёл в упадок. Даже не так… он ворвался в этот упадок с разбегу! Все приличные люди разъехались по соседним королевствам, неприличные подались в разбойники, фермы опустели, шахты стали домом для диких огров… словом, полный комплект декадентства. О том, чтобы как-то манипулировать павшим королевством, уже не было и речи, потому что для этого его требовалось заново заселить и поднять из руин за свои деньги, а делать этого никто не спешил. Вскоре, осознав всю глупость ситуации, Седогрив послал Альянс куда подальше, перестал выплачивать средства на содержание орочьих резерваций и твёрдо решил, что пришло время для Стены. Стены Седогрива.

Гражданская война в Гилнеасе

Когда Генн Седогрив поставил перед своими советниками вопрос о конкретном месте, в котором и будет построена гигантская стена, лорд Годфри моментально указал на небольшое ущелье, отделяющее Гилнеас от Серебряного бора. Собственно говоря, это было единственное место, где стену действительно можно было построить. Генн и сам прекрасно это понимал, однако кое-что заставляло его сомневаться в своём решении – по ту сторону ущелья были расположены родовые земли лорда Краули. Постройка стены означала также, что деревня Погребальных костров с расположенной рядом крепостью и Янтарная мельница будут вышвырнуты на помойку вместе со всеми их жителями. Решение явно было непростым, однако в итоге Седогрив всё-таки решился пожертвовать частью своих подданных ради, как ему казалось, защиты всех остальных. И это было ошибкой.

Лорд Дарий Краули наотрез отказался терпеть отчуждение своих земель и унижение граждан Гилнеаса, хотя Седогрив почему-то надеялся на обратное. Вместо обратного Краули набрал крепких ребят и отправился свергать короля. По дороге к его восстанию присоединилось невероятно много гилнеасцев, которые также считали, что король уже совсем сбрендил со своей дурацкой стеной. По большей части в восстании принимали участие фермеры, рыбаки и прочий простой люд, который мало что мог противопоставить регулярной армии Седогрива, хотя и очень сильно старался. В итоге королевские войска всё-таки одолели мятежников, а зачинщики, включая самого лорда Краули, были брошены в темницу. Восстание, однако, на этом не закончилось, ведь население Гилнеаса разделилось на два враждующих лагеря – лоялистов и мятежников. И ни один из этих лагерей не собирался уступать другому. Таким образом, в Гилнеасе воцарилась атмосфера всеобщего недоверия и ожидания чего-то ужасного, что, возможно, было не менее опасно, чем открытое противостояние.

Строительство Стены Седогрива и появление воргенов

Бросив Краули в темницу, Седогрив приказал возобновить работы по возведению стены на границе с Серебряным бором. На её строительство было потрачено много времени, сил и средств, однако Стена Седогрива получилась не такой толстой и монументальной, как стена Торадина между нагорьем Арати и Хилсбрадом. Но зато она была выше! Это достижение наверняка отмечали в своих официальных речах лорды и сам король, чтобы хоть как-нибудь успокоить население, недовольное растущими налогами. К тому же строители Стены не забыли и о воротах на тот случай, если когда-нибудь кому-нибудь понадобится выйти в Серебряный бор по суше. Увы, произошло это всего один раз и ни к чему хорошему для Гилнеаса не привело.

В период Третьей войны Гилнеас и его король по-прежнему наслаждались своим безрадостным существованием в застывшем времени, на которое обречена каждая страна в Азероте, не участвующая в актуальном сюжете. За Стеной было куда как веселее, ведь там происходило нашествие нежити и уничтожение былого Лордерона. В Гилнеасе же происходило ничего. Тем не менее, король Седогрив всё сильнее убеждал себя в том, что постройка Стены, названной в его честь, была верным решением. Мертвецы постоянно скапливались под Стеной, ревели дурными голосами на всю округу и ломали когти, пытаясь вскарабкаться на скалы, однако всё было безуспешно. При этом короля всё равно не оставляло беспокойство. А что, если нежить найдёт лазейку? Что, если чуму перебросят через горы с помощью катапульт или переправят по морю? В очередной раз не выдержав гнёта своих мыслей, Седогрив решил отправить армию на зачистку Серебряного бора.

Зачистка бора армии Гилнеаса была не по зубам – гниющий мир победил, мертвецы оказались сильней. Глядя на то, как его войска проигрывают схватку за схваткой, Седогрив приказал своему придворному чародею Аругалу навызывать какой-нибудь когтистой ерунды для оказания поддержки армии. И вы знаете, к чему это привело. Аругал телепортировал в Серебряный бор кучу воргенов, которые сначала отогнали нежить, но потом взялись за гилнеасцев. Седогрив приказал уцелевшим бойцам возвращаться, однако он ещё не знал о проклятии воргенов, которое передаётся от носителя в результате укуса или нанесения ран когтями. Да и сами воргены, в отличии от нежити, оказались отличными скалолазами – они без труда перемахнули через Стену Седогрива, ловко цепляясь когтями за выступы и трещины. Проклятие воргенов, таким образом, прочно укоренилось в Гилнеасе и уже никогда оттуда не уходило.

Король-ворген

Воргены быстро распространились по всему Гилнеасу, а вместе с ними распространилось и их проклятие. Подданные Седогрива то и дело обрастали шерстью и убегали в леса, где их уже поджидали мохнатые товарищи. Особенно много воргенов скапливалось в Чёрной дубраве – обширной лесистой низине, в которой было очень удобно устраивать логова и завывать. Король и его ближайшие советники нередко ездили туда, чтобы поохотиться на воргенов – очень уж они их бесили своими бесконечными небеганиями на деревни. Во время одной из таких вылазок Седогрив отделился от своих спутников и стал отличной целью для притаившегося в кустах воргена. Король в итоге с ним покончил, однако перед этим успел получить живописную рваную рану. Он скрыл свою рану от других охотников, однако проклятие вскоре взяло своё и Седогрив превратился в воргена.

Каким-то невообразимым усилием воли король сумел сохранить свой разум, однако скрывать торчащую из ушей шерсть становилось всё сложнее. В особенности от своих собственных детей – принцессы Тесс и принца Лиама. И тем не менее, настоящей проблемой оказались лорд Годфри и барон Эшбери, которые по какой-то причине люто, бешено ненавидели всех вообще воргенов. Возможно, они просто ненавидели фурри, и многие скажут, что нельзя их за это винить. Однако Годфри и Эшбери в своей ненависти заходили слишком далеко и с лёгкостью предали бы короля, если бы узнали, что он оброс шерстью. В принципе, они так и поступили в будущем.

Тем временем ситуация в Гилнеасе начала обостряться. Сторонники пленного лорда Краули, пользуясь возрастающим числом воргенов и подозрительной активностью нежити за пределами Стены, привлекали всё больше сторонников и всё чаще решались на активное противодействие королевской власти. И вот в такое неспокойное время Гилнеас встретил Катаклизм.

Падение Гилнеаса

Незадолго до начала катаклизма в Гилнеас тайно прибыли несколько ночных эльфов под предводительством Белрисы Звёздный ветер. Белриса кое-что знала о проклятье воргенов, так как была одной из тех, кто создал Косу Элуны, тесно связанную с воргенами. Она была заинтригована умением короля Седогрива сопротивляться своей новой звериной сущности, и потому решила помочь ему своей магией. Но несмотря на магию, Седогриву было всё труднее отказываться от сырого мяса и подавлять желание встать на четвереньки. А потом ещё и Коса Элуны благодаря хитросплетениям сюжета оказалась в Гилнеасе… впрочем, о Косе мы уже говорили буквально в предыдущей статье, так что в этой статье лучше сконцентрируемся на других вещах.

Итак, перед самым Катаклизмом в Гилнеас, столицу Гилнеаса (Это как Лордерон, столица Лордерона и Штормград, столица Штормграда) ворвались огромные полчища воргенов, которые почуяли скорые изменения в сюжете. Воргенов оказалось так много, что горожан пришлось эвакуировать. Однако когда эвакуация была завершена, произошло землетрясение, в результате которого побережье Гилнеаса и Стена Седогрива подверглись масштабным разрушениям. Отрекшиеся, которые только и ждали возможности ворваться на забытый Титанами полуостров, немедленно пошли в атаку. Через пролом в Стене поганища, распространители чумы и пехота из Подгорода сумели проникнуть в Гилнеас, приступив к планомерному завоеванию. Что они там нашли такого ценного – загадка, ведь Гилнеас уже давно не был таким процветающим, как раньше. Несмотря на это, сценаристам нужно было как-то обосновать присоединение этого королевства к Альянсу Штормграда, причём без особых мудрёностей.

Пока отрекшиеся нападали и с суши, и с моря, жители Гилнеаса были вынуждены заниматься исключительно эвакуацией. Им приходилось бежать и от диких воргенов, и от разбушевавшихся стихий, и от нежити. А когда некоторые из них сами превратились в воргенов, хоть и сохранивших свой разум благодаря снадобью королевского алхимика Креннана Аранаса, бежать пришлось ещё и от солдат лордов-воргеноненавистников. К счастью, в это же самое время король Седогрив пытался взять ситуацию в свои лапы. Череда невзгод, обрушившаяся на его страну, подтолкнула короля к давно уже назревшему решению – помириться, наконец, с лордом Краули и его сторонниками, вдохнув тем самым в жителей королевства надежду. К сожалению, совершить это примирение удалось слишком поздно. К тому моменту, как ночные эльфы провели Ритуал Равновесия с использованием Косы Элуны и сделали почти всех обращённых гилнеасцев вменяемыми, королевство уже было практически полностью разорено и захвачено отрекшимися.

Спустя некоторое время и некоторое же количество жизнеутверждающих речей, Генн Седогрив и Дарий Краули повели гилнеасцев отвоёвывать столицу. Решительная атака разумных воргенов и людей Гилнеаса застала отрекшихся врасплох, однако во время сражения принц Лиам был случайно убит Сильваной, целившейся в Седогрива. Хотя, если учесть её сверхъестественную меткость, она вполне могла целиться именно в Лиама, рассчитывая деморализовать нападавших. После этого отступающие из города отрекшиеся начали забрасывать улицы бочками с чумой – своим самым мощным оружием, которое как раз берегли на крайний случай. С чумой гилнеасцы уже ничего поделать не могли, так что им пришлось снова эвакуироваться. Лорд Краули же остался прикрывать отступление и просто портить нежити всю малину, какую только возможно, наскоро организовав Освободительный фронт Гилнеаса. Остальные жители Гилнеаса тем временем с боем прорвалась к побережью, где их ожидали спасительные корабли из Дарнаса. Погрузившись на них, Генн Седогрив, его уцелевшие члены семьи и подданные отправились на родину ночных эльфов. Вскоре, не без труда снова став частью Альянса, гилнеасцы влились в глобальную историю и большую азеротскую политику, однако… однако с этого момента их история превращается во что-то очень непонятное.

Дальнейшая судьба Седогрива и гилнеасцев

Ну, начнём по порядку. Во-первых, сам Гилнеас никто так и не стал заселять заново, хотя после штурма Подгорода армией Альянса такая возможность была. Да что там штурм Подгорода… ещё после низложения Гарроша Адского крика во время событий Mists of Pandaria Гилнеас вполне можно было занять – всё-таки стратегически важные порты совсем рядом с землями отрекшихся на дороге не валяются. Во-вторых, после уничтожения Тельдрассила Сильваной Ветрокрылой во время событий Четвёртой войны (именно так сейчас называется вся эта Битва за Азерот) гилнеасцы фактически лишились своего дома второй раз в истории. Сюжет и окружающий мир, однако, почти никак это не отметили – даже беженцы, ещё недавно спавшие прямо на улицах Штормграда, куда-то подевались. И в-третьих, Седогрив, как и его настрадавшийся народ, теперь играют роль фона. Например, последнее значимое для истории событие, в котором участвовали воргены, произошло в самом начале дополнения Legion. Тогда Генн Седогрив, руководствуясь жаждой мести, нарушил приказ короля Андуина Ринна и попытался разделаться с Сильваной раз и навсегда. Вместо этого он лишь уничтожил её надежду на многократное увеличение количества отрекшихся, но, как мы теперь знаем, планов королевы-банши это событие всё равно особо не нарушило.

Впрочем, непосредственно воргены из Гилнеаса сейчас занимают в истории Азерота примерно то же самое место, что дренеи или дворфы – они существуют и в составе Альянса время от времени что-то делают. У них есть свои квесты, небольшие личные истории и прочие приятные вещи. Но вот Седогрив… Что касается Генна Седогрива, то он, внешне оставаясь тем же самым мощным стариком, что и всегда, внутренне очень сильно изменился со времён Второй войны. Кажется, что он сохранил в себе только в целом довольно сердитый нрав и вспыльчивость, а вот хитрость и талант политика разглядеть в промежутках между произнесением пафосных речей о жертве во имя защиты Альянса и гневными тирадами по поводу решений Андуина уже не получается. Куда делся тот настойчивый и местами жестокий король, что планировал отхватить кусок соседней страны, плевал на союзников ради блага своего королевства и был готов пожертвовать частью своих подданных, потому что верил в то, что это правильно? А кот его знает! Сейчас Седогрив, который мог бы стать полноценным наставником Андуина в политических вопросах, является, скорее, ворчливым фоновым персонажем, который даже возразить-то молодому королю толком не может. Так, поругается немного, скажет пару слов про верность Альянсу, который так и не помог ему вернуть Гилнеас, да вновь скроется где-то в сюжетной дыре до поры до времени. Вот так и получается, что Седогрив тот же самый, но какой-то совсем другой. Грустно ли это? Возможно. Но посмотрим, что там будет дальше – всё-таки воргены, в отличие от пандаренов Тушуй, пока что не собираются пропадать надолго.

Ну, и на этом статья о Седогриве и Гилнеасе подходит к концу. Если вы считаете, что некие важные части всей этой истории были упущены, или же вы с чем-то не согласны – пишите об этом в комментарии. Так будет куда веселее. А теперь… доброго вам вечера и до встречи в новых рассказах!

Штуки под конец. Титры там, вот это всё. Сначала авторы картинок:

1. Peter C. Lee

2. Ludo Lullabi

3. J. Axer

4. Glenn Rane

5. Wei Wang

6. Kim Tae Kyeong

7. Arthur Bozonnet

8. John Polidora

https://vk.com/kotbaiunlair