Взятие

Бойцы частной военной компании (ЧВК) Вагнер взяли под контроль поселок Красная Гора в Донецкой народной республике (ДНР). Об этом в воскресенье, 12 февраля, сообщила пресс-служба главы ЧВК Евгения Пригожина.

«Сегодня штурмовыми отрядами ЧВК "Вагнер" был взят населенный пункт Красная Гора», — заявил он.

Ранее политолог, кандидат политических наук, директор Института политических исследований Сергей Марков отмечал, что российские военные, находящиеся в зоне проведения специальной военной операции, сменили тактику, занявшись уничтожением солдат противника, а не только захватом и удерживанием территорий. По словам Маркова, армия РФ уже использует данную тактику какое-то время.

https://lenta.ru/news/2023/02/12/krasnayagora/

75 лет назад – 8 мая 1945 года – Дрезден был освобождён от немецко-фашистских захватчиков силами Первого Украинского фронта маршала Конева. Как видно из прилагаемого документа, в Дрезденской операции участвовал мой дед – Пётр Прокофьевич Лисичкин. Иначе бы я об этой операции и не узнал никогда.

Потому что ей не нашлось места в нашем Пантеоне, как называют пропагандисты сформированный ими корпус информации о Второй Мировой войне. Понять их можно: в общепринятом свете, с позиции «два притопа, три прихлопа», эту операцию считают провальной. Не Харьков, конечно, и не Ржев, но всё равно в голове не укладывается, что прямо на пороге Победы нас загоняли в «котлы» и потом брали в плен целыми соединениями, во главе с нашими генералами, как в 1941-м и особенно под Харьковом в 42-м.

На самом деле, не всё так однозначно, а главное – всё хорошо кончилось, и только при неправильном воспитании можно стыдиться того, как воевали наши деды, и пытаться прятать информацию об этом под плинтус. Историками сделано следующее. Во-первых, вымаран сам термин «Дрезденская операция», если будете гуглить – найдёте только бомбардировку Дрездена нашими англо-американскими партнерами. Которые, кстати, настолько «качественно» разбомбили, как ими было заявлено, транспортную и промышленную инфраструктуру Дрездена, чтобы сорвать переброски немецких войск, что мы им поверили, и отправили брать Дрезден не самых сильных ребят – наших польских партнеров. Кто ж знал, что взять Дрезден окажется труднее Берлина.

Во-вторых, историки использовали свой излюбленный приём: сражение за Дрезден разбито на отдельные, логически не связанные эпизоды, которые упоминаются в рамках разных, логически не связанных операций, в данном случае Пражской и Берлинской.

Собственно освобождение Дрездена, т.е. счастливый финал, рассматривается ими как составная часть Пражской стратегической наступательной операции, мол: двинулись на Прагу, и по дороге взяли Дрезден, а главное – красиво.

Основная же часть Дрезденской операции, рассматривается как набор драматических эпизодов в рамках другой операции – Берлинской стратегической, причём спрятана информация так хитро, как сможет не каждый хороший бухгалтер. В частности, рассказывая о боевых действиях на Дрезденском направлении, историки оговаривают: «… эти бои были частью Берлинской стратегической наступательной операции … ». Только вот об этом ничего не знают те историки, которые описывают собственно Берлинскую операцию, хотя это одни и те же лица. Если Вы откроете любой справочник, хотя бы Википедию, то сможете прочитать:

«…Берлиинская стратегическая наступательная операция … продолжалась 17 дней — с 16 апреля по 2 мая 1945 года. В рамках этой операции проведены:

- Штеттинско-Ростокская,

- Зееловско-Берлинская,

- Котбус-Потсдамская,

- Шпремберг-Торгауская и

- Бранденбургско-Ратеновская фронтовые наступательные операции,

а также непосредственно штурм Берлина…»

Конец цитаты. Каждую из пяти перечисленных здесь частных операций, совокупность которых составляет Берлинскую стратегическую, я уже описывал в предыдущих публикациях, и никакого Дрездена там не было. Он всплывает, только если покопать глубже. Попробуем всё же восстановить описание Дрезденской операции, о которой идёт речь в документах моего деда (на фото к статье).

Начну издалека. Когда ещё войска не проскочили советскую границу с востока на запад, предварительно было намечено такое распределение сил, исходя из географических особенностей Европейского Полуострова. Берлин должен был брать Первый Белорусский фронт, идя к нему через Варшаву – кратчайшим путём. Поэтому будущий Маршал Победы, Г.К.Жуков потрудился осенью 1944 года поставить самого себя во главе этого фронта, небрежно стряхнув предыдущего командующего, маршала Рокоссовского, на более северный, Второй Белорусский фронт, наступавший на Кёнигсберг (ныне Калининград) и далее между Жуковым и Балтийским морем.

Южнее, между Жуковым и Карпатскими горами (которые тянутся с востока на запад – от Ивано-Франковска до Братиславы) действовал Первый Украинский фронт маршала Конева, наступавший через Львов и Краков – на Лейпциг и Дрезден.

Ещё южнее, прямо по хребтам Карпатских гор, наступал Четвёртый Украинский фронт генерала Петрова – на Прагу.

Южнее Карпат шёл через Румынию на Будапешт и Вену Второй Украинский фронт маршала Малиновского.

И наконец южнее всех шёл через Болгарию на Югославию и Грецию Третий Украинский фронт маршала Толбухина.

Первоначально так всё и развивалось, но ближе к концовке пришлось кое-что переиграть, особенно на флангах. Например, Малиновский не справлялся под Будапештом, поэтому Толбухин пришёл ему на помощь, заодно и Вену взял (но пролетел с Грецией и частью Югославии). Четвёртый Украинский фронт так и не смог дойти до Праги – и туда направились Конев с Малиновским, и некоторые другие моменты были. Но на главном, берлинском направлении, до последнего рубежа всё шло достаточно ровно, как и было задумано, пусть и не без труда.

И вот, конец войны, Берлинская операция. Задача Жукова – прямым ударом взять Берлин, с Кюстринского плацдарма через Зееловские высоты. Задача Конева – наступать южнее, причём правый фланг Конева должен был пройти километрах в 60 южнее Берлина, а левый фланг – на Дрезден, тогда как центральная группировка – на Лейпциг. Дрезден находится между Берлином и Прагой (в 160 км южнее Берлина, и в 120 км севернее Праги), а Лейпциг примерно посередине между Берлином и Дрезденом, но выдаётся ещё на 80 км на запад относительно линии Берлин – Дрезден.

Эта операция, Берлинская стратегическая, стартовала 16 апреля. Я уже рассказывал ранее, как Жуков забуксовал на Зееловских высотах, а в это время американцы взяли Лейпциг, т.е. Коневу стало туда не надо. Поэтому свой правый фланг Конев развернул на север, на Берлин, войдя туда раньше Жукова. В настоящей же публикации будет рассказано о событиях, которые происходили на левом, самом южном фланге Конева, т.е. на Дрезденском направлении.

Задачи перед Первым Украинским фронтом на берлинскую операцию в целом стояли следующие (привожу полностью, в самом конце упоминается Дрезден):

«- Нанести рассекающий удар южнее Берлина, изолировать главные силы группы армий «Центр» от берлинской группировки и этим обеспечить с юга главный удар 1-го Белорусского фронта

- Разгромить группировку противника южнее Берлина и оперативные резервы в районе Котбуса

- За 10—12 дней, не позже, выйти на рубеж Белиц — Виттенберг и далее по реке Эльбе до Дрездена».

Детализация по исполнителям: «1-й Украинский фронт должен был нанести главный удар силами пяти армий: трёх общевойсковых (13-я, 5-я гвардейская и 3-я гвардейская) и двух танковых из района города Тримбель в направлении на Шпремберг. Вспомогательный удар должен был быть нанесён в общем направлении на Дрезден силами 2-й армии Войска Польского и частью сил 52-й армии».

В дальнейшем, боевые действия Первого Украинского фронта в рамках Берлинской стратегической операции распались на несколько частных операций. Две из них упомянуты выше и описаны мною ранее: Котбус-Потсдамская операция (это северный фланг, повернувший на Берлин) и Шпремберг-Торгауская операция – это центр фронта, вышедший к Эльбе. Но была и третья, не всегда упоминаемая, Баутцен-Вайсенбергская операция – это и есть действия южного фланга на Дрезденском направлении.

Для своей главной ударной группировки в составе трёх пехотных дивизий, одного танкового корпуса и артиллерийской дивизии, 2-я польская армия имела задачу форсировать реку Нейсе, прорвать оборону противника на участке Ротенбург – фл. Обер-Форверк и развивать удар в общем направлении на Дрезден. 52-я армия должна была наступать рядом с нею, своим правым флангом, перейдя к обороне на остальном протяжении своей полосы; ударную группировку армии составил 73-й стрелковый корпус. Он получил задачу форсировать реку Нейсе и развивать удар в общем направлении на Баутцен (небольшой город в 40 км восточнее Дрездена).

Немецкое командование ошибочно полагало, что главный удар Конев будет наносить именно на дрезденском направлении, поскольку так ему ближе всего прорваться на соединение с американцами, наступавшими навстречу к реке Эльба. Поэтому именно на Дрезденском направлении, в районе Гёрлица, были сконцентрированы крупные подвижные резервы немецкой группы армий «Центр».

Начав наступление вместе со всеми, 16-го апреля, действовавшие на дрезденском направлении 52-я армия и 2-я польская армия форсировали реку Нейсе и к концу дня прорвали главную (первую) полосу обороны противника на глубину до 10 км. К концу дня в прорыв был введён 7-й гвардейский механизированный корпус. На следующий день, 17 апреля после семичасового боя этим корпусом был взломан последний, третий (тыловой) оборонительный рубеж, однако за дальнейшим продвижением мехкорпуса не успевали стрелковые дивизии. Свою роль в замедлении продвижения на Баутцен сыграл немецкий фланговый контрудар из района Гёрлица, который пришлось отражать частям 52-й армии.

18 апреля 7-й гвардейский мехкорпус продолжал развивать наступление, уже в 10 часов утра на плечах противника ворвавшись в деревню Буххольц (восточнее Вайсенберга) и завязав бой на восточной окраине города Вайсенберга, который находится в 15 км восточнее Баутцена. К концу дня передовые отряды корпуса практически вплотную подошли к Баутцену. По следам мехкорпуса двигалась пехота 254-й стрелковой дивизии 52-й армии, но она не могла развить таких же темпов. 2-я польская армия 18 апреля овладела городом Ниски, завершив прорыв второй полосы обороны противника; к концу дня танкисты 1-го польского танкового корпуса продвинулись на 10-15 км, оторвавшись от стрелковых соединений на 5-6 км.

Утром 19 апреля части 7-го гвардейского мехкорпуса и 254-й стрелковой дивизии, охватив Баутцен с северо-запада, востока и юга, начали штурм города; к вечеру им удалось ворваться в город, а к утру 20 апреля — завершить его окружение. Тем временем левофланговые соединения ударной группировки 52-й армии попали под новый немецкий контрудар в районе Кодерсдорфа, начавшийся 20 апреля. Перешедшим в контрнаступление частям противника: дивизии «Герман Геринг» и 20-й танковой дивизии, удалось потеснить части 52-й армии на 3-4 км. В связи с тем, что 73-й стрелковый корпус застрял под Кодерсдорфом, советское командование стало перебрасывать вперёд автотранспортом 48-й стрелковый корпус той же армии.

В результате советского наступления, оборонявшаяся здесь немецкая танко-десантная дивизия «Бранденбург» (развёрнутая на базе бывшего знаменитого полка спецназа «Бранденбург-800») оказалась разорванной надвое: её 1-й полк под нажимом польских частей отошёл на северо-запад и к 20 апреля, сумев оторваться от преследования, вышел к реке Шпрее с востока в районе Боксберга, а 2-й полк, сбитый с позиций на Нейсе 73-м стрелковым корпусом, отошёл на юго-запад, объединившись с переброшенными на фланг советского наступления немецкими резервами. Утром 20 апреля собранные в районе северо-западнее Гёрлица немецкие дивизии перешли в наступление навстречу 1-му полку «Бранденбурга», и в течение 21 апреля установили с ним связь. В результате основные силы 2-й армии Войска Польского, ушедшие вперёд на Дрезден, были отрезаны и фактически окружены. Однако, как утверждает Википедия: «… увлечённый наступлением на Дрезден штаб польской армии совершенно оставил без внимания опасность и действовал так, как будто ничего не произошло …»

Необходимо отметить, что в нашей литературе вопрос ставится именно так: глупое польское командование чрезмерно увлеклось взятием Дрездена, и в результате создало проблемы и себе и нам. Мол, зря взяли с собой этих криворуких поляков. Но ведь у них перед глазами был пример вышестоящего начальника – командующего фронтом маршала Конева, который увлёкся возможностью взять Берлин, и перебросил основные силы именно туда (а не, скажем, под Дрезден), хотя изначально Берлин в планах этого фронта не значился.

Сложившееся критическое положение заставило развернуть часть сил 7-го гвардейского мехкорпуса на 180 градусов; теперь он должен был пробивать коридор из «котла» обратно на восток, откуда пришёл, при этом взаимодействуя с 1-м танковым корпусом Войска Польского.

С северо-востока на Диза навстречу танковым частям должны были наносить внешний деблокирующий удар 214-я, 116-я и 111-я стрелковые дивизии 52-й армии. Для действий в районе Вайсенберга, командир 7-го мехкорпуса генерал Корчагиным сформировал отряд под командованием своего заместителя, генерал-майора танковых войск Героя Советского Союза В. К. Максимова.

Однако вместо пробивания коридора на восток, отряду генерала Максимова пришлось отражать удары противника на восточной и северо-восточной окраинах Вайсенберга. Наладить взаимодействие с польским танковым корпусом и совместными усилиями переломить ситуацию в свою пользу не удалось. Потому что, как у нас пишут, «… Пассивность 1-го польского танкового корпуса объяснялась самонадеянностью командующего 2-я армией Войска Польского генерала К. Сверчевского, спешившего повоевать и захватить крупный немецкий город. По приказу командующего армией 1-й польский танковый корпус 22 апреля продолжал наступать на Дрезден, и лишь в полдень, осознав грозящую армии катастрофу, Сверчевский дал распоряжение об отводе 1-го танкового корпуса от Дрездена. Корпус прибыл под Баутцен вечером, но с марша не мог овладеть ситуацией ...». Не зря я выше упомянул Харьков-1942, поляки делали ровно то же самое: уже будучи в окружении, продолжали придерживаться первоначального плана наступления на запад.

Советские войска в районе Вайсенберга подвергались мощным ударам авиации противника. К вечеру 22 апреля сюда же вышел продолжавший наступать на юг 1-й полк «Бранденбурга», а с юго-востока подходил 2-й полк «Бранденбурга».

23 апреля в результате удара немецкого 57-го танкового корпуса по сходящимся направлениям в районе Вайсенберга, 48-й стрелковый корпус 52-й армии был сбит с занимаемого рубежа и расчленён на отдельные группы. 7-й гвардейский мехкорпус удерживал двумя бригадами Баутцен, двумя бригадами — Вайсенберг и, выдвинув два передовых отряда на Дрезден, не мог активно противодействовать манёврам противника.

Однако даже результативный немецкий контрудар по левому флангу войск Первого Украинского фронта пока ещё не заставил генерала Сверчевского полностью отказаться от наступления на Дрезден: 2-я польская армия силами 5-й, 8-й и 9-й пехотных дивизий продолжала двигаться на запад, пройдя за 23 апреля 18 км. Однако оставшиеся «вне котла» 10-я и 7-я польские пехотные дивизии были по-прежнему отсечены от прорвавшихся на запад соединений своей армии.

Поскольку перспективы деблокады окружённых в Вайсенберге частей 7-го гвардейского мехкорпуса были туманными, его командир генерал Корчагин принял решение на прорыв своими силами. Утром 24 апреля передовой отряд генерала Максимова начал прорыв через Дизу на Енкендорф, но на полпути к Дизе был окружён, и пробиться к своим войскам удалось лишь 30 % бойцов. Тяжелораненый генерал Максимов попал в плен и умер от ран через несколько дней.

В тот же день 24 апреля дивизия «Герман Геринг» начала штурм Баутцена. К 19:00 советские войска были вынуждены организовать круговую оборону центра города, а к 21:00 им пришлось отойти в район заводов на севере Баутцена. В сложившейся обстановке командующий Первым Украинским фронтом маршал Конев в приказном порядке (наконец-то!) остановил наступление 2-й польской армии, чтобы вернуть её назад в район севернее Баутцена для прорыва окружения.

Успешной стыковке польских соединений способствовало своевременное прибытие северного соседа – 33-го гвардейского стрелкового корпуса 5-й гвардейской армии генерала Жадова, остановившего немецкий контрудар в проходе между озёрами в лесах к северу от Баутцена.

Вечером 25 апреля генерал Корчагин повёл свой 7-й мехкорпус на прорыв из окружения; советские части сумели вырваться из Баутцена на север и соединиться с частями 2-й армии Войска Польского. Измученные окруженцы и польская пехота были не в состоянии сдержать немецкое контрнаступление, поэтому оборону начали выстраивать подтягивающиеся с севера части 5-й гвардейской армии генерала Жадова, уже встретившиеся на Эльбе с американцами, и тем самым закончившие воевать в своей полосе. (а наступавшая рядом с ними 13-я армия генерала Пухова развернулась в противоположном направлении – на север, и пошла помогать под Берлином).

С утра 26 апреля немецкие дивизии «Герман Геринг» и 20-я танковая продолжили наступление, сбив польскую 8-ю пехотную дивизию, остатки польской 5-й дивизии и польский 1-й танковый корпус, но были остановлены частями 33-го гвардейского корпуса 5-й армии генерала Жадова и приданного ей 4-го гвардейского Кантемировского танкового корпуса генерала Полубоярова. Последние отбросили противника в южном направлении на 3-4 км. 27 и 28 апреля попытки немцев возобновить наступление успеха не имели.

29 апреля немцы вновь нанесли удар по позициям частей 2-й армии Войска Польского, которые начали панически бежать на север, и были возвращены только благодаря действиям заградотрядов 7-го гвардейского мехкорпуса:

«… Вой снарядов

И взрывы бомб не так страшны,

Как меткий взгляд заградотрядов,

В тебя упертый со спины …»

После этого немецкое контрнаступление закончилось, и линия фронта на дрезденском направлении оставалась неизменной в течение недели. Так завершилась та часть Дрезденской операции, которая историками вписана в состав Берлинской стратегической наступательной операции.

Спустя неделю относительного затишья, боевые действия на Дрезденском направлении возобновились, уже в рамках Пражской стратегической наступательной операции. Как сказано выше, Первый Украинский фронт снова был вынужден сыграть «не по плану» и, «помогя» Первому Белорусскому взять Берлин, теперь развернулся на 180 градусов и отправился помогать Четвёртому Украинскому брать Прагу, так и не взяв «чисто свои» Лейпциг (под шумок занятый американцами) и Дрезден (всё ещё занятый немцами).

Замысел Пражской стратегической наступательной операции состоял в том, чтобы сходящимися ударами на Прагу с севера (от Берлина, Первый Украинский фронт) и с юга (от Брно, Второй Украинский фронт), окружить немецкую группировку, которая не торопилась отступать из Карпат под ударами Четвёртого Украинского фронта, в эти дни застрявшего перед Оломоуцем в 200 км восточнее Праги.

В свою очередь, когда немецкое командование получило данные о переброске советских войск для Пражской операции, оно приняло решение отойти в район Праги, сконцентрировав все силы в одном мощном оборонительном узле. В результате этого отхода, дрезденское направление у немцев стало ослабленным, чем не замедлил воспользоваться маршал Конев.

Установив начало отвода немецких войск на дрезденском направлении, Конев приказал перейти в наступление на день раньше: операция была запланирована на 7 мая, а началась 6-го. В частности, главная ударная группировка фронта (13-я и 3-я гвардейские армии, 3-я гвардейская и 4-я гвардейская танковые армии) перешли в наступление на Прагу в 14 часов, на дрезденском направлении (5-я гвардейская армия, теперь оказавшаяся на правом, западном фланге фронта) наступление началось в 18 часов, остальные армии атаковали на рассвете 7 мая.

Наступление велось круглосуточно. Советские войска сбивали с рубежей обороны арьергарды противника, широко применяя охваты и обходы. Танковые ударные группировки проходили в сутки с боями от 30 до 50 километров. Уже к исходу вторых суток операции советские войска оказались в глубоком тылу группы армий «Центр». И в результате 8-го мая был освобождён Дрезден:

«Командующему войсками 1-го Украинского фронта

Маршалу Советского Союза Коневу

Войска 1-го Украинского фронта после двухдневных боев сломили сопротивление противника и сегодня, 8 мая, овладели городом Дрезден – важным узлом дорог и мощным опорным пунктом обороны немцев в Саксонии.

В боях за овладение городом Дрезден отличились войска генерал-полковника Жадова, генерал-полковника Гордова, … генерал-лейтенанта Родимцева, … танкисты генерал-полковника Рыбалко, … генерал-лейтенанта танковых войск Полубоярова, …

В ознаменование одержанной победы соединения и части, наиболее отличившиеся в боях за овладение городом Дрезден, представить к присвоению наименования “Дрезденских” и к награждению орденами.

Сегодня, 8 мая, в 21 час столица нашей Родины Москва от имени Родины салютует доблестным войскам 1-го Украинского фронта, овладевшим городом Дрезден, двадцатью артиллерийскими залпами из двухсот двадцати четырех орудий.

За отличные боевые действия объявляю благодарность руководимым Вами войскам, участвовавшим в боях за овладение Дрезденом.

Верховный Главнокомандующий

Маршал Советского Союза И. СТАЛИН

8 мая 1945 года, № 366»

На фото: документ, подтверждающий правомерность термина «Дрезденская операция», вместо бессвязного рассказа о неких периодических всплесках и проблемах на «второстепенном дрезденском направлении».

Интерактивная карта боевых действий:

https://yandex.ua/maps/?um=constructor:d745fe19226b47a57c3601a637dae4bb18b50516033ea142f64595896626652c&source=constructorLink

75 лет назад – 26 апреля 1945 года – крупный чешский город Брно был освобождён от немецко-фашистских захватчиков войсками Второго Украинского фронта маршала Малиновского.

У меня с этим городом связана личная история. Старший брат моего деда (Петра Лисичкина) – командир бомбардировщика Александр Лисичкин – был сбит над Белоруссией в 3-й день войны, попал в плен, содержался в известном офицерском концлагере Хаммельсбург, работал на удалённом объекте в соседнем Бамберге, сбежал из-под стражи – но был пойман полицией в районе Брно – как видно из фото к статье. В том документе используется немецкое название «Брюн», это оно и есть, такая же формула содержится в нижеприведенном приказе Сталина: «овладели городом Брно (Брюн)». Соответственно, мои родственники убеждены, что имеется в виду именно этот город.

Я с этим мнением не согласен. Дело в том, что слово «брно» (в немецком звучании - «брюн»), как сообщает сайт Википедия, происходит от славянского глагола «брнити» (оборонять, укреплять); оно использовалось в значении «крепость», «опорник», «укрепрайон» - и потому населенных пунктов с таким названием очень много, а чешский Брно, о котором здесь идёт речь – всего лишь один из них, самый крупный (это второй город Чехии после Праги, и первый – в Моравии).

Точно так же, например, с Бранденбургом: это слово происходит от славянского «бранный бор» (что можно перевести как «оборудованный рубеж обороны в лесной местности») – их тоже несколько, и доходит до того, что наши горе-историки путают Бранденбург-возле-Берлина с Бранденбургом-возле-Калининграда, я в следующий раз остановлюсь на этом подробнее.

Так вот, от Бамберга (места побега моего родственника из концлагеря; вообще-то Бамберг – родина фирмы «Мессершмитт», но родственник строил там плотину на реке) до чешского Брно – довольно приличная дистанция, более 400 км. Во-вторых, как видно из документа, он пойман «криминальной полицией Нюрнберга» - а вот это уже гораздо ближе. Нюрнберг находится в 40 км южнее Бамберга, и я сразу нашёл как минимум два местечка с названием «Брюн» в пригородах Нюрнберга – скорее всего именно там, а не в чешском Брно, и был задержан Александр Лисичкин, о котором я подробно рассказывал в одной из предыдущих публикаций.

В остальном, освобожденный нашими войсками 75 лет назад Брно – это город с тысячелетней историей, бывшая столица Моравии – автономного княжества в составе Австро-Венгрии до 1918 года, после чего – часть Чехословакии, до 1938 года. В 1939-м немцы, захватив Чехословакию, восстановили Моравию как автономную область со столицей в Брно, но Сталин её никакой столицей не считал, как и Братиславу, воспринимая оба этих города как часть Чехословакии, и салюты за их освобождение давались по второй категории – как за областной центр. Это уже в наши дни в Москве отмечали недавно взятие Братиславы как «европейской столицы», а Брно – вообще никак (а зачем?).

Оба этих города брали в рамках одной войсковой операции, которая так и называлась «Братислава-Брновская». Началась она месяцем ранее – 25 марта 1945 года, в предыдущих публикациях я рассказывал подробнее о её начале и развитии до момента освобождения Братиславы (4 апреля).

После взятия Братиславы, предстоял второй, гораздо более тяжёлый этап операции – наступление на север через Карпатские горы, уже не вдоль берега Дуная, на Брно – который находится в 115 км от Братиславы.

Потеряв Братиславу, противник рассчитывал остановить советское наступление, использовав для этого выгодный естественный рубеж — реку Мораву (северный приток Дуная): она течёт примерно посередине между Братиславой и Брно, и в наше время является границей между Чехией и Словакией.

Все мосты на Мораве были взорваны, её ширина – несколько сотен метров, много рукавов и озёр. Тем не менее, уже 5-го апреля, передовая 25-я гвардейская стрелковая дивизия из 7-й гвардейской армии генерала Шумилова с ходу переправилась через эту реку и закрепилась на её западном берегу. 7-го апреля передовые подразделения 1-й гвардейской конно-механизированной группы генерала Плиева захватили небольшой плацдарм на западном берегу Моравы в районе села Бродске. А 12-го апреля в районе города Годонин к Мораве вышла 53-я армия генерала Манагарова, и в тот же день форсировала её, овладев этим городом:

«Командующему войсками 2-го Украинского фронта

Маршалу Советского Союза Малиновскому

Войска 2-го Украинского фронта, продолжая наступление, сегодня, 13 апреля, овладели на территории Чехословакии городом Годонин – важным узлом дорог и сильным опорным пунктом обороны немцев на западном берегу реки Морава.

В боях за овладение городом Годонин отличились войска генерал-лейтенанта Манагарова, … кавалеристы генерал-лейтенанта Плиева, …

В ознаменование одержанной победы соединения и части, наиболее отличившиеся в боях за овладение городом Годонин, представить к награждению орденами.

Сегодня, 13 апреля, в 22 часа столица нашей Родины Москва от имени Родины салютует доблестным войскам 2-го Украинского фронта, овладевшим городом Годонин, двенадцатью артиллерийскими залпами из ста двадцати четырех орудий.

За отличные боевые действия объявляю благодарность руководимым Вами войскам, участвовавшим в боях за освобождение Годонина.

…

Верховный Главнокомандующий

Маршал Советского Союза И. СТАЛИН

13 апреля 1945 года, № 335»

Противник многократно предпринимал сильные контратаки, пытаясь ликвидировать плацдармы, однако успеха не имел. К середине апреля главные силы Второго Украинского фронта маршала Малиновского полностью прорвали немецкую оборону на Мораве.

Надо сказать, что данный фронт проводил одновременно две операции: частью сил (упомянутыми выше армиями) – Братислава-Брновскую, а оставшейся частью сил – содействовал соседнему Третьему Украинскому фронту маршала Толбухина в ходе Венской операции. 16-го Венская операция была завершена с результатом «военная победа», и вклад войск Второго Украинского фронта в освобождение Австрии тоже был отмечен салютом в Москве:

«Командующему войсками 2-го Украинского фронта

Маршалу Советского Союза Малиновскому

Войска 2-го Украинского фронта при содействии войск 3-го Украинского фронта окружили и разгромили группу немецких войск, пытавшуюся отступить от Вены на север, и овладели при этом городами Корнейбург и Флоридсдорф – мощными опорными пунктами обороны немцев на левом берегу Дуная.

В ходе боев войска фронта взяли в плен более 3000 немецких солдат и офицеров, а также захватили много вооружения и другого военного имущества.

…

В ознаменование одержанной победы соединения и части, наиболее отличившиеся в боях при разгроме окруженной группы немецких войск и за овладение городами Корнейбург и Флоридсдорф, представить к награждению орденами.

Сегодня, 15 апреля, в 22 часа 30 минут столица нашей Родины Москва от имени Родины салютует доблестным войскам 2-го Украинского фронта, разгромившим окруженную группу немецких войск и овладевшим поименованными городами, двадцатью артиллерийскими залпами из двухсот двадцати четырех орудий.

За отличные боевые действия объявляю благодарность руководимым Вами войскам, участвовавшим в боях при разгроме окруженной группы немецких войск и за освобождение Корнейбурга и Флоридсдорфа.

…

Верховный Главнокомандующий

Маршал Советского Союза И. СТАЛИН

15 апреля 1945 года, № 337»

Благодаря завершению Венской операции, с 16 апреля высвободилась главная ударная сила фронта – 6-я гвардейская танковая армия. Ей, совместно с 53-й армией Манагарова и 1-й конно-механизированной группой Плиева, незамедлительно была поставлена задача овладеть Брно. А наступавшая на западном фланге фронта, 7-я гвардейская армия генерала Шумилова овладела Цистердорфом – последним нефтяным месторождением, остававшимся у немцев после захвата нашими войсками румынского Плоешти, прикарпатского Дрогобыча и венгерского Надьканижа:

Командующему войсками 2-го Украинского фронта

Маршалу Советского Союза Малиновскому

Войска 2-го Украинского фронта, продолжая наступление, сегодня, 17 апреля, овладели центром нефтеносного района Австрии городом Цистерсдорф.

В боях за овладение городом Цистерсдорф отличились войска генерал-полковника Шумилова, …

В ознаменование одержанной победы соединения и части, наиболее отличившиеся в боях за овладение городом Цистерсдорф, представить к награждению орденами.

Сегодня, 17 апреля, в 21 час столица нашей Родины Москва от имени Родины салютует доблестным войскам 2-го Украинского фронта, овладевшим городом Цистерсдорф, двенадцатью артиллерийскими залпами из ста двадцати четырех орудий.

За отличные боевые действия объявляю благодарность руководимым Вами войскам, участвовавшим в боях за освобождение Цистерсдорфа.

…

Верховный Главнокомандующий

Маршал Советского Союза И. СТАЛИН

17 апреля 1945 года, № 338»

Город Брно уже тогда являлся важным узлом дорог и крупным промышленным центром, в котором располагались военные заводы «Шкода» и «Зброевка», имелись большие запасы военного имущества и боеприпасов. Понимая стратегическое значение города, немецкое командование выделило для его обороны крупные силы: две танковые, моторизованную, кавалерийскую и несколько пехотных дивизий. На подступах к городу разгорелись ожесточённые бои, которые не стихали ни днём ни ночью. Преодолевая упорное сопротивление и отбивая сильные контратаки, соединения ударной группировки фронта 22-го апреля подошли к Брно.

В этот день, в бою около местечка Седлец (40 км южнее Брно) погиб командир 27-го гвардейского стрелкового корпуса генерал Евгений Алёхин, можно сказать – наш земляк. В своё время он командовал 113-й стрелковой дивизией, один из батальонов которой вёл оборонительный бой в харьковском пригороде Рогань (где я сейчас живу) 13 марта 1943 года – об этом бое я подробно рассказывал ранее. Потом его дивизия вела оборонительные боевые действия в районе города Змиёв у нас в Харьковской области, а затем уже он был повышен до командира корпуса из трёх дивизий, прошёл через всю Украину и далее по Карпатам до Братиславы, и вот почти дошёл до этого Брно. Похоронен генерал Алёхин во Львове на Холме Славы.

На следующий день, 23 апреля, перегруппировав силы, фронт продолжил наступление. Бои разгорелись с новой силой. Особенно сильное сопротивление немецкие войска оказывали в районе Праценских высот у села Праце (это фактически пригород Брно, вот как у нас Рогань под Харьковом), где когда-то была та самая, знаменитая битва под Аустерлицем, если кому доводилось просматривать текст Льва Толстого «небо Аустерлица».

Штурм города Брно начался 26 апреля ударами с нескольких направлений. В течение дня на улицах города шли жестокие бои и к вечеру он был полностью очищен от немецких войск:

«Командующему войсками 2-го Украинского фронта

Маршалу Советского Союза Малиновскому

Войска 2-го Украинского фронта, продолжая наступление, сегодня, 26 апреля, в результате умелого обходного маневра и атаки с фронта овладели крупным промышленным центром Чехословакии городом Брно (Брюн) – важным узлом дорог и мощным опорным пунктом обороны немцев.

В боях за овладение городом Брно отличились войска генерал-лейтенанта Манагарова, … кавалеристы генерал-лейтенанта Плиева, … танкисты … генерал-полковника танковых войск Кравченко, …

В ознаменование одержанной победы соединения и части, наиболее отличившиеся в боях за овладение городом Брно, представить к награждению орденами.

Сегодня, 26 апреля, в 22 часа столица нашей Родины Москва от имени Родины салютует доблестным войскам 2-го Украинского фронта, овладевшим городом Брно, двадцатью артиллерийскими залпами из двухсот двадцати четырех орудий.

За отличные боевые действия объявляю благодарность руководимым Вами войскам, участвовавшим в боях за освобождение Брно.

…

Верховный Главнокомандующий

Маршал Советского Союза И. СТАЛИН

26 апреля 1945 года, № 345»

После освобождения Брно, 6-я гвардейская танковая и 53-я армии продолжили наступление. Теперь им предстояло пробиться к городу Оломоуц навстречу войскам северного соседа - Четвёртого Украинского фронта, чтобы окружить части 1-й немецкой танковой армии.

Интерактивная карта боевых действий:

https://yandex.ua/maps/?um=constructor:e5ecb3b861e3a30b4a4291f290e5d7a13293bae08a1d0a436276ba0b658eabb9&source=constructorLink

76 лет назад – 15-го апреля 1944 года – завершился 40-дневный штурм города Тернополя советскими войсками, с результатом «военная победа». Следуя известному правилу, что «города берутся к праздникам», войска Первого Украинского фронта овладели Тернополем на Пасху (которая в том году пришлась на 15 апреля), и в тот же день в Киевском госпитале скончался командующий этим фронтом генерал Ватутин.

Областной центр Тернополь занимает первое место по длительности его непрерывной обороны немцами, среди городов Украины, опережая Черкассы (штурмовались ровно месяц советскими войсками) и даже Харьков (штурмовался обеими сторонами шесть раз, но в каждом случае менее месяца).

В ходе Хмельницко-Черновицкой наступательной операции войск Первого Украинского фронта, Тернополь оказался в полосе наступления 60-й общевойсковой армии генерала Черняховского; главная нагрузка боёв за Тернополь легла на 15-й стрелковый корпус этой армии, которым командовал генерал Людников (герой обороны Сталинграда, где его дивизия в течение 100 суток удерживала завод «Баррикады», вернее – прибрежный участок размером 700 х 400 метров, называемый «Остров Людникова»). По результатам Битвы за Тернополь, оба пошли на повышение в должности, и уже в следующей операции («Багратион») Людников командовал армией (39-й), а Черняховский – фронтом (Третьим Белорусским).

Рассказывая о Битве за Тернополь, большинство авторов сетует на «отсутствие у советских войск опыта боевых действий в городских условиях» (это у Людникова-то), хотя на самом деле 60-я армия генерала Черняховского имела более чем богатый опыт городских сражений за Воронеж. Рекордная длительность боёв за Тернополь объясняется в первую очередь тем, что хорошо укреплённый город (с большим количеством старых зданий, где стены имели толщину полтора метра) с самого начала попытались взять малыми силами и при недостаточном количестве артиллерии и боеприпасов.

Впервые 60-я армия подошла к Тернополю 8-го марта и сразу начала его штурм. В течение трёх дней (первый штурм) наступающим сопутствовал успех и продвижение, пусть и медленное, но с 11 марта противник подтянул подкрепления и выбил из города советские части. Затем было ещё несколько попыток штурма, давших лишь ограниченный результат. С 21 по 24 марта была успешно проведена операция на окружение Тернополя – с этого времени город был заблокирован, а немецкому гарнизону снабжение сбрасывалось на парашютах. Попытки противника деблокировать окруженный гарнизон ударами танковых соединений снаружи, были успешно отражены советской артиллерией на внешнем кольце оцепления.

С 31-го марта советские войска наконец прорвали рубеж обороны вокруг Тернополя и, подтянув крупные силы артиллерии, начали успешно (пусть и медленно) с боями продвигаться вглубь городской застройки. Примерно с 4-7-го апреля штурм несколько приостановился, в связи с пересменкой и перегруппировкой воинских частей.

Тем временем, с 12-го апреля немцы снова организовали масштабный танковый удар «снаружи», пытаясь деблокировать тернопольский гарнизон. Подробнее об этом сражении будет рассказано отдельно, главное – это послужило причиной того, что советское командование отдало приказ на генеральный штурм города, который должен был завершиться только полной военной победой. В таком случае «наружный» удар немцев становился бессмысленным, что и произошло.

Несколькими днями ранее, из-за неудачных (мягко говоря) решений и.о. командующего Первым Украинским фронтом маршала Жукова (который временно заменял раненого генерала Ватутина), немецкая 1-я танковая армия успешно прорвалась из так называемого Каменец-Подольского «котла», выйдя из окружения в районе Бучача (в 50 километрах южнее Тернополя).

Если бы теперь ещё и допустить деблокирование Тернопольского гарнизона, то Жукову (имей он понятие об офицерской чести) оставалось только застрелиться, ну или расстрелять Черняховского с Людниковым (что было бы более ожидаемо от него). Поэтому, отдав приказ на начало деблокирующей операции по «спасению» тернопольского гарнизона, немецкое командование тем самым обрекло этот гарнизон на очень быстрое уничтожение и «любой ценой».

Начавшись 13-го апреля в 15:00, генеральный штурм непрерывно продолжался больше суток. 14-го апреля в 12:00, советская 302-я стрелковая дивизия прошла центр города и вышла на западные окраины, а в 16:00 другая дивизия, 336-я, завершила очистку последних зданий в западных кварталах. Последние немецкие защитники Тернополя (их оставалось 1500 чел, включая несколько десятков военнослужащих из украинской дивизии СС «Галиция»), под колоссальным давлением покинули свои позиции в городских развалинах, и в ночь с 13 на 14 апреля прорвались по остаткам дамбы Львовского шоссе через Тернопольское озеро, оказавшись на другом берегу реки Серет – в селе Загребелье (ныне это микрорайон «Дружба» в черте города Тернополя). Их отход прикрывали последние три САУ и 200 смертников, которые на следующий день все погибли в бою с советской 302-й дивизией.

В Тернополе остались только брошенные немцами раненые, лежавшие в подземной галерее монастыря (сейчас здесь находится здание Государственного архива Тернопольской области).

Вот как это описывал известный писатель, в те дни – фронтовой корреспондент Константин Симонов:

«Ходим по огромным темным подземным галереям Доминиканского монастыря. Сыро. Мрачно. Гнетущий запах трупов, гниющего тела. Заходим в похожую на тоннель метро длинную подземную галерею. Узкий проход. С двух сторон в три этажа нары. На них вповалку раненые. В других подвалах они тоже есть, но здесь их больше – несколько сот человек. Со сводов на шинели капает какая-то черная жидкость. К нарам прилеплено несколько свечек. Иду вдоль нар, все время тычась плечами в ноги. Мертвые лежат между живыми. Встречаю ксендза-поляка, который во время осады прятался тут в подвалах, а сейчас обходит умирающих. Проходим с ним по одной из галерей. Показывает мне на железную дверь, говорит, что там помещение, куда складывали безнадежных. Влезаю в комнату. Свечу фонарем. Весь пол завален мертвецами. Уже поворачиваюсь, чтобы выйти, как вдруг из угла подвала хрип: «Вассер... вассер...» (воды, воды)».

Сам К.Симонов оказался в эти дни в Тернополе совсем не случайно. Дело в том, что весь так называемый свободный мир, включая и «наших англо-американских партнеров», считал незаконной аннексию Западной Украины, которую Советский Союз произвёл в самом начале Второй Мировой войны в соответствии с «пактом Молотова-Риббентропа» от 23-го августа 1939 года (сейчас, правда, на эту дату приходится День украинского флага). Соответственно, «партнёры» на своих картах продолжали рисовать границы между СССР и Польшей по линии на 1-е сентября 1939 года, т.е. Тернополь (как и более западные Львов и Ивано-Франковск) считался территорией Польши, незаконно аннексированной Советским Союзом. Поэтому, взятие Тернополя советскими войсками в 1944 году рассматривалось как уже вторжение в Польшу, а значит – и в тогдашний Евросоюз (до этого СССР всего лишь освобождал свою довоенную территорию). Вот почему весь цивилизованный мир, запасшись попкорном, неотрывно следил за ходом боевых действий в районе Тернополя, и сюда съехалось огромное количество иностранных журналистов, освещавших ход событий в западных СМИ. Соответственно, прибыли и советские журналисты, и Симонов – один из них, много оставивший записей о Тернополе.

Прорвавшись в Загребелье, немцы заняли круговую оборону. Это село было сильной оборонительной позицией, поскольку, находясь на западном берегу реки Серет, южная часть Загребелья доминирует над окружающей местностью и обеспечивает круговой обзор на 6 километров. С самого начала битвы за Тернополь, Загребелье рассматривалось немцами как плацдарм для возможного отхода за пределы города, поэтому его обороняла наиболее боеспособная из частей тернопольского гарнизона – батальон спецназа «Демба», и здесь же базировалась немецкая дальнобойная артиллерия. Все здания были приспособлены для обороны, все колокольни – для размещения артиллерийских корректировщиков.

Но всё же, перейдя из толстостенных каменных зданий центра Тернополя в Загребелье, немецкий гарнизон оказался фактически беззащитным перед нашим главным калибром, и жить им оставалось день-два – это понимали все без исключения.

Для создания артиллерийского пояса вокруг Загребелья, обе приданные 60-й армии артиллерийские дивизии прорыва были переброшены на внешнее кольцо окружения. В частности, 17-я артиллерийская дивизия прорыва, поддерживая атаки 322-й, 148-й и 107-й стрелковых дивизий, заняла позиции от с. Богдановка до с. Козлов, а 1-я гвардейская артиллерийская дивизия прорыва – от с. Козлов до с. Денисов и с. Теофиловка (она поддерживала атаки 135-й и 340-й стрелковых дивизий).

Мой дед, Пётр Прокофьевич Лисичкин, в эти дни был офицером-корректировщиком при упомянутой 17-й артиллерийской дивизии прорыва под командованием генерала Волкенштейна – лучшей на Первом Украинском фронте (так потом утверждал в своих мемуарах командовавший этим фронтом маршал Конев).

До этого, советские войска уже вели штурм Загребелья, начиная с 28-го марта, частями 117-й гвардейской стрелковой дивизии, последовательно занимая квартал за кварталом силами штурмовых групп. Тактика была следующей: штурмовая группа подбиралась к очагу сопротивления противника на расстояние 70-80 метров. В сумерках к нему выкапывалась траншея (называемая «усы»), которая заканчивалась на расстоянии броска гранаты от позиций противника. С началом штурма здания, тот из солдат, что лучше всех метал гранаты, по этой траншее подбирался поближе к немецкой обороне, прикрываемый огнём всей группы, и забрасывал немцев гранатами. После этого штурмовая группа врывалась в здание, очищала его от противника и сразу готовилась к обороне, поскольку в большинстве случаев немцы начинали попытки отбить здание отчаянными контратаками.

15-го апреля, хотя немецкая оборона в Загребелье резко усилилась, вобрав в себя остатки тернопольского гарнизона, их положение стало абсолютно безнадёжным. В этот день, к давно уже штурмовавшей Загребелье 117-й гвардейской стрелковой дивизии, присоединилась 336-я, а также остатки 14-й гвардейской танковой бригады из состава 4-го гвардейского Кантемировского танкового корпуса (5 танков Т-34), часть сил 52-й танковой бригады 6-го танкового корпуса (из 3-й гвардейской танковой армии), передислоцировавшейся в район с.Почапинцы (10 танков Т-34), и батарея СУ-152 (4 машины). Весь день Загребелье подвергалось постоянным ударам советской артиллерии и авиации. Участок, контролируемый немцами, сократился до 1 километра в диаметре. Командир немецкого гарнизона Тернополя, генерал Нейндорф – погиб (15-го апреля, похоронен в Загребелье), принявший командование его заместитель генерал Шонфельд – погиб (16-го апреля в ходе попытки прорыва).

В 22 часа, на совещании оставшихся в живых немецких офицеров было принято решение прорываться из Загребелья двумя группами по 700 человек в разные стороны: на северо-запад в район с. Козлов и на юго-восток навстречу танкистам (наносившим в это время внешний деблокирующий удар). В 2 часа ночи (на 16-е апреля) обе группы пошли на прорыв.

В ходе попытки прорыва, почти все они были уничтожены – вырваться смогли только 57 человек (в том числе двое – из состава дивизии СС «Галиция»). В частности, южная группа, прорывавшаяся навстречу эсэсовским танкистам, вышла к с. Почапинцы, когда те танкисты как раз уже догорали в своих танках. Окруженцы нарвались прямо на штаб советской 53-й танковой бригады, рядом с которым располагалась в резерве рота тяжёлых танков. В результате скоротечного боя, измученная группа прорывавшихся из окружения была рассеяна, все офицеры убиты, а солдаты в количестве 300 чел. сдались в плен, и лишь 37 человек сумели добежать до позиций немецких танковых частей в с. Великий Ходачков.

17-го апреля ещё 5 немецких солдат, прорвавшись из окружения, достигли позиций немецкой 357-й пехотной дивизии севернее с.Козлов, а 18-го апреля – последние двое, они-то и сообщили о полной гибели тернопольского гарнизона.

Боевые действия в самом Тернополе и Загребелье завершились 15-го апреля. Город был полностью разрушен, из-за этого органы советской власти и местного самоуправления Тернопольской области временно (несколько послевоенных лет) размещались в соседнем райцентре Чертков.

В 1990-м году по решению Тернопольского горсовета были демонтированы памятники советским воинам, установленные в 60-х годах, включая обелиск Победы (стоявший на ул. Русской) и танк на пьедестале (на улице Мазепы).

Мой дед, офицер артиллерийской разведки Пётр Прокофьевич Лисичкин, принимавший непосредственное участие в описанных выше событиях, в эти же дни был принят в члены Коммунистической партии Советского Союза, что являлось тогда высоким признанием боевых заслуг. Интересно, что произошло это именно в тех краях, где ещё десятилетиями после войны, на предложение вступить в КПСС, местные часто отвечали: «спасибо, в СС я уже был».

Воинским частям и соединениям, отличившимся в боях за Тернополь, было присвоено почётное наименование «Тарнопольских» (так раньше этот город назывался, через «а»). Вечером 15-го апреля, в честь освобождения Тернополя, в Москве был дан торжественный салют второй категории, в соответствии с этим приказом Сталина:

«Маршалу Советского Союза Жукову

Войска 1-го Украинского фронта после упорных уличных боев полностью овладели областным центром Украины городом Тарнополь – крупным железнодорожным узлом и сильным опорным пунктом обороны немцев на львовском направлении.

В боях за овладение Тарнополем отличились войска генерал-полковника Курочкина, генерал-лейтенанта Людникова, … артиллеристы генерал-майора артиллерии Фролова, генерал-майора артиллерии Волкенштейна, … танкисты генерал-лейтенанта танковых войск Полубоярова, …

В ознаменование одержанной победы соединения и части, наиболее отличившиеся в боях за освобождение Тарнополя, представить к присвоению наименования “Тарнопольских” и к награждению орденами.

Сегодня, 15 апреля, в 20 часов столица нашей Родины Москва от имени Родины салютует доблестным войскам 1-го Украинского фронта, овладевшим городом Тарнополь, двадцатью артиллерийскими залпами из двухсот двадцати четырех орудий.

За отличные боевые действия объявляю благодарность руководимым Вами войскам, участвовавшим в боях за освобождение Тарнополя.

Вечная слава героям, павшим в боях за свободу и независимость нашей Родины!

Смерть немецким захватчикам!

Верховный Главнокомандующий

Маршал Советского Союза И. СТАЛИН

15 апреля 1944 года, № 109»

На фото к статье: «Штурм Тернополя» - картина художника В.В.Макарова (холст, масло).

«… Сказкой стали мы,

Песней стали мы,

Были мы, как Правда, прямы.

Жили мы не зря:

Были, как заря,

В небе

Победные огни!»