Но в этот раз ставки были высоки. Было понятно, что требуется какое-то невероятное везение, чтобы выиграть. И вот наша одноклассница предложила стибрить трубы с соседнего ремонтно-строительного управления (РСУ), которое располагалось под окнами ее хрущевки. Территория управления выглядела как большая огороженная площадка с наваленными в кучу разнокалиберными трубами, бетонными кольцами, штабелей кирпича и горами щебня. Наш класс очень дружный. Ради такого дела мы за пару дней сделали подкоп под забором этого РСУ. Будка сторожа естественно находилась на проходной, а трубы лежали в дальнем конце территории. Как же опасен детский энтузиазм! Для сбора металла у нас всегда были две старых детских коляски. Одну поставили возле подкопа. Это сейчас никого не удивишь видеонаблюдением и квадрокоптерами. А наша одноклассница со своего балкона с высоты пятого этажа заменила и первое, и второе. Зорко следила за сторожкой и в случае шухера должна была на перила повесить простынь. За балконом в свою очередь должен был с земли наблюдать один из нас. Парни по-партизански, пригибаясь к земле совершали рывок к горке чугунных труб. Забирали их и по очереди протаскивали их под забором. А там по эстафете трубу подхватывала другая группа. На коляске подвозили к стене хрущевки и сразу же через маленькое окно опускали ее в подвал многоэтажки. Выход из подвала был на другую сторону дома. Там стояла вторая коляска. На нее грузилась добыча и уже легально везлась по улице в школу. На нас никто не обращал внимания. Пионер и металлолом -это же, практически, слова синонимы («сиамские» тэги, если говорить по -пикабушному). Мы ощущали себя подпольщиками. Зрение и слух на максимуме. В нашей голове сидела мысль, что если сторож не увидит, как исчезают трубы с его территории, то и никто об этом не узнает. За три дня мы приволокли в школу где-то полторы тонны металлоизделий и возглавили соревнования. Были и потери. У одного одноклассника от переноски этих тяжестей «развязался» пупок. Его мамаша почти год на родительских собраниях практически трясла его пупком над головой, если учителя ругали его за поведение. А он, кстати, потом ходил и гордился этим.

И тогда, и сейчас, наверное, такой метод сбора металлолома являлся бы кражей по предварительному сговору, совершенной группой лиц. Но обстоятельства выше нас. Такое было время. К нам врывались в класс взрослые, авторитетные для нас люди (старшая пионервожатая, завуч или классуха) и громко объявляли, что на следующей неделе нужно сдать, на пример, каштаны. Вся школа бегала по округе и собирала каштаны так, что на земле практически ни одного не было. Большой удачей было найти дерево, у которого часть кроны нависало над каким-нибудь сараем с плоской крышей. И вот тогда, взобравшись на эту крышу, как у героев Джека Лондона начиналась «золотая лихорадка». Можно было сразу набрать каштанов килограмма три-четыре. Мы тащили это добро в школу, высыпали в общий мешок, который стоял в углу класса, а потом его забирали и куда-то отвозили. Ещё через неделю-другую объявлялся сбор желудей. Идешь по городу и как молодой подсвинок в азарте собираешь эти желуди. В голове нет мысли послать всех подальше. Ты внутри системы.  Такой мир коллективного энтузиазма. Опять же со своими одноклассниками общаешься и занимаешься общим делом. Утром ты идешь в школу, а со всех сторон идут ученики старших и младших классов, тащат на себе как муравьи, пачки макулатуры. На входе стоит дежурный учитель, взвешивает принесенное вторсырьё, записывает в одну тетрадь фамилию и класс и вес макулатуры, а в другую того, кто ничего не принёс. Трутней должны знать все!

Была и экзотика. В средине декабря объявили, что нужно собирать шишки ольхи. Я помню вся школа взвыла. Чего за хрень такая? Где мы вам в снегу и морозе этого добра найдем? А вы вообще представляете размер этих шишечек??? Завуч натруженным голосом ответила, что это очень важно для здравоохранения и сбор плодов ольхи производят именно в начале зимы.

В ближайшее воскресенье мы собрались толпой человек десять, сели в рейсовый автобус с гармошкой и поехали на конечную остановку, где, по чьим-то словам, были заросли нужных нам деревьев.  В автобусе мы сгрудились на задней площадке. На ямах нас подбрасывало. Мы с гоготом начали ритмично раскачивать «Икарус» вверх-вниз. Иногда мы создавали резонансные качки задней оси. Весело. И тут водитель объявил: «Следующая остановка- «Школа милиции». Так, тут уже всплыли старые обиды, полученные парой наших ребят на стадионе от стражей порядка во время осеннего футбольного матча за неподобающее поведение. Пришло время «кровной мести». Заранее открыли форточку и морозный воздух сразу хлынул в салон. Все парни придвинулись к окну и когда автобус поравнялся с милицейским КПП дружно закричали: «Раз, два, три- все менты козлы!» Вот какие мы грозные и бесстрашные!

Водитель, видимо недовольный нашими воплями, достаточно резко затормозил. В тот момент мы толпой сгрудились у окна, стоя боком по ходу движения, нас резко качнуло в сторону кабины, и мы стали в разнобой падать, хватаясь друг за друга. На ногах остались, только те, кто в то мгновение держался за планку открытой форточки. Мы схватились за этих ребят, а дальше вспоминайте сказку про репку. Только вместо внучки, жучки и кошки были два Шурика, Костяша, я и ещё, как говорится, группа товарищей. Суммарная масса наших тушек, помноженная на ускорение, пришлась на репку раму бокового окна. Она сначала выгнулась, а потом вместе с уплотнительными резинками медленно повалилась внутрь салона. Боковое остекление размером два на полтора метра мы аккуратно поставили на пол, прислонив его к стенке.

Бдительные бабушки, едущие в автобусе, разом включили свои сигнализации, как машины после салюта. Стёкла в этой раме, слава партии, не разбились, зато через минуту частично помялись наши детско-юношеские ягодицы от поджопников водителя. Он не деликатничал и по-пролетарски решительно  раздавал их направо и налево под одобрительные крики других пассажиров, сопровождая сию экзекуцию жесткой ненормативной лексикой. Понятно, что без окна автобус дальше по маршруту ехать не мог.

Молодыми сайгаками мы в тонусе покинули транспортное средство, кое как дождались теперь уже троллейбуса (просто не рискнули на автобусе второй раз подряд ехать) и дисциплинированно, не расстраивая водителя, добрались до кольца. Там почти сразу начиналось дачное общество и большое поле с перелесками. Мороз был около семи градусов ниже ноля, ярко светило солнце. На удивление быстро нашли заросли ольхи. Её шишки по размеру меньше ногтя мизинца. Висят кучками, но достаточно высоко. За час  на всех мы еле-еле собрали около трех литров соплодий. Народ устал, и тут я очень вовремя провалился под лёд. Не глубоко, чуть выше колен. Там была какая-то канава, припорошенная снегом , в неё то я и ухнул. Меня дружно подхватили под руки и поволокли к кольцу троллейбуса, на ходу громко рассказывая друг другу истории, что я, наверное, совсем скоро умру от обморожения и нужно сейчас договориться, кто именно из одноклассников труп понесёт ко мне домой. Догадайтесь кто из нас первым прибежал на кольцо троллейбуса? Где-то через час я уже сидел дома с кружкой горячего чая и как котяра принюхивался к ароматным запахам, идущих в комнату с кухни, одновременно вспоминая бурные события прошедшего дня.

В девятом классе, когда три недели жили в трудовом лагере, кто-то пустил байку, что если собирать сигаретный пепел, а потом сдать его в аптеку, то можно заработать очень приличные деньги. Поскольку многие из ребят уже курили, то была найдена стеклянная тара с крышкой и туда старательно стряхивали пепел, который теперь имел стратегическое значение. За три недели насобирали с майонезную баночку. Но вот ведь незадача, в конце смены её таинственным образом украли. «Трест, который лопнул»- так назывался фильм по рассказам О. Генри, который шел тогда по телевизору и это название как нельзя лучше подошло к нашей ситуации с пропажей общественного капитала.

Так вот, возвращаясь к теме металлолома напомню, что мы выбились в передовики за счет кражи железа с соседнего РСУ. Наши конкуренты со старшего класса на следующей неделе напрягли своих родителей, и на «Москвиче» несколькими ходками привезли батареи отопления. Это был нечестный ход. Обычно родители в таких заварушках не участвуют. Наши попытки пропылесосить  окрестности на предмет старых железяк не дали больших результатов. А тут еще к нашей директрисе пришли из РСУ и в ультимативной форме потребовали вернуть «испарившиеся» с их территории трубы. Ха-ха-ха!

У меня подозрение, что у каждой школы был план по сдаче металлолома и просто так отдать железо директор отказалась. Во-первых, тяжело доказать, что это именно их трубы, потому что они сами не знали, когда произошла пропажа, во-вторых, нет конкретных виновников пропажи. Всё это лежало в школьном дворе большой гигантской кучей. В-третьих, из-за твердой позиции директора компромисс был найден по согласованию сторон. На следующий день под окнами школы появился гигантский дизельный погрузчик. Натужно урча, он привез «на обмен» старые, нарезанные кусками рельсы и выгрузил их в кучу металлолома, а потом двое рабочих с хмурыми лицами пару часов вытаскивали из завалов трубы и погрузчиком отвозили их назад к себе в РСУ. Короче нам здорово повезло, на самом деле вычислить нас можно было элементарно, но во времена Союза, когда почти всё было государственным часто такие вопросы спускались на тормозах. Чего стоит тогдашний твёрдый тариф – бутылки водки. Нужно тебе грузовик песка на дачу-давай бутылку, нужно перевезти доски и шифер- давай ее же родимую. Песок то не водителя, а государственный, бензин и запчасти – тоже, поэтому шофёр был согласен всё сделать за «жидкую» валюту.

Правда после этого случая каждый раз, когда объявляли новый сбор металлолома всех предупреждали, чтобы с территории предприятий и строек школьники ничего не брали. Понятно вам 8 «Б»?????

На фото: Стиральная машинка, приволоченная в азарте соревнования.