Не помню, говорил или нет. Улучив момент, когда память стала не так услужлива, руки не так быстры, голос в конец прокурился – решил взять в руки гитару. Не, всё нормально, я стараюсь играть либо один, либо в другой комнате, так что о домашнем насилии никакой речи.
Вчера играл «Звон». Там есть один, дырявый для меня, аккорд, который просто не могу и всё. Остальные стараюсь, криво, но могу, этот же, как темная дыра, стоит поставить четыре пальца – не попадут все. Я, малодушно, заменил его на Em и успокоился.
В детстве у меня было две кассеты. Romantic collection и пустая, на которую я писал музыку с 2х2. Их подарили вместе с магнитофоном и «Романтик» их добросовестно жевал. Потом появилось «ЛЮБЭ», на новый год подарила тетя. А вот моя первая осознанная кассета, которую купил – была «Воскресение». Не знаю почему. Видимо, пока зимою стоял на Арбате у ларька, это единственное, что меня не смутило. Все остальные названия я либо знал и не хотел, либо не знал, но название пугало, либо не мог прочитать.
Первый трек, который меня навсегда покорил, был «Всё сначала». Впрочем, как я сейчас понимаю, все песни, на той стороне кассеты, пусть самые депрессивные, были с тем самым началом. Отсроченным, обдуманным, выстраданным, но, началом. На другой стороне был Никольский. Там было всё красиво, романтично и крайне конечно.
Однажды, спустя много лет, ночью я проснулся от музыки. Было три часа ночи. Со второго этажа звучал тот самый «Звон». Алкоголик Саша, с которым мы разговаривали буквально в тот день, который говорил, что надо бросать, что зовут на работу, что он сможет починить всё, что угодно (и, знаю, что починить он действительно мог многое), поставил трек на повтор и, видимо, заснул. А может сидел, пьяный, на кухне, курил и, скорее всего, плакал. Саша не успел бросить, через несколько дней он упал с лавочки, на которой жаловался мне на жизнь, и расколол себе череп. Но тот ночной звон остался у меня в памяти. Ночь, потолок и тили-тили, дон-дон…
Сегодня умер Андрей Сапунов. Я не верю в радугу, не верю в свет. Но мне очень хочется, чтобы для него это было только началом.