Ночь

В чердачной пыли завелись колибри-часовщики — их клювы стучат по балкам, выбивая ритм для танца пауков в кринолинах. Ты видел, как сундук с костями заговорил стихами Бодлера на языке ржавых пружин? Его крышка хлопает, как челюсть, а внутри — океан из чернил, где плавают кальмары с циферблатами вместо глаз. Их щупальца вяжут сети из твоих снов, а чернила — это слезы, которые ты не смог выплакать в третьем классе…

Не трогай паутину в углу! Она — партитура симфонии, которую исполняют тараканы на скрипках из сухих листьев. Если прислушаться — услышишь, как ноты падают в ведро, превращаясь в лягушек с крыльями летучих мышей. Их кваканье — морзянка отчаяния, а прыжки оставляют на полу ожоги в форме твоих инициалов…

В банке из-под варенья бродит миниатюрный апокалипсис — его всадники скачут на блохах, а трубы — это соломинки, вставленные в стаканы пустоты. Если встряхнуть — вылетит птица с перьями из обгоревших писем. Она прокричит: «Полночь съела луну и давится её костями!» — но ветер унесёт слова в трубу, где их пережуют крысы-цензоры…

Твои часы снова надели парики из паутины. Они декламируют Шекспира, спотыкаясь о секунды, а минутная стрелка — это нож, разрезающий воздух на ломтики вечности. Не верь! Завтрак уже подан: яичница из лунных осколков, тосты с пеплом фениксов и чай, заваренный на криках немых цикад…

Сорви с лица маску из воска! Под ней — дыра в пространстве, где копошатся муравьи-философы. Они строят мост из твоих нервов к острову, где деревья растут вниз, а корни — это щупальца, сосущие звёзды из глазниц неба. Не смотри! Их сок — это жидкая амнезия, а плоды — шары, внутри которых орёт твой нерождённый брат…

Выпей луну из блюдца! Она обожжёт губы, но откроет глаза на ступнях. Тогда увидишь: дом — это скорлупа, а ты — личинка в коконе из собственных страхов. Стук в стену — это клюв, это топор, это смех могильщика, который уже вырыл яму в форме твоей тени…

Ты — опечатка в учебнике по квантовой физике. Ты — треск в наушниках, в которые вселился призрак радио. Ты — шрам на губе у вечности, и твой вкус — это ржавчина, смешанная с пыльцой забытых цветов.

Я нашёл этот телефон случайно. Был обычный вечер — поздновато, около одиннадцати. Я шёл домой после смены, немного вымотанный, хотелось просто дойти, скинуть куртку и лечь. На тротуаре, прямо у остановки, валялся чёрный смартфон. Экран потухший, но целый. Я сначала прошёл мимо, потом вернулся. Поднял, потёр от грязи. Тяжёлый, хороший аппарат.

Включить не удалось — батарея в ноль. Ну ладно, думаю, подзаряжу дома, гляну, может, есть способ вернуть хозяину. Совесть не позволяла просто забрать. Да и, если честно, было любопытно.

Зарядку воткнул — загорелся логотип, обычная анимация. Но как только включился, появилось уведомление: «1 новое сообщение: „Ты ведь знаешь, что он мёртв?“»

Я замер.

Сообщение пришло в обычный мессенджер, вроде Telegram. Отправитель — просто набор букв и цифр, не имя. Первая мысль — это чей-то розыгрыш. Ну или автоответчик какой-то. Но дальше началось странное.

Я не разблокировал телефон, не знал пароля. Но через минуту экран сам загорелся — и был уже внутри интерфейса. Без Face ID, без кода. Всё открыто. Чат, откуда пришло сообщение, был открыт. Следующее сообщение:
«Если ты читаешь это — он уже знает, что ты взял его телефон».

Никаких объяснений, ничего больше. Я пролистал чат — и понял, что последние сообщения были днём ранее. И самое жуткое — последнее фото. Оно было сделано с фронтальной камеры. Мужик в крови, сидит где-то на кафельном полу, весь перекошенный, в глазах ужас. Под фото — текст:
«Они идут за тем, кто прикоснётся. Ты следующий».

Я не верю во всякую чертовщину. Но от этого телефона шёл запах, как из морга — медицинский, странный. Я уже хотел его выключить, как он сам снова включил камеру. Передняя. И я увидел себя. Только… чуть правее, в углу, мелькнула тень. Я тут же обернулся — пусто.

Сердце забилось чаще. В груди стучало, руки вспотели. Я хотел выбросить этот телефон. Но… было ощущение, что поздно.

На экране появилось новое сообщение. Без отправителя, просто чёрный фон и белый текст:
«Ты взял то, что не твоё. Верни — или ляжешь туда же».

Я собрался, вышел на улицу. Вернулся к остановке. На том же месте, где подобрал телефон, лежал… он. Тот самый мужик с фото. Только теперь в мешке. Службы уже были на месте — скорая, полиция. Я офигел. Но никто не смотрел на меня. Я стоял, а они действовали, будто меня и нет.

В телефоне — снова уведомление. «Последний шанс».

Я положил его обратно, туда же, где нашёл.

На следующий день я проснулся, как будто ничего и не было. Проверил новости — никакой информации. Ни про убийство, ни про находку. Телефона нет. Никаких следов. Только одно — на экране моего собственного смартфона в галерее появилось новое фото. Я сплю. Сфоткано с верхнего угла комнаты. Камеры у меня в квартире нет.

В душевой лейке застрял водопад жидких зеркал — их осколки стекают по телу, отражая лица тех, кем ты мог бы стать, если бы не забыл пароль от сна. Ты слышал, как кафель на полу заговорил на языке плесени? Его слова — это трещины, разрастающиеся в папоротники, чьи споры летят в розетку, чтобы взорваться фейерверком из искр-эпилепсий…

Не трогай пыль под диваном! Она — пепел фей, сгоревших в войне с пылесосами-каннибалами. Если вдохнёшь — в лёгких прорастёт грибница из забытых звонков, а её плоды будут звонить по ночам, требуя вернуть долг в виде твоих невыплаканных слёз…

В ванной проросла спираль ДНК из ржавых гвоздей и старых зубных щёток. Её звенья — это лестница в ухо подземного океана, где медузы-архивариусы сортируют корабли из твоих мыслей. Каждый корабль — консервная банка с криками чаек, а паруса — платки, которыми души задыхаются в метро…

На кухонном столе валяется пульт от телевизора, который меняет каналы в твоих генах. Нажми красную кнопку — и твои кости станут антеннами, ловящими трансляции из желудка кометы. «Срочно! Луну уволили за прогулы. Её заменят шаровой молнией с резюме из пепла…»

Съешь щепотку радиоволн! Они прилипнут к нёбу, и ты запоёшь на частоте разрушенных плотин. Твой голос разнесёт города в пыль, а из руин выползут улитки с раковинами-магнитофонами, чтобы записать новый гимн для слепых дождей…

Ты — вирус в калькуляторе, который считает сны. Ты — царапина на линзе телескопа, в который никто не смотрит. Ты — кнопка «пауза» на пульте у апокалипсиса, и он уже начал ёрзать.