Страсть как мне любопытно, это у нас тут в воздухе распыляют какой веселящий газ или я от рождения с придурью?
Ну потому что нормальные люди не ездят с молодым Жириновским на мотоцикле с коляской по нашей (?!) Марсианской колонии, в которой бунт и нет воды, и не целуются потом с тем же молодым Жириновским под палящим марсианским солнцем, пока пришвартовывается корабль с четырьмя буквовками на борту.
Между прочим, юный Жириновский был очень красивым мужиком. Вот вам пруф. Похож на Джо Дасеена, да? А в Джо Дассена я ещё в первом классе была влюблена и отчаянно жалела, что он уже на мне не женится. Плюсаните сюда пронзительно голубые, почти синие глаза - а? Каково?
Так что вот странно, что я с этими великолепным образцом только целовалась:) но это если общий сюжет не брать, где и радиоактивная пыль, и местная флора-фауна, отличающаяся наличием интеллекта и своеобразным чувством юмора, и живой плот, перевозивший нас с Жириком (и мотоциклом) через кипящее озеро, и наземные беспилотники, и перепрограммированные на агрессию роботята Яндекса, и бонусом огромный роскошный рояль, в котором нет ни одной черной клавиши.
С вами был #вестникшЫзы , однако, здравствуйте!

Рабочее название: Всемирный потоп
Идея не моя, нашёл в одной популярой книжке.

Ной был отличным парнем, пока не упал пьяный со стремянки и не ударился головой. И с тех пор каждую ночь начали сниться ему диковинные сны. То паровоз приснится, то космический челнок Атлантис, то Макбук Про, то Бугатти Верон. И откуда-то сверху мощный властный голос твердил "Делай!". Ной просыпался каждый раз в холодноим поту, выбегал из хижины и орал в небо:
"Господи, как я тебе паровоз сделаю, как я тебе телек на полупроводниках соберу?! Мы только только перешли с каменных топоров на бронзовые мотыги, где я тебе найду в наше время ЖК матрицу? а оптику для зеркалки? Рожать мне её что ли?"

Но голос был неумолим. Жена Ноя бросила и вместе с детьми уехала жить к тёще в Содом, так как шизофрениию в то время ещё не диагностировали и галоперидола не изобрели. Действенным методом лечения нервных расстройст во времена ветхого завета было забивание камнями до смерти.

И соседи уже начали собирать потихоньку булыжники, когда в одну прекрасную ночь Ною приснилось огромное деревянное судно. Ной, как обычно, выбежал во двор, наступил на собачью какашку, но не заметил этого. И уже хотел протянуть к небу руки, как вдруг подумал:
"Вообще-то корабль деревянный, а леса у нас завались... в принципе, сделать можно, завтра с утра начну", - и вернулся в кровать. И с тех пор сны про волшебные устройства перестали ему сниться. Зато началась реальная жопа.

На следующее утро Ной проснулся от того, что местный козёл схватил его за штанину и тянул к выходу из дома. Какого лешего, пять утра только! - подумал избранный, но, вспомнив про ночную клятву, вскочил с кровати.

И работа закипела. Начертив на пергаменте проектную документацию, Ной взял кредит в сомнительной конторе "Мойша и Лёва" и нанял строителей из Гоморры для постройки ковчега. Но случилась беда: пидарас прораб сбежал с деньгами и частью материалов.

Работники требовали зарплаты, а тут ещё коллекторы начали терроризировать посланца бога. То бычий пузырь ему в окне порежут, то под дверью навалят. Короче, попал чувак по конски. Ной продал всю недвижимость, телегу, отару овец. Кое-как раздал долги, но Мойша с Лёвой всё равно поставили его на счётчик. Если через месяц не отдаст остаток бабла, разберут его на органы.

Сроки поджимали, однако Ной был настоящий мужик, хоть и еврей. Сказал - сделаю ковчег, значит сделаю! За месяц, а потом пусть мочат меня в формалине. Начал сам строить. Из материалов оставались только доски. Всю фурнитуру и метиз растащили соседи по дачам. Прикручивал достки лианами. Можно сказать, на соплях колхозил, работал до поздна, с ног валился. Да ещё козёл этот, сука, постоянно рогами в жопу тыкал, мол, давай быстрее, хозяин. Время на исходе.

И вот наконец-то приладив последнюю мачту, мастер устало сел на верхней палубе. Жутко хотелось пить и спать. Вдруг он почувствовал, как земля начала дрожать. Он стёр пот с чумазого лица и прищурился, на горизонте клубился дым. Аккомодировав хрусталик глаза методом надавливания на глазные яблоки пальцами, он сфокусировал зрение на горизонте и матюкнулся. Это были твари!

Твари бежали парами, выбрав целью его свежепостроенный корабль. "Хорошо, что догадался сделать грузовые ворота", - мелькнуло в голове у плотника-самоучки, когда зверьё плотнячном набивало трюмы и палубы судна. Ковчег трещал по швам, но держал. И вот, когда в шлюз проникла последняя пара бобров, в ясном небе прогремел гром. Мощный циклон обрушился на землю внезапно, как инфаркт миокарда у подростка-флегматика.

Дождь лил днями и ночами, топя землю. Перегруженный ковчег перевалилвался с боку набок на волнах, готовый перевернуться и утопить биомассу в пучине. Но, с божьей помощью, пронесло на этот раз. Через неделю дождь закончлися и судно легло в дейф, ибо конструктор не предусмотрел ни вёсел, ни парусов. Только мачт понатыкал дофига.

Шёл месяц странствий. Ной и звери хотели жрать всё сильней, держась исключительно на воде и энтузиазме. Особо проворные и хитрые твари типа лис и хорьков ловили альбатросов. Однажды медведю с саблезубым тигром удалось насадить на клыки проплывавшего мимо жирного дельфина-белобочку. Пировали всем ковчегом. Даже коровы, со слезами на глазах, не брезговали белком. Ну и рыбы, в принципе, хватало протянуть ещё одни день.

К середине второго месяца вся палуба была густо усеяна какахами различной формы и консистенции, ибо срать в воду догадались лишь самые хитрые. Зато по ночам экскременты, густо сдобренные фосфором, светились, отчего православный ковчег становился похож на богомерзкий Лос-Анджелес. Смрад стоял такой густой, что слезились глаза и мухи взрывались от перегрузки.

Бобры сошли с ума от зубной боли и стали грызть днище корабля, за что были наказаны побоями и отправлены точить резцы о мачты. В последствии одна из мачт рухнула прям на прогуливающегося самца шимпанзе и он получил разрыв шаблона, несовместимый с жизнью. На следующее утро труп куда-то исчез, а хищники вместе с коровой стыдливо прятали глаза.

Ной, крепился и каждый день выпускал в небо голубя. Многие прилетали ни с чем, некоторые не возвращались вообще , но голубей было завались. И вот однажды, под вечер, Ной увидел возвращающегося гулю. Тот летел по странной ломанной траектории брюхом кверху. Приземлившись на палубу, голубь выронил ветвь и каркнув, пополз под лавку.

Наконец-то птица нашла землю, ликовал человек. Но, подбежав ближе, он понял, что это совсем не ветвь, а мухомор на тонкой ножке. Кстати, по-иудейски мухомор - это арарат. Не олива, но хоть что-то.

Ещё через неделю ковчег наконец-то причалил к огромной ярко-красной горе. Когда твари высыпали на берег, они поняли всё: дождь был грибным и на горе, до самой вершины, колосились густые поля жирных мухоморов. А жрать-то хочется. Ну и стали есть мухоморы. И всех как накрыло! Это был самый мощный псилоцибиновый приход за всю историю земли.

Звери, нажваршись яда, устроили вакханалию. У кукушек снесло кукушку и они начали метать яйца на бреющем полёте. А Ноя приглючило так, что он увидел красивую лялястую по полной программе молодую красотку со спортивнйо попой и неспортивно большой грудью. Несмотря на возраст в штанах у него начался творческий подъём, натянув до предела старые трикошки. И как настоящий мужчина того времени, он подкатил к тёлочке, представился, а потом взял девушку за волосы, нагнул на ближайший гигантский мухомор и отжарил так, что грибной сосус брызгал во все стороны.

И стали они жить вместе с этой красоткой. Ной особо не задумывался, откуда она тут взялась, ибо этот псилоцибиновый приход был не только самым мощным в истории, но и самым продолжительным. Целых шестнадцать лет.

Время шло, вода отступала, открывались новые грибные поля, но мухоморное буйство пошло на спад. Их заменяли нормальные грибы типа груздей и боровичков. Ещё ниже по склону территорию захватили подосиновики. И животных начало понемногу отпускать.

В один прекрасный день Ной глянул вокруг и с испугу навалил шлакоблоками небольшую постройку: в грибных чащах копошились ехидны с утконосами, на полянках резвились кенгуру, в тени могучих сыроежек притаились ленивцы. Как выяснилось потом, под грибами животные все перетрахались и полностью поменяли генофонд. Но это было не самое страшное. Из шалаша на него смотрели знакомые до боли в анусе карие глаза его жены - самки шимпанзе. Она сидела на пороге и вычёсывала вшей из шерсти младшенького, а вокруг хибары резвились их многочисленные дети-неандертальцы.

И вновь простёр Ной руки к небу и взмолился: "Господи, что за херня тут творится? Я шестнадцать лет трахал обезьяну! За что мне это? За какие грехи?"
И был ему ответ.

Небо ослепительно засияло и раздался властый громкий голос: "Сын мой, ты был избран очистить род людской от греха и возродить его к жизни! А то, что ты спал с обезяной, тут я не виноват. Бес попутал. Не стыдись этого, ибо не перед кем. Звери никому не скажут, а все другие люди поумирали. Плодитесь и размножайтесь дальше!"

Сияние погасло, а Ной всё стоял, смотрел в небо и думал: "В целом-то Настя неплохая жена, хоть и примат. Ласковая, готовит вкусно, да и идти особо некуда, эх, мухоморчиков бы сейчас..."

Так и жили они дальше, плодились и размножались, и возродился людской род. Но, конечно, после этого инцедента либидо у спасителя заметно притухло.

И вот уже двадцать первый век на дворе. Идёшь по улице, смотришь по сторонам - вроде люди как люди. А начинаешь узнавать их получше - как были тупыми обезьянами так и остались: лишь бы всё вокруг изгадить, стащить банан поспелее и упороться мухоморами.

P.S. Респект Дарвину