Сейчас, отправляя меня куда-то, Дима говорит:
— Не забывай, что у тебя есть дети. Вернись. Ты нам всем очень нужна.
Вечно давит на жалость и выбора мне не оставляет.
А до детей, когда мы работали ветеринарами, Дима таких слов не говорил. Настолько жизнь его изменила.
Когда я уходила на смену, он молился, чтобы я оттуда не пришла. Или хотя бы домой птицу на передержку не принесла.
Отправляя меня на работу он говорил другие слова:
1) Домой никаких птиц лечить не приносить. У нас, итак, четыре клетки уже стоят.
2) Ни с кем возможность поставить пятую клетку не обсуждать.
3) Домой прийти после смены с пустыми руками. Коробку с птицей не таскать. Если так хочется, то можно занять руки пакетами с быстронома. А дома есть швабра и пылесос. Ими тоже можно себя нормально развлекать.
4) Я не буду пятую клетку сооружать.
Чтобы вы понимали про то, каким ветеринаром был Дима. Он с работы приносил зарплату. Я приносила на передержку птиц и на свою зарплату их лечила. Настолько разные у нас с Димой были жизненные ориентиры.
И Дима всегда предпочитал отличного профессионала во мне не замечать. А между прочим, именно профессионал, наплевав на аллергию на птиц, продолжит работу орнитолога - ветеринара. Пить Зодак, использовать ингалятор — это выбор воина и его судьба. И кто, если не я?
Или приехать на вызов к одной старушке, чтобы кошку осмотреть и воскликнуть.
— Послушайте, в вызове указана одна кошка. Откуда взялись 16 остальных.
— Дак, это кошка и наплодила.
И всех! Всех этих кошек я осмотрела и на льготную стерилизацию определила.
Даже не заработала ничего. Но забрать всю пенсию у бабушки я не могла. Такой жестокости меня мама не учила.
Зато! Бабушка назвала меня милой и чаем напоила. И еще клетку для птиц подарила. Небольшую, если мной не измерять. (У нее стояла пустая после попугая). Все же судьба полна сюрпризов. И где дома четыре клетки, там Дима будет и пятую сооружать.
