Серия «История древнего Рима.»

209 году до н.э. на территории Ахайи действовала коалиция Этолийского союза и спартанцев, под командой Маханида. О последнем персонаже сведений мало и они противоречивы. Кто то называет его тираном, но есть и специалисты считающие его законным представителем царской династии. Так или иначе, но ахейская лига была не способна защитить себя и потому в очередной раз обратились к Македонии.

Филипп охотно отозвался на их призыв и летом этого же года вступил а Ахайю. Объединенная армия из этолийцев, римских моряков и пергамских вспомогательных войск встретили его у города Ламия. В двухдневной стычке верх взяла Македония, во всяком случае поле боя осталось за ней.

От Ламии Филипп направился к берегу Малийского залива. Здесь в городе Фаларе его уже ждала весьма представительная делегация. Туда пришли послы от египетского царя Птолемея, от родосцев, афинян и хиосцев, а также Аминандр, царь афаманов. Официально они прибыли к Филиппу, как миротворцы, чтобы прекратить бессмысленную войну. Однако уже древние прекрасно понимали, что беспокойство эллинистического мира вызывала не сама война, а вероятность усиления Македонии, которая станет реальной угрозой для остальных. Вот Тит Ливий :

Все они, правда, не столько беспокоились об этолийцах – народе, чересчур грубом для греков, – сколько боялись, что вмешательство царя Филиппа в дела Греции грозит ее свободе.

Сказано более чем ясно. Договорились о тридцатидневном перемирии, а сами переговоры провести в Эгии, где состоится собрание Ахейского союза. Целью переговорщиков был такой мир, чтобы ни у Македонии ни у Рима не было поводов вмешаться в дела Греции. Однако ничему этому не было суждено свершиться. Представители Этолийского союза выдвинули новые требования. Филиппу это показалось оскорбительным и он покинул собрание.

Объяснение поведению этолийцев быстро нашлось. К этому времени к Навпакту прибыл римский флот, а на Эгину высадился Аттал. Имея рядом таких союзников этолийцы мира расхотели. Есть позднее свидетельство у Аппиана, что на этом сборище присутствовал Сульпиций, командующий римскими силами в Греции, и именно он расстроил договоренности. Якобы Сульпиций послал в сенат "тайное" письмо, о том, что Риму продолжение войны выгодно. Думаю, это позднейшие благоглупости, вряд ли Сульпиций был на этом сборище, да и писать подобное письмо в сенат у него не было никакой надобности. Согласно договора между Римом и Этолией стороны не должны были заключать сепаратных договоров, все должно было быть взаимно согласовано. Что касается заинтересованности Рима в войне Этолии с Филиппом, то сенаторы и без подсказок прекрасно понимали ее выгоду для республики. Собственно диверсия флота и Аттала и были предприняты для срыва возможных договоренностей, да и этолийцы на данный момент в перемирии не нуждались.

Так или иначе усилия греческих государств по прекращению войны кончились ничем, война вошла в следующую стадию.

На 204 г. до н.э.(15 год войны) консулами были выбраны Марк Корнелий и Публий Семпроний. Сципиону на год продлено командование тем же войском и флотом, которыми он командовал и до этого.

Довольно благостную картину однако испортило прибытие делегации с жалобой сенату из Локр, ну да, из тех самых, что стараниями Сципиона недавно были отбиты у Ганнибала. Жители Локр вполне сочувственно отнеслись к новым хозяевам, карфагенский гарнизон оставил по себе не слишком добрую память. Но скоро начались проблемы. Племиний и его солдаты не стесняли себя ничем, ни законами божескими, ни законами человеческими. Их бесчинства Тит Ливий описал так:

Племиний же настолько превзошел Гамилькара, начальника карфагенского гарнизона, а римские гарнизонные солдаты настолько превзошли карфагенских преступностью и корыстолюбием, что казалось, будто соперничали они не в умении воевать, а в порочности. И начальник, и солдаты вытворяли все, на что толкает бедняка ненависть к богачу: сами горожане, их дети и жены претерпевали неописуемые надругательства. Жадность не остановилась перед святотатством: были ограблены не только другие храмы, но и от века неприкосновенная сокровищница Прозерпины.

Кончилось все это мини- гражданской войной. Племиний, как легат Сципиона, был здесь верхним командиром, но фактически командовал лишь теми, кого привел из Регия. Были еще два военных трибуна, со своим контингентом. И вот как то, когда "воины" Племиния покидали дом гражданина Локр после очередного грабежа, они попали в поле зрения наших трибунов. Награбленное было возвращено хозяину, а солдаты наказаны. Далее жалоба Племинию, арест и порка! трибунов! Тут уж трибунские солдаты обиделись и обиделись сильно! Увидев спины своих командиров, они совсем озверели и Племинию досталось, как говорится по первое число. Его ликторы были избиты и разогнаны, самому ему досталось больше: по словам Ливия, его не только избили до полусмерти, но и отрезали уши и нос. Прибывший на место событий Сципион, разобрав дело, полностью оправдал своего легата, а трибунов велел арестовать и отправить в Рим. Но сразу по его отбытии, Племиний после долгих пыток убил обоих трибунов.

Так же жестоко обошелся он и со знатными локрийцами, которые, как он прослышал, ездили к Сципиону жаловаться на его притеснения. И раньше Племиний, развратник и корыстолюбец, обижал союзников, но теперь, раздраженный, он разошелся вовсю, бесславя и делая ненавистным не только себя, но и полководца

Вот со всем этим и прибыла делегация Локр в Рим. Господам сенаторам, все это чрезвычайно не понравилось. В речах их, при обсуждении вопроса, негодования по адресу Сципиона было больше чем по адресу его легата. Особенно категоричен был Квинт Фабий, который Кункта́тор, человек заслуженный и авторитетный. Он предлагал немедленно привести в Рим Племиния в цепях и отозвать Сципиона. После долгих и жарких споров было принято компромиссное решение: комиссия из 10 сенаторов во главе с претором и двумя народными трибунами отправляется на место и там разбирается в обстоятельствах дела. У Сципиона все таки были друзья в сенате, и они, по видимому успели его предупредить. Во всяком случае, когда комиссия прибыла в Локры, она застала Племиния уже в оковах и в крепком месте.

Расследование на месте было в пользу Сципиона: все опрошенные обвиняли Племиния, что касается Сципиона то его вина была только в слишком большом доверии к своему легату. Господа сенаторы, надо сказать, вздохнули с облегчением - им не надо было судить популярного полководца. После Локр комиссия отправилась в Сиракузы, к Сципиону. И здесь сенаторы были очарованы: Сципион показал образцовую армию и флот, готовые к сражению с врагом, полные оружия арсеналы и склады продовольствия. Вот что говорит об этом Ливий :

Все – по отдельности и в целом – восхитило посольство; было твердо решено: или этот предводитель с этим войском одолеют карфагенян, или никто. Пусть переправляется в Африку – да благоприятствуют ему боги и да осуществится поскорее надежда, зародившаяся в тот день, когда все центурии, выбирая консулов, первым назвали его. Все отбыли в таком радостном настроении, словно в Риме им предстояло возвестить о победе, а не о безукоризненной подготовке войска и флота.

Так Сципион получил добро на африканскую кампанию. Что касается Племиния, то говорят, он умер в тюрьме, в Риме, даже не дождавшись суда.

Спасибо, что дочитали до конца. Ставьте лайки к комментируйте статью, это поможет мне лучше понимать что именно вас интересует и сделать статьи более качественными. Еще раз спасибо за внимание и до новых встреч.

Это странный для меня пост. Я стараюсь не писать о политике. Но читая сегодня работу Александра Павловича Беликова "Рим и эллинизм. Основные проблемы политических, экономических и культурных контактов." увидел абзац, который удивительным образом отвечает современному положению и современным дискуссиям.

Далее привожу соответственный текст Беликова.

"Вопрос о причинах успешности или неуспешности отдельных наций и государств в мировой политике. Индекс внешнеполитической и дипломатической успешности Рима был невероятно высок. Почему? Потому что римское правительство думало об интересах только своего народа и только своего государства. Оно исходило из правильно понимаемых критериев «национального интереса»1359. Высшая цель – благо Рима. Нравственно то, что полезно Риму! Высокопорядочные в самом Риме периода республики сенаторы вершили непорядочные поступки в отношении соседей – и не только врагов. Зачастую это оборачивалось жестокостью и даже подлостью к другим народам и другим государствам. Но если поставить себя на место древнего римлянина, жившего в богатом, сильном и уважаемом государстве, обеспечивавшем его интересы и заботящемся о каждом своём гражданине – сложно будет упрекнуть сенат именно в таких действиях. В этом и заключается проблема моральной оценки внешнеполитических действий. Отсюда – 3. Насколько совместима внешнеполитическая успешность с моралью и нравственностью? Ответ: к сожалению – ни насколько. Это реальность бытия, которую следует принять как факт. Здесь весьма уместен афоризм Ж.-Ж. Руссо: «Если полагать цель жизни в успехе, то гораздо естественнее быть подлецом, чем порядочным человеком». Только государство, превыше всего ставящее свои интересы, без оглядки на то, что это принесёт другим, способно чего-то добиваться в жёстком до жестокости мире дипломатических противостояний. Так было, так есть и так будет. До тех пор, пока существуют государства и нации. Забвение собственных интересов карается снижением реальной успешности этноса и качества его жизни. В этом мире уважают лишь сильные и способные отстоять свои интересы страны и считаются только с ними. Уступчивость – признак слабости."

Это говорится о древнем Риме. Не буду комментировать. Выводы делайте сами.

14 год войны (205 год до н.э.) Сципион провел на Сицилии. Сюда он прибыл на 30 кораблях и привел с собой 7 тысяч добровольцев. По большому это счету консульство Сципиона ничем существенным не запомнилось. Основным его занятием была подготовка войск.

Организовать большую экспедицию в Африку Сципион не решился, отправил туда в набег Лелия. Лелий ночью пристал к Гиппону Регию, разграбил его и окрестности. В Карфагене поднялась паника, там решили что сам Сципион, в силах тяжких, пришел воевать Африку. Правящие Карфагена решили срочно набирать воинов- граждан и наемников. Снарядить флот и отправить его к Гиппону. Но вскоре вздохнули с облегчением, когда стало ясно что это всего лишь Лелий с малым отрядом.

Лелий не стал дразнить судьбу, едва узнал, что карфагенский флот готов к выходу, погрузил добычу, что уместилось, на корабли и вернулся к Сципиону. Зависть тех, кто не участвовал в походе была безмерна, ибо безмерна была и добыча, отнятая у мирных жителей.

В Брутии, где мирно расположились Ганнибал и Красс, бушевало моровое поветрие, которое без каких либо боев прореживало оба войска. Сципион решил несколько разнообразить события и отобрать у карфагенян город Локры. Желание быстро превратилось в действие. К городу были посланы военные трибуны Марк Сергий и Публий Матиен с тремя тысячами солдат; принял участие и пропретор Квинт Племиний.

В начале все шло не плохо. Сторонники римлян в городе помогли им взобраться на стену в нескольких местах. Но захватить город с ходу не удалось, пунийский гарнизон скоро пришел в себя и оказал достойное сопротивление. В конце концов противники разошлись закрепившись в одной из цитаделей ( их в городе было две) а между ними ними был город - приз для одной из сторон. Узнав о римской диверсии Ганнибал двинулся к Локрам. Ранним утром он подошел к городу, но за неимением лестниц, не смог сразу начать штурм. Войско выстроилось у стен, в ожидании пока эти самые лестницы не будут изготовлены. Дело, как нередко бывает, решил случай. Стрела, выпущенная скорпионам прошла рядом и убила солдата охраны. Непонятно, что случилось с Ганнибалом, но он приказал войскам отойти и устроить лагерь в отдалении.

Эта задержка решила судьбу Локр. Ибо не надо думать, что римский военноначальник взирал на все это равнодушно. Напротив, Сципион подплыл к Локрам, к вечеру, его легионы высадились и до захода солнца вошли в город. Утром следующего дня Ганнибал приступил было к штурму, но к его удивлению, увидел, что из раскрывшихся ворот выходят римляне. А узнав, что в городе сам консул, велел отступить и укрыться в лагере. Ночью он покину его, оставив город на волю Сципиона. Для охраны города Сципион оставил своего легата Племиния и отряд, взявший крепость, а сам с войском, с которым пришел, вернулся в Мессану.

Индибилис и его младший брат Мандоний некоторое время тихо сидели в своих владениях, ожидая развязки событий связанных с мятежем легионов в лагере под Сукроном. Они полагали, что если Сципион простит бунтовщиков, то и они могут рассчитывать на его снисхождение.

Их настроение резко поменялось, когда пришли вести о казни зачинщиков мятежа. Что ж, они решили, что их ожидает таже судьба. Они собрали двадцать тысяч пехотинцев и две с половиной тысячи всадников и с этими силами вступили в область седетанов.

Сципион раздав жалование солдатам, незавимо от того были они верны или участвовали в мятеже и укрепив дисциплину двинулся навстречу врагам. У римской армии ушло 14 дней на то чтобы подойти к лагерю противника. Перед лагерем располагалась небольшая долина, окруженная горами. Для того чтобы спровоцировать варваров Сципион пригнал туда скот, уведенный из окрестных деревень. А в качестве погонщиков приставил к скоту копейщиков.

Все произошло как и рассчитывал римский полководец. Испанцы бросились к скоту, копейщики бросились на испанцев. Завязался бой, который впрочем проходил без чьего либо преимущества. Так продолжалось до тех пор пока Лелий не ударил на врага с конницей, притаившейся за отрогом горы. Убитых испанцев было немало, но эта стычка ничего не решила и не уменьшила мужества и решимости варваров.

На следующее утро испанцы вышли из лагеря и построились для боя. Долина была узка и нельзя было ввести в дело все войска сразу и развернуть на флангах конницу. Поэтому Сципион приказал Лелию провести всадников по холмам как можно незаметнее и окружить долину, а всю пехоту бросил на врага. Враги поняли, что обойдены, только услышав сзади шум конной битвы. Они долго отбивались, и были все до одного перебиты. Из испанских всадников и пехотинцев, сражавшихся в этой долине, в живых не осталось ни одного. Те испанские воины которые не участвовали в сражении, примерно треть, и среди них и Индибилис с Мандонием бежали. Был взят и лагерь, римлянам досталась и добыча и 3000 пленников. Сами римляне потеряли 1000 бойцов, и еще до 3000 ранеными.

После этого сражения у кельтов охота к войне пропала и к Сципиону был отправлен Мандоний (сам Индибилис не решился, опасаясь за свою жизнь) с изъявлением покорности и раскаяния. Мольба была услышана, и варвары прощены. Как ни странно, но условия мира были весьма мягки, у кельтов даже не потребовали заложников, только деньги на покрытие издержек похода. И после получения обговоренной суммы все были отпущены.

Однако эту милость варвары не оценили. И в следующем году, когда Сципион оставил Испанию и вернулся в Рим Индибилис и Мандоний подняли иберийские племена, собрали армию из 30 000 пехотинцев и 4000 кавалеристов и решили снова восстать. В битве с римлянами иберы были практически уничтожены. Индибилис был убит во время битвы, а Мандоний сбежал с остатками своих сил но по условиям мира, продиктованных Римом, он был выдан римлянам; что с ним стало, неизвестно.

Спасибо, что дочитали до конца. Ставьте лайки к комментируйте статью, это поможет мне лучше понимать что именно вас интересует и сделать статьи более качественными. Еще раз спасибо за внимание и до новых встреч.