Человек, стоящий за Rocket Lab: большое интервью с Питером Беком
АВТОР: МАРК РОМАНОВ · 7 ИЮЛЯ, 2020
https://thealphacentauri.net/author/3451/
Герой сегодняшнего интервью основал компанию Rocket Lab в 2006-м году. Питер Бек до сих пор является её генеральным директором. Он вырос в новозеландском городе Инверкаргилл и воспитывал свою любовь к ракетостроению с самого детства. Эта страсть позволила ему создать собственную компанию, которая конструирует и запускает ракеты Electron. Бек стоит у руля, являясь главным визионером и инженером в Rocket Lab.
Питер получил множество наград в своей родной стране. Он был удостоен медали Купера, вручённой Новозеландским королевским обществом, становился новозеландцем года и новозеландским предпринимателем года. Питер Бек также получил медаль от Королевского авиационного общества.
Ракета-носитель Electron запустила первые коммерческие аппараты на орбиту 21 января 2018 года. Клиентами выступили компании Planet Labs и Spire Global
2019 год был успешным для Rocket Lab: компании удалось совершить шесть успешных запусков и построить собственную стартовую площадку на территории США. Это был хороший год с вашей точки зрения?
Год действительно был очень неплохой. Но 2020-й должен был стать намного лучше. Я очень горжусь тем, какую работу проделала наша команда в прошлом году. Как вы уже упомянули, в 2019-м нам удалось отправить в космос шесть ракет, заняв четвёртое место в мире по количеству успешных запусков. Мы планировали удвоить этот показатель в нынешнем году. Посмотрим – может нам ещё удастся воплотить этот план.
Скоро состоится первый запуск нашей спутниковой платформы Photon. Также мы приобрели компанию, производящую компоненты для спутников и достигли большого прогресса на пути к многоразовости первой ступени. В общем, я очень доволен работой своей команды в 2019-м году, да и 2020-й поначалу был вполне неплох.
Прийти к подобным результатам всего за год – огромное достижение. С чем это, по-вашему, связано?
Неустанная работа команды, которая всем сердцем верит в то, что делает. К этому всё сводится. Я думаю, что у Rocket Lab действительно хороший подход к делу. Мы пытаемся найти баланс между затратами времени на анализ и затратами времени на тестирование. Это любопытный баланс. Если вы потратите слишком много времени на анализ, то разработка может занять у вас годы. Если же вы чрезмерно углубитесь в тестирование, то просто не будете продвигаться вперёд, тратя всё время на испытания. Максимальное развитие случится лишь тогда, когда вы найдёте оптимальный баланс между двумя крайностями – золотую середину.
Был ли в истории Rocket Lab какой-то судьбоносный переходный момент? Или в сфере ракетостроения каждый запуск представляет собой такой момент?
Обычно я описываю это следующим образом. Создание ракетостроительной компании – это всё равно, что пытаться найти выход из лабиринта в темноте. Только в этом лабиринте вместо тупиков – парни с дробовиками.
Вам нужно пройти через этот лабиринт без ошибок. Надо быть очень осторожным для того, чтобы просто высунуть голову за угол. Если вы увидите парня с дробовиком на своём пути, то нужно набраться мужества и пойти в другую сторону – перестать делать что-то так, как вы это делали раньше. Но не нужно делать так всегда. Иначе велик шанс того, что вы не пройдёте лабиринт.
До вспышки COVID-19 Rocket Lab удалось провести успешные испытания по поимке первой ступени ракеты Electron с помощью вертолётов. Можете рассказать об этом поподробнее?
Наш план по восстановлению и повторному использованию первой ступени несколько отличается от уже проверенных методов. Имея в распоряжении такую небольшую ракету как Electron, вы не имеете какого-либо запаса топлива для того, чтобы первая ступень могла совершить реактивную посадку. Если у вас получилось создать такую ракету, поздравляю – вы отошли от своего изначального плана, построив вместо ракеты лёгкого класса носитель покрупнее.
Мы решили подойти к этому процессу иначе. При прохождении через плотные слои атмосферы ступень не разваливается на куски – мы доказали это два раза подряд. Возвращение происходит в очень узком коридоре, после прохождения которого в дело вступают парашюты. Они замедляют ступень. В конце концов ступень оказывается в вертикальном подвешенном положении под ними. И тут уже наступает очередь вертолёта, который должен поймать ступень. Очень важно сделать это прежде, чем она упадёт в океан, поскольку солёная вода довольно плохо сказывается на ракетах. Особенно на таких, как наша, работа которых основана на программном обеспечении и электронике.
Для того, чтобы вернуть первую ступень, нам нужно пройти через три больших этапа. Первый из них мы уже преодолели, доказав, что ступень не разрушается при входе в атмосферу. На втором этапе мы будем наблюдать за тем, как работают парашюты. Первая ступень в 17-й миссии будет оборудована средствами, которые позволят это сделать. Ну а на третьем этапе мы попытаемся узнать, можно ли в действительности выловить спускающуюся на парашюте ступень. Это должно быть похоже на то испытание, которое мы проводили недавно.
В вашей компании есть традиция давать миссиям необычные названия. Вроде “That’s a Funny Looking Cactus” и “Make It Rain”. Кто их придумывает?
Некоторые из них придумал я, а некоторые – сотрудники компании. Приятно видеть немного веселья в таком серьёзном и напряжённом бизнесе. Первая миссия называлась “It’s a Test”. Мы должны были представить имя Космическому командованию США и оно должно было появиться на экране трансляции запуска.
Если вы запускаете ракету впервые, то вам нужно быть реалистами и понимать, что существует большое количество вещей, узнать о которых можно только во время полёта. Я подошёл к своим ребятам и сказал: “Не исключено, что во время запуска у кого-то на экране всё зальётся красным светом и ключевые показатели не будут отображать реальной картины. Так что давайте называть вещи своими именами – это тест”.
Поэтому вместо “RC-11301”, или чего-то в таком духе, мы назвали первую миссию “It’s a Test”. А следующей досталось имя “Still Testing”. Изначально мы и не думали давать миссиям забавные имена. Мы лишь хотели отразить в названии то, чем занимаемся. Но после того, как дали имя первой, нашли это забавным и решили оставить новую традицию. Каждый раз, когда заказчики приносят нам новую миссию, все сотрудники собираются и предлагают сотни вариантов имён. Так что у нас их с запасом.
Слева – вторая ступень ракеты Electron, оснащённая вакуумной модификацией двигателя Rutherford. Справа – спутниковая платформа Photon.
Вы вкратце упоминали о том, что скоро компания запустит Photon. Не могли бы чуть больше рассказать об этом?
Photon – это спутниковая платформа. Причина, по которой мы дали ей такое название, состоит в том, что в квантовой механике электроны испускают фотоны, которые много меньше их размером. По сути, платформа представляет собой спутник.
Одна из мыслей, которые не давали мне покоя долгое время, заключается вот в чём. Когда мы выводим чей-то спутник на орбиту, мы делаем это с помощью разгонного блока. Но этот блок является спутником сам по себе. Слишком много спутников. Почему бы не дать возможность заказчику использовать этот блок как платформу для вывода их полезной нагрузки на орбиту. Это может освободить клиентов от необходимости создавать собственные спутники.
Для нас запуски – проблема решённая. А вот со спутниками дело обстоит иначе. Впереди ещё много работы. За свою карьеру я повидал много случаев, в которых начинающие компании создавали команду, собирали кучу денег и строили свой первый космический аппарат. Затем выводили его на орбиту… и он просто не работал. Не потому что их целевая полезная нагрузка не работала. А потому что отказал гиродин. Или звёздный датчик. Или что-то ещё, связанное с основной инфраструктурой спутника.
Мы, в свою очередь, пытаемся предоставить клиентам базовую платформу, благодаря которой компаниям и правительственным организациям нужно будет беспокоиться только о том, что приносит им доход или какие-то возможности. А именно – о научных приборах и датчиках.
В скором времени Rocket Lab запустит миссию для NASA. Не подкинете нам подробностей?
Мы уже выполняли миссии для NASA. Ракета-носитель, которая сейчас готовится к старту, отправит в космос полезную нагрузку от NASA (речь идёт о 12-й миссии Rocket Lab под названием “Don’t Stop Me Now”, которая была запущена 13 июня – прим. переводчика). Но миссия CAPSTONE – это просто чудо!
Она сможет использовать самую мощную версию спутниковой платформы Photon по-максимуму. Мы доставим в окололунное пространство аппарат массой около 35 килограмм. Это будет первый шаг к строительству орбитальной станции Gateway, которая позволит людям вернуться на Луну.
Это просто замечательная миссия и для нас честь участвовать в ней. Но уже сейчас, с созданием платформы Photon, у нас появилась возможность доставлять полезную нагрузку к Луне и для других клиентов. И не только к Луне. Мы можем отправить 25 килограмм полезной нагрузки к Венере. И столько же к Марсу.
На мой взгляд, любопытным здесь является не столько то, что такие способности являются результатом инженерно-технического чуда, а то, что теперь у вас есть шанс отправить исследовательский аппарат на Венеру или Марс не более чем за 20 миллионов долларов. Исторически вы не могли даже допустить рассмотрения подобной возможности. А теперь вы можете сделать это. Представить сложно, какие возможности это может открыть для учёных-планетологов. И какие миссии мы можем начать выполнять за такие смешные деньги.
А что вас интересует больше: планетология и науки о космосе или, всё же, ракетостроение?
Rocket Lab определённо представляет из себя космическую компанию. В основном, мы известны своей ракетой Electron. Вдобавок, у нас имеется спутниковая платформа Photon. Мы также купили компанию, которая занимается производством спутниковых компонентов. К тому же, мы занимаемся вопросами эксплуатации правительственных спутников. Как видите, космическая компания во всех смыслах.
Что же касается меня лично, то скажу… у меня есть очень большой интерес к Венере. Я думаю, что это очень, очень недооценённая планета. Все сейчас сходят с ума по Марсу. Но мне на него совершенно наплевать. Венера – вот что меня действительно беспокоит.
И причина в том, что Венера была бы похожа на Землю, если бы не то, что случилось с её климатом. Нам определённо есть чему поучиться у этой планеты. Кроме того, Венера может являться ближайшим к Земле местом, в котором может существовать жизнь. В её атмосфере есть области с довольно умеренными условиями. Хотя учёные до сих пор не знают, могут ли бактерии жить в атмосфере Венеры.
А ещё меня беспокоит тот факт, что на поверхность Венеры никто даже ступить не сможет. Для таких вещей у нас есть Марс. Но если смотреть на Венеру, как на место, у которого можно чему-то поучиться и как на планету в целом, то можно сказать, что она может открыть для нас гораздо больше возможностей.
Как человек, запускающий спутники в космос, вы должно быть думаете, что этой планете уделяют преступно мало внимания, особенно в сравнении с Марсом?
Абсолютно верно. Ну то есть, ни один аппарат не продержался на Венере дольше 52 минут (здесь Питер ошибается; советский аппарат “Венера-13” функционировал на поверхности планеты в течение 127 минут – прим. переводчика). Давление в 90 атмосфер и температуры, способные плавить свинец. Туда не просто добраться. Марс по сравнению с этим – задачка на раз-два. Его относительно плотная атмосфера позволяет добраться до поверхности. С этим серьёзных проблем нет. Но Венера является очень сложной средой для исследования.
SpaceX не так давно подверглась критике со стороны астрономического сообщества из-за спутниковой группировки Starlink. Как вы считаете, может ли ваш бизнес оказать аналогичный эффект на тех, кто наблюдает ночное небо?
О, я сталкивался с чем-то подобным. Может быть вы не помните, но в январе 2018 года мы запустили пассивный спутник Humanity Star, который был своего рода “новой звездой” на небе. Смысл миссии заключался в том, чтобы люди подняли свои глаза в небо и оценили как ту планету, на которой они живут, так и масштабы Вселенной. Спутник пробыл на орбите три месяца, после чего сошёл с неё – так и было задумано.
Что тогда творилось! Это было не очень приятное время. Многим людям это совсем не пришлось по душе. И некоторые из них начали переводить свой негатив в действия. Хотя, вероятно, всё же было больше довольных, чем недовольных людей. Но последние создали очень сильный социальный резонанс. Я многому научился в то время. Но я думаю, что эта миссия кое-что привнесла в сознание людей. И это было здорово.
Но когда вы хотите вывести на орбиту 30 тысяч спутников – возникают реальные проблемы. Знаю, что сейчас многие говорят о том, как это может повлиять на наблюдения Вселенной с Земли. Но и у компаний, запускающих ракеты, также будут проблемы в связи с подобными инициативами.
Первые запуски Starlink можно было наблюдать в виде своеобразного “паровозика”. Недавно мы провели пару миссий, в которых необходимые нам траектории пересекались с ними. В итоге, у нас создалась ситуация, когда мы имели несколько пусковых окон. Каждое из них имело продолжительность в несколько минут – то есть нам нужно было запустить ракету так, чтобы она доставила полезную нагрузку, пролетев между двумя спутниками Starlink. Если их число возрастёт до 30 тысяч – эта проблема вырастет многократно. И подобные группировки спутников создаёт не только SpaceX: в игру вступила Amazon и ещё несколько компаний.
Должна существовать какая-то глобальная система взаимодействия с таким огромным количеством космических аппаратов на низкой орбите. На данный момент никакой основы для этого нет. Потому что сейчас всё происходит так, что люди из Европы отправляют в США письмо по электронной почте со словами: “Ребята, вам бы немного подвинуть свой спутник, а то ведь столкнёмся”. И человек в США авторизуется через терминал и перемещает спутник. Но эта система должна быть автономной.
Источник: журнал All About Space номер 105 от 18 июня 2020 года
