Как стало известно “Ъ”, в суд передано необычное уголовное дело о боевом поражении истребителя Су-30 «дружественным» огнем во время проводившихся учений. Экипажу сбитой «сушки» удалось катапультироваться, но стрелявший по ней из 30-миллиметровой пушки военный пилот Василий Савельев, по мнению следствия, должен нести уголовную и материальную ответственность за разбитый самолет стоимостью более миллиарда рублей. Впрочем, в суде могут не согласиться с квалификацией действий пилота.
С авиаинцидентом, произошедшим в 790-м истребительном ордена Кутузова авиаполку, дислоцированном на авиабазе Хотилово в Тверской области, Главное военное следственное управление (ГВСУ) СКР разбиралось чуть более года. По итогам расследования «дружественная» атака истребителя Су-30М2 была квалифицирована как «нарушение правил полетов или подготовки к ним либо иных правил эксплуатации военных летательных аппаратов», а обвиняемым по соответствующей ст. 351 УК РФ стал сам стрелок — 34-летний командир звена Су-35С майор Василий Савельев.
Материалы завершенного уголовного дела были утверждены Главной военной прокуратурой (ГВП) и переданы в Тверской гарнизонный суд еще 21 октября, однако дата начала процесса до сих пор не назначена, так как материалы находятся на изучении у судьи. Последний еще может их вернуть в ГВП для устранения нарушений, «препятствующих вынесению законного и справедливого судебного решения». Сомнения, в том числе у защиты, и раньше возникали в связи с обвинением, предъявленным пилоту. Уголовные дела по ст. 351 УК РФ, предусматривающей до семи лет заключения, обычно возбуждаются после катастроф авиатехники, а инциденты, связанные со стрельбой, подпадают под более легкие ст. 347 или ст. 349 (уничтожение или повреждение военного имущества по неосторожности, а также нарушение правил обращения с оружием, повлекшее уничтожение военной техники) УК РФ.
Инцидент, о котором идет речь, произошел 22 сентября прошлого года в небе над территорией Бологовского района Тверской области. В этот день звено истребителей из двух Су-35С и Су-30М2 «спарки» отрабатывало так называемые условные воздушные бои с маневренной воздушной целью на средних и больших высотах.
В роли «целей» поочередно выступили обе «тридцатипятки», а когда уже они стали условно атаковать «тридцатый», один из пилотов-преследователей неожиданно дал по «спарке» короткую очередь из 30-миллиметровой автоматической пушки ГШ-30–1.
Пять снарядов пробили правое крыло Су-30, повредив гидросистему самолета, в результате чего машина потеряла управление и обоим ее летчикам пришлось экстренно катапультироваться. При этом сам истребитель, оцененный позже экспертизой в 1 млрд 143 млн руб., разбился в лесу.
Виновником аварии ГВСУ СКР признало пилота 1-го класса Савельева, обстрелявшего «спарку» реальными снарядами вместо того, чтобы выполнить имитацию атаки, так называемую фотострельбу с фиксацией результатов через установленный на борту Су-35 и постоянно действующий видеорегистратор. Проблема оказалась в том, что боевая стрельба из пушки и ее фотоимитация на истребителе активируется пилотом с помощью одной и той же клавиши, имеющей обозначение «БК», и, нажимая ее, атакующий по сути не знает, что именно он будет делать: снимать цель или уничтожать ее.
Когда истребитель несет боевое дежурство, пушка работает только на поражение, а чтобы исключить «дружественный» огонь во время тренировок, пилот должен заранее подготовить самолет к ним. Ему нужно выключить тумблер «Главный», подающий напряжение в электроцепи управления сбросом бомб, пуском ракет и стрельбы из пушки, а кроме того, «перед началом учебного боя выполнить нажатие БК на полный ход в безопасном направлении» и убедиться таким образом, что «стрельба» в партнера по учениям будет безопасной. Майор Савельев, согласно выводам ГВСУ, эти требования не выполнил, грубо нарушив таким образом нормативные документы по эксплуатации Су-35 и его боевому применению.
При этом сам пилот и его защита с обвинением не согласились, утверждая, что перечисленные меры являются лишь страховочными, в то время как основная подготовка боевой машины к учениям ведется на земле специалистами по вооружению и техническим персоналом. Они, например, снимают с истребителя бомбы и ракеты. Снаряды для пушки обычно остаются, чтобы обеспечить быстрое приведение машины в боевую готовность, однако конец ленты при этом вынимается из казенника ГШ-30-1, а сама пушка обесточивается механическим размыканием ее электроконтактора.
Как утверждает обвиняемый, ни офицеры по вооружению полка, ни авиатехник, готовивший Су-35 к учебному бою 22 сентября 2020 года, не сообщили ему о том, что пушка остается в боевой готовности; это не было отражено и в журнале подготовки самолета к учениям.
Пилот, таким образом, понадеялся на добросовестность наземных специалистов. Свою же часть подготовительных операций, по словам представителей майора Савельева, он не выполнил, стремясь максимально приблизить тренировку к реальным боевым условиям, когда у летчика нет времени на тестирование авиапушки и проверку положения главного тумблера.
Стоит отметить, что обвиняемый Василий Савельев преуспел не только в боевой подготовке, но имеет также определенный опыт участия в судебных тяжбах. Два года назад в том же Тверском гарнизонном военном суде он успешно выступил в качестве истца в своем споре с управлением финансового обеспечения Минобороны по Тверской области, которое по неизвестной причине лишило летчика командировочных. Весной 2019 года пилот Савельев по заданию руководства перегнал Су-35 из Хотилово в Карелию, а обратно в часть возвратился уже железнодорожным транспортом, заплатив за билет 2098 руб., которые ему так и не возместили. По итогам разбирательства суд обязал военное ведомство выплатить офицеру потраченную сумму в полном объеме да еще и компенсировать понесенные им судебные расходы в размере 300 руб. Таким образом, можно предположить, что и спор за 1 млрд 143 млн руб., которые обвинение наверняка попытается получить с майора за разбитый истребитель, станет для военной прокуратуры непростым.
https://www.kommersant.ru/doc/5060857
