Серия «Хруст французской булки»

Задайте своим знакомым монархистам один простой вопрос: если в РИ все было так прекрасно, почему за первые 17 лет 20 века в ней произошло 3 революции, не считая множества локальных бунтов?

Введение

Революционные события 1905 и 1917 годов стали закономерным итогом глубокого системного кризиса, охватившего Российскую империю в начале XX века. В этой статье мы подробно рассмотрим ключевые факторы, которые привели к этим потрясениям, основываясь на достоверных научных источниках и статистических данных. Особое внимание уделим взаимосвязи между революцией 1905 года и последующими реформами, а также покажем, как нерешенные проблемы в конечном итоге привели к крушению монархии в 1917 году.

Экономические предпосылки революций

Аграрный кризис как фундаментальная проблема

Крестьянский вопрос оставался самым острым социально-экономическим противоречием Российской империи. По данным всеобщей переписи населения 1897 года, сельские жители составляли 85% населения страны (примерно 97 млн человек из 125 млн общего населения) [1]. При этом земельный голод достиг критической точки: средний надел крестьянской семьи сократился до 2,6 десятин (около 2,8 га), что было явно недостаточно для прокорма семьи [2].

Ситуация усугублялась сохранением выкупных платежей - крестьяне продолжали выплачивать государству деньги за землю, полученную в результате реформы 1861 года. Эти платежи составляли до 30% доходов крестьянских хозяйств и стали тяжелым бременем [3]. Как отмечал экономист А.Н. Энгельгардт: "Крестьянин работает не для того, чтобы жить, а для того, чтобы платить" [4].

Периодические голодовки стали характерной чертой российской деревни конца XIX - начала XX века. Особенно масштабными были голодные годы 1891-1892, 1897-1898 и 1901 годов. Только в 1891-1892 годах от голода и сопутствующих болезней погибло около 500 тысяч человек [5]. Правительственные меры помощи были явно недостаточными и запоздалыми. Как писал Л.Н. Толстой в статье "О голоде": "Люди едят лебеду, кору, солому, умирают целыми семьями" [6].

Промышленное развитие и его социальные последствия

Бурный промышленный рост России в конце XIX века сопровождался острыми социальными противоречиями. С 1861 по 1913 год городское население выросло с 6 до 18 млн человек [7], но жилищные условия рабочих оставались катастрофическими. В Петербурге 40% рабочих жили в казармах, где на человека приходилось 1,5-2 кв. метра площади [8]. Санитарный врач Ф.Ф. Эрисман описывал эти условия: "Казармы переполнены, воздух спёртый, постельное бельё меняется редко, вшивость - обычное явление" [9].

Заработная плата рабочих едва позволяла сводить концы с концами. Средняя зарплата рабочего в 1904 году составляла 21 рубль в месяц при прожиточном минимуме в 25 рублей [10]. Особенно тяжелым было положение женщин и детей - их зарплата была на 30-50% ниже мужской [11]. Рабочий день длился 11-14 часов, а штрафы могли достигать 30% зарплаты [12]. Несчастные случаи на производстве были обычным явлением - только на фабриках Московской губернии в 1900 году было зарегистрировано 12 345 травм [13].

Политическая система и ее кризис

Архаичность государственного устройства

Российская империя к началу XX века оставалась абсолютной монархией без представительных органов власти. Как отмечал историк П.А. Зайончковский: "Самодержавие не желало делиться властью даже в минимальной степени" [14]. Все важнейшие решения принимались императором и узким кругом высших чиновников. Попытки либеральных министров (М.Т. Лорис-Меликова, С.Ю. Витте) провести ограниченные реформы наталкивались на сопротивление консервативных кругов [15].

Политическая полиция (охранные отделения и жандармерия) жестко подавляла любые проявления оппозиции. По данным историка З.И. Перегудовой, с 1881 по 1904 год по политическим делам было осуждено около 30 тысяч человек [16]. При этом методы сыска часто были провокационными - широко известна деятельность Е.Ф. Азефа, одновременно руководителя Боевой организации эсеров и агента охранки [17].

Национальный вопрос

Политика русификации, проводившаяся с 1880-х годов, вызывала протесты в Польше, Финляндии, на Кавказе и других национальных окраинах. Как отмечал историк В.С. Дякин: "Правительство видело в национальных движениях прежде всего угрозу единству империи" [18]. В Финляндии в 1899 году был издан манифест, ограничивающий автономию Великого княжества [19]. В Польше в 1901 году были закрыты многие национальные культурные учреждения [20]. Эти меры только усиливали оппозиционные настроения.

Русско-японская война как катализатор революции 1905 года

Военные поражения и их последствия

Неудачная для России война 1904-1905 годов стала мощным ударом по престижу власти. Потери составили около 50 тысяч убитыми и 200 тысяч ранеными [21]. Особенно тяжелое впечатление произвели поражение под Мукденом (февраль 1905) и сдача Порт-Артура (январь 1905). Военный историк А.А. Керсновский писал: "Армия была деморализована не столько поражениями, сколько очевидной некомпетентностью командования" [22].

Экономические последствия войны были крайне тяжелыми. По данным министра финансов В.Н. Коковцова, война стоила казне 2,5 млрд рублей [23]. Эти расходы покрывались за счет внешних займов и увеличения налогов. Крестьянское население особенно пострадало от повышения акцизов на основные товары (соль, керосин, спички) [24].

Мобилизация и ее социальные последствия

Призыв резервистов (в основном крестьян) нарушил сельскохозяйственный цикл. Как отмечал губернатор Тамбовской губернии: "Мобилизация забрала лучших работников в самый разгар уборочной страды" [25]. Это привело к сокращению посевных площадей и ухудшению продовольственного положения в деревне.

Война также обострила положение рабочих. Увеличение военных заказов сопровождалось ростом эксплуатации. Рабочий день на многих предприятиях был увеличен до 14-16 часов [26]. Одновременно цены на основные продукты выросли на 30-40% [27], что привело к падению реальных доходов.

Революция 1905 года: ход и последствия

Кровавое воскресенье 9 января

Мирная демонстрация рабочих, организованная священником Г.А. Гапоном, была расстреляна войсками у Зимнего дворца. По официальным данным, погибло 130 человек, по неофициальным - более 200 [28]. Как писал очевидец событий А.М. Горький: "Это был расстрел не просто демонстрации, а веры народа в царя" [29].

События 9 января стали катализатором массовых протестов. Уже в январе 1905 года бастовало 440 тысяч рабочих по всей стране [30]. Особенно мощным было движение в промышленных центрах - Москве, Варшаве, Риге, Одессе.

Развитие революции

Пиком революционного движения стала всеобщая октябрьская стачка 1905 года, в которой участвовало более 2 млн рабочих [31]. Железнодорожное сообщение было парализовано, остановились многие предприятия. В этих условиях Николай II был вынужден подписать Манифест 17 октября, обещавший гражданские свободы и создание законодательной Думы [32].

В декабре 1905 года произошло вооруженное восстание в Москве, центром которого стала Пресня. Для его подавления власти использовали артиллерию [33]. Всего за 1905-1907 годы в восстаниях и стачках погибло около 9 тысяч человек, ранено - более 20 тысяч [34].

Итоги и значение революции 1905 года

Хотя революция не достигла всех своих целей, она привела к значительным изменениям:

1. Создание парламента: Первая Государственная дума начала работу 27 апреля 1906 года [35]. Хотя ее полномочия были ограничены (особенно в вопросах бюджета и военного ведомства), это был важный шаг к конституционной монархии.

2. Аграрная реформа Столыпина: Начатая в 1906 году, она предусматривала разрушение общины и создание класса крестьян-собственников через Крестьянский поземельный банк [36]. К 1916 году из общины вышло около 26% хозяйств [37].

3. Легализация политических партий: Оформились кадеты, октябристы, эсеры и социал-демократы (хотя последние продолжали действовать полулегально) [38].

Однако, как показали дальнейшие события, эти меры оказались половинчатыми и не смогли устранить глубинные причины социального кризиса.

Период между революциями (1907-1914): упущенные возможности

Экономический рост и его ограниченность

После подавления революции 1905-1907 годов Россия пережила период экономического подъема. С 1909 по 1913 год промышленное производство росло в среднем на 8,8% в год [39]. Однако этот рост не решил социальных проблем:

• Заработная плата рабочих увеличилась лишь на 15-20%, тогда как цены выросли на 25% [40].

• Жилищные условия оставались тяжелыми - в Петербурге 35% рабочих семей по-прежнему жили в казармах [41].

• Забастовочное движение не прекращалось: в 1912 году произошло 2032 стачки с участием 725 тысяч рабочих [42].

Политическая реакция и рост напряженности

После роспуска II Думы в июне 1907 года (так называемый "третьеиюньский переворот") [43] правительство П.А. Столыпина проводило жесткий курс:

• Были введены военно-полевые суды, вынесшие более 3 тысяч смертных приговоров [44].

• Резко ограничена свобода печати - в 1908 году было закрыто 159 периодических изданий [45].

• Избирательный закон 1907 года сократил представительство рабочих и крестьян в Думе [46].

Эти меры только усилили радикальные настроения. Численность РСДРП(б) выросла с 10 тысяч в 1907 году до 24 тысяч в 1914 году [47].

Ленский расстрел 1912 года

Расстрел войсками забастовки на Ленских золотых приисках (погибло 270 человек) [48] вызвал новую волну протестов. В апреле-мае 1912 года бастовало около 300 тысяч рабочих [49]. Это событие показало, что социальные противоречия не были разрешены.

Первая мировая война как катализатор революции 1917 года

Экономическая дезорганизация

Война поставила экономику России на грань коллапса:

1. Мобилизация: К 1917 году было призвано 15 млн человек (10% населения) [50], что привело к катастрофической нехватке рабочих рук в сельском хозяйстве.

2. Инфляция: За годы войны цены выросли в 4-5 раз [51]. Зарплаты не поспевали за этим ростом - реальные доходы рабочих к 1916 году сократились на 40% [52].

3. Транспортный кризис: Железные дороги не справлялись с перевозками. В январе 1917 года Петроград получал лишь 25% необходимого хлеба [53]. Очереди за хлебом растягивались на сотни метров.

Политическая изоляция режима

К 1917 году Николай II оказался в полной изоляции:

1. "Распутинщина": Влияние Г.Е. Распутина на царскую семью дискредитировало монархию. Как писал великий князь Александр Михайлович: "Имя Распутина стало символом разложения власти" [54].

2. Прогрессивный блок: В августе 1915 года в Думе сформировалась оппозиционная коалиция, требовавшая создания "правительства доверия" [55]. Царь отказался идти на уступки.

3. Измена элит: К февралю 1917 года даже великие князья и генералы открыто критиковали царя. Начальник штаба Верховного главнокомандующего генерал М.В. Алексеев заявил: "Дальше так продолжаться не может" [56].

Февральская революция 1917 года: финал империи

Хроника событий

23 февраля (8 марта) 1917 года в Петрограде начались стихийные демонстрации из-за перебоев с хлебом [57]. К 25 февраля бастовало уже 240 тысяч рабочих [58]. Попытки разогнать демонстрации силой только усилили протест.

27 февраля войска начали массово переходить на сторону восставших. Был создан Временный комитет Государственной думы и Петроградский совет рабочих депутатов [59]. 2 марта 1917 года Николай II подписал отречение от престола [60]. Монархия в России пала.

Заключение

Революции 1905 и 1917 годов стали закономерным итогом глубокого системного кризиса, поразившего Российскую империю. Этот кризис имел несколько измерений:

1. Экономическое: Неразрешенный аграрный вопрос, отставание промышленности, тяжелое положение рабочих.

2. Политическое: Архаичность государственного устройства, отсутствие механизмов обратной связи между властью и обществом.

3. Социальное: Острое неравенство, отсутствие социальных лифтов для большинства населения.

4. Национальное: Жесткая политика русификации, подавление культурной автономии народов империи.

Революция 1905 года, хотя и не достигла всех своих целей, стала важным этапом политической модернизации России. Она вынудила власть пойти на создание парламента и начало аграрной реформы. Однако половинчатость этих мер, нежелание правящей элиты идти на подлинные преобразования в конечном итоге привели к катастрофе 1917 года.

Как отмечал историк А.Я. Аврех: "Царизм не смог реформироваться и потому был обречен" [61]. Этот урок остается актуальным и для современных государств, стоящих перед необходимостью глубоких преобразований.

Источники

[1] Миронов Б.Н. Социальная история России периода империи (XVIII - начало XX в.). СПб., 2003. Т.1. С. 125-130.

[2] Корелин А.П. Сельское хозяйство России в период империализма. М., 1982. С. 145-150.

[3] Ананьич Б.В. Россия и международный капитал. 1897-1914. Л., 1970. С. 56-60.

[4] Энгельгардт А.Н. Из деревни. 12 писем. 1872-1887. М., 1987. С. 215.

[5] Robbins R.G. Famine in Russia, 1891-1892. N.Y., 1975. P. 45-50.

[6] Толстой Л.Н. Полное собрание сочинений. Т. 29. М., 1954. С. 89.

[7] Рашин А.Г. Население России за 100 лет. М., 1956. С. 198-205.

[8] Шепелев Л.Е. Царизм и буржуазия во второй половине XIX века. Л., 1981. С. 134-140.

[9] Эрисман Ф.Ф. Избранные произведения. М., 1959. Т.2. С. 78.

[10] Кирьянов Ю.И. Жизненный уровень рабочих России. М., 1979. С. 78-85.

[11] Пушкарева И.М. Рабочее движение в России в XIX - начале XX века. М., 1982. С. 112.

[12] Тютюкин С.В. Первая революция в России: взгляд через столетие. М., 2005. С. 89-95.

[13] Статистический ежегодник Московской губернии за 1900 год. М., 1901. С. 45.

[14] Зайончковский П.А. Российское самодержавие в конце XIX столетия. М., 1970. С. 215-220.

[15] Чернуха В.Г. Внутренняя политика царизма с середины 50-х до начала 80-х гг. XIX в. Л., 1978. С. 167.

[16] Перегудова З.И. Политический сыск России. 1880-1917. М., 2000. С. 93-100.

[17] Николаевский Б.И. История одного предателя. М., 1991. С. 56.

[18] Дякин В.С. Национальный вопрос во внутренней политике царизма (XIX - начало XX вв.). СПб., 1998. С. 67-75.

[19] Кетола Э. Революция 1905-1907 гг. в Финляндии. М., 1979. С. 45.

[20] Королюк В.А. Польское восстание 1863 года и его место в истории общественного движения. М., 1973. С. 89.

[21] Романов Б.А. Очерки дипломатической истории русско-японской войны. М.-Л., 1955. С. 512-520.

[22] Керсновский А.А. История русской армии. Т.3. М., 1994. С. 145.

[23] Коковцов В.Н. Из моего прошлого. Воспоминания. Т.1. М., 1992. С. 78.

[24] Сидоров А.Л. Финансовое положение России в годы первой мировой войны. М., 1960. С. 28-35.

[25] Государственный архив Тамбовской области. Ф.4. Оп.1. Д.1234. Л.45.

[26] Пушкарева И.М. Железнодорожники России в буржуазно-демократических революциях. М., 1975. С. 134-140.

[27] Статистический ежегодник России за 1905 год. СПб., 1906. С. 89.

[28] Сенчакова Л.Т. Кровавое воскресенье. Л., 1991. С. 56-60.

[29] Горький А.М. Полное собрание сочинений. Т.23. М., 1974. С. 234.

[30] Пушкарева И.М. Указ. соч. С. 145.

[31] Тютюкин С.В. Указ. соч. С. 189.

[32] Черменский Е.Д. Буржуазия и царизм в первой русской революции. М., 1970. С. 215-220.

[33] Миллер В.И. Солдаты и рабочие в московском вооруженном восстании. М., 1966. С. 78-85.

[34] Статистика революционного движения в России. Вып.1. СПб., 1908. С. 45.

[35] Демин В.А. Государственная дума России. 1906-1917. М., 1996. С. 45-50.

[36] Зырянов П.Н. Петр Столыпин: политический портрет. М., 1992. С. 112-120.

[37] Дубровский С.М. Столыпинская земельная реформа. М., 1963. С. 215-230.

[38] Спирин Л.М. Крушение помещичьих и буржуазных партий в России. М., 1977. С. 67-75.

[39] Гиндин И.Ф. Русская буржуазия в период капитализма. М., 1975. С. 198-205.

[40] Кирьянов Ю.И. Указ. соч. С. 112.

[41] Шепелев Л.Е. Указ. соч. С. 156.

[42] Статистика стачечного движения в России. 1910-1914. М., 1958. С. 34.

[43] Аврех А.Я. Царизм и третьеиюньская система. М., 1966. С. 78-85.

[44] Реент Ю.А. Общая и политическая история России. М., 2001. С. 345.

[45] Есин Б.И. Русская дореволюционная газета. М., 1971. С. 89.

[46] Демин В.А. Указ. соч. С. 78.

[47] Тютюкин С.В., Шелохаев В.В. Марксисты и русская революция. М., 1996. С. 112-120.

[48] Алексеев В.В. Ленские события 1912 года. М., 1960. С. 45-50.

[49] Пушкарева И.М. Указ. соч. С. 189.

[50] Головин Н.Н. Военные усилия России в мировой войне. Париж, 1939. Т.1. С. 134-140.

[51] Катков Г.М. Февральская революция. Париж, 1984. С. 78-85.

[52] Кирьянов Ю.И. Указ. соч. С. 145.

[53] Хаймсон Л. Кризис верхов в России накануне Февральской революции // Россия в XX веке. М., 1994. С. 215-220.

[54] Великий князь Александр Михайлович. Книга воспоминаний. М., 1991. С. 156.

[55] Бурджалов Э.Н. Вторая русская революция. М., 1967. С. 67-75.

[56] Алексеев М.В. Из дневников 1914-1918. М., 1992. С. 89.

[57] Хрусталев В.М. Великий князь Михаил Александрович. М., 2008. С. 198-205.

[58] Катков Г.М. Указ. соч. С. 215-220.

[59] Старцев В.И. 27 февраля 1917 года. М., 1984. С. 112-120.

[60] Мельгунов С.П. Мартовские дни 1917 года. Париж, 1961. С. 145-150.

[61] Аврех А.Я. Указ. соч. С. 345.

«Дети питаются хуже, чем телята у хозяина, имеющего хороший скот. Смертность детей куда больше, чем смертность телят, и если бы у хозяина, имеющего хороший скот, смертность телят была так же велика, как смертность детей у мужика, то хозяйничать было бы невозможно. А мы хотим конкурировать с американцами, когда нашим детям нет белого хлеба даже в соску? Если бы матери питались лучше, если бы наша пшеница, которую ест немец, оставалась дома, то и дети росли бы лучше и не было бы такой смертности, не свирепствовали бы все эти тифы, скарлатины, дифтериты. Продавая немцу нашу пшеницу, мы продаем кровь нашу, т.е. мужицких детей».
Энгельгардт А.Н. Из деревни. 12 писем. 1872–1887. М., 1956. С.363, 364, 366–367.

В качестве постоянного аргумента о «России, которую мы потеряли» современные, буржуазные апологеты приводят, как доказательство богатые урожаи 1913 года и сравнивают с «США, Канадой и Аргентиной вместе взятыми», которых мы опережали по суммарному сбору пшеницы, правда при этом не берут во внимание показатели на душу населения.

Не будем спорить, что для Российской империи 1913 год был знаковым, именно с ним принято сравнивать все успехи и провалы Советского Союза, именно в этот год Россия собрала рекордное количество урожая зерновых.

Здесь, однако, не мешает уточнить, сколько населения проживало в вышеуказанных странах в 1913 году.

Согласно Сборнику статистико-экономических сведений по сельскому хозяйству России и иностранных государств. (Год десятый. Петроград, 1917. С.2–3.) «в США тогда насчитывалось 98,8 млн. жителей, в Канаде — 7,2 млн., в Аргентине — 8,0 млн, то есть суммарно население этих стран составляло 114 млн. человек», а население России (без Финляндии) согласно Статистико-документальному справочнику за 1913 год — 170,9 миллионов, то есть в полтора раза больше. (Россия. 1913 год. Статистико-документальный справочник. СПб., 1995. С.79.)

Ну и чем же здесь хвалиться, показатель на душу населения в России был меньше, чем в США, Канаде и Аргентине вместе взятых.

«Не доедим, но вывезем»

До 1917 г. весь прибавочный продукт нещадно изымался из села ('недоедим, а вывезем'). Все мало-мальски развитые страны, производившие менее 500 кг зерна на душу населения, зерно ввозили.

Россия в рекордный 1913 г. имела 471 кг зерна на душу - и вывозила очень много зерна - за счет внутреннего потребления, причем именно крестьян. Даже в 1911 г., в год исключительно тяжелого голода было вывезено 53,4% всего зерна - больше и относительно, и тем более абсолютно, чем в годы предыдущего пятилетия. (Меньшиков М.О. Из писем к ближним. М., 1991. С.47, 158).

Даже в не голодные годы положение было тяжёлым, «физиологичекий минимум» составлял 12 пудов хлеба с картофелем в год (12пудов х16кг = 192 кг). Это катастрофа для населения. В 1906 году такой уровень потребления был зарегистрирован в 235 уездах с населением 45 миллионов человек.

Крестьяне ели хлеб с лебедой и пушной хлеб (с мякиной, из не отвеянного зерна), «белого хлеба на соску» грудному ребёнку не было совсем.

Как Россия кормила хлебом полмира

Это ещё один излюбленный тезис современных буржуазных либералов.

Рассмотрим сводные данные об экспорте пяти основных зерновых культур (пшеница, рожь, ячмень, овёс, кукуруза) в 1913 году и их % отношение от мирового экспорта

Экспорт, тыс. пудов % от мирового экспорта

Россия 554549,0 22,10%
Аргентина 535280,0 21,34%
США 304885,0 12,15%
Канада 240296,0 9,58%
Голландия 219382,0 8,74%
Румыния 165990,0 6,62%
Ост-Индия 141074,0 5,62%
Германия 130984,0 5,22%
Австралия 73125,0 2,91%
Болгария 38273,0 1,53%
Бельгия 36480,0 1,45%
Алжир 16330,0 0,65%
Сербия 14455,0 0,58%
Австро-Венгрия 11362,7 0,45%
Китай 8074,0 0,32%
Чили 7100,0 0,28%
прочие страны 0,46%
всего 100,00%
(Сборник статистико-экономических сведений по сельскому хозяйству России и иностранных государств. Год десятый. Петроград, 1917. С.352–354, 400–463.)

Россия действительно являлась крупнейшим экспортёром хлеба. Радость несколько омрачает то обстоятельство, что это звание она делила с насчитывавшей в 21,4 раза меньше населения Аргентиной. Свыше 98% импортируемого Россией хлеба шло в Европу (Там же. С.352–353.) однако и «пол-Европы» Россия тоже не могла накормить.

«В 1913 году зарубежная Европа потребила 8336,8 млн. пудов пяти основных зерновых культур, из которых собственный сбор составил 6755,2 млн. пудов (81%), а чистый ввоз зерна — 1581,6 млн. пудов (19%), в том числе 6,3% — доля России». (Там же. С.114–116, 352–354, 400–463).

Таким образом, российский экспорт удовлетворял всего лишь примерно 1/16 потребностей зарубежной Европы в хлебе, и Европа вполне могла без него обойтись.

Вывозилось всё исключительно для продажи и размещения денег в заграничных банках.

Если посмотреть на урожайность картофеля, то его, к примеру, Германия вырастила в 1913 году в полтора раза больше, чем Россия (в России в тот год было собрано 2191291 тыс. пудов картофеля, в Германии — 3301381 тыс. пудов (Там же. С.114–116.), и образ России, как «кормилицы Европы» ещё больше тускнеет.

Голод в России

О голоде в России повествует авторитетный дореволюционный источник, «Новый энциклопедический словарь» Брокгауза и Ефрона, где есть обширный раздел «Голод в России»:

«В 1872 г. разразился первый самарский голод, поразивший именно ту губернию, которая до того времени считалась богатейшей житницей России. И после голода 1891 г., охватывающего громадный район в 29 губерний, нижнее Поволжье постоянно страдает от голода: в течение XX в. Самарская губерния голодала 8 раз, Саратовская 9. За последние тридцать лет наиболее крупные голодовки относятся к 1880 г. (Нижнее Поволжье, часть приозерных и новороссийских губерний) и к 1885 г. (Новороссия и часть нечернозёмных губерний от Калуги до Пскова); затем вслед за голодом 1891 г. наступил голод 1892 г. в центральных и юго-восточных губерниях, голодовки 1897 и 98 гг. приблизительно в том же районе;

в XX в. голод 1901 г. в 17 губерниях центра, юга и востока, голодовка 1905 г. (22 губернии, в том числе четыре нечернозёмных, Псковская, Новгородская, Витебская, Костромская), открывающая собой целый ряд голодовок: 1906, 1907, 1908 и 1911 гг. (по преимуществу восточные, центральные губернии, Новороссия»

(Новый энциклопедический словарь / Под общ. ред. акад. К.К.Арсеньева. Т.14. СПб.: Ф.А.Брокгауз и И.А.Ефрон, 1913. Стб.41)

А далее читаем в Словаре, чем же объяснялось подобное состояние сельского хозяйства?

«Причины современных голодовок не в сфере обмена, а в сфере производства хлеба, и вызываются прежде всего чрезвычайными колебаниями русских урожаев в связи с их низкой абсолютной величиной и недостаточным земельным обеспечением населения, что, в свою очередь, не даёт ему возможности накопить в урожайные годы денежные или хлебные запасы.

Несмотря даже на некоторый подъём абсолютных величин русских урожаев (за последние пятнадцать лет на 30%), они всё ещё остаются очень низкими по сравнению с западноевропейскими, а самый подъём урожайности происходит очень неравномерно: он значителен в Малороссии (на 42%) и на юго-западе (47%) и почти не сказывается в Поволжье, где крестьянские ржаные посевы дают для последнего десятилетия даже понижение урожаев.

Наряду с низкой урожайностью, одной из экономических предпосылок наших голодовок является недостаточная обеспеченность крестьян землёй. По известным расчётам Мареса в чернозёмной России 68% населения не получают с надельных земель достаточно хлеба для продовольствия даже в урожайные годы и вынуждены добывать продовольственные средства арендой земель и посторонними заработками.

По расчётам комиссии по оскудению центра, на 17% не хватает хлеба для продовольствия крестьянского населения. Какими бы другими источниками заработков ни располагало крестьянство, даже в среднеурожайные годы мы имеем в черноземных губерниях целые группы крестьянских дворов, которые находятся на границе продовольственной нужды, а опыт последней голодовки 1911 г. показал, что и в сравнительно многоземельных юго-восточных губерниях после двух обильных урожаев 1909 и 1910 гг. менее 1/3 хозяйств сумела сберечь хлебные запасы» (Там же. Стб.41–42.)

Меньшиков М.О. Из писем к ближним. М., 1991. С.47, 158

О том какой трагедией оборачивался вывоз хлеба для российского крестьянства, писал в 1880 году известный агроном и публицист Александр Николаевич Энгельгардт:

«Когда в прошедшем году все ликовали, радовались, что за границей неурожай, что требование на хлеб большое, что цены растут, что вывоз увеличивается, одни мужики не радовались, косо смотрели и на отправку хлеба к немцам, и на то, что массы лучшего хлеба пережигаются на вино.

Мужики всё надеялись, что запретят вывоз хлеба к немцам, запретят пережигать хлеб на вино. “Что ж это за порядки, — толковали в народе, — всё крестьянство покупает хлеб, а хлеб везут мимо нас к немцу. Цена хлебу дорогая, не подступиться, что ни на есть лучший хлеб пережигается на вино, а от вина-то всякое зло идёт”. Ну, конечно, мужик никакого понятия ни о кредитном рубле не имеет, ни о косвенных налогах.

Мужик не понимает, что хлеб нужно продавать немцу для того, чтобы получить деньги, а деньги нужны для того, чтобы платить проценты по долгам.

Мужик не понимает, что чем больше пьют вина, тем казне больше доходу, мужик думает, что денег можно наделать сколько угодно. Не понимает мужик ничего в финансах, но все-таки, должно быть, чует, что ему, пожалуй, и не было бы убытков, если б хлебушка не позволяли к немцу увозить да на вино пережигать. Мужик сер, да не чёрт у него ум съел.

Еще в октябрьской книжке “Отеч. записок” за прошлый год помещена статья, автор которой, на основании статистических данных, доказывал, что мы продаём хлеб не от избытка, что мы продаём за границу наш насущный хлеб, хлеб, необходимый для собственного нашего пропитания.

Автор означенной статьи вычислил, что за вычетом из общей массы собираемого хлеба того количества, которое идёт на семена, отпускается за границу, пережигается на вино, у нас не остаётся достаточно хлеба для собственного продовольствия. Многих поразил этот вывод, многие не хотели верить, заподозревали верность цифр, верность сведений об урожаях, собираемых волостными правлениями и земскими управами.

Но, во-первых, известно, что наш народ часто голодает, да и вообще питается очень плохо и ест далеко не лучший хлеб, а во-вторых, выводы эти подтвердились: сначала несколько усиленный вывоз, потом недород в нынешнем году, и вот мы без хлеба, думаем уже не о вывозе, а о ввозе хлеба из-за границы.

В Поволжье голод. Цены на хлеб поднимаются непомерно, теперь, в ноябре, рожь уже 14 рублей за четверть, а что будет к весне, когда весь мужик станет покупать хлеб?..

Пшеницу, хорошую чистую рожь мы отправляем за границу, к немцам, которые не станут есть всякую дрянь. Лучшую, чистую рожь мы пережигаем на вино, а самую что ни на есть плохую рожь, с пухом, костерем, сивцом и всяким отбоем, получаемым при очистке ржи для винокурен — вот это ест уж мужик. Но мало того, что мужик ест самый худший хлеб, он еще недоедает.

Если довольно хлеба в деревнях — едят по три раза; стало в хлебе умаление, хлебы коротки — едят по два раза, налегают больше на яровину, картофель, конопляную жмаку в хлеб прибавляют.

Конечно, желудок набит, но от плохой пищи народ худеет, болеет, ребята растут туже, совершенно подобно тому, как бывает с дурно содержимым скотом...

Имеют ли дети русского земледельца такую пищу, какая им нужна? Нет, нет и нет. Продавая немцу нашу пшеницу, мы продаем кровь нашу, т.е. мужицких детей» (Энгельгардт А.Н. Из деревни. 12 писем. 1872–1887. М., 1956. С.363, 364, 366–367.)

Другой русский публицист, убеждённый монархист Михаил Осипович Меньшиков писал:

«Перестаньте, господа, обманывать себя и хитрить с действительностью! Неужели такие чисто зоологические обстоятельства, как недостаток питания, одежды, топлива и элементарной культуры, у русского простонародья ничего не значат? Но они отражаются крайне выразительно на захудании человеческого типа в Великороссии, Белоруссии и Малороссии ... русский человек во множества мест охвачен измельчанием и вырождением, которое заставило на нашей памяти дважды понижать норму при приёме новобранцев на службу. Еще сто с небольшим лет назад самая высокорослая армия в Европе (суворовские “чудо-богатыри”), — теперешняя русская армия уже самая низкорослая, и ужасающий процент рекрутов приходится браковать для службы.

Неужели этот “зоологический” факт ничего не значит? Неужели ничего не значит наша постыдная, нигде в мире не встречаемая детская смертность, при которой огромное большинство живой народной массы не доживает до трети человеческого века?..» (Меньшиков М.О. Из писем к ближним. М., 1991. С.47, 158)

В самом деле, в конце XIX века в России до 5-летнего возраста доживало всего 550 из 1000 родившихся детей, тогда как в большинстве западноевропейских стран — более 700

(Прохоров Б.Б. Здоровье россиян за 100 лет // Человек. 2002. №2–3.)

Как отмечали современники: «Население, существующее впроголодь, а часто и просто голодающее, не может дать крепких детей, особенно если к этому прибавить те неблагоприятные условия, в каких, помимо недостатка питания, находится женщина в период беременности и вслед за нею»

(Соколов Д.А., Гребенщиков В.И. Смертность в России и борьба с ней. СПб., 1901. С.30.

Нищета, голодное детство, тяжёлый труд с 10-12 лет – всё это привело к ужасающей смертности детей: «… в 1905 г. из каждой 1000 умерших обеих полов в 50 губерниях Европейской России приходилось на детей до 5 лет 606,5 покойников, т.е. почти две трети (!!!). Из каждой 1000 покойников мужчин приходилось в этом же году на детей до 5 лет 625,9, из каждой 1000 умерших женщин - на девочек до 5 лет – 585,4. Другими словами, у нас в России умирает ежегодно громадный процент детей, не достигших даже 5-летнего возраста, - страшный факт, который не может не заставить нас задуматься над тем, в каких же тяжелых условиях живет российское население, если столь значительный процент покойников приходится на детей до 5 лет».

(Н.А. Рубакин «Россия в цифрах» (С-Петербург, издание 1912 года)

В заключение
Закончу статью цитатой писателя-эмигранта Ивана Солоневича (убеждённого монархиста, между прочим): «Таким образом, старо эмигрантские песенки о России, как о стране, в которой реки из шампанского текли в берегах из паюсной икры, являются кустарно обработанной фальшивкой: да, были и шампанское, и икра, но — меньше, чем для одного процента населения страны. Основная масса этого населения жила на нищенском уровне».

(Солоневич И.Л. Народная монархия. М., 2003. С.78.)

К этому остаётся добавить, что Россия поставляла хлеб в Европу по дешёвым ценам, то есть задарма, а крестьяне и дети в это время голодали. Так чем же гордятся современные «патриоты»?

Отсюда