( памяти Шарля Перро )
В большом бальном зале было необыкновенно шумно, а потому свет сотен свечей пульсировал, украшая своим игривым танцем белые стены и немного прокоптившийся потолок. Принц перегнулся через перила и посмотрел вниз. Разношерстные дворянки, пришедшие на бал, все так же терпеливо стояли и ждали начала праздника.
— Надеюсь, в этот раз ты все же выберешь ее? — раздался привычно спокойный уверенный голос отца.
— Хм? — принц обернулся и посмотрел на старика.
Король выглядел превосходно. И, несмотря на преклонные шестьдесят, решил надеть и мундир, и военные сапоги.
— Хватило бы и Алькансонской герцогини, — как бы невзначай бросил принц, продолжая оглядывать женское столпотворение. — Тебе еще не надоел этот цирк?
— В тебе нет огня, — холодно заметил отец. — Твоя мать тоже была из бедного рода и что? То счастье, что видел я, не способна дать никакая другая женщина.
— Так пригласил бы и простолюдинок. Разве это не расширит поиск?
— Это совсем уж перебор, — король подошел и встал рядом с сыном. — Хватит и бедного дворянства.
Принц снова посмотрел вниз. Понемногу гул женского перешептывания начинал набирать все больше оборотов. Ведь девушки уже битый час томились в ожидании, когда принц спустится к ним и выберет королеву вечера. Но принц не спешил.
— Ваше Величество, приехал герцог Алькансонский с супругой, — тихо доложил слуга, бесшумно подкравшийся к королю.
— Снова? — король посмотрел на принца, но тот лишь пожал плечами. — Какой неугомонный. Ладно. Спущусь уж, встречу. Скажи, чтобы проводили. Только без особых церемоний, я так понимаю, они без дочери?
— Так точно.
— Хорошо. А ты выбирай! — наставительно произнес он. — Тут триста душ, даже полный кретин сможет найти настоящую любовь.
Принц проводил его взглядом. Все же он нисколько не менялся. Все такой же упрямый, упертый и не терпящий долгих решений король. Кроме разве что «настоящей любви», которую он решил подарить сыну, устроив эти огромные смотрины.
***
Спускаясь по лестнице, принц с некоторой тоской посматривал на горящие глаза дебютанток. Желание. Желание. Желание. Все как всегда. Разве что платья порой попадались более чем простые. Он прошел вдоль первого десятка. Ничего запоминающегося. Привычно нарумяненные лица. Принц тихо вздохнул. И чем не угодила отцу герцогиня? Красивая, статная. Неплохая партия для их королевства. К тому же Алькансонское герцогство — это путь к морю. А уж их флот... Но тут раздались крики. Причем половина из них были явно женскими.
Принц повернулся к высоким дверям. Кажется, шум шел оттуда. Он прислушался, затем, гонимый странным внутренним предчувствием, пошел к дверям, частично радуясь возможности отсрочить столь скучный осмотр принарядившихся дворянок.
— В таком виде нельзя. Не положено! — расслышал принц, приблизившись к входу. — Уговор был о платье, а не о лохмотьях.
— Но это платье! — запротестовал женский голос. — Это платье! Разве вы не видите?
— Нет. Уходите.
Тут принц открыл двери и увидел ее. Невысокую красивую девушку, которая не то что одеться подобающим образом, но даже румяна, видимо, нанести забыла, не говоря уже о том, что волосы были перетянуты каким-то странным зеленым ободком.
— Что здесь происходит?
— Ваше королевское Величество, здесь блаженная. Говорит, что ее привезли крысы.
— Блаженная? Крысы?
— Превратившиеся в коней. Да! — гордо ответила девушка. — И я не блаженная. Просто они больше были не нужны и испарились.
— Крысы или кони? — улыбнулся принц, внимательно ее рассматривая.
— И те, и другие. Это же одно и то же.
— А платье? — он осмотрел странно сшитые куски ткани. — Оно тоже волшебное?
— Нет. Просто его сшили птицы, — тихо ответила девушка, видимо поняв, кто перед ней. — Простите. Я просто спешила на бал.
— Боже, да она босая! — вскрикнул стражник, указывая пальцем на изящные, но испачканные пылью ступни.
— А я говорил, что надо усиливать охрану дворца. Ваше Величество, позвольте нам увести ее?
— Увести?.. — принц прикусил губу и повернулся в сторону королевского балкона. — Но зачем? Эта девушка пришла на праздник. Так почему бы ей не пройти на бал. Вы же дворянка?
— Да, но...
— Это было главным условием, — улыбнулся принц, разглядывая ее ступни. — Только вот…
— На мне хрустальные башмачки, Ваше Величество, — робко сказала она. — Просто я их немного испачкала, пока ехала сюда.
***
Кружась в танце, принц разглядывал свою новую прекрасную незнакомку. Красивые черты лица, изящные губы, стройная фигура. И это несмотря на бедное платье, которое явно сбивало её красоту. Он посмотрел на зеленый ободок. Всё же он изначально ошибся, приняв его за нечто искусственное, на самом деле это был отросток плюща, наспех связавший густую копну волос.
— Здесь так красиво! — сказала девушка, не сводя восторженных глаз с бесчисленного количества окружавших их свечей. — Мы словно в сказке!
— Возможно, это и есть для кого-то сказка, — ответил принц, украдкой наблюдая за балконом. — Просто не для всех.
— Это да, — согласилась необычная гостья и снова закружилась с ним в танце.
Кружа по бальному залу, принц невольно отметил, как ловко она вальсирует, на порядок лучше всех его привычных партнёрш.
— Где вы так научились танцевать? — спросил он, когда они прошли первый круг.
— Этому научил меня отец, перед самой кончиной . Он был требователен к танцам. Хотел, чтобы я танцевала лучше всех.
— У вас это получается.
— Спасибо.
Наконец, музыка стихла и, не отпуская её руку, принц развернул девушку к балкону, сделав глубокий поклон. Затем точно так же поклонился и остальным гостям, продолжая держать её за руку.
— Не возражаете, если мы ещё потанцуем? — тихо спросил он, рассматривая разукрашенную толпу. — Просто я почти уверен, что лучшую пару мне просто не найти.
— Конечно, согласна, я ведь ради этого и пришла сюда! — сказала она, глядя на него явно влюбленным глазами. — Поверьте, это тоже лучший вечер в моей жизни.
Принц хотел было возразить, что сказал не про вечер, а про танец, но, разглядывая свою партнёршу, решил не спорить. Ведь с каждой минутой он чувствовал, что находит в ней все больше и больше прекрасного. И даже этот странный зеленый стебель постепенно стал лишь придавать её образу больше очаровательности.
***
Часы били медленно, отрывисто, оглушающе. Казалось, они вбивали время словно колышки, которые всё глубже и глубже входили в сознание. Принц посмотрел на свою пассию. Немного уставшая, но с горящими глазами, она смотрела на него, будто видела в последний раз, смешивая нотку печали и благоговейного счастья, которое обрушилось на них. Принц улыбнулся — этот вечер, несомненно, был самым странным из всех, что ему пришлось пережить.
А потом он увидел отца, наконец-то соизволившего прийти для торжественного объявления королевы бала. Недовольный, со сверлящим взглядом, он буквально разрывал его на части, требуя выбрать куда более привилегированную особу. Только вот зачем? Он ведь уже выбрал эту босоногую красавицу, пусть и думающую, что на ней хрустальные башмачки.
— А вы не могли бы… — начал он, оборачиваясь к своей избраннице и тут же с ужасом понимая, что, собственно, никакой спутницы с ним рядом-то и нет. Лишь чуть окровавленные следы от стертых ступней, ведущие к выходу из дворца. — Нет, стойте!
Но было поздно. А его крик так и потонул в нарастающем хихиканье за его спиной. Он побежал за ней. Всё, что было важно — остановить эту девушку. Пусть и ценой определенных церемониальных жертв.
Выбежав на крыльцо, он только взглянул на стражу, как один тут же указал рукой в направлении беглянки, ловко исчезающей в темноте благодаря своему наспех сшитому платью. Он бросился за ней. Догнать — вот чего он хотел сильнее всего, ведь, как и твердил его отец, порой для осознания любви нужно всего лишь мгновение.
***
Разглядывая огни, принц все глубже и глубже погружался в меланхоличное, поймавшее его в свои крупные лапы, настроение. Ведь по факту новости были более чем плохими, а значит, и радоваться было нечему. Беглянка оказалась на редкость удачливой, и даже погоня с собаками ничего не дала. Все, что у него осталось, это отпечаток её окровавленной ступни на безупречном королевском паркете.
Двери комнаты распахнулись, и на пороге появился отец с непривычно участливым и сочувствующим лицом. Принц улыбнулся. Кажется, он догадывался, что именно хотел донести до него король.
— Красивый отсюда вид, верно? — король подошел к окну. — Когда мы выбирали с твоей матерью комнату для тебя, то она хотела именно эту, говорила, что лучший вид именно отсюда.
— Я не откажусь от поисков! — резко оборвал сын короля. — Ты ведь хотел, чтобы я нашел свою любовь? Пожалуйста!
— Да это — ради бога. Только вот ты её не нашел, верно? — король вздохнул. — И, честно, мне очень жаль, что это так. Признаюсь, хоть выбор и опрометчив, но я всегда шел к тому, что чувства важнее любых преград.
— То есть твои слова о том, что она сумасшедшая, они были неверны?
— Я лишь сказал, что она была босой, дурно одетой и вряд ли дворянкой. Не более того, — пожал плечами король. — Но я никогда не был против любви.
— Но запретил её искать!
— Я запретил сумасшествие ослеплённого юнца, считающего, что он может издать указ, согласно которому его избранницей может стать любая девушка, чей след совпадет с кровяным сгустком на полу. Эта околесица поставит нас на смех. Более того — это просто глупо. Ты ведь понимаешь, что это нелепо?
— Это сложно. Но она еще говорила, что её отец мертв. В детстве её учили танцам и у неё несколько сестер, которые тоже пришли на бал. Я уверен, надо опросить и их!
— Конечно. Только пусть улягутся страсти. Поиск необходим. Но грамотный. Я понимаю, ты хочешь всё решить как можно быстрее, — отец мягко положил руку ему на
кисть. — Но время пока против нас. Она ведь молода, верно? С эксцентричным поведением. А значит, найти её будет непросто. Верно?
— Ты и вправду так считаешь?
— Я ведь нашел твою мать? — сказал король и грустно улыбнулся.
— Да. Ты её нашел. Только найду ли я свою королеву?
— Обязательно найдем. Главное — не наломать дров. Может, она сказала что-то еще? Помимо крыс и странной кареты, на которой добралась до замка?
— Нет. Лишь то, что всегда мечтала попасть на бал. И что она никогда меня не забудет.
— Значит, так и будет, — король еще раз потрепал его за плечо и, тяжело вздохнув, направился к выходу.
***
Сидя напротив камина, король Генрих IX молча смотрел на огонь, который тихо потрескивал в камине. У него из головы не переставала выходить его супруга, несколько лет как покинувшая этот мир. Он подставил руку под щеку. Всё же его верный Роберт опаздывал. А ведь больше всего на свете он не любил ждать. Но, наконец, небольшая потайная дверь отъехала, и в темноте проема показалось сухое, резко контрастирующее с плотным телосложением, лицо.
— Можно, Ваше Величество?
— Да мог бы и не спрашивать, раз уже вошел.
— Но Вы сами сказали, что необходимо явиться как можно скорее.
— Да, да! — нетерпеливо махнул он рукой. — Ближе к делу. Вы нашли её?
— Да. Это дочь графа Лиора.
— Лиора? — король удивленно поднял бровь. — Разве у него была дочь?
— Да. От первой супруги. Он просто прятал её. После того, как он женился во второй раз, из-за сложных отношений с мачехой она стала терять рассудок.
— А что там произошло?
— Судя по всему, её держали в черном теле. Я бы даже сказал, очень крепко держали.
— Хм, — король снова посмотрел на огонь. — А я помню её.
— Дочь?
— Да нет же. Его первую жену. Она была красивой. Он как-то приходил с ней на приём. Очень миловидное личико. Я бы даже сказал — красивое.
— Да. Она была красивой женщиной.
— Значит, прятал дочь, — Генрих поправил халат. — А как вообще вышло, что она попала к нам на бал?
— Думаю, это слуги. Ведь, исходя из слов мачехи, она заперла её на замок. А стало быть — открыть было некому.
— А что говорит сама девушка? Ты разговаривал с ней лично?
— Да… — тут скуластое лицо улыбнулось. — Она говорит, что ей помогли птицы…
— О боже, она ведь совершенно безумна! — король схватился за голову. — И это ведь я надоумил его искать что-то, близкое сердцу. Какой же я идиот!
— Но Вы не могли знать, что всё получится именно так, Ваше Величество!
— Да. Не мог.
Он снова смотрел на огонь, и в воздухе повисло молчание. Роберт точно знал, когда стоит говорить, а когда молчать — именно поэтому он и проработал уже столько лет на столь непростой должности. Наконец, Генрих поднял голову и внимательно посмотрел на своего тайного советника.
— Скажи мне честно, что ты думаешь о ней. Насколько все плохо?
Роберт на мгновение задумался, затем ответил:
— Судя по всему, её недуг зашел слишком далеко. И даже если её удастся излечить, то на это уйдут годы, возможно, даже десятки лет. По крайней мере, так сказал Фенжерон. Как Вы знаете, лучше никто не разбирается в таком недуге.
— Ты связывался с графом?
— Он извещен о происходящем. Равно как и мачеха, которая солидарна с Фенжероном, она полагает, что её не вылечить.
— Это-то понятно, не спорю. Я видел её дочерей, — король опустил голову и покачал ею. — А ведь он и вправду в неё влюблен. Боже, зачем ты так со мной?!
— Ваши приказания, Ваше Величество?
— Сделай так, чтобы больше никто и никогда не смог узнать об этой несчастной. Я не хочу, чтобы этот след снова появился здесь.
— Будет исполнено, — сказал Роберт и исчез за небольшой деревянной панелью.
Генрих снова повернулся к огню. Он снова подумал о Марте, её мягких теплых руках, которыми она так нежно убаюкивала его все эти годы. Их так сильно ему сейчас не хватает. Наверное, даже хорошо, что она ушла чуть раньше и не увидела того, что произошло с её сыном. Ведь если бы королева была жива, то отдать подобный приказ было бы куда сложнее, особенно если учитывать её неискоренимую любовь к сказкам.
