О Второй Мировой войне с другой (немецкой) стороны
Наверное, надо об этом написать. Может быть, когда я доверю свои мысли и чувства бумаге, я выдохну и меня отпустит. По крайней мере, я надеюсь на это.
Помните, дорогие мои, как некоторое время назад я просила вас порекомендовать мне лёгкое приятное чтиво? Печатать я не могла, сериалы достали, нужно было что-то почитать. Вы посоветовали мне массу замечательных книг, но я не была бы собой, если бы выбрала что-то прекрасное. Я решила прочесть автобиографический роман «Капут» итальянского журналиста Курцио Малапарте.
Само название уже как бы намекает, да? Но это меня не остановило. Роман мне рекомендовали, как «хроники Второй Мировой войны, вид сзади». «Сзади» - то есть со стороны немцев. Ух, други, что я прочла!
Роман «Капут» Малапарте начал писать в украинском селе Песчанка, в крестьянском доме Романа Сучени летом 1941 года, в самом начале войны Германии с Россией. Дописывал в 1942-м в Польше, потом продолжил работу уже на Смоленском фронте. А закончил книгу, за исключением последней главы, в Финляндии, где пробыл два года.
Курцио Малапарте - это такой бонвиван, гедонист. Любитель вина и женщин. Эстет. И вот, этот эпикуреец носится по немецким тылам, встречается со значимыми и известными людьми, пьёт с ними вино, балагурит с их женщинами. И охуевает от происходящего. В какой-то момент бонвиван Курцио превращается в тролля - он начинает постоянно подкалывать высокое немецкое начальство и исподволь издевается над ними. Несмотря на шокирующий опыт, Малапарте всегда остаётся профессионалом - он не позволяет себе продемонстрировать отвращение и продолжает интервьюировать партийных бонз и генералов Рейха. Как следствие, книга получалась максимально циничная и очень жестокая.
Самое страшное, что случилось со мной после прочтения - я вдруг осознала, что если бы Гитлер не полез в Европу, а пошёл войной только на Россию, и по-тихому проводил Холокост в Германии, европейские страны и пальцем не шевельнули бы, чтобы как-то отреагировать. Понимаете, в книге предельно ясно описывается идея нацизма. И она выглядит привлекательно. Чистота нации. Уничтожение Красной чумы. Унтерменши. Это понятная Европе философия. Не зря же многие европейские лидеры на ура приняли идеи Гитлера. Во время чтения я неоднократно вспоминала слова моей британской подруги Катерины, сказанные ей относительно колонизации Британской империей других стран: «Мы несли просвещение варварам». Просвещение. Так это называется.
Цитата из книги:
«– Польские женщины, – сказала фрау Бригитта Франк, – известны своим изяществом и красотой. Est-ce que vous les trouvez tellement jolies? (Вы находите их такими красивыми?)
– Я нахожу их достойными восхищения, – сказал я, – и не только из-за красоты и элегантности.
– А по мне они не такие уж и красавицы, как их рисуют, – сказала фрау Бригитта Франк. – Красота немецкой женщины строже, она более классическая и подлинная.
– Il y en a pourtant qui sont très jolies et très élégantes, (Однако есть и очень красивые и элегантные модели), – сказала фрау Вехтер.
– В старые добрые времена в Вене, – сказал барон Фользеггер, – их считали элегантнее самих парижанок.
– Ah! Les Parisiennes! (Ах! Парижанки! ) - воскликнул Франк.
– Est-ce qu’il y a encore des Parisiennes? (Есть еще парижанки?) – спросила фрау Вехтер, грациозно откинув назад голову.
– А я нахожу элегантность полек ужасно провинциальной и démodée, (старомодной), – сказала фрау Бригитта Франк. – И, конечно же, не война тому виной. Германия тоже воюет уже больше двух с половиной лет, а все же германские женщины сегодня – самые элегантные в Европе.
– Il paraît, – сказала фрау Гасснер, – que les femmes polonaises ne se lavent pas souvent. (Кажется, что польские женщины моются нечасто).
– Oh! Оui, elles sont terriblement sales! (Ой! Да, они ужасно грязные!) – сказала фрау Бригитта Франк, встряхнув своим бархатным колоколом, издавшим долгий зеленый звук.
– Не их вина, – сказал барон Фользеггер, – что у них нет мыла.
– Скоро, – сказал Франк, – у них не будет повода жаловаться. В Германии найден способ варить мыло из материала ничтожной стоимости, которого везде в изобилии. Я уже заказал большие партии такого мыла для раздачи польским паннам, чтоб они могли мыться. Это мыло, сваренное из дерьма.
– Из дерьма? – воскликнул я.
– Да, из человеческого дерьма, – ответил Франк.
– И хорошее мыло?
– Прекрасное, – сказал Франк. – Я испытал его в деле и остался очень доволен.
– Дает хорошую пену?
– Пена великолепная. Можно прекрасно бриться. Мыло, достойное короля.
– God shave the King! – воскликнул я.
– Только… – добавил немецкий король Польши.
– Только… – затаил я дыхание.
– Только один недостаток: вонь и цвет никуда не уходят.
Взрыв смеха встретил его слова».
Это был 1942 год. Позже немцы научились делать мыло из людского жира. И оно уже не воняло.
Малапарте присутствовал не только на светских раутах, но и на расстрелах. Однажды немцы дали пленным газету «Правда» и велели её прочитать. Те, кто плохо читал и запинался, пошли налево. Те, кто читал хорошо - отправились направо. «Правые» радовались и даже подсмеивались над «левыми» - они же успешно сдали экзамен и были уверены, что их пошлют писарями в какую-нибудь контору.
« — Вы остаетесь здесь, завтра вас отправят в рабочий лагерь, – сказал фельдфебель левой группе. Повернулся к правой и лающим голосом приказал построиться. Едва пленные построились в шеренгу, касаясь один другого локтем (они смеялись, довольные, и поглядывали на левую группу с насмешливым видом), фельдфебель их быстро пересчитал и сделал знак эсэсовцам, ожидавшим в глубине двора. Потом скомандовал: «Кругом, вперед марш!» Пленные повернулись кругом и пошли, усердно топая ногами по грязи. Когда шеренга оказалась перед стеной колхозного двора, фельдфебель скомандовал «Halt!», повернулся к эсэсовцам, уже расположившимся позади пленных с автоматами наизготовку, прочистил горло, сплюнул и крикнул: «Feuer!»
При звуке выстрелов почти подошедший к дверям штаба полковник остановился и резко обернулся, остановились и обернулись и офицеры. Полковник провел рукой по лицу, как бы вытирая пот, и вместе с офицерами вошел в штаб.
– Ach so! Вот так! – сказал ефрейтор из Мелитополя, проходя мимо меня. – Нужно очистить Россию от этого грамотного сброда. Умеющие хорошо читать и писать рабочие и крестьяне опасны. Все они – коммунисты.
– Natürlich, – ответил я. – Но в Германии все, и рабочие и крестьяне, умеют отлично читать и писать.
– Немецкий народ – народ высокой Kultur.
– Естественно, – ответил я, – народ высокой Kultur.
– Nicht wahr? – сказал со смехом ефрейтор и направился к штабу».
И так там всё: с откровенным смехом или лёгкой усмешкой, люди, образованные люди, люди высокой Kultur, без всяких сомнений и угрызений совести отправляли других людей в газовые камеры, а из их кожи делали абажуры, дамские сумочки и перчатки. Легко. Непринуждённо. На кураже.
Где-то я читала, что Холокост это не следствие неимоверной жестокости, а продукт бюрократической системы. Прочитав эту книгу, я согласилась с этим утверждением. Да. К унтерменшам относились, как к скоту: сверху спускались планы на месяц, и эти планы приводились в исполнение. Надо сделать - делали. Лично никто не виноват. Исполнители же ничего не решали. Наверху всё решили за них. Бюрократическая машина в действии.
«Только подними руку в честь того, кто этим занимается за тебя, только крикни: "Хайль Гитлер!" - и все сразу станет понятно…».
(с) Фильм «Семнадцать мгновений весны».
До прочтения романа «Капут», я не особенно интересовалась усташами.
«Усташи — хорватское революционное движение — до апреля 1941 года хорватская фашистская ультраправая, этнонационалистическая, клерикальная организация, основанная Анте Павеличем в 1929 году в Италии. С апреля 1941 года по май 1945 года стояла во главе Независимого государства Хорватия».
(с) Википедия
То есть, я слышала об их зверствах, но как-то поверхностно, не вдаваясь в подробности. А после романа Малапарте вдалась. Но об этом не здесь. Такие вещи заслуживают отдельного поста. Приведу лишь отрывок из книги о встрече Малапарте с Анте Павеличем (глава усташей):
«Пока шел разговор, я разглядывал лозовую корзинку, стоявшую на столе поглавника. Крышка была приподнята, было видно, что корзинка полна дарами моря, похоже устрицами. Но уже без раковин, такие иногда выставляют на больших подносах в витринах магазина «Фортнум энд Мейсон» на Пикадилли. Казертано посмотрел на меня, подмигнул и сказал:
– Ты не отказался бы сейчас от хорошей тарелки супа из устриц?
— Это далматские устрицы? – спросил я поглавника.
Анте Павелич поднял крышку и, демонстрируя нам склизкую, желатинообразную массу, сказал с улыбкой, со своей доброй усталой улыбкой:
— Это подарок от моих верных усташей, двадцать килограммов человеческих глаз».
Я до сих пор не понимаю, как пол-мира могло так дружно сойти с ума? Каким образом идеям нацизма удалось проникнуть буквально везде? Жутко осознавать, что идея способна заставить людей забыть о человечности и о сострадании. Как правильно сказал когда-то Игорь Губерман:
Возглавляя партии и классы,
Лидеры вовек не брали в толк,
Что идея, брошенная в массы,
- это девка, брошенная в полк.
Не могу рекомендовать книгу. Это не лёгкое и приятное чтиво. Тем не менее, я считаю, что прочитать её должен каждый. В общем, не рекомендую, но прочитайте.
