а нету там никакого выбора. Фокусом сил, натяжений, импульсов, неожиданно закончившихся прямо тут, ты больше ничем не тянешься. Будто ангел замерший на острие иглы, будешь вечно пялиться в одну точку, пока внешний ветерок из раскрытой за ким-то хуем форточки не толкнет его внешней хулиганистой силой на землю. И звяк, уже тысяча, миллион мелких кусочков ангела лежат под иглой, на осколках колотой утиной скорлупы.
Его ангельская божественность обязательно расплавит разрозненные куски себя на шипящие капли и словно крошки пущенного по миру мифа снова сольет себя в единого тэтысячу. Но никогда, никакая гравитация уже не пустит тебя обратно. на кончик иглы.
Потому стоишь и ждешь выбора случайного ветерка и глядишь через дыру одного глаза в мир, словно в дверной глазок, пока кто-то будто бы палит тебя в замочную скважину. Или в ствол револьвера? Please no, это будет самая уебская из банальностей. Пусть уж лучше в свистульку водопроводной флейты или, не знаю, в хуй! в божественный хуй, в который собственно и надо свистеть. а ты глядишь одним глазом, боясь приоткрыть второй, потому что за шторкой второго обосанные чьи-то дети, и пачка презервативов которую они пытаются спиздить у крикливой продавщицы и крикливая продавщица.
- Я не знаю.
Я не знаю, есть мне со сдачей или не есть. Чего ты мне от меня хочешь. А если нет. И скажи я "да", я, полововзрослый мужик должен искать, потеть, шариться по карманам стыдливо улыбаясь и повторяя "щаща кудато закактилос, хи-хи, возможно под яйца. Ща". И пиздеть тебе и оправдываться на всю очередь. Почему ты, тварь, спрашиваешь меня, ждешь от меня ответа вместо того чтобы дать мне заранее проверить, есть ли у меня без сдачи или нет ли у меня без сдачи.
Будто бы я похож на есть без сдачи. Словно гусар влетающий на взмыленной швали в рай, гарцующий своими размашистыми усами? Я похож тварь? А вдруг похож. Я незнаю. Это незнание кошкой подтягивается откуда-то глубоко из древнепалеолитного паха, прет через сдавленную трахею, рвет губы:
- А хуля.
Я не знаю. Я вырву тебе горло, зачем ты спрашиваешь меня. Вырву как твоей матери. Мог бы вырвать, если бы поженились, но мы даже не успели поцеловаться. "Фантомас" оказался охуенно интересной киношкой, а больше со мной на свиданку она и не ходила. Был ли у нас тогда выбор? В кармане позвякивают тысячи плавящихся кусочков разбившегося ангела. Есть ли у него без сдачи? Я не знаю.
