Нет покоя голове, что носит корону. Даже самый лёгкий царственный венец бывает чересчур тяжёл для королевской головы. Недаром многие правители заканчивали свой путь без оной. Кроме того, через корону передаются такие заразные болезни как например пять кинжальных ударов в спину или полёт со стометровой башни вниз на острые колья. Однако ж короны все равно умудряются находить себе новых владельцев. Есть в них что-то… эдакое. Притягательное. Казалось бы, вот возьми королевство Ланкр. Бедное, маленькое, ровных поверхностей маловато, да и те вертикальные. Однако из-за ланкрской короны было столько междусобиц, что королевский замок уже перенаселен призраками. Правда это особо никого не волнует. Все знают, что настоящие правительницы Ланкра — местные ведьмы. Они точно знают, что нужно этой земле. И если новый король совершит глупость, поссорившись с ведьмами, земля молчать не станет. И ланкрский лес пойдёт на Дунсинан! Причем в прямом смысле…
Страшись, ночь темна, ненастна и полна спойлеров!!!
Приветствую вас, добрые сэры, леди и прочая почтеннейшая публика! Сегодня на повестке дня у нас бессмертное произведение Вильяма нашего Шекспира «Макбет». Ой извините, мы же не на Круглом мире, а на Плоском! Разумеется книга называется «Вещие сестрички», а написал ее сэр Терренс Пратчетт. Как и многие ранние книги ПТерри, она представляет собой чистую пародию, в данном случае на пресловутый «Макбет», с некоторыми вкраплениями «Короля Лира» и других произведений классика. Отсылки на Макбета начинаются уже с названия «Wyrd Sisters». В трагедии Уильяма Шекспира трех ведьм часто называют «странными сестрами», если переводить дословно (по-английски — «the weird sisters»). Для примера – акт 1, сцена 3:
The weird sisters, hand in hand,
Posters of the sea and land,
Thus do go about, about:
Thrice to thine and thrice to mine
And thrice again, to make up nine.
Peace! the charm's wound up.
Сестры вещие везде,
На земле и на воде,
Кругом, кругом водят пляс.
Трижды - этой, трижды - той,
Трижды снова, девять! Стой!
Волшебство заведено.
(здесь и далее, кроме мест, отмеченных особо – «Макбет» в переводе М. Лозинского)
Однако здесь можно провести параллели не только с «Макбетом». В мифологии норвежцев слово «wyrd» означает «судьба», «рок», и считается, что воплощают эту самую «wyrd» Норны (Norns), которые, возможно, являются прообразами ведьм в «Макбете». Большинство же читателей из англоязычных стран пропускают этот подтекст и считают, что «wyrd» - это всего лишь «weird» («странный») на староанглийском.
«Варево в котле наконец поспело, и послышался чудной писклявый голосок:
– Когда мы вновь увидимся втроем?
Ответ последовал не сразу. Наконец другой голос, наделенный более привычными уху модуляциями, произнес:
– Вернее всего, что в следующий вторник…»
С этой реплики мы знакомимся с троицей ланкрских ведьм: молодой Маграт Чесногк (Magrat Garlick), нянюшкой Ягг (Nanny Ogg) и конечно матушкой Ветровоск (Granny Weatherwax). С последней мы уже познакомились в предыдущей книге. Там же я довольно много писала о концепции Триединой Богини, которой молятся виккане. Примерно такую концепцию отражает наш знаменитый триумвират: Дева, Мать и Старуха. Дева, то бишь Маграт, все время пытается быть образцовой викканкой, с фенечками, рунами, молитвами богам и всем прочим. Нянюшка и матушка, как более традиционные «природные ведьмы», предпочитают обходиться кухонной утварью и уверенностью в себе.
Что касается имени младшей ведьмы, Терри сказал: «Magrat произносится как «Магг-рат». В общем, неважно, что я считаю правильным – каждый, кто произносил это имя, произносил его как «Магграт». […] В книге Маргарет Мюррей «Культ ведьм в Западной Европе» можно найти несколько имен «Magrat» и «Magret», и у меня есть предположение, что это — ранние формы имени «Margaret», а не просто расхождения в орфографии. Кроме того, в списках тех, кого привлекали к суду за ведьмовство, есть несколько фамилий «Garlick», «Device» и «Nutter». Кстати, там нет ни одной «Ogg» или «Weatherwax»».
А вообще «Magrat» - это фонетическая запись того, как в разговорной речи произносят имя «Margaret».
«– К нам кто-то едет в гости, – промолвила матушка.
– Это ты определила по покалыванию в пальцах? – с чистосердечным любопытством воскликнула Маграт, которая черпала сведения о ведовстве по большей части из книг.
– Нет, по колебанию мембран ушей, – отозвалась матушка Ветровоск, покосившись в сторону нянюшки Ягг.»
В оригинале: “’Can you tell by the pricking of your thumbs?’ said Magrat earnestly.”
«Макбет», акт 4, сцена 1:
2 witch: By the pricking of my thumbs,
Something wicked this way comes. […]
2-я ведьма: У меня разнылся палец:
К нам идет дурной скиталец. […]
«– Какая радость встретиться под такой изумительной луной! – вежливо ответила Маграт. – Чудесная встреча. Сияют звезды…
– Здравствуй, здравствуй, кум мордастый! – приветствовала старую подругу нянюшка.»
Первая часть приветствия Маграт относится к «Сну в Летнюю Ночь» Шекспира, писатель также процитирует ее позже в «Дамах и Господах». А вторая часть позаимствована из «Властелина Колец» Толкиена, а точнее – из эльфийского приветствия: «Да осияют звезды час нашей встречи».
«Глаз тритона – безотказное средство, но какого же тритона предпочесть – обыкновенного, пятнистого или гребенчатого?»
Ведьмы в «Макбете», акте 4, сцене 1 используют глаз тритона в качестве одного из ингредиентов зелья.
«– В Клатче люди голодают, а вы здесь требухой разбрасываетесь… Ладно, ладно, молчу. «Чуть зерна кидай в горшок и степной травы вершок…» Слушай, а что случилось с волчьим зубом и драконьим гребешком?»
Разговоры Маграт, нянюшки и матушки, снящихся Томджону – это пародия на акт 4, сцену 1 из «Макбета».
«Вслед за жабой в чан живей
Сыпьте жир болотных змей,
Зев ехидны, клюв совиный,
Глаз медянки, хвост ужиный,
Шерсть кожана, зуб собачий
Вместе с пястью лягушачьей,
Чтоб для адских чар и ков
Был у нас отвар готов.»
(Пер. Ю.Корнеева)
«Нянюшка Ягг, усевшись у себя на кухне, взяла на колени своего жутких размеров кота, нацедила на сон грядущий стаканчик и тщетно попыталась припомнить начало семнадцатого куплета из бессмертного «Ежика». В куплете речь должна была идти о козах, но подробности были безнадежно утеряны.»
Оригинальная фамилия нянюшки Ogg отсылает нас к оgham (огамическому письму). Это письменность древних кельтов и пиктов, употреблявшаяся на территории Ирландии и Великобритании наряду с латиницей и, возможно, являвшаяся тайнописью. (с) Котика нянюшки зовут Грибо (Greebo). Правда «котиком» его может назвать только сама нянюшка, остальным обычно в голову приходит нечто вроде «ужас Преисподней». Слово «greebo» широко использовалось в начале семидесятых для описания человека, шляющегося повсюду в джинсах и коже, с длинными волосами, и имеющего привычку разрешать проблемы при помощи мотоциклетной цепи. В общем, человека, который хотел бы стать Ангелом Ада, но испытывающего явный недостаток стиля. В общем, как уже писали где-то (возможно и тут) кота нянюшки зовут Говнарь.
«Парой продырявленных пней зияли слуховые отверстия, единственный глаз служил желтым фонарем, проливающим на мир первобытную злобность, а хвост, покуда кот таращился на короля, петлял и скручивался чехардой вопросительных знаков.»
В оригинале:
“[…] its eyes two yellow slits of easy-going malevolence […]”
Как мы видим, в оригинале у Грибо внезапно два глаза. В ранних версиях APF эту строчку признавали одной из самых явных непоследовательностей у Пратчетта (у Грибо все-таки только один глаз). Однако потом сам Терри пояснил: «Грибо более или менее похож на одного кота, которого я видел в детстве – у него было два глаза, но один из них был покрыт матовой пленкой. Так что Грибо просто слепой на этот глаз.»
Разумеется нельзя не упомянуть Песенку Про Ежика, ставшую практически гимном Плоскомирья. Терри придумал название этой легендарной среди пратчеттоманов песни, однако он не писал слов к ней, кроме тех строчек, что появляются в текстах романов. Много фанатов пыталось написать слова; их было действительно очень много – впомните предисловие Терри к «Ведьмам за Границей»: «Посвящается тем читателям – а почему бы и нет? – которые после выхода «Вещих Сестричек» буквально завалили автора собственными вариантами «Песни про Ежика».О горе мне, горе…»
Кроме того, существует старинная оксфордская застольная песня, повествующая примерно о том же. Терри признает, что имеет место параллельная эволюция двух этих песен.
Также в этой книге мы наконец узнаём о королевстве Ланкр (Lancre), в котором живут ведьмы. До недавних пор королевством правил король Веренс, но к началу книги он пал от болезни всех местных королей — кинжала в спину, который ему вонзил его кузен Флем.
По поводу названия Ланкр: есть книга об истории охот на ведьм под названием «Прислужники Сатаны» («Servants of Satan») и вот абзац оттуда:
«Это напоминает нам о Пьере де Ланкре. Во время своей очередной экспедиции по охоте на ведьм он пришел к выводу, что баскские женщины безнравственны и вероломны. Де Ланкра больше всего привело в ужас то, что главные роли в религиозных службах играли как раз баскские женщины, среди которых крайне распространено было ведьмовство.»
Комментарий Терри: «Я поражен. Я никогда раньше не слышал об этом парне, хотя и обладаю неплохими познаниями в данной области. Но это замечательное совпадение.»
Кроме всего прочего, «Lancre» - это сокращенное (разговорное) название Ланкашира (Lancashire), графства, знаменитого своими судами над ведьмами в 17 веке.
«– ТЕБЕ, ПОХОЖЕ, ТАК НИКТО НИЧЕГО И НЕ РАСТОЛКОВАЛ, – наконец обронил он.
– Виноват?
– ЧТО, НИ МУЧИТЕЛЬНЫХ ПРЕДЧУВСТВИЙ НЕ БЫЛО? НИ ЖУТКИХ СНОВИДЕНИЙ? ТЫ, СЛУЧАЕМ, НЕ ВСТРЕЧАЛ НА УЛИЦАХ СТАРЫХ, ВЫЖИВШИХ ИЗ УМА ГАДАЛОК, КОТОРЫЕ КРИЧАЛИ БЫ ТЕБЕ ВСЛЕД ВСЯКИЕ МЕРЗКИЕ ПРОРИЦАНИЯ?
– Насчет чего? Насчет того, что я умру?
– ВИДНО, НЕ БЫЛО НИЧЕГО. ЗРЯ Я НАДЕЯЛСЯ! – горестно посетовал Смерть.»
Смерть надеялся, что Веренса, как нормального короля из пьесы, давно предупредили о том, что он скоро умрет. Это отсылка к легенде о том, как император Юлий Цезарь получил предостережение от предсказателя: «Остерегайся мартовских ид» (иды – середина месяца). Цезарь был убит в сенате как раз в иды марта. Этот эпизод есть у того же Шекспира в пьесе «Юлий Цезарь».
«– А это его чудовище косматое… – продолжала вспоминать нянюшка Ягг. […]
– Ну да, – сухо отозвалась матушка. – Droit de seigneur.
– Отгуливал как надо, – сказала нянюшка Ягг, разглядывая уголья в камине.
– Зато на другой день всегда посылал управляющего с ларцом серебра и корзиной с приданым для невесты, – вспоминала матушка. – Так что наши пары не на пустом месте жизнь начинали.
– Бывало, что и пары, – отметила нянюшка Ягг. – Бывало и поменьше…
– Настоящий король, – подтвердила матушка Ветровоск.»
В оригинале: 'And then there was that great hairy thing of his,' said Nanny Ogg. […]
'Ah,' said Granny Weatherwax distantly. 'His droit de seigneur.'
'Needed a lot of exercise,' said Nanny Ogg, staring at the fire.
'But next day he'd send his housekeeper round with a bag of silver and a hamper of stuff for the wedding,' said Granny. 'Many a couple got a proper start in life thanks to that.'
'Ah,' agreed Nanny. 'One or two individuals, too.'
'Every inch a king,' said Granny.
«Droit de seigneur», или «jus primae noctae» («право первой ночи») – это обычай, который якобы существовал в средневековой Европе. Он давал феодалу право лишить невинности невесту каждого из своих вассалов. Об этом свидетельствуют пошлины, которые платили вассалы, чтобы избежать применения этого закона. Сей обычай мог существовать во Франции и, возможно, в Италии и Германии. Что касается «‘Every inch a king,’», как Веренса охарактеризовала матушка, то это цитата из шекспировского «Короля Лир», акта 4, сцены 6.
Ay, every inch a king.
When I do stare, see how the subject quakes.
I pardon that man's life.
Король, и до конца ногтей — король!
Взгляну в упор, и подданный трепещет.
Дарую жизнь тебе.
«– И помните, сестрицы, король и родина – это одно.»
Одна из самых интересных сюжетных линий связана с магией королевской власти. Конкретно эта фраза может быть отсылкой к легендам о короле Артуре, где тоже всегда утверждалась избранность короля. Эта проблема частенько мелькает у Шекспира во многих пьесах. Что такое король? Всего лишь голова в короне или нечто большее? Обладает ли он некой сверхъестественной силой, которая распространяется на все королевство, причём не только на людей, а… а вообще на все. В «Ричарде II» низложенный король не может поверить в то, что ему, помазаннику Божьему, вообще могли осмелиться зачитать какие-то обвинения. Ведь он же Избранный! В «Сестричках» на поклон к ведьме приходят не люди, а лесные звери. Сам лес возмутился против узурпации королевской власти самозванцем. И да, конечно это перекликается с «Макбетом». Как писал в анализе пьесы А.Смирнов:
«Герой стоит на самой вершине социальной пирамиды. И если зло овладевает его душой, то от совершаемых им преступлений, от его ошибок и грехопадений сотрясается все общественное здание. Более того, не только все государство вовлечено в поток трагических событий. Если творится дурное, то конвульсии сотрясают небеса и землю. Когда зло овладевает душой человека, сама природа корчится от мук.»
«Герцог Флем угрюмо воззрился на роняющий влагу лес. Произрастают себе, видите ли! Хотя, если разобраться, против деревьев как таковых он ничего не имеет. Но когда их так много, это действует угнетающе.
В предсказании Макбету говорилось, что ему нечего бояться до тех пор, пока сам Бирнамский лес не восстанет против него.
«Герцог чуть помедлил, с бешеной скоростью прокручивая в голове монолог, звучавший на протяжении последних пяти минут. Он-де человек только наполовину… что-то в этом духе… слабый… так, что ли?»
В оригинале: «There had been something about him being half a man, and... infirm on purpose?»
В «Макбете», акте 2, сцене 2 леди Макбет зовет своего мужа «infirm of purpose» («нецелеустремленный», в переводе М. Лозинского - «слабый»).
«Герцог пытался смыть кровавые подтеки. Словно, вытравив их, он избавится и от своей судьбы. Он тер, скреб, драил зловещие следы до тех пор, пока в утробе его не родился вопль отчаяния.»
Опять же «Макбет»: леди Макбет так же безуспешно пыталась смыть кровь со своих рук после убийства Дункана.
«– Уж не клинок ли вижу пред собой я? – пробормотал герцог.
– Хм-хм… Нет, господин, то мой платок, извольте приглядеться. Они немножечко отличны друг от друга. В платке не так уж много острых граней…»
Это реплика из одного из самых знаменитых монологов в «Макбете»: акт 2, сцена 1.
Что вижу я перед собой? Кинжал,
И рукоять ко мне?
Схвачу тебя!
Нет, не схватил, и все ж тебя я вижу.
«Ты сказал королю: «И если суждено сему свершиться, пусть же свершится все как можно скорее». После этого выхватил у короля его кинжал, тот самый, что валяется вон там, на полу, и…»
В оригинале: «‘[…] and you said, «If it’s to be done, it’s better if it’s done quickly», or something […]‘»
«Макбет», акт 1, сцена 7:
If it were done when ‘tis done, then ‘twere well it were done quickly.
Да, если б кончить все одним ударом, я б не замедлил; […]
(пер. С. Соловьева)
Шекспирить — так до конца, решает ПТерри. Шекспир в «Как Вам Это Понравится», акте 2, сцене 7 писал: «Весь мир театр и люди в нем актеры». Пратчетт соглашается и идёт ещё дальше. Театр в романе не просто отражает жизнь, он на неё влияет.
«– Искусство, – коротко объяснила нянюшка. – Это, как его, зеркало жизни.
Матушка тем временем, медленно вертя головой, обводила взором лица собравшихся. Все они были обращены к сцене, все горели сопричастностью к происходящему, жадно ловили звонкие раскаты реплик, пронзающие неподвижный воздух. Ибо все происходящее на сцене было реально и, быть может, вбирало в себя больше истины, чем сама действительность. Ибо на сцене разыгрывалась история. История, которая, может, на самом деле была неправдой, но это уже ничего не значило.»
Дабы избавиться от ведьм, герцог и герцогиня Флем (в оригинале Felmet) решают их оклеветать, причём с гарантией. По их заказу драматург Хьюл сочиняет пьесу про плохого короля Веренса и хорошего герцога. Плохому королю разумеется помогают ужасные, кровожадные ведьмы. Эта сюжетная линия, кроме явных параллелей с «Макбетом», отражает реальность самого Шекспира. «Макбет» был написан в 1606 г., когда английский трон занимал Яков I, сын казнённой шотландской королевы Марии Стюарт. Король был весьма образован, интересовался науками, однако вполне серьезно верил в ведьм. Он даже оставил посвящённые им трактаты. Так что в своём изображении ведьм Шекспир руководствовался вполне конкретными соображениями — понравиться патрону. С тех пор ведьм частенько видят именно через призму макбетовских «сестёр».
Дотошный к мелочам писатель подчёркивает, что действие происходит в пьесе, иногда появляются ремарки типа «стук за сценой» и т.д. Адаптировать такое не просто, поэтому в переводе некоторые отсылки на сценическую рутину исчезли.
«– Гром и молния! Принесла ведь нелегкая…
– Какая такая «нелегкая»? – уточнил Шут.
– Нелегкая судьба, дуралей.»
В оригинале: ‘There is a knocking without,' he said.
‘Without what?' said the Fool.
'Without the door, idiot.'
В «Макбете», акте 2, сценах 2 и 3 содержится несколько примечаний «стук за сценой» («knocking within»). Помимо этого, «without» означает не только «снаружи», но и «без». Этим и вызван следующий за данной репликой привратника вопрос Шута: «Without what?» (досл. «Без чего?»).
«– Мы должны дать нашему театру имя, в котором бы заключался всеобъемлющий смысл. Понимаете, о чем я говорю? Ведь театр вмещает в себя весь мир…
И тогда Хьюл изрек то, что, будучи еще неизреченным, уже давно подкарауливало миг своего изречения:
– Мы назовем его «Дискум»!»
В оригинале театр назвали «The Dysk». Это отсылка к знаменитому театру «Глобус» («Globe»), который был возведен Катбертом Бэрбэджем (Cuthbert Barbage) в Лондоне в 1599 году. Имел он, между прочим, восьмиугольную форму! Шекспир имел долю в управлении театром и сам играл в пьесах. «Глобус» был уничтожен пожаром, затем перестроен и, наконец, окончательно разрушен в 1644 году. Сейчас театр возродился при помощи американского антрепренера. Там идут чудесные постановки, записи некоторых из них можно даже посмотреть бесплатно.
Пьесы для этого театра сочиняет гениальный драматург Хьюл. Его мозг настроен настолько тонко, что частенько принимает идеи из совершенно других фандомов.
«Гном, высунув кончик языка, лавировал пером между чернильными рифами листа: он уже знал, как поступить с нареченными друг другу судьбой возлюбленными, куда втиснуть сценку с веселыми могильщиками и где лучше отверзнуть уста горбатому королю. Правда, еще предстояло разобраться с кошками, роликовыми коньками и…»
Весёлые могильщики пришли разумеется из «Гамлета». А вот кошки и ролики — это отсылка к мюзиклам Эндрю Ллойда Уэббера (Andrew Lloyd Webber): «Кошки» («Cats») и «Звездный Экспресс» («Starlight Express»).
«Он ввел в сюжет падающий канделябр и выкроил место для злодея, носящего маску, дабы скрыть собственное уродство, […] подкинув пару намеков на то, что главный герой родился в котомке.»
Отсылка к книге Гастона Леру «Призрак Оперы» и одноименному мюзиклу Эндрю Ллойда Уэббера. Правда, там падает люстра.
Что до котомки: главный герой пьесы Оскара Уайльда «Как Важно Быть Серьезным» («The Importance of Being Earnest»), будучи младенцем, был найден в саквояже.
«Вот моя наука, куманек […]
Второй паяц. По рукам, хозяин.
Третий паяц (размахивая пузырем на палке). Кря-кря-кря.»
Эти паяцы — пародия на братьев Маркс (Marx brothers). Тот, который ничего не говорит, а только крякает (с пузырем на палке) – это Харпо (Harpo). Реплика «Вот моя наука…» («This iss My Little Study...») принадлежит Гроучо (Groucho), а слова «По рукам, босс» («Atsa right, Boss») – Чико (Chico).
«А может, третий – лишний? Как ни крути, а двое – это идеальное число: один – толстый, рыжий, другой – тощий и белесый. «Ну и заварил же ты кашу, Стенли! Рассыпчатая, ядреная, пальчики оближешь!»
Цитата из репертуара двух известных комиков, Лорела и Харди (Laurel & Hardy). Имя Лорела было Стэнли.
« — Да нет, просто не далее как прошлой ночью я видел во сне какого-то кривоногого человечка, идущего по дороге, - сказал Хьюл. – На нем была маленькая черная шляпа, а ноги он переставлял так, как будто в башмаках у него целое море воды.»
Чарли Чаплин детектед.
«Раньше Хьюл немного стеснялся этой пьесы. Лично он всегда подозревал, что знаменитая Битва за Морпорк в действительности была самой заурядной кровавой бойней, учиненной при помощи ржавого железа в один промозглый, ветреный день двумя тысячами застрявших в болотах безумцев. Какие слова произнес перед своей скорой кончиной последний король Анка, о чем просил горстку оборванных, одуревших от усталости людей, знающих, что неприятель превосходит их и числом, и позицией […]»
Явная отсылка на пьесу Шекспира «Генрих V», где король вдохновляет войско перед битвой при Азенкуре.
« — У меня как раз была идея со сценой кораблекрушения, вот там бы эту самую…»
Эти слова, конечно, могут относиться к множеству пьес и фильмов. Но, учитывая то, как сильно повлиял Шекспир на эту книгу, можно предположить, что речь идет о пьесе «Буря».
«Король. А ежели я повешу корону на этот куст, вы, конечно, подскажете мне, если кто-то вдруг вздумает ее похитить?
Галерка. Подскажем!
Король. Ну тогда мне осталось только разыскать свою лошадку.
Над камнем появляется голова 1-го убийцы.
Публика. Берегись! Сзади!
1-й убийца исчезает.»
Это похоже на шекспировского «Ричарда III» в постановке известного комедийного телешоу «Панч-и-Джуди».
«Король. Уж не утку ли вижу пред собой я, с клювом, направленным на меня?»
Опять Макбет, акт 2, сцена 1, тот же монолог про кинжал.
Пьеса близится к финалу, напоследок держите ещё немного всяких разностей: шекспировских и не очень.
«Боги предпочитают простые, зловещие игры, когда Запредельное Ты Так И Не Обрел, но должен Идти Прямо В Забвение; […]»
Возможно, это отсылка к самой знаменитой карте из игр типа Монополии – карте «Шанс» (Chance card): «ИДИТЕ В ТЮРЬМУ – идите прямо в тюрьму. Не пропускайте ход. Не собирайте 200 долларов» (или 200 любой нужной валюты).
« — Сколько раз бывало: уронишь какое-нибудь волшебное кольцо в море, а в дом воротишься, решишь ломтик палтуса себе поджарить, глядь, а вот и оно, целехонькое!»
Это сюжет известной народной сказки, уходящей корнями в глубь веков, как минимум во времена Геродота. Кроме нянюшки, эту сказку эксплуатировали Толкиен и Джек Вэнс. Кстати, несколько человек не из Великобритании на форуме alt.fan.pratchett не сумели увязать между собой слова «turbot» («палтус») и «tea» («чай»). Дело в том, что в Британии слово «tea» обозначает вообще любой прием пищи в промежутке между половиной пятого и семью часами дня. Этой прием пищи вполне может включать в себя и палтуса.
«— Нужно родиться дураком, чтобы стать королем, - продолжала матушка.»
В оригинале: «‘You’d have to be a born fool to be a king,’ said Granny.»
Редактор оригинального APF признается, что лишь читая «Вещих Сестричек» где-то раз в двадцатый, он наконец въехал в это изящно завуалированное предсказание матушки Ветровоск. «Fool» по-английски значит как «дурак», так и «шут».
«Так или иначе, в Дурном Заде снес яйцо один петушок, вследствие чего бедолага вынужден был потом смириться с некоторыми обескураживающими вопросами личного свойства.»
По легенде, из яйца, снесенного петухом и высиженного змеей или жабой, вылупляется василиск. Так как василиск — это чудовище с птичьими крыльями, драконьим хвостом и головой петуха, убивающее взглядом того, кто посмотрит ему в глаза, то такое яйцо, очевидно, является очень плохим предзнаменованием.
«Высотой глыба приближалась к росту среднего человека, представляла собой осколок окрашенного в голубоватый цвет камня и пользовалась исключительной репутацией по части магии. Стоя в одиночку, глыба тем не менее просто не подвергалась арифметическому подсчету – почувствовав на себе чей-то взгляд, она немедленно предпринимала шаги к тому, чтобы исчезнуть из поля зрения. По способности к самоустранению глыба прочно удерживала первое место среди всех известных в королевстве монолитов.»
Отсылка к
роллрайтским камням в Великобритании, чью высоту, по преданью, невозможно посчитать точно.
«Сочащееся сквозь наледь мутное марево извещало о том, что, вопреки всем здравым ожиданиям, на дворе занимается рассвет.»
У Шекспира в «Гамлете» первая сцена 1 акта начинается в полночь, а заканчивается на рассвете – несмотря на то, что действие длится около 15 минут. У Пратчетта же ведьмы призывают демона ВкрстХлтлжвлплкц ночью, а в конце эпизода присутствует цитата, данная выше.
«С другими привидениями замка он старался не пересекаться.
Кампот был еще куда ни шло, хотя и мог утомить своим занудством. Однако, еще издали завидев Близнецов, Веренс немедленно делал ноги. Близнецы, держа друг друга за ручки, ковыляли на своих пухленьких ножках по полночным анфиладам замка, бесплотностью крошечных телец служа напоминанием преступлению, которое своим злодейством выделялось даже на жутковатом фоне общей практики королеубийства.»
Такую же картину можно лицезреть в классическом фильме ужасов «Сияние» Стэнли Кубрика. Там по коридорам отеля «Overlook» бродят призраки зверски убитых девочек-двойняшек.
«Маграт собирала цветочки и о чем-то с ними разговаривала.»
Намек на сошедшую с ума Офелию, героиню «Гамлета» Шекспира:
Офелия: Вот розмарин, это для воспоминания; прошу вас, милый, помните; а вот троицын цвет, это для дум.
(пер. М. Лозинского)
Сравните Маграт:
— А вот наша шерстистая горечавочка. А вот паточное цитварное семя, что от воспаления ушей.
«Разгребая ладонями сорняки и онемев от клокочущего в ней гнева, матушка восстала из хлябистых недр, что Венера, только постарше и погрязнее.»
В оригинале: « […] rose from the ditch like Venus Anadyomene, only older and with more duckweed.»
«Venus Anadyomene» - это латинское название классического образа богини Венеры, выходящей из моря в окружении дельфинов. Одноименные полотна принадлежат кисти Апеллеса, чья картина утеряна, и Боттичелли, картина которого находится во флорентийской Академии Изящных Искусств.
«- И вообще, я уже почти ничего не помню, - пробормотал герцог.»
Примерно так же оправдывался президент США Ричард Никсон во время заседания в Сенате по поводу Уотергейтского скандала.
« — Я хочу сказать, Черная Алиссия была одной из лучших.»
Одну из самых зловещих и страшных ведьм в кельтско-саксонской мифологии звали Черная Эннис (Black Annis).
«Вторым же божком, обитающим в Овцепикских горах, является Кышбо Гонимый, затравленное, тщедушное божество, покровительствующее крохотным мохнатым зверькам, чей убогий век неизменно обрывается кратким полувсхлипом.»
В оригинале: «[…] Herne the Hunted, the terrified and apprehensive deity of all small furry creatures […] »
В средневековых британских легендах фигурирует Херн-Охотник (Herne the Hunter), призрачный хранитель Виндзорского леса.
Ну а Herne the HantED — тот, на кого охотятся, логично, что он — бог жертв.
Самого Херна Охотника, мы чуть позже встретим в «Дамах и Господах». В отсылках к нему я расскажу об этом рогатом господине чуть подробнее.
« — Я спрашиваю, куда ты свой колпак дел, придурок?»
В оригинале: «‘I said, where’s your pointy hat, dopey?’»
«Придурок» - не самый точный, но наиболее понятный нам вариант окончания фразы. «Dopey» - это имя одного из семерых гномов из знаменитого мультфильма Уолта Диснея 1940 года «Белоснежка» («Snow White»). Назвать плоскомирского гнома «Dopey» примерно также оскорбительно, как назвать его «украшением лужайки».
«Почему-то его собратья-экспатрианты, которые у себя на родине мирно добывали железную руду да охотились на всяких мелких тварей, очутившись в больших городах, сразу норовили напялить на себя кольчуги, заткнуть за пояс топор поострее и обозваться кем-нибудь вроде Дуболома Вырвиглаза.»
Этот саркастичный комментарий, конечно же, направлен на классических фэнтезийных гномов и, прежде всего, - на толкиеновского Торина Дубощита (Thorin Oakenshield), героя «Хоббита».
«– Но с другой стороны, – поспешил заметить Витоллер, – кому будет хуже? Пиастры решают все…
Хьюл резко вскинул голову.
– Как ты сказал? – рассеянно переспросил он.
– Пьеса решает все, – поправился Витоллер.»
В оригинале: «The pay’s the thing.» Далее по тексту Витоллер поправился: «The play’s the thing». Вот цитата из «Гамлета», акт 2, сцена 2:
The play’s the thing
Wherein I’ll catch the conscience of the king.
Зрелище - петля,
Чтоб заарканить совесть короля.
(пер. М. Лозинского)
«Шут взбил жесткую, как камень, подушку и канул в мучительное забытье. Возможно, видеть сны.»
Последняя фраза взята из знаменитого монолога Гамлета «Быть или не быть…».
«– Мы стареем, мастер Хьюл. Вернее сказать, – поправился он, – это я старею, а ты лишь становишься старше. Скоро и по нам пробьет колокол.»
В оригинале: «We grow old, Master Hwel. […] We have heard the gongs at midnight.»
Шекспир, «Король Генрих IV», часть 2, акт 3, сцена 2:
FALSTAFF: Old, old, Master Shallow. […] We have heard the chimes at midnight, Master Shallow.
ФАЛЬСТАФ: Постарела, очень постарела, мистер Шэллоу. […] Да, не раз слушали куранты по ночам, мистер Шэллоу.
(Пер. П.Каншина)
«– Суета сует и всяческая суета, – терпеливо пояснила Маграт.
Нянюшка приободрилась:
– Всяческая – это хорошо. Значит, на всех хватит.»
В оригинале: “Divers alarums and excursions', […]'Oh.' Nanny Ogg brightened a bit. 'The seaside would be nice,' she said.
В оригинале нянюшка читает ремарку, которая по сути означает «шум на сцене». «Exursions» в данном случае означает просто какую-то активность. Нянюшка же решает, что речь идёт об экскурсиях и замечает, что было бы неплохо экскурсию куда-нибудь на море.
А пьесе, стало быть, конец! Попрошу гнилыми яблоками не кидаться, и арахисом тоже. (Да, Библиотекарь, это я тебе!). Перевод отсылок — VictoRR, за что ему great thanks! Редактура и дополнения мои. Прошлый пост по ведьмам тут. За большим можно заглянуть сюда и сюда. Не злите ведьм и опасайтесь кузенов, особенно с амбициозными жёнами.
P.S. А ещё заглядывайте к нам Аск. Там много картинок и печатают статьи с продолжением!
