Приветствую всех заглянувших!
В предыдущем посте мы поговорили об опасных бритвах и я обещал рассказать про их не вполне целевое использование. А при чём тут еноты?
При словосочетании "боевой енот" современный читатель представит себе... ну, наверное, вот это...
Но мы сейчас не о фантастике. Мы поговорим про старые времена и старую, но отнюдь не добрую Америку. Вернее, про одну из её неприглядных сторон. Поговорим о расизме.
Отгремела гражданская война в Америке. Чёрные стали формально свободными. Немало их вернулось с полей сражений в мирные города и сёла. И, если на Севере проблем такие ветераны проблем доставляли, но по минимуму, то на жарком Юге дела шли совсем по-иному.
Как мы знаем, часть негров так и осталась на плантациях, часть двинулась в северные штаты за лучшей долей, но оставалась масса цветных, которые пытались найти себя в новой жизни. И не сказать, чтобы общество благосклонно на них взирало.
Избыток рабочей силы сформировал стремительно растущий рынок услуг. Полноценные теперь граждане искали работу - и открывались новые и новые прачечные (впрочем, тут давили массой китайцы), ателье, сапожные лавки и парикмахерские.
Только в том же виргинском Ричмонде после войны количество чёрных парикмахеров удвоилось. В Новом Орлеане, несмотря на огромное количество эмигрантов и высочайшую конкуренцию, треть парикмахерских держали чёрные. В Мобайле, штат Алабама, чёрные вытеснили с рынка белых конкурентов — двое из троих брадобреев были цветными. И в Саванне афроамериканцы одержали верх — к 1880 году восемь из десяти городских парикмахеров были неграми. Между 1860 и 1880 годами процент чёрных парикмахеров вырос с уважаемых 80 % до невероятных 96 %. Хотя в 1870-м на долю чёрных приходилось только 1/6 парикмахерских в Бостоне и одна треть в Филадельфии, зато в Детройте и Кливленде примерно половина парикмахеров были чёрными, как и две трети в Колорадо. Западное побережье предоставляло чёрным парикмахерам ещё более благоприятные условия. Например, первый чернокожий житель Сиэтла в то же время был и первым в городе парикмахером, а к 1870 году почти половина чёрного населения города работала парикмахерами.
С течением времени, кстати, положение дел не сильно менялось...
Американское законодательство в те времена достаточно жёстко ограничивало оборот холодного оружия, а уж у "новых" граждан - и подавно. И тут на сцену выходят те самые бритвы...
Как известно, строгость законов компенсируется необязательностью их исполнения. Но тут дело было даже не в этом. Запрещают ножи? Штош - будем носить бритвы.
Тем более что уж на их ношение никто запрет не накладывал - чем и пользовался маргинальный элемент.
Надо сказать, что поединки на бритвах не получили распространения среди белого населения Америки. К их услугам были творения господ Кольта, Смитта и Вессона, Нагана и Маузера - не говоря уж о детище полковника Боуи. Да что говорить - американские газеты освещали в те времена даже такую дичь, как дуэли на дробовиках!
Не на дробовиках, но тоже о дуэли за честь барышни.
У бедноты своё представление о вопросах чести - и как во всё мире, её требовалось защищать. Так что вскоре "цветные" дуэли - отличающиеся, к слову, весьма кровавыми последствиями, но редко заканчивающиеся трупами - стали обыденностью, а негр с бритвой - практически архетипным персонажем.
Он взял бритву в правую руку, легко взмахнул, бритва открылась и легла вдоль костяшек руки лезвием наружу. Он показал мне руку; рукоятка бритвы была зажата в кулаке, а лезвие опиралось на костяшки и удерживалось указательным и большим пальцами. Лезвие надёжно удерживалось в кулаке остриём наружу. "Видел?" — спросил Джордж. - "А теперь необходимые для использования навыки."
Он поднялся, кулак был сжат, лезвие бритвы лежало на костяшках. Бритва блестела под лучами солнца, светившего в окно.
Джордж присел и нанёс три удара бритвой. Потом отступил назад и нанёс ещё два удара по воздуху. После чего, наклонив голову и прикрыв шею левым предплечьем, он махал кулаком с зажатым лезвием назад и вперёд, назад и вперёд, ныряя и уклоняясь.
— От бритвы не защититься. Любой может порезать тебя бритвой. Если ты достаточно близко, чтобы порезать их, то они наверняка порежут тебя. ...Бритва — это иллюзия, Джимми. Это оружие ниггеров. Обычное оружие ниггеров. И теперь ты знаешь, как они его используют. Разложить вот так бритву в кулаке — это единственное достижение, когда-либо совершённое неграми.
(с) Э. Хемингуэй, "Носильщик".
"Не глупи! Эта чёрная девушка моя!"
А при чём здесь еноты? - спросит меня читатель.
Ну, давайте о енотах...
Многие смотрели фильм "Джанго. Освобождённый". Помните момент, когда Джанго предложили выбрать одежду себе по вкусу? И он выбрал...
Да так, что даже девушка-рабыня спросила, кто ж его так наказал, что заставил носить вот это, вырвиглазное...
Юмор в том, что Тарантино, действительно глубоко зарылся в исторические источники. И наряд Джанго очень сильно напоминает моду, спонтанно возникшую у чёрных в 1860-1920-х годах. Очень характерный гротескный стиль поведения, который иногда называют чёрным маньеризмом. Совсем недавно обрётшие свободу бывшие рабы и бедняки стали, как умели, копировать манеру одеваться и вести себя наподобие бывших хозяев.
Естественно, это не могло не найти живейшего отклика в обществе - так появились злобненькие (и злободневные) карикатуры, а потом подтянулись и поэты-песенники.
Появился такой жанр как "coon songs" - песни енотов. Основоположником выступил Пол Аллен, автор написанной в 1883 году песни «New Coon In Town
Сам термин "енот" по одной версии, идёт от староиспанского barracon — большой барак или хижина. В XVII столетии в Западной Африке, на Карибских островах и в штатах американского юга в таких зарешёченных загонах перед погрузкой на суда держали чёрных рабов. Согласно другой версии, енот, наряду с опоссумом, являлся одним из блюд бедного чёрного населения Америки.
Как бы то ни было, "песни енотов" стали популярной частью американской культуры, выйдя из моды лишь в 1930-х годах - и в этих "комических" куплетах образ бывшего работника хлопковых плантаций ассоциировался с буйным нравом, любвеобильностью и - верной бритвой за пазухой.
Конец "кровавой" истории бритвы настал с распространением "безопасных" станков со сменными лезвиями - такими бритвами уже не размахаешься...
История свернула на иные рельсы - и "опасная" бритва вернулась сперва в чехол, а после - на полки в антикварных лавках, и лишь редкие любители правят на ремне своих острых помощниц - чтобы провести отточенным лезвием по намыленной щеке - а не по злобному оппоненту.
И это просто отлично!
Автор искренне благодарит обладателей фото-, аудио- и информационных материалов.
Особенная благодарность - Денису Черевичнику, материалы книги "Всемирная история поножовщины" которого послужили основой для этой статьи.
Автор также ненавидит расизм. Расизм - это плохо!
