Или еще пара слов о режиме.
Что выходит товарищи, из нашего определения счастья?
Обратите внимания, мы не дали позитивного определения счастья, как не дали и негативного определения его.
Счастье есть среда обитания разума.
Так мы определили счастье. Лишь в среде своего обитания способен разум на разумные поступки.
Обратимся теперь к болезни.
Болезнь есть несчастье, товарищи. Находясь в несчастьи, лишенный среды своего обитания, разум мрачнеет. Помраченный разум рисует нам мрачные картины. Прогнозы его пугают нас, отвращают от жизни, лишают желания жить. Зачем жить, если жизнь такова, какой рисует нам её несчастный разум? И, пребывая в болезни, мрачнея в думах, копаясь в пережитом, ведь именно прошлое привело нас к несчастью, теряем мы чувство меры. И разум, как выброшенная на берег рыба, гибнет, задыхаясь в чуждой ему атмосфере гадости, пошлости, косности и рутины. Мрачная картина, товарищи. Что можем мы сделать, как помочь гибнущему нашему разуму? Нам необходимо выздоровление. Счастье немыслимо без здоровья. Здоровье немыслимо без режима. Можно сказать, что режим есть переходный период, зона жизни, где разум еще не воскрес, где здоровье есть цель, где сумерки разума могут стать сумерками предрассветными.
Не нужно в этот период слушать свой разум. Ничего путного он не придумает. Все решения его в этот период будут ошибкой. Следовать за ущербным есть верное средство продлить агонию, углубить болезнь, лишить себя надежды. Единственным верным решением в моменты колебаний будет решение действовать в соответствии с требованиями режима. Это единственный шанс на выздоровление. Если не суждено мне выздоровление, что ж, я погибну сопротивляясь, в борьбе с болью, отчаянием, страхом и прочими исчадиями слабости и болезни.
