Серия «О природе буллинга»

Буллинг/травля  — это систематическое насилие (словесное или физическое), агрессивное поведение в отношении одного или нескольких участников коллектива большей (или субъективно сильной) части коллектива. Характерным, но необязательным признаком является воздействие агрессоров на статус жертвы: желание не только причинить боль или обидеть, но и унизить или удержать внизу иерархии.

Не возражаю против комментариев типа «К чему эти англицизмы? "Травля", а не "буллинг"», они помогают продвижению поста, но сразу обозначу свою позицию.
Буллинг и травля – синонимы. При этом я предпочитаю англицизм, так как во время первых случаев, когда я помогал подросткам, столкнувшимся с этой бедой, получил обратную связь, что слово "буллинг" воспринимается ими как более нейтральное. Фраза "меня в школе буллят" дается чуть проще, чем "меня в школе травят".
Авторы методических пособий (пруф), врачи в заключениях также используют слово "буллинг" и не видят в этом ничего зазорного. [Прим. школьного психолога: у нас с 2017 года управление образования (сокр. УО) оперирует термином "буллинг", с 2022 года в школах приняты алгоритмы действий в случаях обнаружения буллинга, это требование из официальных писем УО. Так что мы пользуемся общепринятым термином.]

Что действительно важно различать, так это буллинг и конфликт. (См. таблицу ниже.)
Бойкот – тоже не травля (но будьте внимательны, может быть и бойкот, и травля).
Если вы столкнулись с чем-то таким, очень важно доверительно поговорить с ребенком и точно понять, с чем имеете дело. Во-первых, потому что у этих проблем разные стратегии решения. Во-вторых, потому что можете столкнуться с сопротивлением со стороны педагогических сотрудников (некоторые учителя и представители школьной администрации, к сожалению, до сих пор считают более приоритетным принцип "не выносить сор из избы", чем принцип обеспечения безопасных условий для обучающихся).
С чем только не встречаются пострадавшие школьники и их родители:
Наверное, самый распространенный сценарий сопротивления школы – начинают убеждать, что это обычный конфликт, а не травля. Бывает и до прямого обвинения жертвы доходит. Меж тем, виктимблейминг (еще 1 англицизм, просто с термином познакомлю тех, кто не в курсе, и больше использовать не буду) в социальной психологии признан когнитивным искажением. И, если его не пресекать, часто несет множественные негативные последствия для жертвы. Человек пострадал, переживает кризис, а его еще и обвиняют.
В такой ситуации важно быть готовым отстоять свою позицию, оставив школьной администрации только один действенный способ разрешения проблемы – воздействовать на задир, которые и морально, и юридически неправы.
[Прим. Ч.: Как еще бывает? Весной 2025 года анализировал одну беседу семьи пострадавшего ребенка и директора школы на заседании Комиссии по делам несовершеннолетних и их прав (КДНиЗП). И директор заняла позицию: "В конфликте всегда виноваты оба, и со стороны вашего ребенка, значит, обязательно была провокация". Во-первых, тут подмена понятий: вместо травли продвигается идея конфликта. Во-вторых, утверждение само по себе неправда. Очень большое число правонарушений и даже преступлений совершаются без какого-либо повода или с использованием незначительного повода. В праве такая мотивация называется "из хулиганских побуждений". К счастью, семья на тот момент была уже готова отстоять свою позицию, там же заручились поддержкой наиболее авторитетных членов КДНиЗП, и дальше администрация школы нашла управу на хулиганов.
А бывает и совсем экзотика. Уже упоминал, как в одном из моих первых сопровождений выяснилось, что замечательный во всех остальных смыслах учитель попросил ученицу не говорить маме о драке, когда на девочку напали три одноклассницы. Если честно, я до сих пор в шоке от такого маневра.
Знание – сила, в общем. Как и качественная подготовка.]

Проблема буллинга актуальна долгие годы. Несмотря на повышение уровня осведомленности и освещенности проблемы травли, прогресс в решении общей проблемы идет очень слабо.

К сожалению, до сих пор распространено мнение, что травля вредит только жертве. Из-за этого проблему часто не воспринимают всерьёз, а детей пытаются убедить, что они сами виноваты. Это не так. Важно понимать: последствия травли разрушительны и долгосрочны для всех участников — жертвы, агрессора и наблюдателей. Пережитый буллинг формирует устойчивую модель поведения, которая переносится во взрослую жизнь, отражаясь на рабочих и личных отношениях (сплетни, агрессия, пассивность).

Обозначим вероятные последствия буллинга для участников процесса:

1. Для жертвы буллинга – психологические травмы, тревожность, депрессия, сложности в социализации.
Как это выглядит в жизни? Часто последствия травли затрагивают и личную жизнь, жертвы испытывают трудности с доверием к партнеру и не могут построить доверительных отношений. Буллинг убивает самооценку, для таких людей отстоять себя и свои личные границы будет сложно и во взрослом возрасте. Школьники, ставшие жертвами травли, могут начать испытывать проблемы с успеваемостью, но, если построены хорошие отношения с педагогами, могут быть и высокие показатели в учебе. Повышается риск употребления психоактивных веществ.
Последствия травли живут годами и серьезно влияют даже на здоровье людей. Зарубежные исследования (ссылка) выявили повышенный риск диабета, депрессии, других заболеваний у бывших жертв травли во взрослом возрасте.
Некоторые находят силы переключиться на самореализацию, достигая успеха в профессии или творчестве, однако это не «закалка», а бегство от боли человеческого взаимодействия в безопасную сферу, где есть успех. Своевременная помощь пострадавшему от буллинга значительно улучшит качество его жизни в будущем.
Кстати, у жертв травли повышается вероятность совершения преступлений в будущем (агрессоры при этом находятся еще в большей зоне риска).

2. Для агрессора – проблемы с эмпатией, неумение строить здоровые отношения, часть агрессоров столкнется с трудностями в карьере (soft skills, так называемые «гибкие навыки», важны, кроме того, часть агрессоров не очень ответственно относится к учебе).
Дети, агрессивно преследующие других детей, с большей вероятностью нарушат закон во взрослой жизни. Агрессоры чаще сталкиваются с обвинениями в совершении тяжких преступлений. (ссылка)
Выросшие агрессоры чаще применяют насилие в отношении своих супругов. (ссылка)
В школе агрессоры могут испытывать трудности в обучении, если у них нет способностей. Из-за поведения не могут построить взаимодействие с педагогами, часто хамят учителям для установления авторитета. [Прим. школьного психолога: Знаю несколько случаев, когда учителя, которым надоели задиры в классах, шли против распоряжений руководства и не допускали к экзаменам ребят, или же никак не помогали на экзаменах. После девятого класса они остались без аттестата, со справкой. Теперь без классного коллектива им практически нереально закончить школу.]
Во взрослой жизни такие люди часто строят отношения, основанные на запугивании друзей или партнеров, привыкают подчинять других, что приводит к конфликтам с законом (изнасилования, вымогательство). Проблемы с социализацией мешают даже в бытовых ситуациях.
[Прим. Ч.: история конца 90-х, начала нулевых. На пару классов старше учились известные на всю школу задиры. Причем особенно выделялись трое и все трое закончили плохо. Первый, еще будучи школьником, погиб зимой – цеплялся сзади за грузовик, чтобы кататься на льду и попал под колесо. Второй закончил 9 классов, зимой ехал пьяным в электричке, поругался с контроллерами, те его высадили за несколько станций до его цели. Он пошел пешком и замерз насмерть. Третий тоже доучился до 9 класса, последнее, что я о нём слышал – получил срок за изнасилование.]
Такие ребята во взрослом возрасте испытывают проблемы с сохранением работы (выше риск безработицы), финансовые проблемы (по данным норвежского исследования).
Агрессор может измениться и добиться успеха, но только если произойдет глубокая смена установок — его собственных и его близкого окружения. Без этого его модель поведения ведёт к саморазрушению.

3. Для наблюдателей – чувство вины перед одноклассником-жертвой, страх стать следующей жертвой, усвоение модели поведения "равнодушия к насилию".

В будущем усвоение этой модели приводит к тому, что и во взрослой жизни человек оказывается в нездоровых отношениях, как личных, так и профессиональных. Часто себя оправдывают словами о том, что у жертвы какие-то особенности поведения, которые стали причиной травли, или то, что он просто должен дать отпор, и все исправится. Но это не так.

Вообще нейтральная позиция наблюдателей – обязательное условие для возможности агрессоров инициировать травлю. Если же наблюдатель перестанет оправдывать насилие по отношению к другим, поменяет точку зрения на непринятие такого поведения, то общее настроение в коллективе может поменяться, так как наблюдателей больше.

4. Потенциальные экстремальные последствия... Вы знаете, какими бывают резонансные дела и исходы, к которым приводит порой школьная травля. Мы все видели в новостях ужасные новости о пострадавших от травли: детей избивают и калечат, издеваются на камеру, учителя замалчивают проблемы в коллективе, самые страшные случаи видим в детских некрологах. При некоторых условиях грань между легким, не причиняющим физические травмы буллингом и серьезным правонарушением/преступлением стирается очень быстро.
[Прим. школьного психолога: Ситуация может настолько выйти из под контроля, что в один непрекрасный день ребенок задаст вопрос: «А зачем мне жить, если я такой плохой?»]
В этом разделе могли быть ссылки на конкретные истории, но мы с моим соавтором договорились, что, раз нам доподлинно известно, что посты читают в том числе школьники, мы серьезно отнесемся к эффекту Вертера и ссылки добавлять не будем. С эффектом Вертера считаются и СМИ.
Даже сериал «13 причин почему», постер к которому мы выбрали для иллюстрации, по данным исследователей, имел негативные последствия.
В целом, всё тут в принципе понятно, скажу только 2 вещи и будем двигаться дальше.
Первое. Тот факт, что буллинг может находиться в причинно-следственной цепочке, приводящей к таким экстремальным последствиям, уже является достаточной причиной относиться к этой проблеме серьезно (это не игра, и не «полезный» способ социализации).
Второе. Уважаемые учащиеся, если вдруг вы это читаете и в это же время испытываете большие трудности, связанные с буллингом, пожалуйста, найдите в конце поста контакты волонтерских организаций и психологической помощи, свяжитесь с ними. Уверен, проблема решаема. Начните с первого шага и уже сегодня получите союзников, которые будут готовы вам помогать. Там же можно найти электронную почту нашей команды волонтеров (правда, мы больше специализируемся на правовых способах решения проблемы, а не на психологической поддержке), можете написать нам тоже. Вместе будет проще найти решение, тем более опыт есть.

Потенциально положительные последствия

Чтобы быть объективными, мы рассмотрели и возможное положительное влияние буллинга на участников процесса.
Да, бывает так, что ребенок получает устойчивую мотивацию заниматься спортом, чтобы иметь возможность постоять за себя. [Прим. Ч.: проблема в классе при этом глобально не решается: задиры переключаются на другого ребенка... Школьный психолог: ...либо меняют подход – начинают заниматься кибербуллингом или распускают сплетни в отношении ученика, который може дать физический отпор.]
Люди, пережившую сильную травлю (или притеснения в семье), могут развить в себе эмпатию: у кого-то это защитный механизм (такой человек может сказать: "могу по изменению интонации собеседника определить, что он начинает злиться"), у кого-то сильное неприятие несправедливости к другим вследствие понимания, насколько разрушительной может быть агрессия и равнодушие.
В некоторых случаях работа над собой у жертв травли приводит к повышению устойчивости и "прокачке" внутренней силы. "Смог пережить это – и с остальным справлюсь", "Что не убивает делает нас сильнее".
И если не копать глубоко, а также принять факт, что буллинг – естественная вещь, действительно можно прийти к выводу, что "да ничего с этим делать не надо".

Но важно увидеть, что удельный вес такой потенциальной пользы крайне низок и не перевешивает реальный и потенциальный вред. Что касается естественности, то она не делает вещи хорошими автоматически: весь Уголовный Кодекс, к примеру, про естественные для человека действия.

Аналогично дело обстоит и с ситуациями, где дома часты скандалы между родителями или один из родителей имеет проблемы с алкоголем. У меня есть знакомые педагоги, которые отмечают, что некоторые дети из таких семей стараются лучше учиться (возможно, чтобы обеспечить себе выход из ситуации), многие показывают устойчивый отказ от алкоголя, когда вырастают ("не буду пить, видел, как отец пил"). Скорее всего, найдутся и другие примеры, когда деструктивные условия приводят к осознанной конструктивной позиции вынужденного участника.

[Прим. школьного психолога: Важно отличать эустресс (полезный стресс, связан с вызовом, пример – подготовка к конкурсу или участие в дебатах) от дистресса (вредный разрушительный стресс, связан с угрозой).
Буллинг – чистый дистресс.
Постоянное (ежедневное) пребывание в стрессе, связанном с угрозой, приводит к депрессии, настоящей, медицинской, отсюда и проблемы со всеми сферами жизни, человек не живёт свою жизнь, у него нет ресурса даже радоваться обычным вещам.]

Отвечу на популярный тезис оппонентов "убирая из школы травлю, вы воспитываете неженок". Истории, где жертва смогла найти ресурс дать отпор обидчикам, например, записался на секцию бокса, – в чистом виде систематическая ошибка выжившего (еще одно когнитивное искажение). Гораздо больше историй, где жертва просто дожил до конца школы и остался с этой травмой на долгие годы. Не получил такой человек пользы от буллинга, в чем смысл тогда? Или у него теперь прав меньше на счастье и хорошую жизнь, потому что в школе он был уязвим, так что ли?

Нельзя считать, что буллинг или другая деструктивная ситуация – важная и надежная стратегия подготовки и закалки детей.
Дистресс для этого не подходит.
Ни один же адекватный отец не решит, что будет больше ругаться на супругу или пить, чтобы это положительно повлияло на ребенка. И мне сложно представить, что адекватный человек может сказать: «Жаль, что у меня не было более токсичного окружения в школе/в семье в детстве. Это бы сделало меня сильнее».
Поэтому я считаю важным прекратить романтизацию школьной травли.

Пожалуйста, поймите правильно, я не призываю к стерильности в классном коллективе.
Шероховатости, споры, конфликты допустимы. И вот они-то как раз и нужны.
Но создание коалиций, задирающих конкретных детей с целью унижения или регулярного причинения иного целенаправленного вреда, уже повод для проведения работы.
Важно и то, что я не предлагаю бегство от проблемы и уж точно не пацифизм уровня кота Леопольда «Ребята, давайте жить дружно!».
Мои стратегии решения (ссылки на посты-инструкции найдете в закрепленном комментарии) – это активное участие в противостоянии со ставкой на законные правовые методы и технологии социальной психологии. Ребенок будет учиться таким образом отстаивать свои права. Что, по моему мнению, в 2020+ более перспективно, чем опыт занятий единоборствами.

Прикреплю скриншот с обсуждением в комментариях к предыдущему моему посту про травлю. Последний комментарий принадлежит классному руководителю (опыт более 13 лет)

И вот, собственно, ключ:
Буллинг – это примитивная неэффективная социальная стратегия.

Буллинг — это самый простой путь для тех, кто не научился выражать злость иначе. Это как тыкать палкой, когда не знаешь, как объяснить словами. Примитивный язык тех, кого не научили взаимодействовать экологично и с уважением личных границ окружающих.
И получает распространение травля именно там, где нет работы и научения другим более эффективным социальным стратегиям.

Вот вам 2 видео, которые иллюстрируют атмосферу, свойственную привитым здоровым социальным стратегиям.
https://pikabu.ru/story/platskart_12644264
https://pikabu.ru/story/chto_za_strana_v_kotoroy_zhivut_takie_slavnyie_lyudi_13006262

Неужели, глядя на детей на этих видео, вы думаете: вот жеж, ну, явно этим детям не хватает, чтобы их затравили хоть нормально, чтобы в будущем людьми вырасти?

Что еще важно. Проблема обычно усугубляется там, где сотрудники школы выбирают неэффективные и порой даже примитивные стратегии. Все эти попытки "не выносить сор из избы", игнорировать происходящее, начинать реагировать, только когда жертва начинает давать сдачи, и подобные. Тогда как и де юре, и де факто учитель – ключевое лицо, способное предотвратить/остановить травлю.

Почему, с точки зрения закона, школа должна заниматься воспитанием учащихся, подробно я разбирал в посте (пост-инструкция) Ссылки на статьи закона, если ваш ребенок столкнулся с буллингом и предстоит разговор с администрацией школы (см. пункт 7).
Даже наличие должности "замдиректора по учебно-воспитательной работе" в школе непрозрачно на это намекает.
И уж тем более школа должна обеспечивать безопасность учащихся. Школа – важный институт социализации (именно через эту призму и нужно понимать тезис "школа должна заниматься воспитанием учащихся", ни в коем случае не как идею, что "школа должна заниматься воспитанием вместо родителей"), и здорово, что государство не игнорирует это.

Но дело не только в законе. И точно не в том, что я хочу повесить какую-либо нагрузку на учителя, пользуясь формальными поводами.

Дело в том, что оказываемое учителем/педагогическим коллективом влияние на происходящие у детей процессы колоссально и имеет решающее значение. Среди отечественных исследователей проблемы травли популярно мнение, что травля – процесс, в первую очередь согласованный со взрослыми (в частности, с учителями). Пока учитель игнорирует проблему, он поддерживает этим задир. В некоторых случаях учителя в прямом смысле инициируют травлю (пример с видео). Так что без активной и грамотной поддержки учителя проблему в классе не решить, даже если ребенок учится быть более уверенным в себе или что еще советуют отдельные психологи.

Я хочу сказать, что не только детям нужно стремиться изучать более эффективные социальные стратегии, но и учителям (да и вообще взрослым) тоже.
Если вы работаете в образовании и не знаете, что делать с проблемой травли, начните с изучения этого простого методического пособия («Методические рекомендации по предотвращению буллинга в школьных коллективах»). Первая половина (теория) не очень информативна, практическая часть (с 20 страницы, глава "Ошибки взрослых" и дальше) весьма полезна.

Контакты и организации для тех, кто столкнулся с травлей:

8-800-2000-122 – телефон доверия для детей, подростков и их родителей.

8 (800) 500-44-14 – горячая линия психологической помощи подросткам проекта Травли NET. Если их операторы заняты, можете написать им в специальной форме на сайте.

bat9955@rambler.ru – почта нашего проекта.
Обратите внимание, мы не психологи, просто волонтеры, можем помочь с оформлением официальных обращений и подсказать стратегию действий. В закрепленном комментарии сможете найти ссылки на предлагаемые нами инструкции.

Материалы этого поста (в частности, определение и ключевые признаки буллинга) также можете использовать, если дети столкнулись с травлей, а вам активно доказывают, что это простой конфликт или "дети так играют".

P.S. Субъективное мнение:
Что замечательно в идее гражданского общества, легко можно уже сегодня начать прикладывать усилия в этом направлении.
Пусть даже дорога предстоит долгая, неравнодушным людям вполне по силам.