ИВС

Уважаемые юристы подскажите пожалуйста. Есть пожилая женщина, дочь у нее беспробудно пьет, вызывает полицию, чтобы ее посадили на 15 суток, хочет отдохнуть от нее, дочь устраивает дома пьяные дебоши, называет свою престарелую мать нецензурными словами, угрожает, полиция против. говорит нет основания для доставления в ИВС. скажите кто прав? есть такой документ, скрин прилагаю. скажите полиция права, или лукавит? За сумбур извините, просто в негодовании от действия полиции.

а сегодня телегу листал, такое нашел

Мы подъехали к огромным железным воротам, один опер зашел внутрь через служебную дверь. А я сидел и ел огурец который в спешке успела положить мне в пакет сестра, когда меня забирали из дома. От этих воспоминаний у меня подступил ком в горле который не давал мне нормально есть. Наручники так же мешали. Я положил свой тяжелый лоб на стекло и жевал... Жевал... Было так пусто внутри, так горько. Был бы я профи в написании, я бы подобрал куда более близкие слова к тому состоянию, но мне кажется никакими словами невозможно описать те чувства, когда знаешь что тебя привезли в тюрьму и вот-вот закроют в камеру по непонятным тебе причинам. Это нельзя описать Это можно только пережить...
Оперативник вернулся с плохими новостями для напарника: - Там у них очередь часа на три. Слишком много зэков...- Сел и захлопнул дверь.
А для меня это было невероятной радостью. Оставалось еще целых три часа на чудо. Да, я его ждал. Ждал! От незнания системы, какая она на самом деле бездушная. Ждал от того что знал, я не виновен и ничего плохого не делал. Ждал того киношного американского адвоката, который на черном линкольне перекроет путь операм, сунет им в рожи корочку, зачитает мои права и меня с извинениями отпустят домой.
Я сидел и смотрел на прохожих, начинался новый день. Люди спешили на работу. Поднималась всё выше солнце и температура росла. То лето было очень жарким и уже в 9 утра сильно припекало. Немного успокоившись я задремал.
Вскочил я от того что водила резко тронулся, огромные ворота уже были открыты. Сердце башенно застучало. Передо мной был двор изолятора. Трое автоматчиков с овчарками встречали машину. Скрип закрывающихся за спиной ворот как стон раненого зверя, лай собак, добавляли скорости моему сердцебиению. Впереди была неизвестность…
Тот же опер забежал внутрь здания и через секунду выглянул махнув напарнику рукой "Заводи". Мое сердце почти разрывалось. Опер небрежно, резко схватил на цепочку наручников и потащил меня. Ноги от того что затекли не слушались, да я и сам не хотел идти своими ногами туда. Опер постоянно поддергивал меня: - Ты че как не живой ! Давай реще!
Меня завели и стали оформлять, фото анфас, профиль все как в кино. Там была даже врач, которая обратила внимание на ссадину на пол лица(результат моего задержания),но оперативники уверяли что со мной всё отлично. И она им поверила. Потом обыск (его называют шмоном даже сотрудники) мыло что положила сестра разрезали, зубную пасту выдавили, полотенце все измучили и отдали. Обыск закончен.
Оперативники уехали, а меня повели на третий этаж. (продолжение следует)

Поэтому мне приходилось спать по очереди с назойливым хохлом,который без устали с акцентом расспрашивал про мою жизнь и чем же я всё-таки занимался что загремел под такую статью.

Этому Хохлу дали 10 лет и увезли бог знает куда. А мне грозит ещё больший срок чем этому недалёкому...

Тогда мне казалось это всё страшной несправедливостью, меня просто разрывало от безысходности. Но со временем стало понятно что справедливости тоже не существует. Осталась только безысходность. С этим термином я ещё не разобрался...

* * *

Так же как и мой отец я работал на заводе. Папа говорил что это стабильность и постоянно перечислял плюсы этого адского труда. Я же в свою очередь перечислял минусы, ведь мои мечты прожить жизнь не так как все, не давали мне спокойно там работать. Из-за этого я часто ругался с отцом. Ведь я и мой сосед по дому Тушкан, мы занимались рэпом. И однажды летом я уволился с завода решив пойти по дороге славы.

Я был независим и свободен. До наступления холодов...Потом мне понадобилась зимняя куртка и мои мечты о музыкальном будущем озябли. Пришлось снова идти на завод. Тушкан тоже там работал, только на вредном производстве. Жил он с мамой в маленькой квартирке и поэтому его мечты о другой жизни были сильнее моих. Он постоянно искал как заработать не работая.

16 июня 2015. "ИВС"

(Изолятор временного содержания)

Когда меня повезли с отдела в изолятор было примерно 6 утра. Я не знал что значит аббревиатура ИВС и подумал что едем уже в тюрьму.

Везли меня два оперативника, тоже усталые ,больше суток как и я не спали. Занимались оформлением наших судеб. Их лица уже и не вспомню. Помню только водитель был агрессивен за рулём, резко с надрывом переключал передачи, так же резко тормозил и трогался. Видно машина была служебной. Я ужасно хотел спать. Есть. Пить. И так же ужасно хотел что бы эта машина в которой меня везут залетела под трамвай или фуру. Что бы хоть как то оттянуть прибытие в тюрьму.

Ехали мы очень быстро и вспомнилась мне слова из песни Высоцкого " Чуть помедленнее кони" ... " Хоть немного но продлите путь к последнему приюту".

Высоцкий в этой песне судя по всему пел про смерть, но в тот момент для меня тюрьма означала конец всему. Всё равно что умереть... ( продолжение следует)

Итак, я остановился на том, что при попытке ночного допроса депутата разразился скандал с мордобоем.

Видно было, что Хромой сильно переживал за эту ситуацию, а также за то, что при возвращении в СИЗО ему придется рассказать о случившемся.

Оказалось, что Хромой сидит в камере с положенцем. Я, конечно, удивился, вот это да! но мучать вопросами Хромого не стал, чтобы не ставить его в неловкую ситуацию. Кроме того, это был как раз тот момент, когда меньше знаешь – крепче спишь.

Хромой, опытный арестант, рассказывал мне некоторые тонкости про ИВС, например:

- у продольного можно попросить специальный длинный ключ и через решетку открыть окно для проветривания;

- в приоткрытое окно можно посмотреть на волю – напротив ИВС шла обычная городская жизнь;

- утром на проверке можно у врача записаться в душ и спокойно! не торопясь! одному! насладиться горячей водой;

- так как врачи каждый день меняются, то процедуру посещения душа можно повторять хоть каждый день - в зависимости от степени личной наглости;

- также утром на проверке можно записаться на прогулку и сходить погулять;

- ИВС принимает передачи, поэтому можно улучшить свой рацион и т.д.

Такие "лайфхаки" значительно облегчали и разнообразили монотонное сидение, принося в арестантскую жизнь на ИВС некоторый комфорт.

Хромой удивлял меня еще и своими кулинарными рассказами. Видимо, имея определенную способность и склонность к приготовлению пищи, он у себя в камере в СИЗО постоянно баловал сокамерников.

Типичный кулинарный рассказ Хромого выглядел примерно так:

— Вечером в хате сяду за стол, нарежу мелко лучок, морковку. Добавлю чеснок, учти, Михалыч, чеснок надо резать как можно мельче. Включу кипятильник, пока варится капуста, на плитку поставлю сковородку, налью маслеца подсолнечного. Обязательно добавлю еще и сливочного, для вкуса. Потом обжарю лучок, добавлю немного чеснока – один или два зубчика, больше не нужно. Пока обжаривается – тщательно перемешиваю, потом добавляю морковку, опять обжариваю. Потом чуть кетчупа вместо томат-пасты, опять обжариваю. Через 10 минут добавлю тушенку, вместе с соком, только смотрю, чтобы жир не попал. Обязательно немного, Михалыч, обрати внимание! немного! имбиря и мускатного ореха, только главное не перепутать – сначала имбирь, а только потом, через 3 минуты – мускатный орех. И в самом конце два маленьких листика базилика, и после базилика - рукколу. К сваренной капусте добавлю тушенку, копченую курицу, мелко-мелко порезанную салями, пусть это еще поварится двадцать минут, Михалыч, не забудь! меньше нельзя, сок не выделится. Потом в почти приготовленные щи добавляю зажарку со сковородки, и еще пять минут кипячу до готовности. Конечно, лавровый лист, перец черный, чуть перца красного, немного аджики…

Я, конечно, удивлялся. Как это? Плитка в хате? Сковородка? Каждый день разные блюда? Первое, второе, соусы… Обалдеть!

Добил меня Хромой квасом:

— Ну, и у меня в хате постоянно стоит пять – семь бутылок с квасом. Квас я готовлю так, берешь горсть изюма... .

Далее следовал подробнейший, со всеми нюансами, рецепт приготовления кваса. Хромой продолжал бесчинствовать:

— Придем из бани, распаренные, а квас я заранее за решку поставлю, он холодненький, ядреный… Разолью, пацаны выпьют – красота!

Конечно, в то время я и представить себе не мог, что через несколько месяцев я и сам освою все эти тонкости приготовления пищи в условиях СИЗО, и даже соусы и квас у меня будут.

Так в общении с Хромым проходили дни. Прошли понедельник, вторник, вечер среды, но ничего не происходило. Никаких очных ставок.

Наконец в четверг продольный через дверь назвал мою фамилию.

Продолжение следует.

Как вы помните, я писал, что в пятницу приходил адвокат и предупредил, что в понедельник я поеду на ИВС для проведения очных ставок со свидетелями, которые дали на меня показания.

Вернувшись от адвоката в свою 121-ую камеру, я сообщил об этом сокамерникам, сказав, что скоро я от них на время уеду.

Кто-то прокомментировал, что это, мол, пройдет быстро, за один день, ну а я, пока еще неопытный, "умнику" поверил. Поэтому и решил ехать налегке, ничего с собой не брать – всего-то один день: утром туда, вечером обратно.

Но старая тюремная мудрость "не верь" актуальность не потеряла, в чем я потом убедился на личном опыте.

Наступило ранее утро понедельника, в шестом часу баландер начал развозить завтрак. Съев положняковую кашу и выпив кофе с хлебом с маслом, я был готов. За полчаса продольный через дверь сказал мне о том, чтобы я собирался на выезд с матрасом.

Пацаны предупредили, что матрас с собой положено забирать, чтобы сдать в каптерку, а простыни можно оставить в хате.

Лязгнули замки, открылась дверь, я со свернутым матрасом протиснулся на продол. В каптерке положил матрас на стеллажи и уже налегке знакомым путем через сырой и темный подвал дошел до привратки, где уже было полно народа, также ожидающего выезда. Интересно, что в привратке уже никакой сортировки не было – первоходы и второходы находились вместе. Ждали часа два, надымили – сил нет.

Часов в 9 по одному начали выводить и рассаживать в воронки.

И наконец – поехали.

По дороге воронок заезжал в суды и делал короткие остановки, высаживая арестантов.

Наконец ИВС. Процедура приема ничем не отличалась от описанной ранее.

Зашел в камеру, это оказалась маленькая двухместка. На нижней шконке сидел арестант лет сорока. Поздоровались. Он представился:

— Саня Хромой.

Разговорились.

Хромой в СИЗО сидел уже полтора года, сейчас начал знакомиться с материалами своего уголовного дела. Я даже опешил – полтора года и только начал знакомиться? А еще суд впереди? Это что, еще годы сидеть?

Хромой подтвердил, да, годы. Тогда мне, отсидевшему всего три недели, это казалось невероятным. У Хромого была 159 статья и ему шили 210-ую – организация преступного сообщества, а это от 12 до 20 лет. При этом Хромой сразу сказал, что его арестовали просто заодно со всеми, просто потому, что он работал в одной организации с теми, кому предъявлялось основное обвинение.

Забегая вперед, скажу, что всего Хромой провел в СИЗО 6 лет, получив в итоге 15 лет строгого режима. Надо отдать ему должное, он не перестал бороться, постоянно утверждая, что он никакого участия в преступлении не принимал. В итоге суд апелляционной инстанции в отношении него вынес оправдательный приговор, освободив его прямо в зале суда. Натерпелся, короче. Поставьте себя на его место – выслушать приговор "15 лет строгого режима", каково?

Хромой оказался отличным собеседником и сокамерником. Он сразу предупредил меня, что очных ставок можно ждать несколько дней, поэтому зря я с собой ничего не взял.

Хромой находился еще под впечатлением событий вчерашнего вечера. Оказывается, до меня в камере соседом Хромого был известный депутат. И вот вечером, уже почти перед отбоем, на ИВС приехал следователь, которому в ночь приспичило допросить депутата. А депутат отказался даже выходить из камеры, сославшись на плохое самочувствие. Высокое давление и всё такое… В общем, нашла коса на камень. Депутата начали выволакивать из камеры, он схватился за шконку, к нему применили спецсредства – проще говоря, начали бить дубинками. Верхняя шконка упала, сорвавшись со своих креплений, у депутата хлынула кровь, заливая все вокруг, крики, ор, мат…

Продолжение следует.

Итак, я остановился на том, что секретарь суда сказал:

— Прошу всех встать.

Встали.

В зал зашла судья, женщина лет 40, в черной мантии.

Сели.

Сначала судья установила мою личность.

Выглядело это так: я отвечал на вопросы судьи - ФИО, дата рождения, место жительства, семейное положение, дети, судим-не судим и т.д.

Затем выступил следователь.

По его словам:

- принятыми мерами установить мое местонахождение не представилось возможным;

- я был объявлен в розыск;

- я обвиняюсь в совершении тяжкого преступления;

- я скрывался от органов предварительного следствия;

- я могу продолжить заниматься преступной деятельностью;

- у меня нет регистрации в данном городе;

- я скроюсь от органов предварительного следствия и суда;

- я воспрепятствую производству по уголовному делу;

- я могу оказать давление на свидетелей;

- я могу уничтожить доказательства.

В общем, меня нужно срочно арестовать.

Потом выступил прокурор, который сказал, что все так и есть. Арестовать негодяя!!!

Потом выступил адвокат, который обратил внимание судьи вот на что:

- как мог скрываться человек, который официально работает в серьезной организации?

- как мог скрываться человек, который вот уже как 14 лет не меняет номер своего мобильного телефона?

- как может человек "продолжить заниматься преступной деятельностью", если он уже 3 года как уволился из той организации, которую ему вменяют?

- как может человек иметь регистрацию в том городе, куда вы его позавчера насильно привезли в наручниках, а закон дает 3 месяца на получение временной регистрации?

- вы человека хотите арестовать, а как быть с другими обвиняемыми, которые находятся на свободе и никуда не скрываются?

- как можно уничтожить доказательства, если предварительное следствие шло уже три года и сейчас практически закончено?

После всех выступлений судья объявила перерыв.

Но через 2 минуты уже вышла с готовым постановлением, которое тут же и зачитала.

По постановлению выходило, что следователь во всем прав, доводы адвоката не убедительны, поэтому мне избрана мера пресечения в виде заключения под стражу сроком на 1 месяц.

То есть, я еду в СИЗО.

Вот так.

Судья захлопнула папку и ушла. Прокурор и следователь направились к выходу.

Все, суд окончен. Все, кроме меня, свободны.

Эй, ребята, это что было? Эй! Это что? Это суд, что ли?

Секретарь равнодушно просунула мне в клетку бумажку о том, собираюсь ли я обжаловать это решение суда.

Я подписал, что обжаловать собираюсь, и всё, конвой уже открывал клетку, чтобы снова надеть на меня наручники и увести в конвойку, а адвокат только успел крикнуть мне в спину, что он навестит меня в СИЗО…

Обратным путем так же дошли до железных дверей конвойного помещения, двери открылись, чтобы пропустить меня, и с грохотом закрылись.

Тогда я еще не знал, что для меня они закрылись на долгие 2 года…

Снова моя клетка, снова мой сосед хроник.

Калёный поинтересовался:

— Ну что, сколько дали?

— Месяц…

— Хм, обычно два дают… Ну, не горюй, привыкай к арестантской жизни. Сейчас в тюрьму поедешь.

Калёный потянулся:

— Эх, быстрее уже ехать, надоело здесь сидеть… Старший! Старший!! Когда воронок приедет? Не знаешь? Ну, позвони, своим операм… Через 40 минут? Отлично! Давай, народ в туалет выводи!

Конвой загремел ключами, по одному выводя арестантов в туалет перед поездкой в СИЗО.

Продолжение следует.