Работала я на предприятии, которое находилось в области, недалеко от малюсенького городка и нескольких поселков, да деревень. Предприятие было крупным, потому в нём работали люди и с областного центра, и с этих маленьких населённых пунктов.
Взяли на должность заведующей архивом бывшего личного секретаря главы местного самоуправления, даму лет 50. В её же лице в коллективе появилась сплетница-шокер.
Во-первых, она всё про всех знала: работы в архиве не так много, поэтому 45% рабочего времени можно смело ходить по кабинетам и собирать сплетни, а еще 45% - тратить на передачу уже имеющихся данных (благо, прожив всю жизнь в этой местности и проработав лет 20 в местной администрации, их она накопила ещё на пару жизней).
Во-вторых, имелась у неё склонность к преувеличению, тотальному такому. Если в аварию попадал корпоративный автобус (просто притёрся, например, с другой машиной), то тут же сообщалось о возможных десятках пострадавших, если человека ловили пьяным (это всегда выявлялось на проходной охранниками), то мы уже слушали про пьяный дебош и размахивание ножами на производственном участке и тд.
А в-третьих, у неё была странная, на мой взгляд, привычка - называть всех по отчеству. Всех без разбора. Меня, 20-летнюю тогда ещё девушку, как и многих других моих коллег, немного коробило быть Сергевной, Иванной, Санной, Михалной и т.д. Несколько раз говорили с ней на эту тему - бесполезно. Если Петровна была не уверенна в отчестве, то звучало просто "батьковна", и всегда на "ты", независимо от "ранга" (но, это позже прошло, руководителям "выкать" начала, но имена по-прежнему тотально игнорировала).
Своё прозвище "шокер" она получила вот за что:
обычный рабочий день (когда в службе персонала был активный набор сотрудников или административный помощник был на совещании с генеральным, то входящие звонки по поводу приема на работу или общей и не очень важной информации переадресовывались на Петровну), вдруг мы слышим какой-то шум в коридоре (у нашей службы было три кабинета и "предбанник"), слышим, как по очереди открываются двери, и нервный голос что-то вещает, дошла очередь и до нас - влетает взмыленная Петровна и сообщает, что наш коллега "убился на машине по дороге на работу". У нас, естественно, шок, спрашиваем что, как, откуда она знает... Позвонили, говорит, на рабочий из больницы и сообщили что убился, попросили родных известить, больше подробностей, мол, не знаю. Убедившись, что должную эмоцию мы выдали, мчит дальше.
Наша директор выходит вслед за ней и просит вернуться, позвала к себе в кабинет и попросила остановить агонию, до выяснения всех обстоятельств происшествия. Обиженно фыркнув, Петровна вышла от нас и пошла к себе на 4-й этаж (откуда она и примчалась до этого), по пути, всем, кого встречала, сообщалось, убился, да, мол, а что поделать, а ведь "и сорока ещё не было", ахи-вздохи. Все начинают звонить-заходить к нам, дабы узнать: "чо серьезно?!".
Попытки дозвониться до "убившегося" сотрудника не увенчались успехом, абонент был вне зоны. Тогда мы попросили СБ-шников выяснить, что и как. Через пару часов нас собрала директор и сообщила, что коллега действительно попал в аварию и находится в больнице с переломом руки, сотрясением мозга и прочими, не мешающими жить, незначительными травмами. Что супруга его уже в курсе и информацию подтвердила.
Когда мы сообщили Петровне, что (например) Иванов жив, она ответила: "Кончено жив, вы чего?! На машине убился, но жив!".
Приём звонков больше ей не доверяли. А Иванова, после выхода с больничного, ждала реакция некоторых коллег, как на Бубликова из фильма "Служебный роман".
С тех пор мы стали звать Петровну шокером.
"Воскресший" коллега называл её предвестником апокалипсиса, однако массового отклика это прозвище не нашло)
