Законной процедуры изъятия и просмотра мобильных не существует.
Процедуры изъятия мобильных телефонов и изучения их содержимого сегодня не предусмотрены. Но телефоны изымаются и изучаются без оглядки на это.
«Гражданин, предъявите ваш телефон! И сообщите пароль к нему!» — именно так все чаще обращаются стражи порядка к людям, попавшим в их поле зрения по самым различным причинам. Даже к свидетелям. И не только в связи с уголовным преследованием.
Визит работников силовых ведомств в офисы и на предприятия в связи с выемкой документов, например, нередко сопровождается изъятием телефонов у всех сотрудников с соответствующей проверкой их содержания.
Да и просто доставление в полицию всего лишь по некоему «подозрению» в совершении административного проступка, а то и без явного повода, тоже бывает основанием для изъятия мобильника и, что главное, просмотра всего его содержания.
Причем, как говорят побывавшие в полиции, там, бывает, и угрожают: дескать, останетесь у нас, пока не скажете пароль от телефона. При этом изъятие телефонов и ознакомление с их содержимым, что важно, делается без постановления судьи, без понятых, а о результатах изучения мобильника не сообщается. Это вроде как рутина — «так положено».
Кем «положено»? Когда? Где такая норма зафиксирована? Эти вопросы у граждан, как правило, не возникают. А зря…
Ясно, что правоохранителей и спецслужбы должны интересовать звонки и переписка с целью выявления терроризма, других преступлений, разыскиваемых лиц и т. п. Кто бы спорил — цель, конечно, благородная. Но надо признать: с законностью изъятия и просмотра содержания мобильных телефонов все совсем не просто.
В Конституции Российской Федерации закреплено как одно из важнейших право каждого гражданина «на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну…
Каждый имеет право на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений. Ограничение этого права допускается только на основании судебного решения" (статья 23).
От того, что Конституция России, как и основа большей части современного законодательства, создавалась еще во времена, когда связь была проводной и телефоны стояли дома на тумбочке или на столе на работе, а мобильников не было вовсе, ничего теперь не меняется: прописанную в Основном законе норму («ограничение права допускается только на основании судебного решения») никто не отменял. Более того, она зафиксирована и в статье 186 УПК РФ, которая, в частности, устанавливает: если «телефонные и иные переговоры подозреваемого, обвиняемого и других лиц могут содержать сведения, имеющие значение для уголовного дела, их контроль и запись допускаются при производстве по уголовным делам о преступлениях средней тяжести, и особо тяжких преступлениях на основании судебного решения».
И разрешение на получение информации о соединениях между «абонентами и (или) абонентскими устройствами» может быть дано также только судом (статья 186.1 УПК РФ).
От того, каким средством связи мы сегодня пользуемся, эта норма не зависит. Более того, находящийся теперь у гражданина в руках или кармане аппарат — не только средство для разговоров, но часто еще и многофункциональный инструмент. В современных коммуникационных устройствах, содержимое которых так интересует правоохранителей и спецслужбы, могут храниться не только сведения о «контактах» и соединениях с ними, но и переписка во всех видах и формах (смс-сообщения, электронная почта, общение в различных мессенджерах и интернет-сообществах, в том числе у кого-то, что греха таить, и на сайтах знакомств), а еще деловая и финансовая информация в «личных кабинетах», включая «электронные кошельки», то есть все то, что составляет ту самую тайну личной жизни, сохранность которой гарантирует закон.
В Конституции России про принудительное знакомство с содержимым наших смартфонов ничего нет. Нет про это ни одной статьи и в других российских законах — ни в Административном кодексе, ни в Уголовно-процессуальном.
Нет ни слова ни о процедуре изъятия мобильных телефонов, ни об изучении их содержимого. Получается, законодательством все эти «опции», присвоенные правоохранительными органами явочным порядком, не предусмотрены. То есть налицо чистый произвол!
Что действительно дозволяет и предписывает закон? Например, полиции для выполнения возложенных на нее обязанностей предоставляется (среди прочих) право «осуществлять в порядке, установленном законодательством об административных правонарушениях, личный досмотр граждан, досмотр находящихся при них вещей, а также досмотр их транспортных средств при наличии данных о том, что эти граждане имеют при себе оружие, боеприпасы, патроны к оружию, взрывчатые вещества, взрывные устройства, наркотические средства, психотропные вещества или их прекурсоры либо ядовитые или радиоактивные вещества, изымать указанные предметы, средства и вещества при отсутствии законных оснований для их ношения или хранения; принимать участие в досмотре пассажиров, их ручной клади и багажа на железнодорожном, водном или воздушном транспорте, метрополитене и других видах внеуличного транспорта либо осуществлять такой досмотр самостоятельно в целях изъятия вещей и предметов, запрещенных для перевозки транспортными средствами» (пункт 16 статьи 13 закона «О полиции»). Схожие права закреплены и в законе «О федеральной службе безопасности» (пункт и статьи 13). Изъятие вещей допускается лишь у лиц, пытающихся проникнуть на особорежимные и охраняемые объекты (пункт к статьи 13).
И при чем тут мобильный телефон и возможность вникать в его содержимое?
Далее. Порядок досмотра и изъятия вещей строго регламентирован Кодексом РФ об административных правонарушениях. «Личный досмотр, досмотр вещей, находящихся при физическом лице, то есть обследование вещей, проводимое без нарушения их конструктивной целостности, осуществляются в случае необходимости в целях обнаружения орудий совершения либо предметов административного правонарушения». «Досмотр вещей, находящихся при физическом лице… осуществляется уполномоченными на то должностными лицами в присутствии двух понятых либо с применением видеозаписи». О личном досмотре и досмотре вещей обязательно составляется протокол или делается запись в протоколе задержания, если применялась видеозапись, то она приобщается (статья 27.7).
При этом допускается изъятие лишь вещей, явившихся орудиями совершения или предметами административного правонарушения (статья 27.10).
Конечно, мобильник может стать «орудием» административного правонарушения — в том случае, если его специально бросили в цель вместо камня. Но таких фактов еще замечено не было. А во всех иных случаях, получается, его изъятие законом не предусмотрено.
При расследовании уголовного дела регламентации схожие (статья 184 УПК РФ). Но и тут особой процедуры для мобильного телефона, а фактически карманного компьютера и носителя самой разной информации, в том числе являющейся личной тайной, нет. И если резюмировать сказанное, то вывод простой: изъятие и просмотр содержимого мобильных телефонов сегодня законом не предусмотрены вовсе.
Поэтому нам, всем тем, у кого облеченные властью могут на улице, в транспорте, в офисе потребовать телефон и просмотреть все сведения из него, нужно обязательно защищать свои мобильники паролем и знать, что никто не вправе без судебного решения требовать его сообщить: это нарушение конституционного права каждого на личную тайну и тайну переписки и превышение должностных полномочий со стороны сотрудников органов, настаивающих на этом. До тех пор, пока вам не покажут закон, где это разрешено и есть соответствующая процедура, это злоупотребление.
Похоже, лиц, занимающихся нашим законотворчеством, эта проблема еще не коснулась. «Гром» персонально для них не грянул — в их смартфоны еще не заглядывали. Нужно ли этого ждать, чтобы ситуация изменилась?
Сергей Замошкин, адвокат
Взято отсюда: https://news.mail.ru/society/38544550/
