Серия «Короткие рассказы»

У Антона были кудри, серые глаза, широкая улыбка и капитанство в баскетбольной команде. У Кати были толстые очки и прыщ на левой щеке. На информатике компьютер Кати стоял справа от Антона, а потому дверь в ванную была закрыта весь вечер. Катя настырно чередовала рыдания, выдавливание прыщей и ненависть к своему отражению. Царь-прыщ сдаваться не желал, а только растёкся краснотой на всю щёку, словно подбадривая своих мелких товарищей, и сочился сукровицей.

— Хватит крутиться у зеркала, себя потеряешь! — раздражённо прокричала из-за двери бабушка. — Отец вот-вот вернётся, а ты даже пол вымыть не соизволила! Постыдилась бы, бездельница, вся в мать пошла!

Подождав, пока ругань прекратится, Катя выскочила из ванной, стараясь не привлекать внимание прошмыгнула в свою комнату, заперлась. Бабушка объявилась в их доме полгода назад и исчезать не планировала. С тех пор исчезнуть мечтала сама Катя. При отце-то бабушка была примерной, буквально благородной леди прошлой эпохи, но наедине не давала внучке житья, а ещё то и дело бранила невестку.

Маму Катя помнила смутно, что с ней случилось не знала. Иногда, когда Катя долго разглядывала в зеркале своё лицо, ей мерещились похожие черты — почти такие же, но красивее, без прыщей, в обрамлении медных локонов. В почти такой же цвет красилась бабушка, словно всё ещё завидовала непутёвой невестке, даже столько лет спустя… Сколько — точно Катя не помнила. Мама исчезла из её жизни как-то плавно, незаметно, без травм и истерик, забрав с собой и все яркие воспоминания. Кажется, тогда у них тоже гостила бабушка. Наверное, из-за неё папа так быстро перестал говорить о маме.

Катя рассматривала в карманном зеркальце свой прыщ. Она слышала, как в прихожей хлопнула дверь — пришёл отец. Бабушка засуетилась вокруг него, проводила на кухню. В комнату дочери он снова не заглянул. Это прежде папочка посвящал все вечера Кате, теперь же лишь безразлично скользил по ней взглядом, когда Катя совершала вылазки к холодильнику. На сей раз отец нахмурился, словно вспоминая что-то важное.

— Завтра на ужин придёт Ольга, — наконец изрёк он. — Да, пора вас уже познакомить.

Кивнул сам себе и снова уткнулся в книгу.

Ольга была его новой пассией, это Катя знала из обрывков разговоров, которые долетали через закрытую дверь её комнаты. Восторга от предстоящего знакомства девушка не испытывала.

Информатика прошла хорошо. Лучше, чем могло бы быть. Да и все остальные уроки тоже. Одноклассники предпочли не замечать ни прыща Кати, ни её саму — здоровались, обходили. Антон даже не взглянул в её сторону, и это было к лучшему.

Катя шла домой как можно медленнее, самым длинным путём, избегая людных мест.

— Опоздала, бестолочь, — зло прошипела бабушка, открыв дверь. — Иди умойся быстро, замажь рожу, не то Ольга подумает невесть что.

И встала в проходе, загораживая собой кухню.

— Кто там пришёл? — донёсся оттуда незнакомый женский голос.

— Никто, милая, — защебетала бабушка. — Как тебе котлетки? Подложить ещё одну?

Катя юркнула в ванную, принялась густо мазать щёки тональником. Ложился крем плохо — над давлеными прыщами расцветали влажные пятна. А ещё скрываться не желала чёртова морщина, протянувшаяся от носа к уголку рта, совсем как у бабушки. Наверное, и правда, не стоило так усердно кривляться у зеркала. Когда лицо из красного стало неестественно-бежевым, Катя рискнула выйти.

— Здравствуйте, Ольга, — вежливо поздоровалась она.

— Здравствуй… — Озадачено повторила высокая эффектная блондинка. — Дорогой, ты не говорил, что у тебя есть дочь.

Отец замялся.

— Как-то… не знаю, любимая, как так вышло. И что на меня нашло?

Ольга положила на его ладонь свою, безупречную, с длинными изящными пальцами и аккуратным маникюром.

— Ничего, дорогой. Я переживала, примешь ли ты моего сына, но теперь вижу, что всё будет хорошо.

Она хорошо смотрелась рядом с отцом. Элегантная, утончённая, светлая — об руку с серьёзным, прямым, брюнетистым. Они подходили друг другу, как инь и ян.

Пробормотав что-то невнятное, Катя ускользнула к себе. Никто не возражал.

Одно было хорошо — сосредоточившись на ублажении Ольги, бабушка забывала о Кате. На время. Стоило гостье уйти — придирки начинались заново. Отец проводил с Ольгой всё своё время, возвращался всё позже, столкнувшись с дочерью в коридоре едва фокусировал на ней взгляд. А потом перестал замечать вовсе.

Антон чувствовал себя неловко. Хахаль матери был непорядочно красив, статен и с зачёсанными чёрными волосами походил на мафиози. А ещё он был вежлив. По-настоящему, искренне непоколебимо вежлив, совсем не как молодящаяся карга, которая натянуто улыбалась Антону с порога.

Чуть позже Антон не мог сам себе объяснить, что так оттолкнуло его в этой леди почтенного возраста — её каштановые волосы ещё не были тронуты сединой, морщинки виднелись лишь в уголках глаз. Держалась она подчёркнуто-дружелюбно и даже красилась изыскано, получше одноклассниц Антона — прыщик на левой щеке был талантливо загримирован под родинку.

— Я приготовила для тебя комнату, солнышко! — заворковала старушка и увлекла Антона вглубь квартиры. — Ну как, тебе нравится?

Комната была светлая и просторная, но обставлена как-то по-девчачьи. По пустым полкам ползло вьющееся растение, в зеркале на шкафу отражалось розовое кресло.

— Очень мило с вашей стороны, — заверил Антон.

— Ах, тогда у тебя есть время представить, как ты разложишь здесь свои вещи! — просияла старушка. — А я пойду, помогу Оленьке на кухне!

Она упорхнула, прикрыв дверь. Антон бросил рюкзак на кровать, ещё раз огляделся, подошёл к зеркалу. Задрал футболку. Кубики пресса вычерчивались под кожей хорошо, но всё остальное… Антон мечтал быть крепким, как хахаль матери, но его собственное тело отличалось долговязой худобой. Ещё и эти вихры, делающие похожим на одуванчик…

На миг Антону померещилась какая-то тень. Он обернулся, но свет из окна был ярок, как прежде. «Наверное, птица пролетела,» — подумал Антон и продолжил разглядывать невпечатляющие мускулы.

В школе оборотней не любили. Нет, конечно, азиатка лисичка в прошлом году стала королевой бала, да и полосатый с параллельного класса пользовался популярностью (ходили слухи — не только у девчонок). Но вот таких простых парней, как Тоби — не любили.

Оно и понятно, магия у оборотней выходила слабая, не сравнить с чарами нормальных колдунов. Кто же захочет водиться с отстающим? Это только в сказках волк — благородный зверь, а в жизни оно по-разному бывает. Много ли толку от благородства, когда тебя за гаражами лианой спутали и суют в нос вонючие носки? Блохи, опять же, вой. Колдунам такое не нравится. Сбиваться в стаю не особо помогало, "стаи" из пары-тройки переярков гнобили ещё усерднее. Приходилось держаться по одиночке.

В новенькой заподозрить оборотня можно было лишь по вертикальным зрачкам. Кошкой она почти не пахла, да и запах был какой-то несвежий, видать, редко обращалась. Она была худощавая, бледная, зябко куталась в шаль и юбку носила почти до пола. Зато магия ей давалась — ух! Вовсе не странно, что колдуны невзлюбили её с удвоенной силой.

— Ты кто такая? — насмешливо наседал Маркус на перемене. Он привык звездить и наглости не занимал. — Где твои уши и хвост, чудище? Ты что, выродок?

Тоби невольно посочувствовал. Выродкам приходилось хуже всех. Это ж какой позор — утратить родовую магию!

Новенькая не ответила. Извернулась, выскользнула, как только оборотни и умеют. Сбежала, в общем.

И всегда она так — сбегала, да только Маркуса это устраивало, он изобретателен был в самом плохом смысле — до гадких чар и даже без них. Водой облить, валериану в рюкзак подкинуть, ворон напустить. Так и узнали, что новенькая носит парик — волосы взлетели, а девчонка осталась.

— Сфинкс, что ли? — изумлённо выдавил Маркус. — Или больная?

Это было уже слишком. Не обращая внимания на смешки, Тоби помог новенькой собрать рассыпавшиеся тетради.

— Меня Тоби зовут, — смущённо сообщил он.

— Кайла, — ответила девчонка и пронзительно взглянула на него золотыми глазами.

Тоби утонул в этих глазах. Слабо пульсирующая щель зрачка завораживала. Он очнулся лишь когда пялиться стало совершенно неприлично.

На следующий день Кайла пришла в новом парике, с каре как у египетской царицы. Тоби не то присвистнул, ни то скульнул. Он в общем-то всегда был к кошкам хорошо, с уважением, а Кайла... Как колдуны могли не замечать, насколько она особенная?

На контрольной по заклинаниям Кайла сотворила пятеро чар, а Маркус — всего три. Тоби с горем пополам собрал одни. Колдуньи весело шептались о парнях, а Кайла уходила в библиотеку. Тоби тащился за ней, но вовсе не смотрел в книгу. Иногда золотые глаза встречали его взгляд, и Тоби заливался краской, но Кайла никогда не смеялась над ним. Как истинная кошка, она позволяла быть рядом. Тоби это устраивало. В конце концов, даже если ты грозный зверь, сделать первый шаг — страшно. Тем более если ты грозный зверь.

В пятницу Маркус не пришёл на занятия, Тоби облегчённо вздохнул — хоть день спокойствия для Кайлы. Колдун наверняка махнул куда-то с дружками, да не предупредил никого. Школьные его подхалимы едва не передрались, выясняя, кого и куда Маркус звал, а кого — нет. Все были на месте.

А в понедельник Тоби позвали нюхачом.

След Маркуса легко читался от его дома до школы, вонял за гаражами, тонкой смытой дорожкой уводил в парк и стелился по круговой аллее. Что Маркус бегает знала вся школа — как же, местный чемпион лёгкой атлетики в человеческой группе.

Ничего. Тоби обнюхал каждый куст и камень вдоль следа, каждую тропинку в парке, даже ту, едва примятую, что вела к вонючему торфяному озеру. Ничего.

— Пешком Маркус точно не ушёл, ищите транспорт, — устало сказал Тоби полицейским, едва обратившись.

Близился вечер. Тоби поспешил в библиотеку с надеждой застать там Кайлу — как ни как, выходные не видел, так ещё эти поиски... Чёртов Маркус! Впрочем, и хорошо, что он пропал. В его отсутствие Кайла словно расцвела. Приосанилась, больше не казалась такой худощавой и мёрзнущей. Даже улыбнулась Тоби!

— Привет, — хвост предательски завилял. Тоби потянул носом, желая вдохнуть знакомый кошачий аромат, и поморщился. — Чёртово болото, нанюхался, кажется, до сих пор чадит, — пожаловался он.

Кайла снова улыбнулась, и Тоби снова потерялся в золоте глаз. Казалось, он играет солнечными зайчиками на прогретой солнцем полянке.

— А мне нравится болото, — сказала Кайла. — Там уютно читать, никто не мешает. Идём, покажу.

Она взяла Тоби за руку. Ладошка была прохладная, гладкая, приятная, но Тоби судорожно отпрянул — его собственные ладошки резко вспотели. Внезапно он понял, что нюх не подводил — торфом тянуло не то от обуви Кайлы, не то от полы юбки.

Тоби плёлся за Кайлой, как завороженный, и мерзкое болото уже не казалось таким уж противным местом. Иногда Кайла оглядывалась и улыбалась, её глаза горели благородным металлом. На заросшей тропинке Тоби вовсе перестал различать кошачий аромат — в нос лезла болотная гниль и сильные запахи местных растений. Он старался не нюхать и не думать о том, почему Кайле нравится это всё-таки ужасное место.

Она обернулась и обвила его шею длинными бледными руками.

— Что такое, волчонок, слишком острый нюх? — шепотом спросила она.

Блестнуло. Что-то на щеках, но золото глаз сияло сильнее, манило, дурманило, сводило с ума пульсирующими зрачками. Перед лицом Тоби мелькнули длинные клыки. Разъедающая капля упала на шею, а лопатки прошило болью. Воздух вышибло из лёгких — Тоби сдавило со всех сторон. Теряя сознание в узкой трубе Тоби подумал: "Чешуя. Это была..."

В первую ночь после скачек я боялся закрывать глаза. Боялся снова увидеть Бурана, кричащего от боли. Всё, что я мог — гладить его шею, пока ветеринар ставил смертельный укол. Собственный перелом меня не тревожил. Какой смысл переживать о карьере, потеряв самого надёжного партнёра?

Но сон, пришедший после падения, был не о Буране.

~

Стылая земля поддавалась плохо. В ней не было живых древесных корней, которые могли бы прийти на помощь. Лопата угрожающе скрежетала, когда я вколачивал её в мёрзлый грунт. Когда могила была готова, я стёр руки до крови.

Тело моего леопарда казалось необычайно лёгким. Он сильно исхудал за время болезни, а теперь вовсе походил на мешок с костями.

— Спи спокойно, друг, — тихо сказал я, в последний раз запуская пальцы в шерсть.

Закапывать было не проще, чем рыть. Комья грунта пришлось рубить лопатой на мелкие кусочки. Я бросил на могилу горсть семян морозостойкой ели и приказал им прорости. Ядерная зима заканчивалась, но прежде, чем местная природа восстановится, пройдут десятилетия.

~

Никогда раньше я не желал видеть репортёров меньше, чем теперь. Мне пришлось покинуть апартаменты и вернуться к родителям в ранчо, но особо настойчивые журналисты добирались и туда. К счастью, двустволка отца действовала на них отрезвляюще.

Я думал, что возврат к сельской жизни и уход за жеребятами меня исцелят. Многие жокеи однажды теряют лошадь, но находят силы пересесть на другую. Скольких коней сменил я сам? Но ни с одним не чувствовал единения, как с Бураном. На ипподроме мы сливались в единое существо, с общими мыслями, желаниями, чувствами. Впрочем, вернуться в седло мне не грозило, впереди маячила размеренная жизнь тренера.

Однако трудотерапия принесла очень скромные плоды. Я медленно погружался в депрессию, а вместе с тем сны с каждой ночью становились всё отчётливее. Иногда я даже не мог понять, какая из жизней настоящая.

~

Выжженный город равнодушно взирал на нас пустыми провалами окон. Я был не первым, кто потерял животное. Сначала погибли птицы — наиболее чувствительные к остаточной радиации. Их хозяйки, некогда жизнерадостные и лёгкие, осунулись и постарели в считанные дни. Теперь был мой черёд. Я опасался смотреть в зеркало.

Лучше всех держались волки и медведь. Впрочем, сам шаман кашлял всё чаще, а спал дольше. Возраст брал своё. Но пока оставались силы будить растения, нашим долгом было помочь природе возродиться.

Квартал за кварталом мы шли по разрушенным улицам, засевая газоны густым зачарованным сорняком. Медленно, но верно, он должен был поглотить тяжёлые металлы и радионуклиды. Через год по нашему пути пройдёт группа магов, выжигая этот сорняк в золу. Если повезёт, они будут страдать меньше, чем мы.

Я зевал. Каждую ночь мне снилась мирная жизнь в ранчо на окраине леса. Деревья там были высоки, травы густы, а животные здоровы. Но тоска по духовному зверю поглощала меня и там.

Шаман поманил меня дрожащей рукой. Его кожа была покрыта старческими пятнами, а волосы недавно выпали. Медведь же выглядел сносно, лишь шерсть не лоснилась как прежде.

— Сынок, верно ли я понимаю, что ночами ты не вполне спишь?

Я замялся. Необычайно реальный сон не приносил мне покой, не восстанавливал силы. Шаман с горечью посмотрел на бредущих впереди увядающих женщин.

— Твоя ситуация лучше, чем у них, мальчик. Они уже мертвы. Но у тебя есть выбор.

Он закашлялся и сплюнул кровь. Я раздражённо отвернулся, лишь уважение к шаману заставило меня смиренно ответить.

— Во сне я словно в другом мире. Я помню всё, что было там, и коня, которого потерял.

Старик слабо закивал.

— У каждого человека есть двойник в другом мире, но не у каждого в обоих мирах есть духовный зверь. Многие видят двойников во снах, но забывают об этом. Вас же связало горе. Такое случается редко, но для тебя горе обратилось возможностью.

Я поднял на него уставшие глаза. После смерти Когтя зрение стремительно садилось.

— Мы все знаем, что означает гибель зверя. Здесь не с кем создать новую связь, даже тараканы подохли.

Шаман сжал тонкие губы и качнул головой.

— Зверь и друид — одна душа на двоих. Один да один — два. Два минус дважды половина — один.

— Ты бредишь.

Он невесело усмехнулся.

— Нет, мальчик. Ты можешь выбрать, в каком мире останешься жить. Или же зачахнуть в обоих.

~

Я не желал боли родителям, а потому улетел в отпуск. Телеграмма о моей смерти придёт перед рождеством, когда в ранчо приедут брат и сестра с семьями. Испорченный праздник представлялся мне лучшим вариантом, чем родители, убивающиеся горем в одиночестве.

Это был странный выбор. Любой счёл бы меня сумасшедшим. Возможно, я действительно двинулся крышей. Более разумный человек обратился бы к психотерапевту. «Во сне я управляю растениями в постапокалиптическом мире» — такое заявление грозило мне по крайней мере мягкими стенами. Но в том мире у меня была высшая цель, а в этом смысл погиб вместе с Бураном.

~

Последним, что я видел, были стремительно приближающиеся волны, бьющиеся о скалу.

Я проснулся, отчаянно хватая воздух. Впервые после смерти Когтя я чувствовал себя выспавшимся.

Личный сайт автора: https://aleksotter.blogspot.com/

Группа VK: https://vk.com/aleks_otter_writer

Кто-то думает, что дыра — это укутанные смогом улицы между основаниями небоскрёбов. Что тут скажешь? Лишённые солнечного света этажи бедняков, конечно, место пренеприятное. Но истинное гетто скрыто над облаками.

Говорят, сначала Павший Олимп был резиденцией какого-то богатея, который возжелал смотреть на мир сверху вниз. Как бы там ни было, теперь этот ком уродливых сооружений на вершине Эвереста вовсе не походил на дворец. Разреженный воздух не позволял людям находиться вне зданий без дыхательных аппаратов. Здесь жили в основном андроиды.

Я осторожно вдыхал из маски горячий кислород и тщетно пытался сориентироваться в нагромождении жилых блоков-контейнеров. Их лабиринт выглядел иначе каждый раз, когда я прилетал сюда. Какие-то проходы перекрывали стальными листами и решётками, старые блоки разбирали или поверх них лепили новые. Появлялись и исчезали какие-то балки и толстые связки проводов. Неизменными здесь были только ветер и снег.

Мультитул пикнул — поставщик прислал актуальную карту. Оказалось, я сильно отклонился на юго-запад. Пришлось сделать крюк, который стоил мне десять минут или же два процента от стоимости товара.

Наконец я нашёл нужный контейнер. Внутри было холодно и темно. Впрочем, всё теплее, чем на улице. Жилой блок переоборудовали в гигантский холодильник, заполненный стеллажами.

Поставщик, андрогинная фигура в защитном комбинезоне, поставил передо мной объёмистый пакет и протянул свой мультитул для оплаты.

— Сначала проверю товар, — сказал я.

Поставщик недовольным жестом показал, мол, валяй. Я открыл пакет, достал из него твёрдый брусок в вакуумной упаковке. Перевёл мультитул в режим химического анализа. Прибор выпустил короткую иглу, которой я проткнул упаковку. На дисплее высветились результаты: говядина натуральная, мороженая. Остальные продукты тоже были непечатные.

Я кивнул и перевёл поставщику половину своей зарплаты за месяц. Конечно, две трети от этой суммы составляла цена мяса. Остаток — за овощи общим весом семь килограмм, четыре куриных яйца, банку концентрированного молока. Можно было бы считать натуральную еду предметом роскоши, если бы не приходилось покупать её на чёрном рынке.

— В следующем месяце только курятина, — предупредил поставщик искажённым голосом.

— Благодарю.

Я вышел наружу и построил путь до аэрокара. Он оказался на удивление прямой и лежал через квартал борделей.

Это было странное место. Андроиды-проститутки расхаживали в откровенных нарядах, а живые люди сновали между блоками как мыши, тщательно пряча лица. На меня андроиды смотрели с нескрываемым любопытством. Я прибавил шаг, стараясь не поднимать взгляд.

Но призрак всё равно меня настиг. Скользнул бликом по краю зрения, резанул узнаванием.

— Чего уставился, дедуля? — усмехнулась андроид в растянутой майке и джинсах.

Старая модель. Суставы с зазорами, оболочка покрыта ледяной коркой. А лицо живое, хоть и с дешёвой «кожей». Почти естественная мимика выдавала, что девушка в искусственном теле давно.

Это было не то лицо, что снилось мне уже двадцать лет. У Марии излом бровей был не таким резким, губы не такими тонкими, глаза другого цвета, да и волосы не вились. Кроме того, конечно, не совпадал возраст. Но я запомнил Марию юной девушкой, хоть в день трагедии ей было за тридцать. Андроида будто создали по портрету её сестры.

— На землю спускаешься? — спросил я прежде, чем подумал о последствиях.

— За доплату, — хохотнула андроид, прикусывая незажжённую сигарету.

— Идёт.

Я махнул рукой, приглашая следовать за мной.

— А ты бесстрашный, лицом тут светишь. Подумала, тебя случайно сюда занесло.

— Так и есть.

— Ага, все так говорят. Ты учти, портить детали не позволю. Ну и вообще, разумно давай, без странностей, — она расхохоталась.

Действительно, что может быть более странно, чем озабоченный фетишист, снявший старого андроида? Но не объяснять же ей.

— Как тебя зовут? — спросил я, открывая дверь аэрокара.

— Можешь звать Эли. Или как захочешь, мне всё равно.

Я положил заветный мешок на заднее сиденье, сел за руль и завёл мотор.

— Ты всегда такая болтливая, Эли? Не могла бы притвориться обычной женщиной, без этого всего?

Андроид приосанилась и чинно сложила руки на коленках.

— О, ролевые игры, понимаю, — ехидно прокомментировала она.

— Да не собираюсь я с тобой спать! Просто побудь рядом несколько часов.

Идея уже казалась мне не просто плохой, а сумасшедшей. Впрочем, такой она и была. Слишком долго я жил в воспоминаниях, слишком долго носил траур. И теперь был готов платить за морок.

Эли задумчиво хмыкнула и умолкла. Как будто прочитала мои мысли.

— Как ты стала такой? — спросил я, сам не зная зачем.

Девушка пожала голыми плечами.

— Я и до переселения шлюхой была. А так даже лучше, без тела. Ну, понимаешь, не чувствовать, не голодать.

— Сколько тебе было?

— Шестнадцать. Тело в плату взяла. Клиент там весёлый был — садист, но богатый. Ты, наверное, думаешь: «ууу, старая модель, поломанная». А это новейшая была на тот момент. А биотело у меня такое было, что нестрашно обменять. Я после переселения в зеркало наглядеться не могла. Понимаешь? Ни одного шрама, а ещё...

Она что-то щебетала, но я не слушал.

Шестнадцать лет. Совсем ребёнок. Я не увидел шестнадцатилетия Лиззи, впрочем, как и шестилетия. Если бы я меньше полагался на автопилот, если бы научил Марию водить аэрокар... тогда мои девочки были бы живы.

Заметив мою отстранённость, заткнулась и Эли. Молчала она до тех пор, пока не оказалась в квартире.

— Охренеть, — восторженно заявила она, озираясь. — Вот это хоромы!

Квартира у меня и впрямь была неплохая. Четыре комнаты, одна из которых переоборудована в кухню, другая — в теплицу. Гостей я не водил, так что моё увлечение готовкой до сих пор оставалось тайной.

— Так и знала, что извращенец, — возвестила Эли.

Она с любопытством осматривала посуду и печь. На печатный станок взглянула лишь затем, чтобы убедиться, что я им пользуюсь.

Печатная еда на вкус не отличалась от обычной. Не удивительно, что мир перешёл на искусственные продукты в одночасье. Это же так удобно! Вставляешь несколько картриджей с белками, жирами и прочими биомассами — и можешь выбрать блюдо любой кухни мира.

Мы с Марией родились ещё до изобретения печатных станков. Возможно, поэтому совместная готовка для нас не утратила романтику. Двадцать лет назад ещё функционировали несколько мясокомбинатов и птицеферм, но протянули они недолго. С распространением станков защитники животных получили последний, решающий аргумент.

Я убрал мясо в холодильник и начал шинковать салат. Эли уселась рядом и наблюдала с детским любопытством.

— И мясо ешь? Садист. Вот чем ты лучше моих клиентов? Животных-то не переселяют.

— Эли...

— А что? Теперь понятно, почему ты одинок. Ни одна женщина не стала бы терпеть такое. Ждать, пока ты напилишь эти штуки, а потом делать вид, что благодарна. Не помню уже, какая еда на вкус, но помню, что было классно, а то, что делаешь ты, классно не выглядит.

Я резко развернулся к ней и указал ножом на дверь.

— Эли, иди в ванную и помой свой силиконовый рот с мылом. А когда вернёшься, веди себя прилично. Это всё, о чём я тебя прошу.

Андроид фыркнула.

— Ты что такой обидчивый, папаша? Да иду я.

Закрывать двери она, конечно же, не стала. Я слышал, как в ванной полилась вода, а потом характерное бульканье. И шаги. Но шаги затихли, а Эли не вернулась. Я не сразу понял, что она пошла в спальню. А когда понял, выругался и поспешил за ней.

Эли стояла у шкафа, ко мне спиной. Словно и не заметила портрет Марии на стене.

— Что ты делаешь? — спросил я, не скрывая раздражение.

Эли медленно обернулась. Она сжимала тряпичного розового динозавра, единственную вещь, которую я сохранил в память о Лиззи. Мария часто делала для неё игрушки. Эли осторожно гладила динозавра по голове механическим пальцем.

— Откуда у тебя Дино? — андроид уставилась на меня с выражением полного изумления на искусственном лице.

Я медленно осел на пол.

— Элизабет?..

Личный сайт автора: https://aleksotter.blogspot.com/

Группа VK: https://vk.com/aleks_otter_writer